Сзади в мои ноги ткнулось что-то мягкое и шерстяное. Я повернулся и обомлел, прямо возле моих ног сидел маленький львёнок и озорно смотрел в мои глаза, потом он вскочил, как котёнок, задрал хвост и прыгнул на мою ногу. Малышу, явно, хотелось поиграть. Я наклонился и стал гладить увесистую киску.
– Бежал бы ты к своей мамке, а то ненароком придёт за тобой.
Только я это проговорил, как увидел лежащую метрах в двадцати от нас львицу с ещё одним львёнком.
– А вот и мама, – прошептал я и убрал руку с мохнатой спины львёнка.
– Не бойся! – сказал голос.
Легко сказать «не бойся», когда в нескольких шагах от тебя лежит живой лев, но что это: буйволы и антилопы её не бояться, вон та, чуть на нос львице не наступает. Видно, что тут у них полная идиллия, я вспомнил бегемота возле зеркального камня, потом ночного питона на дереве, теперь лев с антилопами на одной поляне. Где я? В раю? С чего это вдруг? Нет, я сплю, всё это длинный сон, поэтому надо не заморачиваться вопросами, а просто наслаждаться происходящим, пока он опять в кошмар не обратился.
Дом
Осмотрев поляну, я вернулся на дорогу и пошёл дальше. За очередным поворотом я увидел то, что очень хотел увидеть и в тоже время, чего больше всего боялся. Это был дом, большой, красивый дом, в два этажа, с замысловатыми башенками и ажурными балконами. Он напоминал маленький замок из сказки про добрых фей.
Кто здесь живёт? Этот вопрос волновал меня. С одной стороны, очень хотелось побыстрее встретиться с людьми, а с другой, не хотелось опять попасть в клетку и стать подопытным кроликом очередного маньяка.
Я осторожно пробрался поближе и, спрятавшись в густых зарослях, решил понаблюдать за жилищем. Просидев более получаса, так ничего и не увидев подозрительного, я решил послушаться моего невидимого попутчика, который уже не первый раз говорит:
– Иди смело внутрь!
Я осторожно вышел из кустов и, озираясь по сторонам, стал, крадучись, пробираться к дому. Через пару минут я уже стоял возле двери, постучал, никто не ответил. Открыв дверь, вошёл внутрь.
Передо мной была просторная комната, красиво меблированная, широкая лестница справа вела на второй этаж, впереди стеклянная дверь, слева от неё, широкое окно почти во всю стену. В комнате было очень светло и просторно. Я громко крикнул на ломаном английском:
– Привет! Есть здесь кто?
Дом ответил тишиной. Я прошёл на середину комнаты и крикнул ещё раз чуть громче. Опять никто не ответил, видимо, хозяев не было. Я стал осматривать дом. В прихожей, кроме лестницы наверх и двери, которую видно от входа, было ещё две двери: одна была под лестницей и вела в подвал, другая слева от входа – на кухню.
Мебель сливалась с домом в единое целое. У хозяев был отменный вкус, каждый предмет стоял на своём месте, казалось, что я нахожусь в образцово-показательном музее по благоустройству квартир.
Удивило отсутствие электроприборов, но когда я заглянул в тёмный подвал, там сразу зажёгся яркий свет, исходивший, как мне показалось, от белоснежного потолка. Светился весь потолок равномерным, ярким свечением. Он вспыхнул так неожиданно, что я невольно зажмурился, когда открыл глаза, мне показалось, что за высоким шкафом в глубине подвала мелькнула тень, напоминающая силуэт человека. Я испугался, но взяв себя в руки, ещё раз крикнул:
– Привет! Есть здесь кто?
В ответ опять тишина, я успокоился, но в подвал решил не ходить. Закрыв в него дверь, стал подниматься на второй этаж по широкой лестнице с витиеватыми перилами.
Встреча
На втором этаже было несколько спален, два туалета с ванными комнатами и кабинет с письменным столом и странными панелями в разноцветных знаках на маленьких прямоугольниках, напоминающих кнопки в лифте.
Осмотрев дом, я вышел на просторный балкон в одной из спален и присел в стоящее на нём кресло. Эта часть дома выходила на противоположную от входа сторону. Передо мной открылся великолепный вид. Дом стоял на холме, поэтому можно было хорошо осмотреть окрестности.
Далеко на горизонте синели горы, всё пространство до них было устлано изумрудным ковром зелени, пестрящей всполохами жёлтых, оранжевых, красных, синих и других красок. Посередине этой прекрасной картины, извиваясь голубой лентой, тянулась река, которая огибала холм с левой стороны.
Что это? На песчаном берегу реки, прямо возле дома, метрах в ста от меня, лежали мужчина и женщина, видимо, загорали или спали. Я насторожился, вскочил с кресла и спрятался за ажурную решётку балкона. Через неё мне можно было хорошо рассмотреть лежащих на песке, а самому остаться незамеченным.
Мужчина был крепкого телосложения, с очень смуглой кожей, светловолосый. Женщина: хрупкая, тёмноволосая, в её точёной фигуре, казалось, не было изъянов, впрочем, как и в фигуре мужчины.
Вот здоровяк поднялся и побежал к воде, подняв тучу брызг, он плюхнулся в воду и поплыл на спине, громко крикнув:
– Гарно то як, мать твою!
Этот голос и говор нельзя было спутать ни с кем.
– Стёпа! Сидорчук! – заорал я, встав в полный рост и размахивая руками.
Через пару минут я уже стоял на берегу перед Зиной, которая в изумлении смотрела на меня, не веря своим глазам. Впрочем, я тоже был поражён ожившей молоденькой девчонкой с фотографий из Зининых альбомов двадцатилетней давности.
– Серёжа! – наконец, сбросив оцепенение, закричала она и бросилась мне на шею.
– Здоровеньки булы! – подошёл мокрый и, сияющий богатырской мощью и молодецкой удалью, боцман.
Мы обнялись с ним. Я с удивлением посмотрел на его белобрысую шевелюру и, улыбаясь, спросил:
– Слушай, когда ты успел волосы отрастить, или ты гримировался под лысого всё время?
– Це, зэркало мэнэ так размалювало. Я таким рокив в двадцать був, а писля службы на атомной пидлодци вси мои волосся гикнулыся.
Странности
Ещё через полчаса мы уже сидели в доме на, увитой виноградом, веранде и ели суп, который приготовила Зина. Она была в красивом бирюзовом платьице, боцман сидел напротив меня в шортах лимонного цвета, рубашку он одевать не стал.
– А где вы так приоделись?
– Здесь есть чудесный гардероб, пойдём и тебя оденем, – игриво сказала Зина, потянув меня за руку.
– Нет. Давайте сначала поедим, а то от голода уже в глазах мутнеет.
Мы стали есть. Боцман и Зина наперебой рассказывали, как они оказались здесь. Многое было похоже на то, что я сам испытал. Где мы и что это такое вокруг, мы не понимали и не знали, но то, что мы живы, здоровы и молоды – это было очевидным. Как это случилось, для нас оставалось загадкой.
– Ще цей дом! Здается мни, шо хтось живэ тут, але мы никого за три дни так и не побачилы.
– А мне показалось, что в подвале я видел чью-то тень, – сказал я боцману.
– Да ты шо? А я, думав, мени показалося, я також бачив там шось позавчора, думав, почудылось.
– Надо этот подвальчик получше рассмотреть, может хозяева отыщутся, ведь кто-то же за этим всем следит! Не может же такой порядок сам по себе сохраняться!
Не откладывая, сразу после обеда, мы пошли в дом к двери, ведущей в подвал.
Прощение
Как только мы вошли, потолок озарился мягким свечением. Подвал был довольно просторным. У входа стояло несколько узких шкафов, пройдя мимо них, мы повернули направо и обомлели. Перед нами был просторный зал с большими бочками вдоль стен, на каждой бочке был кран, возле первой бочки стоял стол с кружками и раковина для мытья посуды.
– Ты дывись! Це мы гарно завернулы!
– Это, что вино? – из-за наших спин прошептала Зина.
– Сейчас проверим, – сказал я и, взяв кружку, подошёл к ближайшей бочке и открыл кран, душистый аромат полился вместе с бардовой жидкостью.
Сделав несколько глотков, я блаженно зажмурил глаза и сказал:
– Лепота! Я такого ещё не пробовал!
Мы налили себе ещё по кружечке из другой бочки, потом из третьей, вскоре нам было так хорошо, что мы напрочь забыли, зачем сюда пришли. Вдруг в глубине подвала что-то скрипнуло. Мы насторожились.
– Хто тут е? – зычно крикнул боцман и пошёл в сторону скрипа.
Мы с Зиной остались стоять возле стола с кружками. Сидорчук дошёл до последней бочки и, заглянув за неё, вдруг резко ударил что-то или кого-то, невидимого нам. Я оставил Зину и побежал к боцману, когда я подбежал, увидел за бочкой, сидящего на корточках, черноволосого совершенно голого парня, он стонал от боли.
– Ты дывись! Кого я бачу? Це ж наш кок, той шо нас предав, – Сидорчук хотел ударить парня ногой, но я остановил его.
– Постой, Степан. Он нам по сути жизнь спас, а ты его бьёшь. Пусть живёт, не марайся.
– Точно, не трож гимно воняты не будэ! Шо бандюки тебэ в подяку за нас в расход пустылы?
Мы дружно плюнули в сторону кока и пошли к Зине. За спиной раздался громкий плач и всхлипывающий, прерывающийся голос Мекулова:
– Я испу-гался, …простите ме-ме-ня! Я очень силь-но ис-ис-пугал-ся,… я …! – он стал безудержно рыдать.
Мне стало жалко мальчишку, я повернулся к Боцману и шепнул:
– Хрен с ним, Стёп, давай простим, пацан ведь ещё, с кем не бывает!
– Шут з ным, тильки вин у менэ всю жизь на камбузе батрачить будэ.
– Ладно, Вован, выходи! – крикнул я коку.
Он вышел из-за бочки, увидев Зину, испуганно спрятался обратно. Мы с боцманом громко захохотали, а Зина смущённо отвернулась, потом кинули коку полотенце висевшее на стене. Когда Вова подошёл в банном одеянии и стал, всхлипывая, опять извиняться, боцман сунул ему полную кружку вина, налил остальным и сказал:
– Хай будэ гарно!
Нужные вещи
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матфея 6:19-21)
Одежда
После осмотра подвала мы довольные и пьяные вернулись на веранду, прихватив кувшинчик, особо понравившегося всем, вина. Сев в удобные плетёные кресла, пили вино и слушали рассказ кока о том, как пираты, «отблагодарили» его: накормили, напоили, а потом отвели к зеркалу и бросили на него. Остальное было, как у нас, только появление боцмана и Зины сильно напугало парня, вот он и спрятался в подвале и сидел там последние три дня.
– Ладно, Вован, надо бы тебя хорошенько отделать, но, чёрт с тобой, живи! – я повернулся к Зине и, обняв её, сказал: – Кто-то обещал меня приодеть?
– Всегда пожалуйста! Пойдём! – сказала Зина, смеясь, потянула меня за руку в дом.
Мы прошли через просторную комнату к двери возле лестницы, Зина открыла её и, сделав приглашающий жест руками, сказала:
– Прошу!
Я осторожно вошёл в небольшую комнату с огромным зеркалом во всю стену, слева стоял небольшой диванчик с журнальным столиком.
– Присаживайтесь, Сергей Иванович!
Я сел на диван, Зина села рядом и нажала на верхний правый край стола. Блестящая крышка стола зажглась разноцветными значками – это был сенсорный экран. Я стал разглядывать картинки, а Зина прижалась ко мне и поцеловала в губы, потом показала на стол и сказала:
– Выбирайте, Сергей Иванович!
– Что выбирать?
– Вот, смотри! Рубашки, вот брюки, вот шорты.
– А, понял, – я стал нажимать на понравившиеся образцы, они начинали мигать.
– Если что-то не нравится, нажми ещё раз и заказ отменят.
– Какой заказ?
– Сейчас увидишь. Выбирай!
Я быстро отобрал нехитрый прикид курортника, состоящий из широкой рубашки с короткими рукавами и шортами, белого цвета.
– А теперь открой вон ту дверцу, – Зина показала рукой на противоположную стену, где была дверь встроенного шкафа. Я подошёл к нему и открыл, внутри были полки, на одной из них лежали аккуратно свёрнутые шорты и рубашка. Удивлённо посмотрев на Зину, я взял вещи и тут же, одев их, подошёл к зеркалу.
Увиденное мне понравилось, только цвет надо было выбрать другой – оранжевый, например. Только я об этом подумал, как в зеркале белое одеяние стало ярко оранжевым.
– Что за хрень! – испугался я.
– Тебе, видимо, цвет не понравился, вот зеркало и среагировало. Можешь так и фасон и длину корректировать.
– Да ты чё! Во техника дошла! А во времени оно не перемещает?
– Не знаю, не проверяли, – улыбаясь, сказала Зина. – Этот цвет тебе идёт. Теперь сними и обратно в шкаф положи, закрой, потом открой и получишь то, что видишь в зеркале.
– Ты шутишь?
– Нет, меня голос научил, когда я первый раз сюда попала. Так что не бойся, всё будет в лучшем виде.
Пища
Через час я в новенькой одежде сидел на веранде и с удивлением рассматривал вошедшего кока, вырядившегося, будто он собрался в Рио на карнавал. Мы с Сидорчуком, вволю насмеявшись над его видом, в один голос обратились к Зинуле:
– Доктор спасайте, кушать хочется!
– Тогда все на кухню! – весело скомандовала захмелевшая Зина.
Мы, раскачиваясь, продолжая подшучивать над коком, пошли в дом. Кухня была просторной, за окном была видна река и джунгли под синим сводом неба. Удивило отсутствие плиты, холодильника, мойки и микроволновки. Зато огромный деревянный стол посредине комнаты поражал сверкающей полировкой и декоративными ножками в виде каких-то сказочных животных. Стол был овальной формы, вокруг стола висели в воздухе, именно, висели кресла без ножек.
– Как на этом сидеть? – спросил я боцмана, осторожно трогая одно из них.
Конец ознакомительного фрагмента.