9. Начало наступления назначается на пятое марта, Северному фронту предоставляется начать шестого числа.
10. Необходимо широко использовать конницу для внесения возможно большего расстройства в организацию тыла противника после прорыва, хотя бы в течение первых двух-трёх дней. Особенно желателен набег в направлении Муравьево – Шавли.
11. Гвардейскому отряду продолжать сосредоточение в указанном ему районе, откуда он будет направлен для развития операции сообразно обстановке.
12. Штабам фронтов озаботиться приближением укомплектований для пополнения потерь в период операции».
В ходе этой грандиозной Нарочской операции Русская Императорская армия должна была решительным ударом вытеснить противника с белорусских земель и развить наступление в Литве и Латвии с выходом к Митаве (Елгаве), Бауску (Бауске), Вилькомиру (Укмерге) и Вильно (Вильнюсу).
Но стратегической целью операции было помешать Германии обрушиться всеми силами на Францию.
И русские солдаты ценой своих жизней в очередной раз должны были спасти французов, проливавших свою кровь теперь под Верденом.
Тем временем самый младший из Кочетов – Петя успешно обучался в четвёртом классе начальной деревенской школы села Нестеровка, с 1916 года ставшей двуклассным училище второго уровня, сеть которых, усилиями министерства народно просвещения, в этом году значительно возросла.
В его школе по русскому языку преподавался синтаксис и ставился небольшой курс литературного чтения.
И если с синтаксисом у Пети было всё в порядке, то с литературным чтением у него были проблемы.
Хотя он и читал тексты с выражением и в лицах, но часто сбивал дыхание, из-за этого заканчивал фразу быстро, почти переходя на задыхающийся скрип, после чего судорожно хватал ртом воздух, вызывая улыбку учителя и смех товарищей.
К этому учебному году в программу по словесности (литературе) были внесены существенные изменения. По прежним программам по русской литературе изучались только произведения писателей первой половины XIX-го века: Гоголя, Грибоедова, Кольцова, Крылова, Лермонтова и Пушкина.
То теперь в программы были включены и произведения писателей второй половины XIX-го века: Гончарова, Достоевского, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого, Тургенева и других.
Кроме русского языка и литературы в его школе теперь преподавали полный курс арифметики, которой был расширен с внесением в него элементов высшей математики.
А курсы геометрии, природоведения и физики, истории и географии были выделены в особые учебные предметы.
В этот учебный год произошёл особенно значительный сдвиг в преподавании истории, которое стало всё больше осуществляться на основе культурно-исторического направления. Теперь учащихся знакомили не только с историей царей, войн и так далее, но и с историей экономического и культурного развития народов, им давали не только одни исторические факты, но и некоторый анализ этих фактов.
Было расширено и преподавание географии, которое было продолжено в старших классах изучением экономической географии.
С интересом ожидая этих предметов, с которыми он познакомился ещё по занятиям Бориса, Петя изучал карту, давно подаренную им дядькой Парфением, по которой он следил за ходом боевых действий на фронте, пытаясь хоть в какой-то мере понять ход событий.
А события на фронте опять развивались самым трагическим образом.
На всём протяжении, намеченного к прорыву фронта, нашим войскам противостояла 10-ая германская армия под командованием генерала пехоты Германа фон Эйхгорна.
Это была та самая 10-ая армия, которая осенью 1915-го года рвалась вглубь России. И теперь судьба снова сводила в новом противостоянии 2-ую русскую и 10-ую германскую армии. Но теперь их силы были явно не равны.
В марте 1916 года явное преимущество стало за русскими войсками.
Превосходство по численности пехоты было почти в 1,3 раза; двукратное в кавалерии и в тяжёлых орудиях; и незначительное преимуществом лишь в лёгкой артиллерии.
Наступая, 2-ая армия на протяжении первых двух недель настойчиво взламывала оборону противника на севере Беларуси около озера Нарочь.
Бойцы, проваливаясь по колено в талый снег и воду, под пулями пулемётов шли в лобовые атаки на колючую проволоку.
Но прорвать немецкий фронт не удалось.
В этот период, с 5 по 18 марта, русской армии удалось взять в плен тысячу двести пленных немцев, 15 пулемётов, несколько сотен винтовок и освободить десять квадратных километров территории.
Но эти трофеи были несопоставимы с большими потерями русской армии, как наступающей.
На правом фланге при контрударе немцев было утрачено семьдесят квадратных километров нашей территории.
А убитыми и ранеными русской армией было потеряно семьдесят восемь с половиной тысяч человек, из них более одной тысячи офицеров.
Из них двенадцать тысяч были обморожены и замёрзли, а пять тысяч погибло на проволочных заграждениях и столько же пропало без вести.
Немцы же при обороне в этой Нарочской операции, как обороняющаяся сторона, потеряли около сорока тысяч убитыми, ранеными и пленными.
Таким образом, в этой наступательной операции соотношение потерь атакующей армии против обороняющейся стороны было два к одному.
Притом обычно такое соотношение в те годы теоретически рассчитывалось, как четыре к одному.
Поэтому высшие немецкие военачальники Гинденбург и Фалькенхайн высоко оценили доблесть русского солдата, показавшего, что его противник расположился на Белорусской земле ненадолго.
Эта наступательная операция стала первой после Великого отступления русской армии в 1915 году.
А главное – эта наступательная Нарочская операция вынудила немецкое командование, оценившее ситуацию как критическую, спешно перебросить в район боевых действий под Нарочью четыре свежие дивизии, в том числе две из Бельгии.
Именно эти дивизии готовились вступить в сражение при Вердене, в котором в период с 9 по 16 марта натиск немецких войск существенно ослаб.
Таким образом, главная стратегическая цель Нарочской операции была достигнута, и Франция в очередной раз была спасена ценой жизни русских солдат.
А ведь на состоявшейся ещё 28 февраля во французском городе Шантильи третьей конференции держав Антанты был принят общий стратегический план на 1916 год по взаимодействию союзных армий на различных театрах военных действий во время совместного летнего наступления.
Тогда же было принято совместное решение о начале русского наступления в середине мая, а на французском фронте через две недели.
Но теперь, после относительной неудачи на Нарочи, главком Западного фронта генерал-адъютант Алексей Ермолаевич Эверт пал духом.
И когда на совещании Военного совета 1 апреля 1916 года в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве он услышал, что его фронту снова предстоит играть роль «тарана», то страшно расстроился.
Он даже не повернулся к объективу фотоаппарата при их коллективном фотографировании.
А решение Ставки о наступлении всех трёх фронтов в середине мая диктовалось двукратным по численности превосходством русских армий Западного и Северного фронта над немецкими войсками.
Это двукратное превосходство в силах севернее Полесья и диктовало направление главного удара, который должны были нанести войска Западного фронта при вспомогательных ударах Северного и Юго-Западного фронтов.
При этом, из резервов Ставки доведённый до штатной численности личного состава и усиленный тяжёлой артиллерией, Западный фронт под командованием генерал-адъютанта А.Е. Эверта должен был наносить удар из района Молодечно на Ошмяны и Вильно.
В это же время Северному фронту под командованием генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина поручался вспомогательный удар от города Двинск на Свенцяны и Вильно.
Одновременно и войскам Юго-Западного фронта под командованием генерал-адъютанта А.А. Брусилова предписывалось наступать на Луцк и Ковель во фланг германской группировки навстречу главному удару Западного фронта.
Ставка опасалась, что в случае поражения французов под Верденом и перегруппировки германских войск, те сами перейдут в наступление, перехватив стратегическую инициативу.
Поэтому командующим фронтами было дано указание быть готовыми к наступлению ранее установленного срока.
Но Германия и Австро-Венгрия не планировали на лето 1916 года крупных наступательных операций на русском фронте.
Более того, австрийское военное командование считало, что без существенного усиления русские не начнут наступление южнее Полесья.
Готовясь к наступлению своего Западного фронта, его Главком Алексей Ермолаевич Эверт всё ещё не мог преодолеть, развившуюся в нём после Нарочи, боязнь решительного наступления.
Поэтому незадолго до 18 мая, на которое было назначено наступление, он связался со Ставкой Верховного главнокомандующего и попросил отсрочки, мотивируя это ещё неготовностью его фронта в инженерном отношении.
Но именно опыт этой самой неудачной Нарочской операции великолепно использовал генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов при разработке своих планов Луцкого сражения, в дальнейшем получившего название Брусиловского наступления.
При разработке этих планов он решил произвести по одному прорыву на фронте каждой из четырёх своих армий, хотя это и распыляло силы его фронта. Зато противник лишался возможности своевременной переброски своих резервов на направление главного удара Юго-Западного фронта.
Главный удар Юго-западного фронта на Луцк и далее на Ковель должна была нанести сильная правофланговая 8-ая армия под командованием генерал-лейтенанта армейской кавалерии Алексея Максимовича Каледина.
Вспомогательные же удары планировались наноситься тремя другими армиями Юго-западного фронта.
На Броды удар должна была нанести 11-ая армия генерала от кавалерии Владимира Викторовича Сахарова.
На Галич – 7-ая армия генерала от инфантерии Дмитрия Григорьевича Щербачёва.
А 9-ой армии генерала от инфантерии Платона Алексеевича Лечицкого предстояло ударить на Черновцы и Коломыю.
При этом командующим всеми этими армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва.
Для этого они должны были найти относительно удобные бреши в глубоко эшелонированной мощной обороне противника, состоящей из 3 полос, отстоящих друг от друга на 5 и более километров.
Самой сильно укреплённой была первая полоса из 2–3 линий окопов длиной более полутора километров, соединяющих опорные узлы с дотами на высотах, простреливающими вокруг всё пространство, включая свои фланги.
От опорных узлов вглубь обороны шли отсечные позиции, позволявшие брать прорвавшегося противника в огневое полукольцо («мешок»).
От окопов с козырьками вели ходы во врытые глубоко в землю блиндажи и убежища с железобетонными сводами или с перекрытиями из брёвен, засыпанные землёй двухметровой толщины и выдерживавшие попадания любых снарядов.
Для пулемётов устанавливались бетонные колпаки.
Перед окопами тянулись проволочные заграждения по 2–3 полосы, каждая глубиной по 4-16 рядов.
Кое-где иногда через них пропускался электрический ток, подвешивали заряды, ставили мины.
А между полосами и линиями окопов устраивались искусственные препятствия: волчьи ямы, засеки и рогатки.
Командование противника считало такую оборону достаточной, и что русские войска без заметного усиления её не прорвут.
Тем более, как считало оно, нанесение главного удара русскими войсками наверняка было предназначено Западному фронту, а армии Брусилова могли лишь производить демонстрацию и отвлекающий манёвр для сковывания резервов противника.
Ведь в направлении на Вильно были собраны весьма большие силы русской армии и небывалые ещё у неё по количеству артиллерия и технические средства. К тому же войска Западного фронта на глазах у противника несколько месяцев готовили плацдармы для наступления.
Поэтому начавшееся раньше наступление Юго-западного фронта было для него полной неожиданностью. Да и штаб фронта хорошо сохранил тайну подготовки.
Ещё 11 мая 1916 года командующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант А.А. Брусилов получил телеграмму от начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта Михаила Васильевича Алексеева.
В телеграмме от имени Верховного главнокомандующего Николая II-го как раз и ставился вопрос о возможности в ближайшее время начать наступление Юго-Западного фронта с целью оттянуть на себя часть сил противника с итальянского фронта, где итальянские войска были уже на грани полного поражения.
В ответ А.А. Брусилов сообщил о принципиальной готовности всех армий его фронта к такому наступлению 19 мая при условии одновременного наступление и армий Западного фронта для сковывания находящихся на его фронте войск противника.
Через несколько дней в последующем телефонном разговоре по прямому проводу М.В. Алексеев сообщил А.А. Брусилову, что дата наступления его войск назначена на 22 мая, притом, что войска А.Е. Эверта смогут начать наступление только 1 июня.
Но неожиданно, вечером 21 мая, – за несколько часов до начала артподготовки – М.В. Алексеев сообщил А.А. Брусилову своё мнение о наступлении его фронта и просьбу Верховного главнокомандующего Николая II-го изменить первоначальный план:
– «Алексей Алексеевич, я сомневаюсь в успехе вашей атаки противника одновременно во многих местах вместо одного удара всеми собранными силами и всей артиллерией, которая у меня распределена по армиям. И Его Величество желает изменить первоначальный план и вместо одновременного наступления на разных участках фронта начать наступление лишь на одном ударном участке, потому сдвинуть начало вашего наступления на несколько дней позже».
Но Алексей Алексеевич Брусилов категорически отказался:
– «Михаил Васильевич, откладывать вторично день и час наступления не нахожу возможным, ибо все войска стоят в исходном положении для атаки, и, пока мои распоряжения об отмене дойдут до фронта, артиллерийская подготовка начнётся. Войска при частых отменах приказаний неизбежно теряют доверие к своим вождям, а потому настоятельно прошу меня сменить!».
– «Алексей Алексеевич, Верховный главнокомандующий уже лёг спать и будить его неудобно. Я сообщу ему о нашем разговоре только утром. А вы всё же подумайте!».
– «Михаил Васильевич, сон верховного меня не касается, и больше думать мне не о чем. Прошу вашего ответа сейчас!» – резко ответил Главком Юго-Западного фронта.
– «Ну, бог с вами, делайте, как знаете. А я о нашем разговоре доложу государю императору завтра» – закончил начальник штаба Ставки.
И с рассветом 22 мая 1916 года, ещё до пробуждения российского императора, началась артподготовка на выбранных для прорыва армиями Брусилова участках фронта. Лёгкая артиллерия пробивала проходы в проволочных заграждениях, а тяжёлая артиллерия и гаубицы уничтожали окопы первой полосы и артиллерийские батареи противника.
Артиллерийские батареи, выполнившие свои задачи, переносили свой огонь на другие цели вглубь обороны противника, своим заградительным огнём препятствуя ему подтянуть резервы и помогая своей наступающей пехоте продвинуться вперёд.
Эта артподготовка велась непрерывно в течение 54 часов: с 3 часов ночи 22 мая до 9 часов утра 24 мая. В ходе неё первая полоса обороны противника была сильно разрушена, а его артиллерия частично нейтрализована.
Хорошо укрепленная позиционная оборона австро-венгерского фронта под командованием эрцгерцога Фридриха была прорвана в тринадцати местах, после чего армии Брусилова развили наступление вглубь обороны противника и на его фланги.
С небольшим численным перевесом русской армии каждая из сторон имела здесь около полумиллиона солдат и около двух тысяч орудий. Но на направлениях прорывов перевес русской армии был в два с половиной раза в живой силе и в полтора раз в артиллерии.