Тот, другой гид (тоже палестинец) существенно постарше Вагиза. Но это не мешает ему активно обхаживать молодую жительницу Смоленска в очевидном расчёте на некие благоприятные перспективы. А как можно расслабиться и добиться внимания девицы в «безалкогольном» лагере?
Решено: мы все впятером отправляемся в поход в соседний палаточный городок, где, по данным соплеменника Вагиза, обязательно должно быть «нормальное» пиво.
В пустыне поздний вечер с приятной, освежающей прохладой. Вокруг тёмным-темно. Тонкий месяц лишь робко освещает окрестности. Зато нависающие низко, кажется, прямо над н ашими головами, звёзды создают впечатление, будто мы находимся между небом и землёй, где-то в безвоздушном пространстве. И только хаотично пляшущие перед нами кружки света от фонарей, которыми мы, конечно же, вооружились для «похода» в пустыне, подтверждают, что мы всё-таки находимся на Земле.
Прошагали мы, наверное, километра четыре бодрым шагом. И вот показались огни палаточного лагеря с «правильным» пивом. Оно, по счастью, там, действительно, было, так что наше блуждание по пустыне при свете фонариков не оказалось бесцельным.
В этом палаточном лагере, помимо пива, имелась и танцплощадка с вполне подходящей музыкой. Коллега Вагиза вовсю танцевал со своей русской молодой подопечной. Потом и мы все встали в круг и долго плясали вместе с другими обитателями лагеря под тягучие, но всё же вполне ритмичные арабские мелодии.
Такой положительный опыт с пивом и танцами подвёл нашу группу к «естественной» мысли продолжить развлечения в ещё одном палаточном городке, куда мы все вместе дружно отправились с фонариками пока ещё довольно бодрым шагом.
Но там, через пару километров, нас ждёт разочарование: обитатели лагеря готовятся к отходу ко сну, и увеселительная часть только что завершилась.
Обратный путь в наше пристанище, тем не менее, не кажется нам слишком длинным. Меня вообще поражает уверенность, с которой гиды двигались по ночной пустыне без всяких компасов и навигаторов, не ошибившись ни разу в выборе направления.
Ночь проходит спокойно. Оглушающая тишина ночной пустыни отлично убаюкивает. Будит не солнце, которое не может пробиться сквозь толстый слой палаточных «стен», а голуби, слетевшиеся поутру к нашему лагерю. Они громко курлычут наверху палаточных опор.
Начинается новый день, а, значит, надо готовиться к новым приключениям.
В Иордании их на всех хватит.
Оттаять в Паттайе
В Паттайю, с которой, в общем-то, на мой взгляд, не стоит начинать знакомство с Таиландом (о причинах скажу ниже), меня занесло в канун так называемой смены тысячелетий.
С «миллениумом» были связаны не только самые разнообразные ожидания во всем мире, возвышенные страсти и низменные страхи, но и высокие цены, которые заламывали туроператоры не только в нашей стране, реагируя на желание людей встретить знаковое событие если не под знаком Зодиака, то, по меньшей мере, поближе к Тропику Рака.
В Паттайе меня первым делом разочаровывает пляж у нашего отеля: он довольно узкий, хотя и достаточно протяжённый. Прилив-отлив мешает воспринимать море как нечто величественное, всеохватывающее, вечное.
Что остаётся делать на таком пляже? Загорать, если есть солнце (в Паттайе нередки и облака), утолять жажду чем-либо экзотическим, читать что-либо лёгкое, развлекательное. Или думать.
Я – читаю. В то время, когда не было смартфонов и ещё не родился Гугл, повседневный материал для чтения на пляже – свежие (или не очень, если из Европы) газеты или предусмотрительно захваченные с собой печатные книги, поскольку электронные были тогда ещё только на подходе.
У меня в руках по давней традиции сначала немецкая газета Bild (крупнейшая по тиражу и довольно скромная по числу полос, что позволяет ей считать себя массовой в нашей терминологии). Затем – что-то на испанском языке, который я в промежутке (между немецким, английским и много позже французским, как упоминалось) сумел освоить.
Это «многоязычное» обстоятельство сильно смущает – как он мне потом признался – восседающего поблизости на пляжном лежаке дородного соседа, как позже выяснилось, баварца. Наконец, он решается заговорить со мной и с большим для себя удивлением узнаёт, что я – из России.
Фридрих знакомит меня со своей супругой-тайкой, которая на секунду перестаёт жевать что-то явно безумно вкусное из местной кухни. Замечаю, что пляжный мальчик-служка периодически подтаскивает ей за мелкую монету какую-нибудь очередную пластиковую тарелку, доверху наполненную лакомствами. Ароматы ещё недавно отчаянно шипевшего на сковороде традиционного для Юго-Восточной Азии кунжутного масла, кажется, забивают в этой части пляжа запахи моря.
Конец ознакомительного фрагмента.