Еще 24 июля Войсковое правление, недовольное позицией Советов по земельному вопросу, решило отозвать казачьих представителей из Совета рабочих и солдатских депутатов. В Совете в это время было два казака – Зверев и Забурунов, которые выходить оттуда не собирались.
Зверев и Забурунов были настроены просоциалистически. Они заявили, что «вся эта история с отзывом состряпана под сурдинку бюрократическим элементом, засевшим под крышей Войскового правления, и история с отзывом не пройдет даром тем, кто ее состряпал». «Постановление об отозвании не только держалось Правлением в секрете, и простое казачество не только не участвовало в том совещании, но ничего и не знало об этом постановлении», – указали смелые казаки, потребовав проведения общего схода[169].
4 августа во дворе Белых казарм за Красным мостом прошел казачий сход, длившийся целых четыре часа. Его участники рассказывали, что требования работников о росте зарплаты представляют неимоверную наглость, и поддержали позицию Бирюкова о выводе представителей казаков из Совета[170]. Очевидно, что на мероприятии собрались представители богатой части казацкого сословия, поскольку 90 % казаков наемных работников не имели вообще, а некоторые и сами были вынуждены батрачить, то есть у рядовых казаков борьба рабочих Астрахани за лучшие условия жизни вряд ли могла вызвать порицание.
Но митинг казаков, возмущенных тем, что работающие на них люди хотят жить лучше, померк перед массовыми выступлениями на почве продовольственного кризиса. Первыми ввиду уменьшения хлебных пайков и нехватки кормов для скота забастовали ломовые и легковые извозчики. Практически сразу к ним присоединились портовые грузчики, конопатчики и деревообработчики. Бастующие транспортники силой заблокировали движение городского трамвая. В скверах и на улицах образовались митинги, причем толпы были крайне возбуждены, отмечались попытки к разгрому лавок на базаре. Толпа порывалась к захвату помещений губернской продовольственной управы с целью расправы над членами управы, причем был избит член Совета солдатских и рабочих депутатов Поляков, пытавшийся уговорить толпу разойтись.
Самым главным, впрочем, было даже не это. Власти оказались не способны справиться с ситуацией, и 8 августа губернский комиссар в целях восстановления порядка передал всю полноту власти Совету военной секции Совета солдатских и рабочих депутатов[171]!
У Кремля собрался большой стихийный митинг. «С разъяснениями продовольственного вопроса выступил оратор, убеждавший массу быть спокойнее и не обвинять Продовольственный комитет, который делает все возможное.
Масса единодушно награждает оратора криками «долой!», «буржуй!» и руганью. Оратор, не смущаясь и не пасуя перед толпой, продолжает успокаивать и говорить свое»[172]. Этим оратором был лидер Совета рабочих и солдатских депутатов Константин Бакрадзе. Когда его узнали, возмущение собравшихся стихло. Советы пользовались уважением и доверием. Бакрадзе подкреплял слова делами и ввел военное патрулирование города. Первой была разблокирована работа трамвая. Через сутки выступления стали стихать.
Вскоре волнения сохранились только на Форпосте, где власти прибегли к арбитражу и работники добились некоторого повышения зарплаты.
23 августа забастовали рабочие кожевенных предприятий, требуя повышения зарплаты на 30–40 %, а 8 сентября – фармацевты[173].
Выборы в городскую Думу и Совет РСД
15 апреля Временное правительство приняло решение провести досрочные выборы в городские Думы.
В июне 1917 года состоялись выборы в астраханскую городскую Думу.
Эсеры, социал-демократы и Совет рабочих и солдатских депутатов выдвинули единый список. Ведущую роль играли социалисты-революционеры, что отразилось при формировании списка. Первую тройку составляли Олег Михайлов (ср), Дионисий Чернобаев (с-р) и Федор Кругликов (с-д). Среди известных людей стоит упомянуть Бакрадзе (с-р, № 7), Шабалина (с-р, № 8), Сарабьянова (с-д, № 9), Абдушели (с-д, № 12), Рафеса (№ 18, с-д), Трусова (№ 24, с-д ленинец), Аствацатурова (№ 30, с-д), Терещенко (с-р, № 32), Хигера (№ 60, с-д ленинец), Непряхина (№ 61, с-д), Парфенова-Перфильева (№ 94, с-р)[174].
Основными соперниками социалистов стали кадеты.
В выборах приняли участие 40 920 астраханцев, явка составила 52 %. Напомним, что во времена царизма местную власть выбирало всего 400–500 человек.
Выборы закончились триумфальной победой объединенных социалистов. Они получили 68 % голосов и 72 мандата. Еще двух депутатов провели шедшие отдельно трудовики, и столько же – в общем и целом социалистически настроенные еврейские организации. Второе место с 14 % голосов и 15 мандатами занял мусульманский список, в котором также были представлены левые. Кадеты потерпели сокрушительное поражение, заручившись всего 13 % бюллетеней и 14 мандатами. По два места получили еврейский и общественный списки. За казаков голосовало всего 216 человек, что, впрочем, при абсолютно пропорциональной системе дало им одного депутата[175]. Председателем городской Думы стал меньшевик Кругликов. Меньшевик Аствацатуров возглавил губисполком, что означало в определенной степени переход власти в губернии от казачьих генералов к социалистам.
Но социалисты в основном прошли умеренные. Левое крыло только набирало обороты. Ни среди социал-демократов, ни среди эсеров не было еще и следа размежевания. Но жизнь выдвигала на первые роли людей с более левыми взглядами.
И если при выборах в Думу их оказалось немного, то в Советах происходили динамичные перемены.
В конце мая объединенный Совет рабочих и солдатских депутатов (СРСД) направил на I Всероссийский съезд Советов в Москву двух делегатов. Оба они были эсерами, но стоявшими на левых, интернациональных позициях, близких к ленинцам. Ими стали Константин Бакрадзе и Александр Парфенов-Перфильев[176], причем Парфенов-Перфильев был избран членом ЦИК.
А 17 июля в Совете рабочих депутатов произошло принципиально важное изменение. Предыдущий председатель Совета меньшевик Кругликов показал свое несоответствие должности во время шварцкопфовских погромов, и встал вопрос о его замене. Была назначена конференция.
На пост председателя Совета выдвинулись левый эсер Константин Бакрадзе, лидер местных эсеров Дмитрий Чернобаева и большевик Рцхеладзе. Победил Бакрадзе, получив 106 голосов из 162.
53-летний Константин Бакрадзе был легендарной личностью. Он родился в Тбилиси в семье дворянина, надворного советника. Работал учителем Тифлисской гимназии, женился на русской. Во время первой русской революции Константин Иванович и две его сестры – Александра и Елена – вступили в партию социалистов-революционеров. Более того, они вошли в руководство Военного союза партии эсеров на Кавказе. В 1907 году их арестовали. Елена смогла бежать, а Александру приговорили к шести годам каторги в Нерченске.
Сам Константин Иванович был заключен на несколько месяцев в тюрьму, а в августе 1907 года выслан в Астрахань, где попытался провести собрание членов партии, но вместе с товарищами был арестован. После этого его отправили еще дальше – в уездный город Черный Яр, где Бакрадзе зарабатывал учительством вплоть до Февральской революции. Это был уважаемый в партии человек. Он стоял существенно левее руководства партии, и вовсе не случайно его соперником на пост председателя Совета выступал лично председатель партийного бюро эсеров Чернобаев.
Бакрадзе буквально по пунктам разложил, что Советы оказались куда более влиятельным и действенным органом, чем губисполком, Дума и земство: «когда наступили в Астрахани более-менее тревожные дни 23 апреля, то в чем выразилась сила губисполкома? – спрашивал Бакрадзе. – Губисполком отошел в сторону от этих событий, и власть оказалась в наших руках, Советов. Тогда мы взяли в свои руки и продовольственное дело, и другие, и если бы мы не приложили столько своих сил, то эксцессов было бы побольше… Итак, когда надо было проявить власть, у Губисполкома ее не было, потому что некому было ее поддерживать. И когда 18 июня началось маленькое движение, то пришлось для наведения порядка организовать военно-гражданский комитет. Значит, и в этот раз у губисполкома не было власти. Если нужно создать какой-либо иной орган власти, как предлагает губернский комиссар Склабинский, то его надо создавать при Совете рабочих и солдатских депутатов, куда, конечно, могут войти и представители других демократических организаций»[177].
Среди четырех заместителей Бакрадзе оказался один ленинец – Хумарьян. В состав Совета вошли девять социал-демократов и всего трое эсеров. Солдатская квота оказалась заполнена беспартийными, в том числе два места заняли казаки: Забурунов и Зверев[178].
Подобное положение дел не устраивало партийное начальство, и 22 августа эсеры требуют от Бакрадзе сложить полномочия председателя Совета. Конфликт оборачивается для них унижением. Бакрадзе публично заявляет, что, «оставаясь вообще членом партии СР, находит невозможным оставаться членом астраханской группы этой партии и просит считать себя выбывшим с 1 августа»[179].
Большевики
В марте 1917 года социал-демократическая организация в целом имела меньшевистский характер. Число большевиков не превышало 10–12.
В начале июня число эсдеков, стоящих на ленинской платформе, достигло ста. Было проведено общее собрание и избран президиум в составе Хигера, Рцхеладзе и Белова. Однако было принято решение не создавать отдельной организации и использовать ресурсы меньшевиков, включая общепартийную газету «Луч», в которой печатались и большевистские материалы. Ввиду недостатка в местных кадрах из Центра запросили лектора, которого, впрочем, Ленин так и не прислал[180].
Осторожность астраханских левых проявилась на общем собрании социал-демократов 9 июня. Когда из аудитории раздался вопрос о разногласиях между меньшевиками и ленинцами, большевик Хигер ответил, что это рано обсуждать, поскольку у членов партии слишком слабая теоретическая подготовка[181].
Надо сказать, что сами астраханские большевики относились к очень умеренному крылу, и антивоенные лозунги Ленина были для них неудобны. «Я большевик, – рассказывал Рцхеладзе, – и уже 13 лет назад был таковым. Я против войны. Но когда войска брошены вперед, я говорю: идите туда, куда вас зовет долг перед Свободной Россией»[182].
Сам Рцхеладзе, как и остальные агитаторы «революционной обороны», конечно, никуда идти не собирался.
В конце июля по инициативе ленинцев прошло несколько собраний по выявлению разногласий между двумя социал-демократическими течениями. Собрания были многолюдными, на первом, например, присутствовало 110 человек. Основным докладчиком был Трусов, по праву считавшийся интеллектуалом и образованным человеком[183].
Среди тех, кто вступил в РСДРП и примкнул к большевистскому направлению, оказались такие знаковые для астраханской истории люди, как казак Аристов, лидеры профсоюзов Липатов и Лемисов, бондарь Чугунов.
Но размежевание шло крайне сложно и медленно.
В августе в столице проходит два съезда – ленинцев и меньшевиков-оборонцев. От Астраханской объединенной организации РСДРП делегат направляется только на съезд к меньшевикам. И этим делегатом становится… Трусов.
Лишь 1 (14) августа стало в Астрахани днем раскола. Общее собрание членов РСДРП поддержало позицию Ленина. Меньшевики хлопнули дверью и ушли с заседания. Оставшееся большинство приняло решение создать организацию РСДРП(б), избрав в состав Бюро известных людей, возглавляющих профсоюзное рабочее движение, – Вейнмарна, Трусова, Хумарьяна и др. Председателем Бюро становится Трусов, возглавивший, таким образом, местных большевиков.
Уже 7 (20) августа вышел первый номер крайне левой газеты «Астраханский рабочий», редактором которой стал Александр Трусов. Газета была маленькой, уступая «Лучу» по объему вдвое, и в основном размещала материалы по общероссийской повестке, в первую очередь статьи Ленина.
Редакция не спешила признавать себя большевиками. Поначалу издание выходило как «общественно-литературная социал-демократическая газета», в сентябре обозначила себя как «орган РСДРП (интернационалистов)», и только в середине октября появился подзаголовок – «газета РСДРП(б)».
Сама редакция расположилась в доме № 38 по ул. Набережная реки Кутум, рядом с Сапожниковским мостом.
Газета быстро приобрела известность и стала пользоваться спросом на заводах и в гарнизоне. За первую неделю было собрано 363 рубля взносов на издание[184].
Внутри ленинской партии астраханцы относились к более мягкому, компромиссному течению.
Трусов хотел не раскола, а контроля над местной организацией социал-демократов. В первом же выпуске «Астраханского рабочего» он писал: «до сих пор у нас в Астрахани, слава богу, существовала объединенная социал-демократическая организация. Хороша ли, плоха ли была эта организация, но она существовала для всех, дисциплина обязательна»[185].
11 (24) августа проходит еще одно собрание социал-демократов, на этот раз в магазине Зингера на Татарском базаре. И вновь в повестке дня – вопрос о самоопределении партии. И хотя реальное размежевание уже произошло, левая часть явно пытается получить официальную поддержку большинства членов РСДРП и поглотить меньшевиков в рамках упомянутой дисциплины.
Численное преобладание ленинцев признал оборонец Федор Кругликов. «В настоящее время местная организация социал-демократов состоит в значительной степени из большевиков и представляет собой большевистский орган», – отмечал он еще в июле[186].
15 (28) августа меньшевики решаются на раскол. Но на их собрание приходит всего десять человек, включая Шебалина и Рафеса. Председателем меньшевистской организации становится А. Иванов[187]. Никакой поддержкой в обществе им заручиться не удается. Уже в сентябре меньшевистский «Луч» прекратил выпуск, так как лишился подписки со стороны коллективов. Иванов решил взять качеством и с октября начал издавать журнал «Мысль», в чем, впрочем, тоже не преуспел.
Но успешная астраханская тактика Трусова, завоевавшего социал-демократическую организацию, предполагала отказ от многих установок самого большевистского центра.
В сентябре в Петрограде по инициативе правых социалистов проходит «Демократическое совещание», смысл которого состоял в обсуждении отношения к кадетам и создании некоего органа, которому было бы подотчетно Временное правительство. Ленин высказался резко против участия в этом мероприятии, назвав его «презренной говорильней». Однако Трусов поехал на Демократическое совещание, официально будучи избран от Совета рабочих депутатов. От Совета солдатских депутатов делегатом стал прапорщик 156-го полка Александр Перфильев, левый эсер[188].
Об этом человеке следует сказать отдельно. Александр Семенович Перфильев родился 15 августа 1889 года в Уфе, закончил семинарию по специальности «учитель ручного труда», но уже в 17-летнем возрасте окунулся в вихрь первой русской революции. Он вступил в боевую организацию эсеров, примкнув к максималистскому крылу, вел агитацию на горных заводах и после разгрома организации был сослан в степной Тургай. Здесь Александр работал преподавателем в городском училище. В 1908 году Перфильев стал членом Златоустовского комитета партии эсеров, семьей так и не обзавелся и в 1914 году был призван в армию. В 1917 году он был переведен в Астрахань, став начальником 156-го полка по хозяйственной части. После революции имевший политический опыт 28-летний Александр Перфильев предложил сослуживцам создать полковой Совет и вскоре встал в его главе[189].
Пройдет всего несколько месяцев – и Перфильев станет главой автономного астраханского правительства.