Сражение завершилось вничью. Ни римляне, ни готы не желали продолжения. Римляне ушли в Маркианополь, готы на неделю засели в своём таборе. Войска римлян, пользуясь нерешительностью потрёпанных полчищ Фритигерна, заперли в теснинах Гемимонта прочие орды готов, вероятно ведомые Витерихом и его опекунами. Рассчитывали, что готы в блокаде погибнут от голода. Рихомер вернулся в Галлию за подкреплением. Император Валент послал возглавить силы антиготской операции (АГО) магистра конницы Сатурнина. Готы же, запертые в Мезии и Скифии, доведённые до отчаяния голодом, пошли на прорыв. На помощь они призвали гуннов и аланов, пообещав богатую добычу. Сатурнин отступил и открыл теснины. Готы, гунны, аланы набросились на Фракию. Всюду творили насилия и бесчинства. Не жалели женщин, даже беременных, измывались над детьми, свободных и состоятельных прежде людей гнали в рабство. Снова интересно: куда гнали? Видимо, работорговцы скупали пленных и отправляли в тыл, в глубь степей, а далее на невольничьи рынки Азии. Работорговцы шли за любыми войсками, как шакалы идут за львами.
Гото-гунно-аланское нашествие не встречало сопротивления. Только у города Дибальт близ Бургасского залива отряды трибуна Барцимера дали варварам бой. Римляне сражались умело и успешно, но постоянно прибывающая конница варваров решила исход дела. Барцимер и его солдаты погибли.
Готы опасались войска Фригерида, потому старались найти его и разгромить упреждающим ударом, пока он не получил подмоги. Узнав об этом, Фригерид покинул Берою во Фракии, лесами и горами перешёл в Иллирик. По дороге он наткнулся на готского князя Фарнобия, с которым шли тай-фалы. Это тот самый Фарнобий, что появился вместе с гревтунгами короля Витериха на берегу Истра в 376 году. Гревтунги, напомним, не получив разрешения от императора, самовольно перешли водный рубеж. С ними и Фарнобий. Тайфалы, пишет Марцеллин, тоже перешли границу, воспользовавшись отсутствием римских войск. Теперь они все вместе грабили провинцию.
Фригерид напал на отряды гото-тайфалов и разгромил их. Самые яростные были перебиты, погиб Фарнобий (так и не успев поведать нам, откуда у него такое странное для гота имя). Оставшиеся попросили у римлян пощады. Фригерид помиловал смирившихся и переселил их в итальянские города Мутину, Регий и Парму, где мирным гото-тайфалам были даже выделены сельскохозяйственные земли для обработки. Не вполне ясно, как Фригерид осуществлял такое важное государственное действие в условиях полыхающей бунтами страны, сколько это заняло времени. Интересно ещё, что значит «получили земли для обработки»? Племени была безвозмездно выделена земля? Или пленники были прикреплены к земле, стали полурабами, крепостными крестьянами, колонами? Ведь в это самое время идёт реформирование сельского хозяйства в империи, фактории рабского труда заменяются на более эффективные имения с крепостными.
Грек делает короткое отступление, рассказывая о нравах племени тайфалов. Они погрязли в пороках, юноши состоят в противоестественной связи со взрослыми мужчинами. Только когда юноша выйдет один на один со свирепым кабаном или огромным медведем и победит, он освобождается от этой постыдной роли. Трудно сказать, что это: очередная басня римских фантастов-«этнографов» или отголосок какого-то реально существовавшего у тайфалов обычая. В последнем случае можно предположить, что неполноправная молодёжь подавлялась старшими по схеме современной армейской «дедовщины», а схватка с диким зверем была посвящением в полноправные мужи. А может, и не было никакого гомосексуализма, просто юноши жили в мужском коллективе для воспитания и обучения, а «схватка со зверем» была стилизованным обрядом, без настоящих кабанов и медведей, зато с мухоморами и масками. Некоторые историки говорят, что тайфалы были цыганами. Но большинство исследователей верят, что это было германское племя, отличное от готов, но родственное им. И даже нашли археологическую культуру, соотносимую с тайфалами, – это карпатская курганная культура. Она во многом схожа с черняховской (которую соотносят с готами), но имеет и отличия, например в погребениях. «Карпатские курганцы» своих мёртвых только сжигали, тогда как у «черняховцев» встречаются и захоронения в земле. «Потомства», наследников и правопреемников, после себя тайфалы не оставили, сгинули яко обры. Разве что среди населения современной итальянской Эмилии-Романьи, где находятся города Парма и Модена (прежняя Мутина), да в Калабрии, где находится Реджио-ди-Калабрия (прежняя Регия), стоит их поискать.
Наступила зима. Соправитель и племянник императора Валента молодой Грациан вёл в Галлии успешную войну против алеманнов (германцев). Покончив с делами в Галлии и Илирике, Грациан с войсками поспешил на помощь бедствующей от нашествия варваров части империи. В результате каких-то закулисных интриг Фригерида на посту командующего войсками антиготской операции сменил командир по имени Мавр. Вероятно, Фригериду поставили в вину его осторожность и отступательную тактику. Как Барклаю-де-Толли. Однако местного Кутузова не нашлось, Мавр же был человек только внешностью решительный и суровый, а на деле – продажная истеричка.
Валент к тому времени наконец прибыл в Константинополь. Жители города встретили императора бунтом. Валент меняет командующего пехотой Траяна на Себастиана, сам с войском уходит в Мелантиаду, где ублажает солдат и офицеров подарками и лестью, подготавливая таким образом далёкий и трудный поход. В позднем Риме легионы, служившие в отдалённых провинциях, «прикипали» к местам службы. Вовсе непросто было поднять их для перехода в отдалённые земли, да ещё и на войну с грозным противником. Император Валент вполне мог опасаться неповиновения или недоброжелательности. Объявив приказ о походе, Валент отбыл в Нику. Там его ждали донесения лазутчиков: нагруженные добычей варвары вернулись из Родопы в окрестности Адрианополя.
Впереди войска императора к Адрианополю быстрым маршем отправился авангард под руководством Себастиана. Гарнизон не сразу открыл ворота, опасаясь подвоха. Но в итоге Себастиана признали и впустили. Он дал своим солдатам отдохнуть и на следующее же утро устроил экспедицию для поиска готов. К вечеру римляне обнаружили готские отряды у берегов реки Гебра. Дождались ночи и внезапно обрушились на ничего не подозревавших варваров. Бунтовщики пили, ели, спали, развлекались с женщинами. Они не успели построиться, да что там построиться, многие не успели и вооружиться. Перебиты были все, кто не смог спастись бегством. Себастиан захватил огромную добычу, прежде награбленную готами, и вернулся в город.
Однако главного командующего готов, Фритигерна, не было в разбитых отрядах. Фритигерн стал спешно собирать свои рассеянные по равнинам силы к городу Кабиле (ныне город Ямболь в Болгарии, довольно близко от Стамбула). То есть Валент был недалеко. И Грациан двигался во Фракию с северо-запада. Однако Грациана задержали лихорадка и внезапное нападение аланов. Валент испытывал уколы ревности от сведений о победах Грациана в Галлии и об успехе Себастиана во Фракии. Он спешил получить свой кусок славы. Поскольку магистр пехоты Себастиан был уже в деле, Валент вновь призвал военного специалиста Траяна.
Варвары медленно наступали. Шла тактическая борьба за контроль над дорогами: готы ставили сторожевые (блок)посты, римляне высылали отряды для разблокировки путей сообщения. Передовые части римлян определили численность готского войска в десять тысяч человек. Видимо, они встретили только авангард или отдельные отряды. Готы ещё не собрались в кулак. Валент был воодушевлён и спешил навстречу победам и славе. Так он думал.
Скоро он пришёл к Адрианополю и поставил у города свой лагерь, укреплённый палисадом и рвом. Прибыл от Грациана посланником Рихомер. Консул просил подождать его, не начинать боевые действия. Валент собрал военный совет. Магистр инфантерии Себастиан и многие другие офицеры настаивали на немедленном выступлении. Магистр конницы Виктор, по происхождению сармат, поддержанный своими офицерами, предлагал дождаться Грациана с его галльскими легионами, чтобы вместе наверняка разгромить варваров. Победила зависть. Решили сразиться прямо сейчас, чтобы не делить с Грацианом честь и плоды победы. Так же князья Игорь и Всеволод в «Слове о полку Игореве» хотели разгромить половцев сами, без помощи других русских князей, чтобы вся честь и вся слава достались им одним. И конец предприятия был одинаков и на реке Каяла, и у города Адрианополя.
Фритигерн, вождь готов, послал к императору переговорщика, христианского пресвитера. Христианские священники часто использовались в качестве полуофициальных посредников, ведь христиане были и в римских войсках, и среди готов, а священники могли играть вроде как нейтральную и примирительную роль, это было для них естественно. В миссии пресвитера были две части, открытая и тайная. Открыто он передал императору требования готов предоставить им в вечное владение Фракию вместе со всем скотом и хлебом в обмен на вечный мир и обещание не посягать на иные земли Рима. Тайно он передал письмо от Фритигерна, в котором гот уверял Валента, что хочет быть его союзником и другом, но не может сдержать воинственность своих орд, если только император не покажет всю свою армию в боевом построении; тогда страх перед мощью Рима укротит задор готов. Непонятно, чего на самом деле хотел Фритигерн. Действительно ли он хотел мира? Или желал хитростью выманить римлян из укреплённого лагеря для решающей битвы?
Посольство с невразумительной позицией было отправлено назад без вразумительного ответа. А наутро император поступил так, как если бы поддался на уловку готского полководца. Девятого августа 378 года это случилось. Обоз был оставлен под охраной у стен Адрианополя, казна и знаки императорского отличия укрыты в крепости, армия же рано утром пошла на готов. Шли по каменистым дорогам долго, до полудня, и только около двух дня уставшие и страдающие от жары и жажды солдаты увидели табор. Это было обычное готское «гуляй-поле», укрепление из поставленных кругом (вероятно, в несколько рядов) телег. Такую передвижную крепость не возьмёшь ударом конницы и пехота не сразу может её опрокинуть.
Римляне стали строиться в боевой порядок: правое крыло конницы выдвинуто вперёд, пехота в центре и в резерве, левое крыло растягивалось, так как отряды конницы ещё прибывали. Готы не решились напасть на недостроенное войско Рима. Напротив, они пришли в ужас от лязга оружия и ударов щитов, которыми римляне устрашали врага, пока строились. Варвары решили просить о мире и отправили послов. Император отверг посольство, увидев в нём людей плохо одетых и, очевидно, незнатных, и потребовал прислать на переговоры вождей, а не простых пехотинцев. Готы же просто тянули время.
Фритигерн ожидал прихода подкрепления. Скоро должна была подойти к нему конница Алафея и Сафрака (это, как помним, опекуны малолетнего Витериха, короля тервингов). А ещё готы старались истомить римских солдат зноем и жаждой. Они даже разжигали для этого повсюду костры. И, как пишет Марцеллин, людей и лошадей мучил страшный голод.
Это не вполне ясное место у Марцеллина. Предположим, римляне не взяли с собой в поход достаточно воды. С кострами сложнее, так как они могли больше истомить самих готов, протопить равнину кострами не так просто, зажигать же пожары обоюдоопасно. Но откуда взялся страшный голод, если римляне только утром вышли из лагеря? Они что, не могли позавтракать? Или хотя бы поужинать? Если император и римские командиры не кормили солдат и лошадей уже два-три дня, от чего те чувствовали страшный голод, то это какие-то странные руководители.
Фритигерн не оставлял попыток решить дело дипломатией. Он попросил от римлян знатных заложников, чтобы он, Фритигерн, мог умиротворить своих подчинённых. Эта просьба была встречена в штабе императора с одобрением. Странно. Только что император требовал прислать к нему для переговоров не простолюдинов, а знатных готов. Готы требуют, напротив, дать им в заложники знатных римлян, и римляне соглашаются. То есть главное, чтобы в истории были какие-то VIP, а кто будет чьим заложником неважно. Трибуну Эквицию, родственнику Валента, предложили почётную роль заложника у готских террористов. Эквиций насилу отказался от предложенной чести. Вызвался уже знакомый нам Рихомер.
Однако Рихомер не успел дойти до готского «гуляй-поля», так как два офицера, Бакурий и Кассион, со своими стрелками прошли далеко вперёд, завязали бой с готами и сразу поспешно отступили. Но Рихомера римляне вернули обратно. И правильно. Потому что миссия его была бы бессмысленна: в тот же час с гор на римлян ударила подоспевшая конница Алафея и Сафрака, усиленная отрядом аланов. Началась битва.
Левое крыло римлян атаковало табор. Но поддержки не было, атака захлебнулась, левое крыло было смято и опрокинуто. Пехота оказалась без прикрытия и была зажата в узком пространстве, манипулы стояли слишком близко друг к другу, не было места для манёвра и даже для того, чтобы пустить в дело мечи – солдаты не могли взмахнуть оружием так, чтобы не поранить своих. Стрелы, как тучи, заслоняли небо. Потом оба войска сцепились, и началась беспорядочная рукопашная схватка. Римлянам надо было отступить и перестроиться, но отступать было некуда. Трудно было даже просто двигаться в толчее битвы, и земля стала скользкой от крови. Не помышляя о спасении, солдаты просто сражались в отчаянии, чтобы дорого продать свою жизнь. Солнце палило, римляне были совершенно измучены зноем, жаждой, теснотой, потоками метательного оружия и натиском готов. Битва длилась, возможно, пару часов; потом началось бегство.
Римляне уходили по всем попадавшимся дорогам и тропам. Охваченный ужасом император Валент пробирался по грудам мёртвых тел. Марцеллин пишет, что его пытался спасти Траян, призывая запасные части для охраны императора. И комит Виктор пытался привести резерв. Но ни у кого не получилось. И Виктор, и благородный Рихомер не смогли отыскать императора и предпочли спасать самих себя (это у них получилось).
Настала ночь, тёмная, безлунная. Равнина и дороги были завалены мёртвыми и умирающими людьми и лошадьми. Император Валент пропал. Его тела так и не нашли. Полагают, что он погиб среди простых солдат, возможно и сам одетый и снаряжённый как простой солдат, если он хотел так, неузнанным, спастись. Ещё говорят, что раненого императора спрятали неподалёку в деревенской хижине. Хижину окружили враги. Римляне стали отбиваться. Не зная, кого защищают упорные римляне, и не желая снижать темп атаки, готы подожгли деревянное строение. Император Валент сгорел заживо в этом огне.
И якобы один юноша спасся, выпрыгнув из окна. Попал в плен к варварам. Рассказал, кого сожгли. Варвары расстроились, так как упустили шанс взять в плен настоящего живого римского императора. А юноша потом сбежал от готов и вернулся к римлянам, где и рассказал эту историю о последних часах жизни императора. Очень похоже на байку. Первая версия гораздо правдоподобнее. Последний император Византии, Константин, тоже погиб среди простых солдат. Его тело лежало в куче тел византийцев и турок. Но Константина опознали по сапогам. У Константина были пурпурные сапоги. Только император мог носить обувь пурпурного цвета. По обуви его и нашли. А на Валенте не было никаких особенных сапог, и он пропал без вести.
По свидетельству Марцеллина уцелела только треть римского войска. Среди командования погибли: Траян, Себастиан, тридцать пять трибунов, командовавших полками и штабными офицерами, в их числе трибун Потенций, сын Урзицина (бывшего шефа самого Аммиана Марцеллина в бытность его «солдатом»), Валериан, Эквиций (тот самый, что отказался быть заложником, от судьбы не уйдёшь). По поводу гибели Валента впоследствии было вспомнено (или сочинено) пророчество: о гибели «на равнинах Миманта». Валент боялся Азии, так как слышал, что Гомер писал о горе Миманте у города Эритрея. Однако после ухода варваров на месте гибели императора нашли стелу с именем какого-то знатного человека прошлого по имени Мимант. Оказалось, это была не Азия, эта была его долина, Миманта, землевладельца.
На следующий день готы попытались взять Адрианополь и завладеть казной императора. Но с наскоку сделать это не получилось. На четвёртый день окружили город и пошли на штурм. Обозы с охраной стояли у стен с внешней стороны, они не смогли войти в город и оборонялись снаружи. Готы и римляне бились жестоко, остервенело. Были попытки предательства: один отряд в триста пехотинцев, построившись клином, перешёл к врагу. Но готы их не приняли, а всех перебили. Римляне видели это, и больше никто переходить на сторону варваров не захотел. Штурм прекратили боги: наслали чёрные тучи, грозу, ливень. Готы отступили от стен города. Прислали опять какого-то христианина с письмом, в письме готы требовали сдать город и обещали сохранить горожанам их жизни. Адрианополь требование о сдаче отверг.