Пункт 8, утвержденный 21 февраля 1918 года, – это начало эпохи большевистского террора.
Кроме того, в декрете был пункт 7, который предписывал закрыть все издания, «стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения советской власти». Это конец всем большевистским обещаниям, что ограничения для прессы носят временный характер, как говорили, «до наступления нормальных условий общественной жизни». Это означает, что недавно введенный революционный трибунал печати оказался недопустимо либеральным. На его заседаниях по разбору газетных статей присутствовала как сторона обвинения, так и сторона защиты. Этот трибунал печати запрещал публикации, но не карал авторов и редакторов. И вот теперь, 21 февраля, всем контрреволюционным разговорам о свободе слова и печати положен конец.
Итак, пункт о запрете свободы слова, следующий пункт – о массовых расстрелах. В этой связке – прямая большевистская логика, доказавшая свою эффективность. Без свободного независимого слова в печати и на радио страна очень быстро свыклась с тем, что расстрел, лагерь, колхоз, голод, гонения за веру – это норма.
Ленин с самого начала был предельно откровенен, когда ставил знак равенства между свободой слова и смертью большевистской власти. Так и говорил: «Мы самоубийством кончать не желаем и потому этого не сделаем».
Запреты будут множиться. Запрет на публикации о самоубийствах и случаях умопомешательства на почве безработицы и голода, о забастовках, о крушениях поездов, о работе комиссии по делам несовершеннолетних, о зараженности хлеба долгоносиком и клещом. Запреты будут дробиться, проникать во все поры жизни. Начнут согласовывать объявления о проведении танцев. Главное управление по делам литературы и издательств – главный орган цензуры – так и пропишет: «Настоящим разъясняется, что в каждом отдельном случае вопрос о разрешении танцев должен согласовываться». Это не смешно. Это техника удержания власти.
3 марта
3 марта 1918 года был подписан мирный договор между большевистской Россией и Центральными державами, то есть Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарским царством. Подписан в Брест-Литовске, поэтому договор вошел в историю как Брестский мир. Это – сепаратный мир. Союзники России остаются в войне и победят в ней через восемь месяцев с капитуляцией Германии. Брестский мир – это выход России из войны с признанием своего поражения.
По условиям Брестского мира большевики отдали 34 процента населения страны – 56 миллионов человек! 32 процента сельско-хозяйственных земель, 54 процента промышленных предприятий и 89 процентов угольных месторождений. То есть из территории бывшей Российской империи, доставшейся большевикам, уходили Восточная Польша, большая часть Белоруссии, Прибалтика, а также на Кавказе – Карс и Батум.
Германия получила особый экономический статус в России. Россия обязана выплатить репарации, признать независимость Украины и прекратить революционную пропаганду в Центральных державах и на территориях, отданных большевиками.
Брестский мир – это мир имени В. И. Ленина, потому что это именно ленинский откровенно циничный план удержания власти.
23 февраля 1918 года Ленин получил германский ультиматум с изложением условий, на которых Германия согласна позволить большевикам выйти из войны. Это был самый жесткий вариант за три месяца переговоров. Но на другой чаше весов лежало то, что для Ленина вообще не имело цены, то есть то, за что Ленин готов был отдать практически все. Это была захваченная в России власть. На 23 февраля 1918 года эту власть некому было защищать. Армии не было, ее остатки бежали по всему фронту. Немцы подступали к Петрограду. Скоро они начнут бомбардировку города. Одна бомба упадет прямо на Фонтанке.
Но если бы опасность была в одних немцах. В Петрограде начались антибольшевистские забастовки служащих почты, телеграфа, госучреждений, учителей. Бастовать начали рабочие. В Питере хлебный паек 120 граммов в день. Все годы Первой мировой такого не было. Когда из-за короткого перебоя с хлебом и очередей в булочные пошли волнения в феврале 1917 года, никто не мог представить, что через год при большевиках в столице начнется настоящий голод. При этом те, у кого сохранились деньги, сидели в еще работающих ресторанах. На улицах невиданный разгул бандитизма. Оружие с фронта притащили в огромном количестве. Особенно опасны революционные матросы, которые грабят и богатых, и бедных. Большевики бессильны справиться с анархией. Даже жители Питера, очевидно, не представляли опору для большевиков. В стране в целом они контролировали лишь незначительные территории.
В дополнение ко всему этому 23 февраля, когда были получены германские условия мирного договора, началась яростная дискуссия внутри ЦК партии. Большинство было против мира с Германией и против Ленина. Любимец Ленина Бухарин был за революционную войну. Дошло до того, что Ленин пригрозил уйти в отставку. Ход эффектный, но в 1918 году не получивший особого внимания. Исход голосования зависел от того, сколько будет воздержавшихся. Троцкий эмоционально был на стороне Бухарина, Троцкий верил, что немецкие солдаты не пойдут вновь в наступление против революционной России. При этом на рациональном уровне он понимал позицию Ленина. Короче, Троцкий воздержался при голосовании, и Ленин выиграл. Бухарин вышел из партии.
Но, повторяю, это 1918 год, решения еще не принимаются кулуарно. Мир с Германией должен быть одобрен Петроградским Советом и Исполкомом съезда Советов. Там обсуждение началось ночью в половину двенадцатого, а немецкий ультиматум истекает в 7 утра следующего дня, и тогда немцы начнут наступление на Петроград.
Главком Крыленко говорит: «Армии у нас нет. Солдаты разбегаются. Только мир может спасти нас от краха».
Из зала кричат: «Долой предателя!»
Матрос из Кронштадта выступает: «У нас нет флота. Все рухнуло».
Знаменитая революционерка Коллонтай кричала Ленину: «Вы призываете нас к соглашательству с империалистами». Наконец к залу обратился Ленин. Он умел своими выступлениями производить гипнотизирующее впечатление на зал.
– Вы думаете, что путь революции усыпан розами. Нет, надо быть готовым идти по колено в грязи, ползти на брюхе по грязи и навозу, стремясь к коммунизму, и только так мы победим.
– А как же мировая революция? – кричали из зала.
– Мировая революция наступит, но сейчас это приятная сказка.
– От нас немцы требуют прекратить революционную пропаганду, – кричат из зала.
– Мы не политические младенцы. Мы вели агитацию при царе Николае, будем вести и при Вильгельме.
Ленин отвечал на бесчисленные вопросы. А в конце засмеялся:
– Мир с Германией подписывает Совет Народных Комиссаров, а не Центральный Комитет партии. А за действия ЦК партии советское правительство не отвечает.
Рано утром Ленин направил в Берлин согласие на германские условия. Сепаратный Договор о мире был подписан. Но никакого успокоения в рядах противников договора не наблюдалось. Не снижают активности ни левые эсеры, которые еще были представлены во власти, ни давние соратники Ленина: Бухарин, Радек, Крестинский, Коллонтай, Пятаков, глава Питерского ЧК Урицкий. Ленин на этом фоне озабочен проблемой ратификации подписанного договора. Если тянуть, то немцы могут начать наступление. Ратифицировать договор должен IV съезд Советов. Ленин будет объяснять, уговаривать, заговаривать зал. Ратифицируют. Россия и Германия обменяются послами.
Но внутриполитические страсти, порожденные мирным договором, будут только разгораться и вспыхнут, когда немцы потребуют новых уступок, а Ленин даст добро.
На V съезде Советов уже в июле, 4 июля 1918 года, левые эсеры получат треть мест. Они будут выходить на трибуну и критиковать большевиков за введение смертной казни, за наплевательство на интересы крестьян, но прежде всего за мир с Германией. А у левых эсеров есть кому выступить. Например, Мария Спиридонова, знаменитая политическая террористка, осужденная на вечную каторгу, вполне обоснованно говорившая о себе: «Я из породы тех, кто смеется на кресте». Так вот, Спиридонова невероятно заводит зал съезда своим выступлением. А через день, 6 июля 1918 года, левые эсеры убьют германского посла Мирбаха, рассчитывая этим разорвать отношения с Германией. Пойдут эсеровские мятежи в Москве, Ярославле, Рыбинске, потом убийство Урицкого, покушение на Ленина. Большевики объявят красный террор. Фактически он идет уже давно, но теперь вступает в высшую стадию – официальный государственный террор. Он будет идти по нарастающей, получит должный пиар и станет новой нормальностью советской жизни.
На волне истории с Брестским миром с эсерами и в прямом, и в политическом смысле было покончено. С эсерами в любом случае было бы покончено. Но тут они хоть повод дали. Так что все получилось аккуратненько. Большевики хотели и стали единственной политической силой в стране. Никакой оппозиции. Сталин вспомнит это слово «оппозиция» и, что называется, пришьет к делу как страшнейшее обвинение, когда будет избавляться от большевиков первой ленинской волны. Бухарина в 1938 году обвинят в подготовке покушения на Ленина в 1918 году вследствие их расхождения по Брестскому миру.
Бухарин в марте 1918 года не понял, что власть надо удерживать любой ценой, а Сталин понял.
11 марта
11 марта 1918 года глава большевистского правительства Ленин, сменив по пути четыре паровоза, прибыл в Москву. Из Петрограда Ленин выехал накануне, тайно, после недели поспешных сборов. Выехал с вещами, с членами правительства, с соратниками по партии, с которыми четыре месяца назад захватил власть в Петрограде. Теперь все они вместе с семьями, с многочисленными сотрудниками новых большевистских управленческих структур, с редакциями своих газет бросали Петроград и перемещались в Москву, которая также была под их контролем. Знаменитая реплика «В Москву! В Москву!» из чеховской пьесы «Три сестры» приобрела неожиданный смысл. Чехов, к счастью для него, не дожил до того дня. Героини его пьесы имели шанс дожить и увидеть собственными глазами, какой она бывает «новая жизнь» в реальности, а не в их девичьих мечтах. Другой русский писатель, Бунин, в отличие от Чехова дожил до этой «новой жизни» и оставил дневниковые записи, составившие книгу «Окаянные дни». Бунин воспроизводит услышанный разговор о большевиках 7 марта 1918 года.
«В городе говорят:
– Они решили перерезать всех поголовно, всех до семилетнего возраста, чтобы потом ни одна душа не помнила нашего времени.
Спрашиваю дворника:
– Как думаешь, правда?
Вздыхает:
– Все может быть, все может быть.
– И ужели народ допустит?
– Допустит, дорогой барин, еще как допустит-то! Да и что ж с ними сделаешь? Татары, говорят, двести лет нами владели, а ведь тогда разве такой жидкий народ был?»
Большевики из Питера в Москву в марте 1918 года фактически бежали. Во-первых, Питер переставал быть опорой их власти. Город сидел на голодном пайке в 120 граммов хлеба в день. Никогда не знавшие такого рабочие, учителя, служащие почты, телеграфа, госучреждений бастуют. Плюс бандитизм, разгул и разбой неуправляемых революционных матросов.
Во-вторых, несмотря на подписание с Германией и ее союзниками мирного сепаратного договора, несмотря на согласие со всеми германскими территориальными и материальными требованиями, Ленин не верит, что немцы не плюнут на этот договор и не продолжат наступление. Немцы остановились совсем близко от Петрограда и отлично знают, что армии у большевиков нет, а те солдаты, что остались на фронте, бегут.
Если немцы возьмут город, в котором находятся все властные структуры, это будет означать полный крах власти. Ввиду такой перспективы необходимо проводить эвакуацию в Москву.
Тут Ленин не мог не вспомнить свою авантюрную поездку годичной давности. Германия воюет с Россией. Большевики по своим каналам через Парвуса договариваются с германским Генштабом о проезде в пломбированном вагоне из Швейцарии в Россию, где в это время Николай II отрекся от престола и где начинаются революционные события. Тогда же по условиям договоренности германской стороной большевикам предоставлены деньги на агитационную работу в российских войсках на фронте. Это соответствовало интересам обеих сторон. Германия хотела ослабления противника, у большевиков были свои политические планы в отношении армии. Теперь в марте 1918 года уже и Временного правительства нет, уже большевики у власти, а разагитированные солдаты по-прежнему не оказывают сопротивления немцам. Вот какими длинными оказались те германские деньги. Немцы и знать не знали, что так грамотно их вложили в марте 1917 года. Теперь на фоне подписания с Германией сепаратного мира эсеры вспомнили про эти немецкие деньги, обвиняют большевиков в том, что они – германские шпионы.
Собирались в таком темпе, что Дзержинский вывез в Москву архив ВЧК, следователей, а арестованных оставил, причем без всяких документов, объясняющих, за что они сидят. Разбираться стали через пару недель.
Ленина вывозили для конспирации с окраинной станции под названием Цветочная. Не исключено, что именно отсюда это название перекочевало в «Семнадцать мгновений весны» и превратилось в Цветочную улицу в Цюрихе с конспиративной квартирой, где профессор Плейшнер допустил роковую ошибку.
О переезде власти в Москву официально было сообщено 12 марта, а о том, что Москва становится временной столицей, – 16-го.
Приехавшая из Питера верхушка большевиков и весь госаппарат с семьями начали расселяться. Для этого нужно было освобождать территорию. По замыслу правительства выселению из Москвы подлежали около полумиллиона человек. Их дома и квартиры конфискуются. Прежние хозяева идут как монархисты, капиталисты, антисоветские элементы. Высвобождение жилплощади ведется в срочном порядке. Например, администрации меблированных комнат «Бельгия» на Тверской улице поступило требование освободить 30 номеров. Срок для выселения 1 час.
Ленина временно разместили в гостинице «Националь». Оккупированы гостиницы «Метрополь», «Петергоф» на углу Воздвиженки и Моховой, дом Шереметева в Романовом переулке, дом князя Куракина на Ленивке, дома на Знаменке, на Неглинной и на Пречистенском бульваре. Все это будет называться Домами Советов. ВЧК до Лубянки разместится на Поварской в особняке, который Толстой описал в «Войне и мире» как дом Ростовых.
Интересно, что границы проживания большевистской верхушки в Москве совершенно совпадают с территорией опричных земель при Иване Грозном. Опричнина – это особая, подчинявшаяся непосредственно Ивану Грозному правящая организация с административно-полицейскими функциями и отданными ее членам лучшими землями.
Вскоре после минимальной подготовки начинается заселение большевистского начальства в Кремль. Ленин не рассуждал в сентиментальных категориях, что Петроград – город революции, а Смольный – символ революции. Он говорил: Смольный – это Смольный лишь потому, что мы здесь сейчас находимся. А когда мы будем сидеть в Кремле, символом станет Кремль.
Жить в Кремле будут везде, включая Оружейную палату, башни, соборы и даже колокольню Ивана Великого.
В Кремле же откроют специальную столовую, где будут калорийно кормить, потому что люди, которые принимают решения, должны хорошо питаться. Обслуживают новых жильцов старые и молодые императорские лакеи. Молодые быстро приспособились к новым порядкам. Старые прислуживают на съездах и конференциях.
Здесь же, в Кремле, открывают лечебно-санитарное управление со своими специалистами, чтобы не связываться с врачами из города.
Получается, что большевики используют Кремль в его первоначальном смысле – как крепость. Все, что за стенами, – это ненадежное окружение, с которым еще работать и работать.
В Петрограде с его европейской планировкой не найти было такого подходящего к случаю укрепления. В Москве новая власть получает архитектурное воплощение и демонстрирует полную преемственность с временами средневекового самовластия, архаичного для XX века.
17 марта
17 марта 1918 года была упразднена Красная гвардия. 19 марта большевистское правительство, Совет Народных Комиссаров, принимает решение о широком привлечении в Красную армию старых военных специалистов, то есть бывших царских офицеров. И, наконец, до всего этого 14 марта 1918 года главный автор Октябрьского переворота Лев Троцкий назначен народным комиссаром по военным делам. Вскоре он станет наркомом и по морским делам. И будет называться в соответствии со стилистикой времени главвоенмором.