Авторское предисловие
С раннего детства я испытывал тягу ко всему немецкому.
Сначала это были модели самолетов, затем – железная дорога. Потом я увлекся марками Германии с их возникновения по 1945 год.
И наконец уже во взрослом возрасте я всерьез заинтересовался историей III Рейха.
Точнее, историческими фактами – известными не массово или видимыми под разными углами зрения.
В прежние времена эти факты приходилось добывать по крупинкам, роясь с различных источниках.
Каждая находка вызывал радость исследователя и просился быть зафиксированным в литературной переработке.
Результатом оказалась эта книга.
Имеющая форму «этюдов» – разрозненных набросков, объединенных одной темой.
Сегодня в эпоху информационного пресыщения, когда в зловонных развалах Интернета можно за минуту найти – пусть и далеко не достоверные! – сведения о любом явлении природы, общества и человеческого сознания…
Сегодня предлагаемая мною информация может показаться почти известной.
Но мысли, которые родились при написании книги – эти мысли как были моими, так ими и остались.
ПАРАДОКСЫ НЕМЕЦКОГО ГЕНИЯ
Думая о немцах как истинно великой нации, я осознаю, что многие толчки техническому прогрессу дали именно они.
Осознавая это, я тем не менее не перестаю изумляться тем парадоксальным ошибкам, которые делали немцы, толкая прогресс. И которые по сути так и не позволили Германии (к великому счастью тех, с кем она воевала !) встать в полный рост.
Вот то, что первым приходит на ум.
Немцы открыли явление радиоактивности, немцы опережали всех на две головы в ядерной физике. Но разрабатывая атомную бомбу, они избрали тупиковую ветвь, ведущую в никуда: вместо урана хотели использовать тяжелую воду.
Немцы могут гордиться тем, что именно в их стране жил один из величайших технических гениев – инженер Рудольф Дизель. Который изобрел один из двух основных типов двигателей внутреннего сгорания. Мотор экономичный, развивающий огромную мощность на малых оборотах и к тому же пожаробезопасный – который просто создан для того, чтобы войти в силовой агрегат танка. Однако у немцев не было дизельных танков; их «Тигры» и «Пантеры» ходили на бензине и потому горели, как береста, от одной точно брошенной «Молотовской бутылки». А дизели немцы пытались ставить на… самолеты.
Немцы перевернули страницу в истории вооружений, создав новое оружие: боевые ракеты. Причем как баллистические («Фау-2»), так и крылатые («Фау-1»), опередив прогресс лет на сорок. Немецкие ракеты оказались прототипами для всех последующих ракет во всех странах мира. Но при этом ракетный гений Вернер фон Браун, разрабатывая оружие оперативно-тактического радиуса, зациклился на жидкостных двигателях, которые необходимы только стратегическим ракетам. Вместо того, чтобы использовать на порядок более дешевый, простой и надежный двигатель твердотопливный.
Я привел примеры лишь из той области, которая ближе прочих мне самому – военной.
Можно вспомнить и массу других.
Так почему же немцы, развивая гениальные изобретения, делали при этом столь же гениальные ошибки ?
Ответ, на мой взгляд, прост до предела.
Немцы всегда были первыми.
Они всегда шли впереди всех и им было не с чем сверять своих успехи и поражения.
Вот американцы поступили гораздо хитрее.
Не изобретая велосипеда, украли у немцев все ими изобретенное.
Впрочем, русские поступили еще хитрее.
Все важнейшие технические новинки послевоенной поры русские тоже украли.
Но уже у американцев.
ПРОСЧЕТ ГЕРМАНА ГЕРИНГА
«Однажды Мюллер спросил у Штирлица…»
Нет, не так.
Однажды мой друг, латышский прозаик Улдис Сермонс спросил у меня, совершенно серьезно – почему, несмотря на ожесточенность войны, немцы не разбомбили по-настоящему ни одного советского города ?
Подобно тому, как англо-американцы уничтожили Дрезден, Любек и ряд других ?
И в самом деле – почему ?
Ответ нашелся быстро: он лежал на поверхности.
Бомбить нас всерьез немцам было нечем.
Да, еще один, по-немецки гениальный, парадокс.
При стопроцентно милитаризованной экономике Германия не располагала стратегическими бомбардировщиками.
Они существовали у нас: сначала «ДБ-3Ф»/«Ил-4», потом «АНТ-42»/«ТБ-7»/«Пе-8». Причем второй являлся лучшим стратегическим бомбардировщиком Второй мировой войны, недаром именно на нем нарком Молотов летал в Америку.
Англичане имели «Ланкастер».
Американцы – ряд модернизируемых «Летающих крепостей».
А немцы не имели ничего.
Причем такая брешь в вооружении возникла не по объективности, не из-за отсутствия конструкторских разработок, недостатка материально-сырьевой базы и так далее.
Германия не имела авиации дальнего действия благодаря Герману Герингу.
Который, сделавшись в III Рейхе Рейхсмаршалом авиации – не только главой, но и творцом самой концепции военно-воздушных сил! – сохранил менталитет рядового летчика-истребителя времен Первой мировой.
Оказавшись своего рода немецким аналогом Климента Ворошилова – по сути батальонного командира, ставшего во главе всей РККА.
Правда, Ворошилова Сталин в конце концов укоротил. Причем до такой степени, что последняя, самая мощная модель из серии советских тяжелых танков, с 1939 года носившей инициалы первого маршала, была переименована. И при штурме Берлина называлась уже не «КВ», а «ИС» – в честь самого Генералиссимуса.
А вот Гитлер с толстым Германом справиться не сумел.
Вероятно, потому, что тот был слишком толст.
Геринг, не видевший дальше своего носа, считал, что для «блицкрига» дальняя авиация не требуется.
Хотя было ясно, что в доракетные времена без нее не могла обойтись ни молниеносная война, ни затяжная.
В той войне был необходим стратегический бомбардировщик – тяжелый мощный самолет, способный преодолевать огромные расстояния и обладающий большим потолком. Который позволял проникать в глубокий тыл противника, миновав все пояса ПВО, и бомбить промышленные объекты спокойно – а не в судорожной спешке, как то делает фронтовая авиация.
При всей недоработанности советской авиационной концепции («ДБ-3Ф» – дальний бомбардировщик без автопилота) мы уже через несколько дней после начала войны летали на Берлин.
А немцы не могли бомбить даже города в 500-километровой полосе Советского тыла.
В «Люфтваффе» работали довольно хорошие бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Юнкерс-88». Но по своим параметрам они являлись фронтовыми и могли выполнять задачи в лучшем случае оперативного масштаба.
Между тем в III Рейхе имелся официальный марш авиации дальнего действия.
Причем не какой-нибудь, а основанный на Вагнеровском «Полете валькирий». Тонкий художник Гитлер – равно как и Геринг, сибаритствующий эстет – не мог обойтись чем-то более простым, вроде «Эрики».
Марш был, а самой АДД – не было.
По большому счету, за бездарное стратегическое планирование, лишившее немцев возможности уничтожать Советские города путем тотальных бомбардировок, толстому Герману стоило присвоить звание Героя Социалистического Труда.
С предоставлением права пожизненного проживания… где-нибудь на Колыме
А его осудили в Нюрнберге, вместе с прочими…
«ВСЕ РАДАРЫ – НА ОСТРОВ РЮГЕН!”
Гитлер был врожденно умен во многих аспектах своей деятельности.
Сегодня отдельные черты его личности стали доступными не для апологетики, а для понимания.
Но парадокс его личности состоял в том, что как природно умный человек он был любознателен, но как необразованный – легко доверял чужому мнению.
Чем и пользовались все время бесконечные ученые, псевдоученые мошенники и просто идиоты, роившиеся вокруг фюрера немецкой расы.
Вот один эпизод, вынесенный в заголовок. Случившийся под занавес войны, в период полной катастрофы – в конце 1944 года или даже в начале 1945.
У немцев, стоявших на острие технического прогресса, функционировали лучшие в мире радарные установки ПВО. Которые позволяли обнаруживать и обезвреживать вражеские бомбардировщики на дальних подступах. Что для взятой в кольцо Германии было спасением. Точнее, некоторым замедлителем ее полной гибели.
Но нашлись некие люди, которые развернули перед Гитлером «теорию мирового льда».
Согласно которой наша Земля не летела в пустоте космоса, а была заключена внутри глыбы льда. (Как и где покоилась сама эта циклопическая глыба, я уже не помню.) Самым главным утверждением теории служило следующее: земная поверхность является не внешней, а внутренней поверхностью сферы. То есть то, что мы привыкли считать земной твердью, являлось внешним слоем «льда», а воздушное пространство, наоборот, образовывало там шарообразную полость.
Природные факты выворачивались наизнанку и ставились с ног на голову. Земля по мнению теоретиков «мирового льда», была не выпуклой, а вогнутой – то есть, говоря математическим языком, имела отрицательную кривизну.
(На самом деле кривизна земного шара, конечно же, положительна; давным-давно, за века до возникновения геометрий Лобачевского и Римана, мореплаватели при прокладке маршрутов бессознательно использовали факт того, что земной шар есть неэвклидова поверхность с условно постоянной положительной кривизной.)
Не знаю, уж каким образом «ледяным» мошенникам удалось убедить Гитлера в реальности теории, но у них это получилось.
Хотя выпуклость земли становится очевидной, стоит лишь понаблюдать движение кораблей на линии горизонта в открытом море или с возвышения на берегу.
Впрочем, Гитлер середины 40х годов был уже не тем мессией, который легко взял власть десять лет назад. Природная мнительность, отсутствие каких бы то ни было знаний хоть в одной области, вегетарианская пища, не позволявшая организму получать животные белки плюс подорванное многолетним напряжением здоровье (на исходе жизни Гитлер, насмерть залеченный придворными врачами, получал ежедневно до пяти десятков различных препаратов в таблетках и инъекциях) – все это сделало из фюрера безвольного зомби, поддающегося любому внушению.
И фюрер поверил.
Оказавшись живой иллюстрацией одного из постулатов своего друга Геббельса, утверждавшего, что чем беспардоннее ложь, тем легче в нее верят.
Не знаю, каким образом торжество «теории мирового льда» могло спасти Германию от краха.
Но именно на это были нацелены все мысли Гитлера.
Как и всей верхушки Рейха.
Ведь в конце войны Геббельс с особым вдохновением врал народу, обещая, что вот-вот на фронте появится новое «чудесное оружие», которое позволит одним махом уничтожить и русских и англосаксов и вернуть Германии победу, которая мелькнула перед носом, да уплыла безвозвратно.
(Впрочем, сам немецкий народ, медленно выходя из каталепсии, Геббельсу уже не верил. Когда весной 1945 был создан «Фольксштурм» – народное ополчение для защиты улиц от русских танков «Иосиф Сталин» – состоящий из подростков да стариков, то сами же фолькстшурмисты, украдкой от гестаповских стукачей, тихонько пели:
– Wir, alte Affe’,
Sind Wunderwaffe !
То есть – «мы, старые обезьяны, и есть чудесное оружие».)
Но пока Геббельс обещал, Гитлер судорожно пытался нащупать нечто реальное.
Вот он и поверил в «мировой лед».
Не мог не поверить.
Но все-таки перед тем, как искать льду стратегическое применение, решил проверить теорию на практике. Как марксист, хоть Маркса и ненавидел.
Проверка заключалась в том, чтоб послать сигнал в небо и получить его обратно после отражения от круглой внутренности небесного… то есть земного… Нет, все-таки небесного с точки зрения наблюдателя, находящегося на земле…
Получить обратно сигнал, отраженный шарообразной поверхностью пустоты.
Хотя абсурдность этого факта тоже очевидна. Если бы поверхность земли лежала внутри сферической пустоты, то радары вообще не смогли бы работать, поскольку ловили бы не свой сигнал, отраженный от вражеского самолета, а принимали сплошной многократно отраженный фон всех других радаров.
В математической физике есть «эффект шепчущей галереи» – применяемый к распространению волн путем многократного отражения от искривленной поверхности.
Однако математики почти сплошь были евреями, и в III Рейхе их уже не осталось. Единственным крупным ученым остался Бибербах, сочувствующий нацизму и, кажется, даже имевший какой-то формальный чин СС. Но он занимался комплексным анализом и волновой теории просто не знал.
Гитлеру никто не подсказал, что ложность постулата видна даже на бумаге.
И фюрер стал проверять.
Для проверки был избран – не знаю почему – остров Рюген.
Черт-те где, на северо-восточной оконечности Рейха. За Штральзундом в Балтийском море примерно на меридиане Копенгагена.
Фюрер отдал приказ, и на остров свезли все радары со всей Германии.
Все до одного – для получения максимальной мощности.
Их нацелили в одну точку небосвода – координаты которой были точно подсчитаны «учеными» – пустили сигнал и стали ждать, когда он вернется, обогнув пустоту и много раз отразившись от ее внутренности.
Разумеется, так ничего и не дождались.
Но в течении нескольких дней Германия была оголена.
Англо-американцы наступали, их бомбардировщики утюжили немецкий тыл.
Рвались фугасы, в огне и дыме гибли женщины, дети, инвалиды… и еще больше – те же англичане, американцы, русские. Военнопленные, составлявшие тогда 99 % рабочей силы на военных заводах. Союзники расправлялись с Германией, их никто не мог засечь и обезвредить.
Ведь все радары стояли на острове Рюген и тупо слали сигналы в никуда.
Подозреваю, что идея была частью шпионской войны. Своего рода интеллектуальной диверсией, имевшей целью ненадолго оставить Рейх без ПВО. Что удалось в полном объеме.
Вот и вся история.
По большому счету, я сам не знаю, с какой целью ее рассказал. Скорее всего, дела прошлого века вас уже и не интересуют.
Просто я сам, слыша неразумное приказание, всегда говорю:
Ясно. «Все радары – на остров Рюген»!
И знающие люди понимают, что я хочу этим сказать.
НЕНУЖНОЕ МУЖЕСТВО ГЕББЕЛЬСА
Не сомневаюсь, что соседство двух последних слов в заглавии порождает удивление.
Ведь Геббельс вызывает у нас глубокое и однозначное презрение.
Отношение к имперскому пропагандисту всегда оставалось на уровне брезгливого отвращения – какое мы испытываем к маленькому, но очень дрянному насекомому.
Презрение к Геббельсу заставляло наших сатириков неизменно изображать его в виде обезьяны. Причем подчеркивалось его физическое уродство, на плакатах Геббельс представал до того колченогим, что оставалось непонятным как он ходит вообще.
Стоит отметить, что середина ХХ века была богата на деятелей-калек.
Это сейчас обыватели требуют, чтобы политик президент страны был спортивным и маялся дурью для богатых бездельников – теннисом или горными лыжами.