Опять припомним Александра Сергеевича, описавшего в сказке про царя Гвидона аналогичную ситуацию:
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян…
Тучка по небу идет,
Бочка по морю плывет…
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
Наконец, злополучную бочку волны прибивают к берегу, и наши герои оказываются в царстве некоего Полидекта. Полидект принимает спасенных мореплавателей со всем радушием. А увидев красивую незнакомку, млеет от восторга и восхищения. И, конечно же, страстно влюбляется в незнакомку. Надо думать, что и Даная готова была ответить своему спасителю взаимной симпатией. Но, увы, на пути счастию наших героев становится сынок Данаи Персей. Вероятно, за время странствий по морю-окияну он так привязался к мамке, что не захотел делить ее ни с кем. Можно сказать, это был своего рода пресловутый “эдипов комплекс”, который откроет две тысячи лет спустя Зигмунд Фрейд. И безмерно любившая выстраданного своего единственного сына Даная безропотно подчинилась его воле.
Ситуация, которая и в наши дни случается не так уж редко. Как верно заметил по этому поводу А. Доде, «муж не всегда находит педаль, приводящую в действие клавиатуру женской души, любовник порой тоже терпит неудачу, сын же никогда. В скорбной повести без любви, так часто являющейся уделом женщины, сын – всегда герой, ему отводится первая, главная роль». Можно сказать, что в данном случае не боги, а именно Персей выступил в роли злого рока, разрушившего личное счастье матери.
Пытаясь, как сказали бы нынче, «разрулить ситуацию», Полидект отправляет юношу подальше, поручив ему провести весьма рискованную операцию. Возможно, он втайне надеялся, что Персей с порученным делом не справится. Но тот, выполнив задание, благополучно возвращается и с помощью отрубленной им головы Медузы Горгоны (он пользовался ею направо и налево, как инженер Гарин своим гиперболоидом), чей жуткий взор он направляет на Полидекта, превращает того в камень… Такая вот грустная история о том, как умная, добрая и красивая женщина осталась одна. Сначала благодаря своему папаше, потом – своему эгоистичному сыночку.
А вот кто стал жертвой в самом прямом смысле этого слова – так это знаменитая Ифигения. Ей тоже не повезло с папашей. Папой ее был Агамемнон. Тот самый, что возглавлял осаду несчастной Трои. Когда-то в молодости этот персонаж браконьерил в священной роще, принадлежавшей богине охоты Артемиде. И подстрелил там на ужин красивую лань. Но это еще полбеды. Главное, что при этом наш горе-охотник не удержался и хвастливо воскликнул: “Такому выстрелу могла бы позавидовать сама Артемида!” Вторжение наглеца в свои владения Артемида, может быть, еще кое-как стерпела, но эта его наглая похвальба переполнила чашу ее терпения. Богиня заявила во всеуслышание, что это дело она так просто не оставит. Перетрухнувший Агамемнон, дабы не обострять отношений с Артемидой, тут же дал обет принести в жертву богине первый плод урожая. И даже, наверное, потом чего-нибудь из овощей на жертвенный алтарь в тот день положил. С той поры минуло лет шестнадцать. Агамемнон уже успел окончательно позабыть историю с ланью, с Артемидой и своим обетом. Но когда руководимый им флот, который должен был транспортировать его героических воинов на осаду Трои, не сдвинулся с места, потому как все паруса повисли, как половые тряпки, Агамемнон смекнул, чьих это рук дело. Поразмыслив как следует, он припомнил, что «первым плодом» в тот роковой год стала появившаяся на свет в тот самый день, пока он шастал в заповеднике Артемиды, его дочь Ифегения. Долго не раздумывая, этот вояка велел тотчас приволочь несчастную к жертвеннику. (Опять же заметим: оригинальные все же были нравы в Древней Греции). Чтобы усыпить бдительность дочуры, коварный папаша придумал легенду, что он, якобы, прежде чем отправиться на войну, хотел бы повести ее под венец с красавцем и героем Ахиллесом. Покорную отцовской воле Ифигению, как положено, стали обряжать в новые наряды. Ее, правда, несколько удивил и смутил цвет свадебного одеяния – вроде бы и белого, но с сильным шафрановым отливом. Это сегодня такой наряд был бы писком моды. А в те времена подобный цвет символизировал смерть, поскольку считалось, что именно такой колер имеют одежды, которые носят мертвые в подземном царстве Аид. Ифигения подивилась фантазии своего папы, но, покорившись его воле, пришла в назначенное место. Ее тут же быстренько уложили на жертвенный алтарь, и Агамемнон собственноручно перерезал ей горло, как какой-нибудь овце.
Правда, по другой, более оптимистичной версии, в последний момент Артемида все же сжалилась над несчастной Ифигенией и подменила ее ланью. По крайней мере, такой вариант придумал Еврипид. Он же сочинил гениальный поворот этого сюжета. По воле спасшей ее Артемиды, Ифигения, оказывается в Тавриде (то есть в нынешнем Крыму), где ей почему-то вменяется в обязанность приносить в жертву потерпевших крушение моряков. Дескать, от судьбы не уйдешь: Посейдон тебя не достал, так на земле тебя, голубчика, прикончат. (Вот откуда идея жутковатого фильма «Пункт назначения»!). Таким образом из жертвы Ифигения превратилась в палача. Особенно эта девица обожала отправлять на тот свет своих земляков – греков. И даже чуть было не прикончила приплывшего к ней родного брата Ореста. Вот к чему приводит жестокость отцов по отношению к дочерям…
Женщина-ревнивица и женщина-собственница
Самый ревнивый мифологический персонаж – это, конечно же, Гера (ее римский аналог – Юнона), жена главного из богов – Зевса (Юпитера). Кстати, по одной из версий она одновременно была и сестрой Громовержца (инцест в античности был обычным делом). Как женщина добродетельная, Гера вовсе не хотела кровосмешения и поначалу отвергала все притязания и грязные намеки со стороны главного бога. Но этот хитрец превратился в кукушку и сделал вид, что беспомощная птаха ищет прибежища на пышной груди Юноны. Короче, овладел девушкой обманным путем. Правда, повел себя благородно и тут же предложил ей руку и сердце.
Но сердце у него оказалось переменчивым и любвеобильным, так что неутомимая ревность Юноны была вовсе не лишена оснований: ей постоянно сообщали о том, что ее сексуально озабоченный муженек в очередной раз завел шашни с какой-нибудь земной красавицей.
Причем эротическая фантазия Юпитера не знала предела. То он появлялся в виде красивого юноши, то в виде лебедя, то быка, то золотого дождя. Всевидящая Юнона рано или поздно узнавала об очередной интрижке своего муженька и каждый раз жестоко мстила. Но почему-то не мужу-изменщику, а несчастным соблазненным им женщинам – Ио, Севеле, Эларе и др. Причем мстила изощренно и коварно, находя в этом прямо-таки садистское удовольствие.
Вспомним хотя бы историю несчастной Семелы.
Эта Семела, как и другие соблазненные Юпитером земные красавицы, была царской дочерью. Соблазнять красавиц простого сословия Юпитер считал, видно, ниже своего божественного достоинства. Причем питал слабость исключительно к дочерям аргосских царей.
Так вот, когда Юноне сообщили, что у ее муженька очередное увлечение, она тут же подкатилась к соблазненной Семеле (к ней Юпитер являлся под видом земного красавца), приняв обличье Семелиной старушки-кормилицы и выведала у наивной девушки, что та ждет ребенка от юноши, перед красой и щедростью которого не смогла устоять. Юнона, услышав это, еле сдержала себя, но тут же придумала для соперницы изощренное наказание. Она (то есть старушка-кормилица) сказала, что знает достоверно про то, что это вовсе никакой не юноша, а сам Юпитер. А если она, Семела, этому не верит, то пусть сама проверит. И глупенькая Семела, когда ее поклонник в очередной раз явился в ее покои, взяла с него клятву (так ее подучила кормилица-оборотень), что он непременно выполнит ее просьбу.
Считая, что ему все по силам, Юпитер с готовностью согласился. Семела же попросила, как ее подучила богиня-оборотень, чтобы он в следующий раз обязательно пришел в своем подлинном обличье. Юпитеру после данной им клятвы отступать было некуда, и он действительно явился по всей форме и во всем блеске, то есть с громом и молниями. Отчего Семелина светлица мигом запылала, и несчастная девушка задохнулась в дыму…
Вообще отношения Зевса (Юпитера) и Геры (Юноны) – это, можно сказать, модель отношений античного мужчины и античной женщины. Мужчине позволено все, жена же обязана быть верной. Она может позволить себе лишь тихо ревновать и, в крайнем случае, вымещать свою досаду на объектах симпатии мужа.
Надо сказать, идея верности в античных мифах постоянно сталкиваются с идеей семьи и идеей свободной любви. Известный сюжет с яблоком раздора – это фактически столкновение двух этих идей. Делая выбор между тремя божественными дамами: Афиной, олицетворяющей целомудрие, Герой, символизирующей крепость брака, и Афродитой, защитницей свободной любви, Парис выбирает Афродиту. И Афродита развязывает свой пояс, подобно тому, как невеста развязывает пояс на тунике в первую брачную ночь. Две же другие богини, олицетворяющие благонравие и крепкий брак, тут же становятся на сторону греков против похотливых варваров – троянцев, потому что Парис, вручивший яблоко (символ любви, ставший вдруг символом раздора) Афродите, – один из них.
Другой образ не знающей удержу ревнивицы, вдохновлявший впоследствии многих поэтов, драматургов и композиторов – Медея. Эта дочь колхидского царя страстно полюбила появившегося в их краях красавца Ясона. Даже узнав о том, что Ясон вступил с нею в связь с целью похитить знаменитое золотое руно, она настолько любит его, что готова простить ему это и ради своей любви готова пойти на любое преступление. Она помогает Ясону выкрасть пресловутое руно, убив при этом своего младшего брата. Мало того, она еще и разбрасывает куски его тела на дороге, чтобы замедлить движение преследователей, которые естественно останавливались, подбирая в ужасе то, что осталось от юноши. Короче говоря, Медея делает все, чтобы помочь своему возлюбленному спастись. И можно понять ее чувства, когда она узнает, что Ясон, по-видимому, пресытившись ее навязчивой любовью (а может быть и просто из карьерных соображений), решает жениться на дочери коринфского царя. Он не понимал, что, как поется в известной песне, будит “вулкан страстей”. (Хотя уже поведение Медеи в Колхиде могло бы его насторожить).
Пораженная изменой мужа и черной его неблагодарностью, покинутая Ясоном Медея начинает мстить. Мстит она жестоко, ужасно и методично. Сначала хитроумным способом уничтожает невесту Ясона, потом убивает собственными руками двух рожденных от Ясона сыновей. В общем, полный ужас и кошмар. Вот до чего можно довести соблазненную и покинутую страстную женщину…
Что касается образа женщины-собственницы, то есть женщины желающей, чтобы мужчина принадлежал только ей (а кто из любящих женщин этого не хотел бы?), то олицетворением такого типа стала нимфа Калипсо. Семь лет удерживала она на своем острове Одиссея, скрывая его от остального мира. И, наверное, ей было хорошо и спокойно, потому как ревновать ей своего любимого на необитаемом острове было не к кому. Хрустальная мечта любого страстно любящего человека. Но, как известно, таким способом счастья долго не удержишь. Что и случилось с Калипсо. Кстати, цифра семь – весьма роковая цифра для семейной жизни, поскольку, как считают психологи, через семь лет совместной жизни наступает очередной кризис в отношениях, который далеко не все способны преодолеть.
Женщина преданная
Преданность и верность почитались в античности, как, впрочем, и во все другие времена, одной из главных женских добродетелей.
Но поскольку верность как таковая дает мало пищи для драматических коллизий и перипетий, то истории такого рода не очень богаты сюжетными поворотами. Поэтому мы просто перечислим несколько мифологических женщин, верных и преданных до конца своему мужу.
Символ беспредельной и жертвенной любви – Алекстида. Она настолько любила своего мужа Адмета, что пожелала вместо него сойти в царство мертвых. Очевидно, у этого Адмета оставались еще какие-то неотложные дела на земле.
Любовь и преданность дочери Эола Алкионы своему мужу тоже были столь велики, что когда ее любимый не вернулся из плавания, она в отчаянии бросилась в пучину моря, поглотившего ее супруга.
И, конечно же, образцом женской верности остается Пенелопа, преданно ожидавшая своего неизвестно где болтавшегося двадцать лет супруга и под разными предлогами отказывавшая своим многочисленным воздыхателям.
Правда, самое интересное (а именно – то, как будут общаться эти супруги после двадцатилетней разлуки) Гомер, что говорится, оставляет за кадром.
Стоит также обратить внимание и на такой момент. Одиссей, как известно, в своих многолетних странствиях не терял времени даром и при первой возможности удовлетворял свои сексуальные потребности. Но почему-то с остервенением и жестокостью истребляет всех Пенелопиных женихов, которые даже не были ее любовниками, а просто предлагали ей руку и сердце. Нет, странные все-таки были этические нормы у этих гармоничных эллинов.
Женщина, покорная судьбе
Женщины такого типа обычно идут на поводу обстоятельств, спокойно принимают любое изменение в их судьбе и так же быстро привыкают к очередному мужчине, с которым их эта судьба сводит.
Один из таких античных образов – Андромаха. Она горячо и преданно любит своего мужа Гектора, имеет от него сына. Но вот муж ее погибает, Троя разрушена. И Андромаха, став пленницей некоего Неоптолема, преспокойно следует за этим оккупантом в Грецию, где рожает ему трех сыновей. После гибели Неоптолема, недолго погоревав, Андромаха выходит замуж за Гектора, брата покойного Неоптолема. Впрочем, возможно, каждого из этих мужчин, с которыми она соединялась помимо своей воли, Андромаха по-своему любила. В общем, античный прототип чеховской Душечки.
Женщина спонтанная
Речь идет о таком типе женщин, для которых характерны неожиданные и, казалось бы, немотивированные поступки. Они могут совершать их в порыве страсти или какого-то непонятного им самим импульса. Такой тип женщин все чаще будет встречаться в Европе, начиная с XIX века, в древности же это было весьма редким явлением. Поскольку античные мужчины, как правило, быстренько подавляли бунт на семейном корабле.
Пожалуй, лишь в истории с Коронидой можно увидеть откровенный взрыв чувств, изменяющий привычную и, в общем-то, благополучную жизнь женщины. Эта Коронида была возлюбленной самого Аполлона. Казалось бы, о чем еще может мечтать женщина, которую полюбил не просто бог, а само олицетворение мужской красоты? Ан нет! Видно, чего-то недоставало Карониде в этом любовном союзе. Наверное, уж слишком пресным и слащавым был этот Аполлон. И Коронида, уже ожидавшая от Аполлона ребенка, вдруг изменяет ему с простым смертным Исхисо.
Причем она прекрасно осознает, что за это ее может ожидать самая суровая кара со стороны Олимпа. Надо сказать, это очень редкий для мифологии сюжет – внезапно нахлынувшая на женщину неудержимая страсть со всеми вытекающими из этого последствиями. А последствия были весьма трагичные. Сгорая от ревности, Аполлон в состоянии аффекта схватил лук, с которым он никогда не расставался, и пронзил ею сердце Корониды смертоносной стрелой. И лишь когда приблизился к бездыханной возлюбленной, понял, что он погубил самое дорогое, что было в его жизни.
Кстати, сына Аполлона и Корониды назвали Эскулапом. Это был самый искусный врач, который даже научился оживлять людей. Наверное, потому, что знал печальную историю своих родителей.
Женщина, способная на безумную любовь
Это то, что психологи назовут “синдромом Адели” – по имени несчастной дочери великого В. Гюго, всю жизнь преследовавшей не отвечавшего ей взаимностью мужчину. На самом деле подобные истории случались гораздо раньше. Характерно, что в античные времена эти сюжеты имеют сугубо мифологический, скорей даже сказочный характер.
Одна из них – история дочери Океана Клитии повествует о том, как эта девушка влюбилась без ума в Гелиоса. Увы, любовь ее оказалась без взаимности. Клития думала о любимом день и ночь, а когда вдруг встречала его, то не могла оторвать от него глаз. В конце концов, несчастная Клития превратилась в цветок гелиотроп, постоянно поворачивающийся за солнцем (Гелиосом). Очень красивая история. Действительно, мы готовы смотреть на того, кого любим, без конца.