Ужин был очень скудный. На столе стояли две глубокие миски с куриным бульоном. Одна миска для взрослых, а другая для детей. В мисках плавало по луковице, на дне было несколько косточек. Марфа раздала всем по маленькой краюшке черного хлеба. Мужу положила кусок побольше, как кормильцу семьи. Все по очереди зачерпывали бульон. Среди детей чувствовалось скрытое напряжение. Каждый хотел взять луковицу, но не решался это сделать. Наконец, луковичку выловила самая младшая Маша и жадно съела.
Семья поела жидкого бульона, хотя этим ужином, конечно, никто не насытился. Но все терпеливо молчали. И только Машенька спросила:
– Мамочка, а можно мне еще бульончика? Я кушать хочу!
– Машенька, возьми бараночку! Я с заводской столовой принес. Нам раздали на обед по случаю Рождества, – сказал отец. И дал дочери бублик.
– А когда жалованье выплатят? – жалобно спросила Марфа. – У нас уже не осталось продуктов. А бакалейщик в кредит больше не продает. И цены на макароны и хлеб поднял. Народ, когда увидел в лавке новые цены, начал возмущаться. А бакалейщик, харя бесстыжая, нагло ответил:
– Кого не устраивает, может не покупать.
Пантелей угрюмо выслушал рассказ жены и огорченно ответил:
– Жалованье на заводе опять задерживают. И нормы выработки повысили. Людям надоело это терпеть. Будем устраивать стачку. И не только на нашем заводе. Весь город поднимается! Завтра будет общезаводское собрание. К нам приезжают большевики. Расскажут, как рабочему человеку с колен подняться и скинуть буржуйское ярмо.
– А кто такие большевики? – спросил сын Павел.
– Рано тебе еще в политику лезть, – неодобрительно заворчала бабушка Авдотья. – Ты лучше бы пошел работать помощником трактирщика. Денежку начнешь зарабатывать и харч какой-то из трактира будет перепадать.
– Бабуля, я не хочу помои в трактире таскать. Лучше пойду на завод учеником токаря.
– На заводах теперь туго, жалованье задерживают даже опытным работникам, а ученики вообще копейки будут получать, – подключилась мама.
Отец грустно посмотрел на сына и сказал:
– Ты говорил, письмо пришло из деревни от брата. Почитай нам его.
Пантелей приехал в Петербург на заработки двадцать лет назад из деревни Корюковка Тверской губернии. А два его брата остались крестьянствовать. И вот младший брат Николай прислал весточку. После того, как Павлуша по слогам прочитал это длинное письмо, оно не добавило настроения семье. В нем сообщалось о нерадостной жизни родни. Сына Николая призвали в армию. Но на фронте пробыл он недолго. Получил тяжелое ранение, повалялся в госпитале и вернулся в деревню калекой, поскольку потерял ногу. И хотя солдата наградили даже Георгиевским крестом, но радости от этого было мало. Помещик, у которого до войны парень работал конюхом, отказался опять взять его на работу.
В деревне жили крестьяне плохо. Летом урожай погубила засуха. Рабочих рук не хватало. Мужчин забрали в армию. В поле работали только женщины. Часть полей уже не обрабатывалась. Из армии в деревню часто приходили письма-похоронки. Иногда возвращались и мужчины-калеки без ноги или руки. Сосед вернулся слепой, потерял оба глаза. И в таких случаях родня получала вместо кормильца нагрузку в лице неработающего члена семьи. Брат пожаловался, что умерла единственная лошадь. В деревне трудно выжить безлошадной семье. Приходилось запрягать бычка, чтобы как-то выкручиваться.
С большим возмущением описал Николай, как бесится с жиру в это тяжелое время местный помещик. Он закатывает в своей усадьбе балы, устраивает с дружками-дворянами охоты. Недавно пьяная компания охотников застрелила соседского теленка, приставала к деревенским девушкам. И никакой управы на помещика не было. Начальник местной полиции был его дружком и собутыльником.
Пантелей выслушал последние предложения письма, в которых брат передавал приветы его семье и пожелания здоровья. Потом взял табаку, сделал самокрутку, надел ватник и тяжелой походной пошел покурить на улицу.
Дул морозный, пронизывающий ветер, но Пантелею было жарко. В душе у него все клокотало, в голове молотом били мысли.
– Давить гадов надо, рвать на куски. Довели народ до ручки. Правильно говорят большевики. Надо отобрать заводы и землю у буржуев. Хватит терпеть. Завтра надо начинать стачку. И добиваться не только повышения жалованья. Долой эту буржуйскую власть! Вся власть народу! А если по-доброму не отвалят, то надо браться за оружие и скинуть силком это гнилое самодержавие! – рвали мысли голову Пантелея.
Саша, министром будешь?
– Мишель, завтракать! – жена позвала Терещенко к столу. Жаннет была врожденная француженка и называла мужа на свой манер. Михаил нехотя поднялся с дивана, накинул халат и двинулся в роскошную столовую. На столе блистала серебром посуда. Столовую украшали портреты украинских гетманов в золотых рамах. У Терещенко голова раскалывалась после вчерашней попойки с Сашкой, который уже сидел за столом. Они вчера славно гульнули.
В киевскую резиденцию Терещенко приехал в гости известный московский адвокат Александр Керенский. Они подружились давно. Керенский стал поверенным в его делах. Михаил Терещенко был крупным украинским сахарозаводчиком. Ему, еще молодому человеку, досталось огромное состояние от отца. Семье принадлежало 150 тысяч гектаров земли. Михаил Терещенко вошел в десятку богатейших людей Российской империи. Но петербургская знать не очень воспринимала Терещенко. Титулованные особы воротили от него нос, поскольку Терещенко не был даже дворянином. При царском дворе у него не было покровителей. И Михаила Терещенко бесила ситуация, при которой простой русский мужик Гришка Распутин имел большее влияние в Петербурге, чем богатейший человек России!
А Керенский проявил к Терещенко уважение и внимание. Они сошлись в делах и подружились. Они стали и политическими соратниками, оба ненавидели Романовых. И вот Александр приехал в Киев в гости. Терещенко решил проявить к другу максимальное хлебосольство.
Он взял свой теплоход, и друзья отправились кататься по ночному Днепру. Да не одни, конечно. Взяли артисток из киевского варьете, музыкантов, цыган. На теплоход загрузили шампанского, икры, красной рыбки и других деликатесов.
Компания славно повеселилась. Звучала музыка, артисточки танцевали канкан с раздеванием, цыгане пели романсы. На финише Терещенко и Керенский так надрались шампанского, что стали рваться на капитанский мостик и забрали у капитана штурвал. Попытались порулить кораблем. И так порулили, что посадили теплоход на мель. Пришлось вызывать еще один, чтобы взял на буксир их теплоход, застрявший на песчаной косе.
А теперь друзья вместе завтракали. Керенский был с утра совсем никакой, сидел с опухшим лицом и осоловевшими глазами. А Терещенко выпил рассола и вдруг без всяких подходов резко спросил:
– Сашка, ты помнишь, что вчера мы сделали?
Керенский густо покраснел. Он смутно помнил ситуацию после второй бутылки шампанского. Помнил только, что утром проснулся голый в каюте корабля. А рядом на постели спал голый Михаил. Женщин в каюте не было. Значит, роль женщины выполнял Керенский. Он лихорадочно оделся и выбежал на палубу. И теперь за завтраком, Михаил смотрел на Сашку и улыбался.
– Да не красней ты, я не о наших приключениях. Ты помнишь, о чем мы вчера договорились? – опять спросил Терещенко.
– О чем? – испуганно переспросил Керенский.
– Дурашка, не тупи. Ты будешь министром юстиции, а я министром финансов! – зло выпалил Терещенко.
– Но государь нас не назначит! – промямлил Керенский.
– К черту этого Николашку! Мы его скинем. Он даже женой не управляет, не то, что государством. Царица спит с мужиком Распутиным, а муженек терпит этот позор! Какой он государь? – завелся Терещенко.
– Ну, а если заговор провалится? – теперь Керенский побледнел.
– Хватит нести ахинею! Вспомни, какой мы выработали четкий план в Яропольце у графа Чернышова. Я выделяю огромные деньги на его реализацию. Нас уже поддержали поляки, финны, эстонцы. Все они хотят отколоться от Российской империи и помогут ее развалить! У нас все получится, главное – внутри не передраться. Поэтому я и предлагаю заранее поделить портфели в новом правительстве. Считаю, что ты должен быть министром юстиции, а я – финансов. Договорились?
– Согласен, – ответил Керенский. А сам подумал: поживем, увидим. Миллионер хренов. Мало ему имеющихся несметных богатств. Так решил подмять под себя все финансы России. И даже своего друга в постель заволок. Только ты финансист, а я революционер. И посмотрим еще, кто будет сверху в нашем тандеме.
Отречение
В ночном мартовском небе не было видно ни одной звездочки. Черная мгла накрыла землю. Дул северный, колючий ветер. По перрону вдоль вагонов стоящего поезда гулял человек в офицерской шинели и папахе. Ему казалось в тот момент, что он самый одинокий человек в мире. Ведь семья, родные, друзья были далеко отсюда. А те люди, которые сейчас были поблизости, оказались вдруг противниками и, возможно, даже предателями и врагами.
Одиноко гуляющим по ночному перрону человеком был хозяин пятой части планеты Земля, самодержец одной из старейших монархий мира, император Российской империи, глава династии Романовых Николай II.
В царском вагоне только что закончилось совещание с ближними придворными государя и генералами, вызванными в Псков, где находилась ставка Верховного Главнокомандующего Русской армии. Обсуждалось положение на фронтах, кризисная ситуация в стране, революционные волнения в Петербурге, где шли антиправительственные манифестации. Многие заводы объявили политическую забастовку. В городе начались перебои с хлебом. К митингующим стали присоединяться солдаты.
Из Госдумы уже поступило наглое требование к императору отречься от престола. Участники совещания уверяли императора, что если он не отречется, то в стране может начаться кровавое восстание, которое сметет монархию.
Так излагали ситуацию придворные. Они предлагали издать манифест об отречении императора от престола. Николай не верил этим людям. Тем более, он не доверял депутатам Госдумы. Поэтому император послал телеграммы командующим фронтами и вызвал к себе ряд генералов, надеясь лично получить от них заверение в верности, готовности подавить смуту. Но генералы вели себя странно и даже дерзко. Они заявили, что армия настроена враждебно к государю и, по сути, тоже потребовали отречения Николая от престола.
Даже родственники Николая, великие князья присоединился к общему хору критиканов. Генералы Алексеев, Брусилов, Деникин и адмирал Колчак прислали телеграммы, в которых также рекомендовали государю отречься от престола.
Николай был потерян и подавлен. А генералы на совещании все больше накаляли ситуацию. Генерал Рузский даже начал орать и топать ногами.
– Подумайте не о своих личных интересах, а о спасении Родины! – кричал генерал.
Чтобы разрядить обстановку и обдумать ситуацию, Николай решил прервать ночное совещание и прогуляться на воздухе. Император никого не пригласил с собой, поскольку хотел побыть наедине со своими мыслями. Но никто и не порывался сопровождать государя.
Николай думал не о собственном благополучии. Он мучительно размышлял, что будет дальше с Россией, если император отречется от престола. Смогут ли управлять страной эти демагоги из Госдумы, купцы и промышленники, бездарные генералы. Особенно в такой тяжелый период, когда страна находится в состоянии войны с Германией, этим опасным врагом России. Ведь императору даже пришлось лично возглавить войска, поскольку не нашлось ни одного надежного генерала, который мог бы достойно командовать русской армией. И теперь эти генералы решили управлять всей Россией? И кажется, часть из них вступила в заговор против государя.
Николай вспомнил доклад тайной полиции. Ему несколько раз докладывали, что против него готовится заговор. В частности, охранное отделение сообщало, что состоялась тайная встреча заговорщиков в имении графа Чернышова, которое расположено в селе Ярополец Волоколамского уезда Московской губернии. Это было собрание масонов. Чернышов принимал у себя депутата Госдумы Керенского, промышленника Терещенко, генерала Рузского. Якобы, участники этой встречи обсуждали, как свергнуть императора. Они планировали сформировать новое правительство со своим участием.
Николай искренне не понимал, почему против него враждебно настроены не только фанатичные революционеры типа Льва Бронштейна (Троцкого), Владимира Ульянова (Ленина), но и те, кто был оплотом самодержавия. Тайная полиция докладывала, что Троцкого финансируют еврейские и американские банкиры, а Ленина – германский генштаб. В конце концов, Ленин мог мстить за старшего брата Александра, которого казнили за участие в покушении на государя.
Но и потомственные знатные дворяне, генералы русской армии, богатейшие люди России плели интриги против императора. Даже родственники государя были замазаны в сомнительных действиях. Они хотели лишить Россию самодержавия и создать некое демократическое правительство. Многие из противников самодержавия были связаны с масонскими ложами западных стран.
Конец ознакомительного фрагмента.