Оценивая деятельность Кагановича в УССР, украинские специалисты особенно подчеркивают его верность Сталину, акцентируя внимание на борьбе главы украинской парторганизации с «национал-коммунистами». Так, Ю. И. Шаповал подчеркивает: «В начале апреля 1925 г. КП(б)У возглавил 31-летний еврей с Киевщины Лазарь Каганович. „Каганович заправляет в партии“, – так говорили о нем в Украине в середине 1920-х годов. Первоочередной целью его приезда было обеспечение поддержки Сталина со стороны КП(б)У, создание просталинского партийно-государственного монолита»[102]. Украинский историк также отмечает, что Каганович хорошо прочувствовал новые акценты в сталинской национальной политике, которые давали себя знать во второй половине 1920-х гг., и видел в борьбе с «националистическим уклоном» чрезвычайно эффективный способ укрепления собственного влияния. Эти мотивы и стали причиной его конфликта с А. Шумским[103].
Н. А. Фролов подчеркивает, что «Л. Кагановичу принадлежит особая роль в развертывании откровенной борьбы против тех, кого очень быстро в верхушке КП(б)У и ВКП(б) стали называть „национал-коммунистами“ и „национал-уклонистами“. Таким образом, И. В. Сталин и Л. Каганович пытались очертить определенные политические и социально-культурные границы проведения национально-культурной реформы на Украине. Они были заинтересованы в общей поддержке КП(б)У их элитарной группировки в борьбе за власть внутри ВКП(б), они были заинтересованы в обеспечении и укреплении коммунистической власти в республике усилиями тех украинцев, которые связали свою судьбу с этой властью, но они никак не желали способствовать процессам развития украинского национального самосознания, их государственности и социально-культурного развития нации»[104]. В монографии В. Ю. Васильева, посвященной динамике отношений центр-субцентр власти (1917–1938), отмечена роль Сталина и Кагановича в корректировке процесса украинизации, причем последняя рассматривается в качестве орудия социальной мобилизации вокруг идей советской власти и государства. «Захватив монопольное право на выработку и внедрение идеологем политики украинизации, эти деятели политически, а вскоре и физически уничтожали инакомыслящих руководителей в самой Компартии»[105], – считает этот автор.
Безусловно, оценки украинских специалистов, целиком укладывающиеся в сложившуюся в украинской историографии концепцию советской национальной политики, заслуживают пристального внимания. Вслед за украинской диаспорной историографией основной акцент делается на борьбе с инакомыслием, при этом зачастую остаются в тени особенности общественной жизни республики середины 1920-х гг., нюансы проведения украинизации в свете взаимоотношений как между центральным и республиканским руководством, так и между республиканскими лидерами и нарождающейся советской украинской интеллигенцией. Стоит отметить, что крупных исследований, посвященных практике проведения украинизации в 1925–1928 гг., до сих пор не появилось ни в зарубежной, ни в отечественной историографии. Между тем ощущается настоятельная необходимость в конкретном, скрупулезном изучении событий этого периода и выявления роли Кагановича в изменении социокультурной ситуации в республике.
Источниковая база для изучения данной проблемы достаточно обширна. Несомненный интерес представляют собой как официальные документы, так и документы личного происхождения. Среди опубликованных источников необходимо отметить стенограммы партийных съездов, декреты советской власти, сочинения В. И. Ленина и И. В. Сталина и т. п., сборники документов по отдельным направлениям партийной политики (как, например, культурное строительство, образование Союза ССР и др.[106]) и материалы, относящиеся к области внешней политики[107]. Кроме того, несомненный интерес представляют работы В. И. Ленина, в том числе его неизвестные документы[108], переписка Л. М. Кагановича с И. В. Сталиным[109], донесения ГПУ И. В. Сталину[110], стенограммы пленумов ЦК ВКП(б) 1928–1929 гг.[111], документы партии и органов госбезопасности о культурной политике в 1917–1953 гг.[112].
Активная публикаторская работа ведется и на Украине. Национальной проблематике посвящены многие сборники документов, среди которых стоит отметить «Национальные процессы в Украине. История и современность»[113] и «Украинский язык в ХХ веке: история лингвоцида»[114], «Украинская интеллигенция и власть: сводки секретного отдела ГПУ УССР 1927–1929 гг.»[115]. Большое количество сборников посвящено голоду 1932–1933 гг.[116] Стоит заметить, что украинские специалисты традиционно много внимания уделяют этой проблеме, однако они отнюдь не являются монополистами в данной области. В издательстве РОССПЭН вышли две подготовленные российскими учеными многотомные публикации о положении в советской деревне, куда вошли документы различных ведомств и организаций, в том числе ОГПУ, НКВД, информационные сводки, справки, доклады спецслужб высшему партийному и государственному руководству страны, которые раскрывают механизм антикрестьянской политики сталинского руководства[117].
Документы официальных органов власти дополняют статьи политических лидеров, опубликованные в газетах, журналах и отдельными изданиями. Необходимо заметить, что в 1920-е гг. велись активные дискуссии по этому поводу: у политики украинизации находились как сторонники, так и противники. Последние если и не выражали открыто сомнения в необходимости ее проведения, то настаивали на корректировке курса, приводили факты многочисленных «перегибов» и «извращений». Помимо статей В. И. Ленина и И. В. Сталина, стоит выделить произведения М. С. Волобуева, Г. Ф. Гринько, В. П. Затонского, Ю. Ларина, Н. А. Скрыпника, А. Я. Шумского, А. А. Хвыли и др. Необходимо заметить, что большое количество сведений об украинизации содержится в периодической печати – как центральной (журнал «Большевик», газеты «Правда», «Известия»), так и украинской (журнал «Більшовик України» и газеты «Комуніст», «Вісті ВУЦВК», «Пролетарська правда»). Оценить весь спектр мнений по поводу сроков и объемов украинизации помогают также мемуары и дневники, прежде всего, самого Л. М. Кагановича[118], а также других деятелей, например, С. А. Ефремова[119], Т. М. Кардиналовской[120], И. Майстренко[121].
Среди архивных материалов следует выделить, прежде всего, материалы руководящих органов ЦК КП(б)У, хранящиеся в Центральном государственном архиве общественных организаций Украины. Для исследования проблемы украинизации важное значение имеют хранящиеся в архиве документы съездов и пленумов ЦК КП(б)У, на которых рассматривался национальный вопрос, материалы комиссии ЦК КП(б)У по национальному вопросу, комиссии Политбюро по украинизации, протоколы и материалы заседаний Политбюро, Оргбюро и Секретариата, на которых также принимались решения по проблемам украинизации, а также многочисленные справки и записки украинского руководства. Большое количество сведений об украинизации содержат документы органов советской власти, хранящиеся в Центральном государственном архиве высших органов власти Украины. Привлечение документов органов законодательной и исполнительной власти УССР позволяет проследить их действия по претворению в жизнь политики украинизации, выявить, с какими трудностями пришлось столкнуться, какие меры предпринимались для их преодоления. При украинском Совнаркоме была создана Центральная всеукраинская комиссия по украинизации советского аппарата, а при ВУЦИК – Центральная комиссия по делам национальных меньшинств: переписка и материалы этих комиссий представляют несомненный интерес при исследовании проблемы украинизации. В упомянутых выше архивах содержатся и коллекции личных документов партийных и советских деятелей, участников Октябрьской революции, гражданской войны и установления советской власти на Украине, где содержится также немало сведений по интересующей нас теме. Например, интересные материалы содержатся в фонде В. Я. Чубаря – члена ЦК КП(б)У, долгое время бывшего председателем СНК УССР, в личном фонде Г. И. Петровского, долгое время являвшимся главой Всеукраинского ЦИК. Любопытные материалы содержатся в архивной коллекции воспоминаний участников революционных событий, гражданской и Великой Отечественной войн и социалистического строительства.
Конечно, основной массив архивных источников по истории украинизации содержится в украинских архивах. В то же время российские специалисты также располагают значительным комплексом источников. Большое количество документов, помогающих полнее понять большевистскую политику коренизации, хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) и Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), особенно документы съездов и пленумов ЦК РКП(б) – ВКП)б), сектора информации, организационно-инструкторского отдела, Оргбюро и Секретариата. Материалы Пленумов, Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК украинской компартии поступали в сектор информации отдела руководящих политорганов ЦК ВКП(б). Весьма ценные материалы хранятся также в фонде Л. М. Кагановича, где содержатся документы 1925–1928 гг., т. е. того периода, когда Лазарь Моисеевич возглавлял компартию Украины. Здесь хранятся его личные письма, заметки, черновики статей и выступлений, докладные записки, подготовительные материалы к заседаниям политбюро ЦК КП(б)У и т. п. В фонде В. М. Молотова хранятся его отчеты о поездках на Украину в 1927–1932 гг. Личные материалы Д. З. Мануильского представляют интерес прежде всего в связи с его пребыванием на Украине в 1920–1922 гг.
Изучение столь обширного круга источников позволяет выявить особенности украинизации середины 1920-х годов, определить цели и задачи, которые преследовал Л. М. Каганович, установить роль различных факторов в определении объемов и границ украинизации, выявить различные точки зрения на происходившие события в кругах партийного и советского руководства страны. В конечном итоге это позволит понять, почему же изменилось отношение партийного и советского руководства к проведению украинизации, почему начался процесс ее интенсификации, кто был в этом заинтересован?
Глава 1
Федерация и автономия: большевистские планы решения «украинского вопроса» в 1917–1922 гг
§ 1. Революция, Брестский мир и право наций на самоопределение
Один из важнейших периодов для судьбы украинских земель начался в феврале 1917 года. К этому моменту представления интеллектуальной элиты о том, кем является население юго-западной части Российской империи – самостоятельной нацией или этнографической группой (т. е. украинцами или малороссами), – отличались достаточной вариативностью: всю вторую половину XIX и начало XX в. велись ожесточенные дискуссии о единстве «русских племен» и значимости этнических и культурных различий между великороссами и малороссами. В период Первой мировой войны «украинский вопрос» окончательно приобрел политическую окраску, и «борьба украинца с малороссом»[122] перешла в практическую плоскость. «На Украине – народ украинский»[123], – заявляли лидеры украинского национального движения, настаивая на необходимости реализации своих политических планов. Настоящее имя украинцев – малороссы, т. е. русские Малой Руси, настаивали их противники[124].
После февраля 1917 г. стало очевидно, что на прежних условиях государство существовать не может, и характерная для российской империи система управления различными регионами должна быть пересмотрена. В российском общественном мнении существовали различные представления о путях решения «украинского вопроса»: широко обсуждалась идея децентрализации территориального устройства государства, проблема автономии и федерации. Власть на украинских землях менялась несколько раз. Как заметил М. А. Булгаков, «по счету киевлян у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил»[125]. Сторонникам различных национальных проектов удалось в это время попробовать воплотить в жизнь свое видение будущего государственного устройства Украины, причем многие из них вынуждены были корректировать свои первоначальные планы с учетом не только внутреннего, но и внешнего положения: на политическую ситуацию на украинских землях пытались активно воздействовать Германия и Польша.
Конец ознакомительного фрагмента.