Молчание не затянулось надолго.
– Вы уедете с Тиреллом, – негромко произнес Эдгар.
– Не знаю.
– Да? Означает ли это, что у меня есть надежда?
– Не знаю. – Это был глупый ответ, но она пребывала в слишком разобранных чувствах, чтобы говорить осмысленно.
– Тогда что это означает? – внезапно взорвался он. – Вальтер нашел жениха? Вы его приняли?
– Нет. Нет, не приняла.
– Тогда что? Есть кто-то еще?
– Кто-то еще? Кого вы имеете в виду?
– Я не знаю. – Казалось, он мнется, затем гневным тоном произнес: – Человека с луны – почем мне знать! – И в ярости ушел.
Адела, понимая, что обошлась с ним скверно, могла утешиться лишь тем, что ее собственные гнев и страдание были, наверно, еще сильнее. Весь оставшийся день она избегала Эдгара.
На следующее утро она была предоставлена самой себе. Кола был занят приготовлениями. Зачем-то он отправился к Паклу. В Брокенхерсте запасали лошадей, местный лесник готовился принять короля. Эдгара послали с рядом поручений, и она радовалась, что его нет.
Днем, не имея занятия лучше, она пошла прогуляться через лужайку к реке. Она только повернула обратно к дому, когда парень в одеянии слуги шагнул к ней и что-то протянул:
– Вы леди Адела? Я должен передать вам вот это.
Она почувствовала, как в руку ей что-то скользнуло, но не успела и слова сказать, как парень умчался.
Это был маленький кусок пергамента, сложенный и запечатанный. Сломав печать, Адела увидела короткую записку, изящно написанную по-французски.
Утром я буду в Берли-Касле. Хью.
Сердце Аделы скакнуло. На миг будто замер весь мир, даже речной поток. Затем, крепко стиснув пергамент в кулаке, она пошла назад к дому Колы.
Как ни была Адела занята собственными делами, она с любопытством отметила, что у егеря посетитель. В этом не было ничего необычного, и она вряд ли заинтересовалась бы посетителем, но узнала в нем незнакомца в черном плаще, которого видела раньше и после чьего визита старик так расстроился. Когда она пришла, он был глубоко погружен в беседу с Колой, однако вскоре Адела увидела, что незнакомец уезжает. Вплоть до вечерней трапезы, когда за столом собрались все, Кола не попадался Аделе на глаза.
Но вечером ее поразила перемена, произошедшая с Колой. Смотреть было страшно. Если раньше он выглядел злым, то теперь уподобился грому. Но даже это, как быстро уловила Адела, являлось прикрытием для чего-то еще. Впервые за все время знакомства ей показалось, что старик, возможно, напуган.
Когда она положила ему оленины, он лишь отсутствующе кивнул. Когда наливал ей в кубок вина, она обратила внимание, что у него дрожит рука. Что такого сказал ему гонец, чтобы вызвать столь необычную реакцию? Эдгар тоже, что бы ни было еще у него на уме, смотрел на отца с тревогой.
В конце их короткой трапезы Кола заговорил:
– Завтра вы оба должны остаться в доме. Никому не выходить.
– Но отец… – У Эдгара был потрясенный вид. – Я ведь должен сопровождать тебя на королевской охоте.
– Нет. Ты останешься здесь. Ты не должен покидать Аделу.
Оба смотрели с ужасом. Желал ли Эдгар ее общества сейчас или нет, Адела не знала. Ей было точно известно, что значило для юноши его положения охотиться с королем. Что касалось ее самой, то последнее, что ей было нужно, – быть заточенной с ним завтра.
– Разве может он не сопровождать вас? – отважилась спросить она. – Он увидит короля.
Но если она надеялась помочь делу, то вызвала только бурю.
– Он не сделает ничего подобного, мадам! – взревел старик. – Он подчинится отцу! И вы тоже сделаете, как вам сказано! – Он оперся о стол и поднялся. – Таковы мои приказы, и вы, сэр, – он просверлил Эдгара пылающими голубыми глазами, – им подчинитесь!
Ощетинившийся великолепный старик, который все еще мог быть страшным, и молодые люди благоразумно промолчали.
Позднее вечером, уже лежа в постели, Адела размышляла, как улизнуть с утра. Поскольку была обязана ослушаться.
Незадолго до рассвета ее разбудил шум – людские голоса. Говорили негромко, хотя ей почудилось, что во сне она слышала ссору.
Осторожно встав, она пошла к двери в холл и заглянула.
Кола и Эдгар сидели за столом, и тонкая свеча едва освещала их лица. Старик был полностью одет для охоты. На Эдгаре была только длинная ночная рубашка. Было ясно, что они беседуют давно, и в этот миг Эдгар вопрошающе смотрел на отца, который, в свою очередь, уставился в стол и выглядел усталым.
Наконец, не поднимая глаз, старик произнес:
– Ты же понимаешь, что если я не велю тебе принимать участие в охоте, то у меня есть причина?
– Да, но считаю, что ты должен ее назвать.
– Пойми, тебе лучше не знать. Для твоей же безопасности.
– По-моему, ты должен мне доверять.
Старик немного поразмыслил.
– Если со мной что-нибудь случится, – медленно сказал он, – то, я полагаю, будет лучше, если ты поймешь чуть больше. Мир – опасное место, и мне, наверное, не следует тебя оберегать. Ты взрослый мужчина.
– По-моему, да.
– Скажи, ты когда-нибудь задумывался, как много людей обрадовались бы, если бы Руфус исчез?
– Порядочно.
– Да. Добрая половина. Особенно сейчас. – Он помолчал. – А потому, если с Руфусом случится несчастье на охоте, те люди, кем бы они ни были, сочтут это добрым знаком.
– Несчастье с королем?
– Ты забываешь. Королевская семья весьма подвержена несчастным случаям в Нью-Форесте.
Это была правда. Годами раньше четвертый сын Вильгельма Завоевателя, Ричард, погиб молодым, въехав в дерево в Нью-Форесте. А совсем недавно один из племянников Руфуса, бастард его брата Роберта, был убит в Форесте случайной стрелой.
Но пусть даже так. Король! Эдгар был как громом поражен.
– Ты хочешь сказать, что с Руфусом произойдет несчастный случай?
– Возможно.
– Когда?
– Может быть, сегодня.
– И ты знаешь?
– Возможно.
– А если ты знаешь, то должен принимать в этом какое-то участие.
– Я этого не сказал.
– Ты не мог отказаться? От знания, я имею в виду.
– Они могущественные люди, Эдгар. Очень могущественные. Наше положение – мое, когда-нибудь твое – трудное.
– Но ты знаешь, кто за этим стоит?
– Нет. Я не уверен. Могущественные люди говорили со мной. Но вещи не всегда таковы, какими кажутся.
– И это случится сегодня?
– Возможно. Но может быть, нет. Помни, Руфуса уже собирались убить в лесу, но один из Клэров в последний момент передумал. Ничто никогда не бывает наверняка. Это может случиться. А может, и нет.
– Но отец… – Теперь Эдгар смотрел на него пристально и с тревогой. – Я не буду спрашивать, какая роль в этом отведена тебе, но ты уверен, что, как бы дело ни повернулось, не обвинят тебя? Ты всего-навсего егерь-сакс.
– Верно. Но я так не думаю. Я слишком много знаю, и… – он улыбнулся, – через твоего брата в Лондоне принял определенные меры предосторожности. Думаю, что буду в безопасности.
– Разве им не понадобится в таком случае обвинить кого-нибудь еще?
– Молодец. Вижу, у тебя есть голова на плечах. Они обвинят. По сути говоря, этот человек уже выбран. Это я знаю. И выбрали они очень удачно. Умный дурак, который считает себя частью заколдованного круга, но в действительности знает очень мало.
– Кто же это?
– Вальтер Тирелл.
– Тирелл? – Эдгар негромко присвистнул. – Ты хочешь сказать, что родная семья, Клэры, принесут его в жертву?
– Разве я сказал, что Клэры участвуют?
– Нет, отец. – Эдгар улыбнулся. – Ты ничего не сказал.
Тирелл. Адела похолодела. Ее кузена Вальтера подставляли, как мишень. Бог знает, в какой он опасности. У нее пересохло в горле при мысли, что она оказалась посвящена в столь ужасный секрет. Дрожа, страшась, что ее выдаст громко бьющееся сердцу, Адела ускользнула прочь.
Что ей делать? Голова шла кругом. Но в серой холодной тьме ее обязанности начали проступать перед ней подобно призракам. Они замышляли убить короля. Это преступление перед Богом. Ничего ужаснее нет. Но был ли он ее королем? Она так не считала. В действительности она была верна Роберту до тех пор, пока не выйдет за вассала английского короля. Но Вальтер был ее родственником. Она могла не любить его. Он мог быть не очень расположен к ней. Но он приходился ей родней, и она была обязана его спасти.
Очень тихо Адела начала одеваться. Чуть погодя она увидела в открытое окно Колу, который в одиночестве выехал в полутьму. За спиной у него были лук и колчан.
Адела дождалась, когда он скроется из виду. В доме было тихо. Адела осторожно выбралась из окна и спрыгнула на землю.
Нервничая, она не заметила, что, пока шла к окну, письмо Мартелла упало на пол.
Заря едва занялась, когда Пакл выехал в своей повозке. Кола велел ему прибыть в охотничий дом в Брокенхерсте, где будут даны дальнейшие указания, и быть готовым доставить всякого убитого оленя, куда прикажут.
Жена увидела, что он уезжает. Прощаясь, она заметила:
– Сегодня вечером не вернешься.
– Не вернусь?
– Нет.
Он наградил ее озадаченным взглядом и уехал.
Адела была осторожна. Заседлав во тьме коня, она не стала садиться, а осторожно вывела его по придорожной траве, чтобы уменьшить шум, и шла так, пока не удалилась от особняка Колы на приличное расстояние. Затем верхом медленно пересекла долину и въехала в Королевский лес.
Ужасно, что она не увидится с Мартеллом, но что оставалось делать? Она не могла послать ему весточку. Не могла она и предоставить Вальтера его судьбе. Достигнув замка в Берли, она прождала, сколько осмелилась, пока солнце не поднялось высоко над горизонтом, в надежде, что Хью де Мартелл выйдет рано. Но он не вышел. Затем ей пришло в голову попросить Пакла или кого-нибудь из его близких подождать там с посланием, и она поехала к ручью в надежде разыскать их. Однако необъяснимым образом никого не оказалось на месте, а она не рискнула отправиться в Берли, чтобы попросить какого-нибудь незнакомца из темной деревни доставить ее сообщение.
Поэтому Адела сдалась. Возможно, молилась она, найди она Вальтера быстро, ей удалось бы даже попасть к Касл-Хилл, когда Мартелл еще будет там. Поэтому она погнала во весь опор, боясь опоздать.
Оказалось, что спешить ей было незачем.
Перемещения короля Вильгельма II Руфуса в начале августа 1100 года от Рождества Господа нашего известны достаточно хорошо. Первого числа месяца он издал хартию, находясь в охотничьем доме в Брокенхерсте. Он трапезничал с друзьями, а после отправился в постель.
Но спал он скверно. В итоге, вместо того чтобы отправиться на охоту на рассвете, король поднялся с постели, чтобы присоединиться к своим придворным, когда солнце стояло уже высоко и озаряло верхушки деревьев близ Брокенхерста.
Это была маленькая компания избранных. В нее входили Роберт Фицхамон, старый друг; Уильям, винчестерский казначей; еще два нормандских барона, а также три представителя могущественного семейства Клэр, которое однажды чуть не предало его. И был младший брат Генрих, темноволосый, энергичный, но сдержанный. Безжалостный, как отец, говорили некоторые. И наконец, присутствовал Вальтер Тирелл.
Когда рыжеволосый король сел на скамью и начал натягивать сапоги, явился оружейник с дюжиной свежевыкованных стрел в подарок королю.
Руфус взял их, осмотрел и улыбнулся:
– Красиво сделаны. Идеального веса. Гибкое древко. Хорошая работа! – поздравил он оружейника. Затем, взглянув на Тирелла, заметил: – Вальтер, возьми две. Ты лучший стрелок. – И когда Тирелл, сияя, принял их, добавил с резким смешком: – Лучше бы тебе не промахнуться!
Последовало обычное подобострастное подшучивание, чтобы король продолжал развлекаться. Затем появился монах. Это не особенно понравилось Руфусу, который в лучшем случае еле терпел церковников. Но поскольку скорбный малый настаивал, что у него срочное письмо от его аббата, король пожал плечами и взял послание.
Прочтя, он рассмеялся.
– Гляди, Вальтер, не забудь, что я тебе сказал. Лучше тебе не промахиваться моими стрелами, – заметил он Тиреллу, а затем обратился ко всей компании: – Представляете, что пишет этот глостерский аббат? Один его монах видел сон. Ему было видение. Меня, если угодно. В адском пламени, несомненно. – Он осклабился. – Я полагаю, что в Англии половина монахов грезит о моих муках. – Он помахал письмом. – И вот он садится, пишет письмо, чтобы уведомить меня, и посылает его через пол-Англии – предупреждает меня быть осторожным. И этот человек, помоги нам Бог, аббат! Казалось бы, ума должно быть побольше.
– Давайте поедем на охоту, сир, – сказал кто-то.
Было уже позднее утро, когда Хью де Мартелл выехал из своего имения. По каким-то причинам его жена именно этим утром задерживала его то одним мелким делом, то другим, так что в итоге он был вынужден покинуть ее весьма резко. Это наполнило его чувством вины и привело в дурное настроение. Легким галопом он пустил коня по длинному лугу, тянувшемуся поверх мелового хребта.
Впрочем, он не особенно беспокоился. Он был уверен, что Адела будет ждать.
Эдгар крайне удивился, когда слуга доложил, что конь Аделы отсутствует. Стояла середина утра, и он был занят, а потому не заметил Аделы, но предположил, что она где-то поблизости. Казалось странным, что он не видел, как она выехала. Когда кто-то еще заверил его, что ее конь исчез до рассвета, Эдгар пошел прямо в ее покои. Там он нашел послание Мартелла.
Ему было незачем знать нормандский французский, чтобы понять его. Он сумел прочесть «Берли-Касл» и «Хью». Через несколько минут он уже выезжал.
Она ослушалась его отца, а он должен был за ней присматривать. Это во-первых. Но был еще Мартелл. Именно о нем говорили письмо и ее отсутствие. Она поехала на встречу с ним.
У него возникли подозрения, когда Мартелл пожелал увидеть ее, но сказать что-либо стало бы оскорблением. Кола давно говорил ему, что Мартелл охоч до женщин и время от времени заводит интрижки на границах Нью-Фореста. Это его не потрясло. Лорды феодального мира привыкли добиваться своего, поскольку обладали властью. Эдгар предполагал, что с учетом опасного состояния жены Мартелл немного воздержится. Теперь он предположил, что при виде неприкаянной Аделы богатый лендлорд сумел не упустить такой шанс. То обстоятельство, что жениться на ней хотел он, Эдгар, ни в коем случае не могло его оттолкнуть. Небось еще и подстегнуло, чтобы доказать свое превосходство, подумал Эдгар.
Но что он сделает? Едва ли он знал. «Сначала послежу за ними, – подумал он. – Попробую выяснить, что происходит». Выйти к ним? Сразиться? Он не был уверен.
Долину Эдгар пересек быстро. Осталось только сделать небольшой крюк примерно в милю, чтобы пробраться незамеченным к северу от места их встречи. Чувствуя себя шпионом, он, подобравшись ближе, привязал коня к дереву и двинулся пешком.
Их не было и следа. Не было и лошадей. Эдгар высунулся, осматривая пустошь внизу, и не заметил никакого движения. Может быть, они где-нибудь рядом, укрылись в папоротнике или высокой траве? Он поискал. Никого.
Они ушли. Уехали вдвоем. И что тогда? Он понимал, что не должен давать волю воображению, но это было невозможно. При тошнотном чувстве в желудке ему казалось, что он знает: они были вместе.
Его нервы натянулись до предела, пульс бешено бился. Эдгар поехал в Берли, где принялся расспрашивать жителей, не видели ли они Мартелла. Осмотрел ближайшие холмы. Ничего. Он медленно вернулся в долину, намереваясь перепроверить в доме. Возможно, сказал себе Эдгар, он ошибался. Но если нет, то вернется в Форест и повторит попытку.
Адела со всей осторожностью приблизилась к Брокенхерсту. С одной стороны, ей было нужно найти Вальтера, а с другой – избежать встречи с Колой. Она, разумеется, не могла сказать старику, почему не подчинилась его приказам, и он, вероятно, отошлет ее домой, прежде чем она выполнит свою миссию.
Однако близ королевского охотничьего дома ей вроде бы немного улыбнулась удача. Она увидела Пакла, который в одиночестве стоял возле своей повозки. Когда она спросила, где королевский отряд, он задумчиво посмотрел на нее, после чего сообщил, что все поехали на север, куда-то выше Линдхерста.