Он осмотрелся. Странное впечатление создалось у него – лес сильно поредел. Но Андрей четко помнил: когда он провалился в бочажину, вокруг была густая тайга. А сейчас – редкая роща. Полное ощущение, что он попал в другое место. И даже в другое время года! Листья на ветках деревьев были ярко-зеленые, молодые – как весной, в мае. А ведь сейчас уже ранняя осень. Странно!
Он двинулся вперед, и через сотню метров роща кончилась. Совсем непонятно, тут тайга должна быть, на многие километры. А впереди поле, и не поле даже, а степь, причем с ковылем. Какой ковыль в Пермском крае? Ковыль в степи значительно южнее, ну хотя бы на широте Волгограда или Ростова. Черт, неужели заблудился? Но не настолько же!
Он пошел назад, но через четверть часа бодрого хода деревья снова кончились. А впереди перед ним опять расстилалась степь, но только уже не безлюдная.
К рощице скакало несколько всадников. Для горожан всадники – явление чрезвычайное, но в деревнях они еще встречаются.
Андрей сделал несколько шагов вперед. Зачем бить ноги, если всадники все равно направляются к нему.
Но чем больше приближались всадники, тем все явственнее была видна их одежда, и все нелепее она казалась Андрею. Тепло, а на головах мохнатые лисьи шапки, и в руках что-то поблескивает.
Когда до всадников осталась сотня метров, Андрей вдруг понял – в руках у них сабли. Неужели историческая реконструкция? Тогда почему лагеря не видно? Вокруг реконструкторов увиваются жены, подруги, зрители – просто любопытные. «Наверное, казаки, – подумал Андрей. – Тем более что сейчас их движение возрождается, они учат молодежь сидеть на коне, работать саблями. Но у них форма, штаны с лампасами, а эти одеты как оборванцы».
Один из всадников сорвал с плеча лук, наложил стрелу и выстрелил. Стрела прошла в нескольких сантиметрах от Андрея и впилась в ствол дерева. До него не сразу дошло, что стреляют не с целью попугать его, не понарошку, а всерьез. И лица какие-то скуластые, глаза узкие, на татар или монголов похожи.
Когда Андрей осознал, что все происходящее всерьез, он упал в траву и сдернул с плеча ружье. Всадники были уже рядом, метрах в семидесяти. Один выстрел картечью, перенос ствола на другую цель, снова выстрел!
Оба всадника слетели с лошадей. Еще двое круто развернулись, да и то, скорее, не по желанию всадников, лошади испугались громкого и непривычного звука, одна даже на задние ноги встала.
Один из всадников полуобернулся на коне и пустил стрелу. Она воткнулась рядом, перед носом Андрея, и древко ее дрожало.
Всадники унеслись, за ними бежали две лошади без седоков.
Трясущимися руками Андрей перезарядил ружье. Кто это был и почему они хотели его убить? На бандитов всадники было явно не похожи.
Он поднялся с земли. Всадники были уже далеко, вне досягаемости выстрела.
Осторожно озираясь, Андрей подошел к убитому, лежавшему ближе.
Это был самый настоящий кочевник, татарский воин средних веков, какими он их видел на исторических реконструкциях. Загорелое желтоватое лицо с тонкими усиками, свисавшими до подбородка. Одет убитый был в засаленный халат неопределенного цвета, на ногах – короткие мягкие сапожки без каблуков. Опоясан ремнем, на боку – ножны, только сабли не было видно, видимо – отлетела в густую траву. Лисий малахай валялся неподалеку.
Андрей обыскал татарина, нашел мешочек с монетами, вытащил одну. Она была медной, довольно грубой чеканки с вязью, напоминающей арабскую. Он повертел ее в руках. Что за монета? А главное – какого года? Вот будет ужас, если вдруг окажется, что это и в самом деле какие-то безбашенные реконструкторы. За два трупа могут дать пожизненное заключение.
Андрей передернул плечами. Месяца не прошло, как он нашел золото с самолета, а за ним уже тянется след тяжких преступлений. Неужели он так быстро смог так низко пасть? И главное, чему он сам поражался – в душе не было ни грамма чувства раскаяния, вины.
Он подошел ко второму убитому. Такой же татарин или монгол – кто их разберет? И одет похоже. Рядом валялся лук. Андрей подобрал его, попробовал натянуть тетиву. От усилий затрещали сухожилия в плечевом суставе, но дотянуть тетиву до плеча не удалось. Андрей отпустил ее, и тетива пребольно ударила по запястью левой руки. Андрей отбросил лук. Ну его, какое-то архаичное оружие. И как с ним воевали предки?
Определиться бы теперь, где он и куда идти? Ко всему прочему очень хотелось есть. Он нащупал в кармане полуразмокшую краюху хлеба, что нес бандитам, и вцепился в нее зубами. Съел все, до крошки. Затем взялся за навигатор, но тот ничего не показывал. Жалко, наверное, вышел из строя после купания в бочажине.
Чтобы не маячить в степи, Андрей вернулся в рощицу. Надо куда-то идти, выходить к людям. На юг нельзя, там степь, там татары. Стало быть, надо идти на север.
Впереди, за рощей, километрах в пяти от него виднелся перелесок. Туда Андрей и направился. Пока шел, наткнулся на ручей. Вода была кристально чистой, дно видно. Наклонившись, он напился. Вкусная вода!
С приближением перелесок оказался небольшим смешанным лесом. Едва Андрей углубился в него, как из-за деревьев вышли два мужика. Лицом – европейцы, но густо заросли бородами и одеты были странно, если не сказать смешно. Больше всего Андрея поразили лапти на ногах. Читал он о них, в музее видел, но чтобы вот так, на живых людях?
– Кто таков будешь?
Один из мужиков наставил на Андрея короткое, в рост человека, копье.
– Прохожий.
А что он еще мог ответить?
– Откуда идешь?
– Из степи.
– От татар сбежал?
– Вроде того. Заблудился. Где я, что за земля?
Мужики переглянулись. Выглядел Андрей непривычно, говорил странно. По-русски, но не так, как они, хотя понять можно было. Для себя они, не сговариваясь, решили: иноземец.
– Земли рязанские, но, почитай, на самой границе с Диким полем, – ответил один из них.
Про Дикое поле Андрей читал, но так оно было в Средние века. Хм, чем дальше, тем больше странностей. Ладно, лишь бы к цивилизации выйти, к какому-нибудь населенному пункту.
– Год-то какой?
– Шесть тысяч девятьсот шестьдесят первый от Сотворения мира.
Похоже, эти люди ненормальные. Сейчас две тысячи двенадцатый, правда – от Рождества Христова. Он попытался припомнить, как пересчитать, но не смог.
– Деревня или село недалеко есть?
– Есть! – дружно ответили мужики.
На татарина Андрей не был похож, оружия в привычном для них понимании – сабли или лука – не имел, потому за врага его не считали. На ружье же внимания не обратили: если и висит что-то на плече, так, может, рабочий инструмент. Каждый муж должен трудиться, своими руками добывать хлеб насущный.
– А вы что делаете в лесу? Охотники, что ли?
– Не, мы в дозоре. Покажутся татары – своих упредить.
– Деревня далеко?
– Версты три.
Андрею стало интересно.
– Как же вы их упредите?
– Вон дрова сложены, костер запалим. Как дым увидят, стало быть – скотину уводить надо и самим хорониться.
– Эка тут у вас! А до Рязани далеко?
Он жил в Рязани до поездки в Пермь, но что-то не подозревал, что есть в области такая глушь, где в лаптях ходят.
– Не считали. Верст сто, а может, и все двести.
Вот и пойми их, разброс в два раза.
– Пойду я, заболтался тут с вами.
Андрей сделал пару шагов.
– Ты левее бери; если прямо пойдешь, как раз в землянку волхва упрешься.
Андрей кивнул. Смысл сказанного до него не дошел. Какой волхв, если Русь крещена давно, уж более тысячи лет? И он пошел прямо.
Метров через сто вышел на небольшую поляну. На пеньке сидел дед. Лицо было морщинистое, волосы и борода совершенно седые. Одет был чисто, но бедновато.
– Здравствуй, дедушка! – поприветствовал его Андрей.
Молодым первым положено со старшими здороваться.
– И тебе добрый день, путник! Что-то я тебя здесь раньше не видел. – Дед подслеповато прищурился.
– Я здесь в первый раз, заплутал немного.
– Ага, ага, бывает. Присаживайся, – дед указал на пенек недалеко от себя.
Андрей не отказался. Можно отдохнуть, заодно и дорогу расспросить. Дед вроде производит впечатление вменяемого. Только почему мужики его волхвом назвали? Читал он в «Слове о полку Игореве» упоминание о волхвах. То ли служители древних богов, то ли предсказатели? В древних богов и предсказателей он не верил – категорически.
– Куда путь держишь, мил-человек?
– В Рязань, жил я там.
– Одежа у тебя странная.
– Купил для охоты.
Дед замолчал. Голова у Андрея вдруг заболела, но потом боль сама собой стихла, и возникло ощущение, что в мозгах кто-то ковыряется. Странное ощущение.
Дед изменился в лице.
– Христианин?
– Крещеный. Хожу в церковь иногда, но не воцерковленный.
– И! Старых богов забыли, новых не почитаете! – рассердился дед.
– О каких старых богах ты говоришь, дедушка? – удивился Андрей.
– Да хоть о Свароге.
– Не слышал о таком никогда.
Дед вперился в него взглядом. Взор старика был пронзительным, острым, кажется – в душу проникал. Андрей хотел отвести глаза, но не смог.
Дед вздохнул.
– Возвращайся туда, откуда пришел.
– Хотел бы, да на татар наткнулся.
– Не про то я. В свой мир возвращайся.
– Какой еще «свой»? Я местный, русский, в Рязани живу. Да вы тут сбрендили все!
Дед не ответил. Он встал, подошел к сидящему Андрею и взял его левую руку. Неожиданно в руке деда блеснуло лезвие ножа, и он полоснул им Андрея по запястью. Андрей от боли отдернул руку и вскочил. Все они тут сумасшедшие, бежать надо из этих мест, и поскорей.
Однако дед, удерживая Андрея, сказал:
– Смотри на свою руку!
Андрей взглянул на рану. На его глазах перестала идти кровь, потом рана стала уменьшаться, края ее сближались, образовавшийся розовый рубец на глазах рассосался. Кожа стала чистой и гладкой.
– Видишь! – возопил дед. – Ты не из нашего мира, нежить!
Андрей не мог поверить своим глазам. Он и раньше иногда получал ранения – ножом при резке лучины, бил молотком по пальцу. И раны заживали долго, саднили, постоянно напоминали о себе, мешая выполнять даже несложную работу.
«Чудны дела твои, Господи! – лихорадочно пытался что-то сообразить тем временем Андрей. – Что-то непонятное вокруг меня происходит, чему я не могу дать объяснения».
Он попятился от деда.
– Ты с миром к нам пришел али зло творить, порождение преисподней?! – Глаза деда буквально вылезли из орбит, он был страшен.
Андрей повернулся и бросился бежать от него через лес, спотыкаясь о корни деревьев.
Сколько он мчался, и сам сказать не мог. Остановился, когда почувствовал, как бешено колотится в груди сердце и не хватает воздуха. Опершись рукой о ствол дерева, он слегка отдышался и обернулся назад посмотреть, не догоняет ли сумасшедший дед? Никого не увидев, дальше пошел уже спокойно.
Зона здесь какая-то паранормальная, точно. Все встречные вели себя более чем странно. Мужики что-то говорили о деревне. Он в стороне от нее пробежал или еще не дошел?
Андрей определился по солнцу и мхам на деревьях. Пока он шел в правильном направлении, на север. Ему бы только до реки добраться, на Руси населенные пункты всегда на реках стоят. Будет на пути река – пойдет вдоль нее. А вниз по течению или вверх – это уже не играет никакой роли.
Он и вышел к реке – часа через два. Сначала огляделся: не хватало только нарваться еще на одного придурочного деда, напился воды.
Река была метров пятьдесят шириной, полноводная, но течение не быстрое, равнинное. Андрей начал припоминать реки в районе Рязани, но, кроме Оки, ничего другого в голову не приходило. Проклятый дед, напугал, даже память отшибло.
Он двинулся вверх по течению, на запад. Почему? И сам не смог бы объяснить, интуиция. Сильно хотелось есть. Двигался он сегодня много, а съел только краюху хлеба.
Через некоторое время Андрей увидел, как снизу, против течения, поднимается лодка-долбленка. На корме сидел человек, активно работавший веслом.
– Эй, что за река? – крикнул ему Андрей.
– Мокша! – донеслось в ответ.
Человек, казалось, не удивился вопросу и проплыл мимо, а в памяти Андрея сразу всплыло: Мокша – река на востоке Рязанской области, впадает в Оку, причем уже после Рязани. Можно все время идти по левому берегу и выйти к Рязани, только крюк получится. Если свернуть от Мокши на запад, можно срезать путь на много километров.
Андрей задумался. Река – как путеводитель, держись вдоль нее и попадешь, куда надо. Однако идти долго, а ноги не казенные. Он решительно свернул влево, по движению солнца – так получится и короче и быстрее. Настораживало отсутствие дорог, электрических и телефонных линий со столбами, пролетающих самолетов – вообще каких-либо признаков цивилизации. Да и населенные пункты должны были встретиться не раз. Однако сколько он идет – вообще ни одного еще не видел.
Но, наверное, судьба решила его вознаградить. Едва он взошел на пригорок, как внизу, на равнине, увидел настоящее село: дома, купола небольшой церкви. Только одна странность была: избы стояли плотно, и все село было окружено высоким, метра четыре высотой, забором из бревен.
Он направился к селу, надеясь поесть и переночевать. Солнце уже клонилось к закату, наручные часы показывали семь вечера. Еще часа два – и начнет темнеть.
Село стояло на небольшой речушке, видимо – притоке Цны.
Андрей пересек речушку по узкому деревянному мосту, прошел через ворота. Удивился еще: больно крепкие, с мощными петлями, запором из двух бревен.
С вышки на него лениво посмотрел дозорный. На короткой улице, которая упиралась в церковь, играли в лапту ребятишки.
– Пацаны, что за село?
– Нащекино, дяденька.
– Где у вас старший живет?
– Боярин? Вон его дом, с поверхом.
Хм, боярин – это фамилия такая или прозвище?
Андрей направился к двухэтажному дому, постучал в калитку. Вышел невзрачного вида мужичок.
– Чего тебе?
– Боярина.
– Занят он, не принимает.
«Ну, занят так занят», – пожал плечами Андрей.
– Позвонить оттуда можно?
– С колокольни? Так ведь не праздник али беда какая, священник не пустит.
– Ну ладно, а поесть по-человечески где-нибудь можно?
– Это запросто. Вон там постоялый двор, и поесть можно, и переночевать.
Ага, все-таки какая-то цивилизация, правда – на убогом уровне.
Андрей прошел до постоялого двора. На крыльце подросток из прислуги открыл дверь.
Небольшой, на четыре длинных стола с лавками вокруг, под старину, зал. Запахи такие, что слюнки потекли и желудок заныл.
Едва он уселся, подошел официант. Зал был пуст, и Андрей был единственным посетителем.
– Что будешь есть, что пить?
– Мне бы меню, – попросил Андрей.
– Нет такого.
– А что есть?
– Жареные караси, курица на вертеле, каши – гречневая, пшенная, сарацинская; пряженцы – сладкие, а также с луком и яйцом, расстегаи с рыбой.
– Хватит. Мне курицу на вертеле, сарацинскую кашу, расстегаи с рыбой. И запить.
– Пиво?
– А свежее?
– У нас все свежее.
– Неси и побыстрей, я голоден.
Парень принес глиняный жбан с пивом, глиняную же кружку и расстегай с рыбой на оловянной миске.
Андрей плеснул из жбана в кружку пива, отхлебнул. Вкус был на самом деле отменным, и пиво было прохладным. Расстегай еще теплый, почти горячий. Андрей откусил. Повар на начинке явно не экономил. Хм, а ведь вкуснотища какая! Так и умял расстегай под пиво.
Пока он наслаждался этими в общем-то простыми, но исключительно вкусными блюдами, парень уже принес на блюде исходящую жаром и жирком курицу. Плохо только, что ножей и вилок нет.
– Нож и вилку принеси, – попросил Андрей.
– Нож у тебя на поясе, а вилок у нас отродясь не было.
Да что за харчевня такая? Но приготовлено все было вкусно. Есть Андрей хотел и потому не капризничал, права не качал. Он достал финку и разрезал курицу на крупные куски. В это время официант поставил на стол блюдо.