Это сообщение подтверждает и Г. Катошихин, который писал, что казаки «породою москвичи и иных городов… и многие из них московских бояр, и торговые люди, и крестьяне».[3]
Образование вольных казачьих поселений происходило на обширных территориях по берегам крупных рек с их притоками, где всё возрастающее население основывало более мелкие общины, существовавшие на равноправных началах.
По своему общественному устройству казачьи общины (независимо от их местоположения – будь то на Дону, Яике или Тереке) имели чисто русские свойства: они строились по образу существовавших в Древней Руси Народных собраний – Вече и имели в основном много общих черт.
Но занятия военным промыслом обуславливали и особенности.
Руководство в общине обычно принадлежало одарённым и сильным натурам, обладающим определёнными военными способностями, какими были, например, Ермак, Кольцо, Нечай, Шадра, Мещеряк и другие. Выборы предводителя – атамана происходили на общем собрании всех членов общины – Круге, сроком на один год. Избранный атаман в повседневной жизни пользовался только исполнительной властью, однако во время военных походов он наделялся правами единоначальника и его распоряжения являлись законом для всех и выполнялись беспрекословно.
Казачество, разбросанное волей судьбы по всем окраинам России, имело одну общую казацкую идею, один мощный казацкий дух. Казачество стояло за свою свободу, за права обиженных и угнетённых, за свои земли и за свою веру. А они были православными христианами. И по этому поводу есть ещё версия о более древней истории казачества.
2
Широко раскинулось по земле Русское государство. Границы его тянутся от берегов Балтийского моря до Тихого океана, включив в себя половину Европы и почти половину Азии.
Таким мы знаем наше Отечество ныне. Но не всегда была могуча и велика Русь. Было время, когда она представляла из себя небольшое государство, приютившееся в лесистых дебрях верховьев Днепра, Волги и Дона. Это было более тысячи лет назад. Тогда только ещё начинала строиться Русская земля, только ещё зарождалось Русское государство. Разбросанные там и сям по широкой лесистой равнине Восточной Европы русские племена кривичей, вятичей, радимичей, северян, древлян, тиверцев, угличей и других жили безо всякой связи друг с другом, без взаимной выручки и поддержки. И их очень обижали соседи.
Особо досаждало Хазарское царство, располагавшееся в то время к востоку от Русской Земли. Большинство этих племен платило дань хазарскому кагану (царю). И вот пришедшим из Новгорода князьям Рюриковичам пришлось первыми начать войну с воинственными соседями. Киевским князьям пришлось прежде всего начать борьбу с хазарами и с Византией, богатые поселения которой располагались по берегам Чёрного моря и на Крымском полуострове. Смелые, решительные и славные походы Олега, Игоря, Святослава принудили болгар, хазар, касогов, венгров, литовцев и даже далёкую Персию и царственную Византию склониться перед русским оружием, слава которого скоро облетела полмира.
Но вот, со 2-й половины X века из среднеазиатских степей через равнины Приуралья, через так называемые «ворота народов», всё новые и новые толпы хищных кочевников начинают наводнять юго-восточный угол Европы. Друг за другом бесконечной вереницей идут полчища печенегов, гузов, торков, берендеев, половцев и т. д., которые несут за собой смерть, пожары, разрушения.
Для защиты Земли Русской князья начинают строить на южной границе города, «остроги» (сторожевые укрепления), делать засеки, валы с крепким частоколом. Города получают исключительно военное значение, и для заселения их вызываются из внутренних областей «мужи лучшие», т. е. храбрые, воинственные люди, горящие непреклонным желанием постоять за Святую Русь. И вот наряду с княжескими дружинами, возникает новый род воинства – богатыри свято-русские. На степной границе собираются представители всех сословий, всех состояний: и знатные, и простые, и богачи, и бедняки – голь перекатная. Все они стоят на заставах богатырских, имея во главе у себя «атаманов». Здесь уже обнаруживаются зачатки нового порядка и строя: не знатностью, не богатством, а исключительно только личными достоинствами и заслугами создаётся положение среди этих «лучших мужей» своего времени.
И всё, что было в ту пору на Руси сильного, бодрого, храброго, смелого, всё стекалось на эти заставы для «береговой» (охранной) и «станичной» (разъездной) службы.
Зорко смотрели они с высоких сторожевых курганов на широкий простор грозно молчащей степи, ежеминутно готовой изрыгнуть из своей глубины толпы жадных хищников.
А иным удальцам не сиделось и на заставах: собирались тогда «резвых» людей легкие станицы (летучие отряды), и вылетали молодцы в широкий степной простор «казаковать».
Не жалели богатыри ни голов своих, ни трудов, ни крови… Бескорыстно берегли они многострадальную Русскую Землю.
Но пока на далёкой границе они отбивались от внешних врагов, внутри Отечества встала более грозная опасность: поднялась беспощадная братоубийственная борьба за власть. В поднявшейся смуте уже никто не знал, за что стоять и чему служить. Не видели русские люди, что от розни и великие дела рассыпаются в прах. Рвали и терзали на части Матушку-Русь её собственные сыны.
И свершилось. Попала Русь под чужеземное иго.
Двести с лишним лет распоряжались татарские ханы Русью.
Сменилось много поколений, и начали русские сознавать, что только в единении сила, и начали собирать Землю Русскую московские князья.
Собравшись с духом, Русь решила сбросить чужеземное иго и одержала победу. В 1380 году 8 сентября на Куликовом поле великий князь Дмитрий Донской разбил наголову полчища татарского хана Мамая.
Много крови было пролито в этой битве, но все еще не купила этой ценой Русь своей свободы, потому что ещё не все за одно встали: одни подняли оружие за права и свободу русского народа, а другие или прямо стали на сторону врагов народных, или косвенно помогали им, продолжая прежние распри и споры за власть. Если бы не распри в самой Золотой Орде и если бы Орда не распалась на части, то долго бы ещё пришлось Руси ожидать своей победы.
К началу XVI века на месте Золотой Орды мы находим уже несколько отдельных татарских царств: Казанское, Астраханское и Крымское. В степях приуральских кочуют Большие Ногаи, а Малые бродят между Астраханью и Доном.
Ещё хозяйничают по Дикому полю татарские полчища, но уже вновь начинает наступать Русь по всему фронту.
По всей «украйне», как и в былое время Владимира Красна Солнышка, начинают строить города, рубятся засеки, ставятся «остроги», населяется служивый люд: «дети боярские», стрельцы, городовые казаки…
Русь готовится к новой борьбе со степью. По равнинам, оврагам, перелескам Дикого поля закипела вновь жестокая война не на жизнь, а на смерть.
Но на этот раз победа остаётся за Русью. Широкой могучей волной разливается она по безбрежному степному простору… А впереди Руси, как соколы, вырвавшиеся на волю, летят ближайшие наследники и прямые потомки славных когда-то великих могучих богатырей Свято-русских – казаки…
Рыскают по всему Дикому полю удалые казаки, и как в былое время про курян говорил князь Всеволод (в «Слове о полку Игореве»), что они удалые наездники, пути им ведомы, степные яруги (овраги, балки) знакомы, так теперь казаки уже свои в Диком поле, и Дикое поле для них уже своё: знают они там все пути-дороженьки.
Не зная страха перед врагом, наводившим ужас на мирное население Русской земли, казаки сами шли навстречу опасности. Станицы удалых соколов-казаков не только шныряют по Дикому полю, но залетают в самое сердце татарщины – в Крым. Начинаются казачьи походы, повторившие славные набеги Олега, Святослава, Владимира Мономаха и их богатырских дружин.
То есть казачество является по духу и целям своим прямым продолжением богатырства Святорусского, а потому его нужно считать столь древним, как и самое Русское государство.
Походы Олега, Игоря, Святослава – те же казачьи походы. Сам Святослав – типичный казачий атаман, ставящий выше всего своё товарищество, дружину свою храбрую, готовый за неё положить свою буйную голову.
Конечно же, не забавные лингвистические и другие изыскания являются предметом наших исследований. «Восстановление исторической справедливости в отношении казачьего народа в составе России» – вот наша цель.
Два ключевых понятия содержит эта воистину великая цель – объяснить и понять: «казачий народ» и «в составе России». Они ключевые, потому что исторические спекуляции, на которых воспитывались многие поколения россиян, трактовали казачество вовсе не как народ со своей древнейшей уникальной историей и культурой, но всего лишь как сословие, да и то возникшее не более семи-восьми столетий назад.
Да, казачество никогда не отделяло себя от России – ни духовно, ни географически. Но никогда и не смешивало себя с нею, с молчаливым достоинством отстаивая свою этническую автономность. Казачество – народ, а не сословие. У него своя история, свои традиции, своя культура, свой язык. Как говорят некоторые ученые – язык, а не диалект!
И в самом деле! Ведущим свое начало от протославянской общины ариев, великорусам, малорусам, белорусам никто, несмотря на общее сходство языков, не отказывал в собственном языке, но лишь только казакам, вся «вина» которых заключается в том, что никогда этот народ не дистанцировался от России, неуклонно выполнял свою древнюю функцию охранного щита! Подчеркиваю слово «община», поскольку именно общинная психология и нравственность (та самая непонятная Западу «загадочная душа») по сию пору характеризует корневой менталитет России, но более всего – менталитет казачества. А иначе и быть не может, потому что предназначение казачества – защита своей общины. И не только защита от вражеских нападений, но и защита нравственных устоев славянства.
Красиво это слово и очень точное: без них, этих устоев, не устоять России в её драматической истории!
Отсюда и тревога по поводу искусственного внедрения современными политиками в наше российское сознание прозападных ценностей.
Возникает законный вопрос? Так отчего же всё-таки государственность российская на протяжении всей обозримой истории стремилась всемерно ограничить права казачества, несмотря даже на то что во все опасные времена казачество неизменно вставало на защиту этой самой государственности?
Да потому что, именно государство всегда подозрительно косилось на этих рыцарей вольницы, что казаки никогда не были никому ни господами, ни холопами, и службу России несли не службы ради, а дружбы. А всякая государственность, как и любое начальство, инстинктивно опасается независимости подданных своих, в какой бы форме эта независимость ни выражалась. А также активно не одобряет способы мышления иные, чем она, государственность, предписывает. Думаю, что именно эта причина и породила трагедию казачества первых послереволюционных лет, когда молодое и ещё не окрепшее тоталитарное государство взяло курс на физическое уничтожение казаков, предполагая потенциальную опасность этого непокоренного племени.
3
Современные исследователи истории казачества считают Приазовье подлинным центром Евразии. Именно здесь, – говорят они, – соединение Севера и Юга, Запада и Востока. И даже утверждает кое-кто из них, что Средиземное море – это Азовское море. Именно здесь культурно-историческое средоточение, потому что именно отсюда пошли эволюционные потоки человечества. И что Дон издавна и неслучайно зовётся всеми казаками батюшкой, поскольку именно это имя лежит в топонимической основе иных рек, которым давали имена протославяне.
Так это или нет, не будем судить, наука не бывает единодушной, существуют и другие версии истоков цивилизации…
…Но если всё это действительно так?!..
Древнейших обитателей восточной Европы, берегов Азовского и Чёрного морей, части Малой Азии и степей Закаспийских греки, как известно, называли общим именем скифов. И делили их на несколько племён: саки, парфяне, давы, масагеты, варки или урки, гирки-гиркамцы, сколоты и сарматы.
Сарматы или савроматы, по словам Геродота, жили по левой стороне нижнего Дона до Кавказа, к востоку от берегов Азовского моря. Название «сарматы», как и «скифы», тоже не является собственным именем этого народа, а дано опять же понтийскими греками, которые торговали в этих местах. Торговцы-промышленники располагались, как правило, по предметам торговли: меховщики, кожевники, сыромятники, сапожники, медовщики и др. Сыромятные кожи и меха были главными предметами вывоза из Скифии и Сарматии. Из этих кож выделывались конская сбруя, воинские щиты и прочее. Следовательно, прозвище «сарматы», т. е. сыромятники, выделыватели кож.
«Сколоты» – также слово славяно-русское. В великорусском наречии название «сколоты» означает хлопотуны: хлопотун – от глагола колотить, сколачивать, выколачивать. Так называли купцов, торгашей, хотя не все же они были торгашами. Но так могло быть. Алане-скотоводы, пастухи, от «алань» – пастбище в Тверской, Новгородской, Смоленской областях. Кисыни, от кисы – оленьи сапоги, лунтайники – носящие сапоги из оленьей шкуры, малахайники – носящие черные плащи, нарыняне – от няры – валяные сапоги и т. д. Таких мнимых народов с испорченными в устах греков и римлян названиями можно приводить много.
Родовое же имя всех славянских племен есть «россы», – пишет историк начала XX в. Е. П. Савельев, чьи рассуждения я в этой главе буду приводить.
В VII в. по распадении монархии Аттилы, по р. Дону от Азовского моря до Каспийского и по Нижней Волге возникло новое государство – Хазарское, под управлением каганов. Киевские поляне, по Нестору, платили дань каганам.
Насколько нам известно, хазары тоже не представляли из себя какой-либо особой народности. Это было государство, составленное из разных племён, как то: тюрок, пришедших из-за Каспийского моря, кабардинцев (кабар), угров, алан, казахов, черкас, чигов, гетов-руссов и др. Какая народность первоначально стояла во главе вновь образованной Хазарской монархии – неизвестно, но судя по тому, какую важную роль в Гуннском государстве играла Малая (Задонская) Русь, алане, чиги, геты и другие славянские народности, обитавшие в Приазовье, можно предположить, что славянский элемент в той монархии был господствующим, хотя в Прикаспийском крае мог преобладать элемент и тюркский.
Во второй половине IX в. по просьбе хазарского кагана, славянские апостолы Кирилл и Мефодий обратили в христианство многих его подданных.
Хазары в пределах своих владений построили много укреплённых городов. По летописям известны: Осенев, Сугров, Щуракан, Руком, Балин, Чевшлюев и как столица царства Итиль или Атель при устьях Волги. Летописец Нестор ещё упоминает о хазарском городе Беловеже, стоявшем где-то в виду Киева, для угрозы и удержания в покорности полян. По утверждению Константина Багрянородного была известна крепость Саркел на р. Дон, но места её указываются разные. В русском языке используются слова общие всем древне-арийским языкам, но много и заимствованных. Известный славист Шафарик говорит, что в русском языке много слов персидских, занесённых будто бы в него сарматами, как – бугор, курган, богатырь, стряпчий, амбар, буза, сар или царь, бог, топор и др. Кала, а от него скала, кел или скель – слова тоже персидские, означающие крепость, неприступное место. Саркел – царская крепость, Аланский город – крепость в Приазовье. Ас-Кала тоже означает Азовская крепость или крепость народа Азов.
В 965 г. Святослав, великий князь киевский, сокрушил могущество Хазарского царства и взял многие их города. Хотя хазары-христиане из Приазовья стали переселяться в Киевскую Русь и даже в самый город Киев ещё раньше похода Святослава в Хазарию.
Во времена князя Игоря (945 г.) хазары-христиане населяли в Киеве уже две улицы и была у них церковь Св. Ильи. Летописец Нестор (Соф. список) говорит: «Кляся Игорь (при заключении с греками мирного договора) и вся мужие его, елико поганых Русь, Перуном, положив пред истуканом щит свой и обнажённые мечи, а христианскую Русь водища к роте (присяге) к церкви Св. пр. Илии, иже есть нарицаем конец Пасынец беседы и Казары: се бо би соборная церковь».