Да, есть такие люди, которых хлебом не корми, дай соврать! Но, к счастью, в этот раз я был к такой встрече готов, с этой породой врущих и искренне верящих в свою ложь людей я был уже знаком.[32]
Интересовался я и у настоящих ценителей творчества Высоцкого, имеющих солидные коллекции. И на вопрос: Попадались ли Вам «подделки под Высоцкого»? Они отвечали коротко: Нет!
Разумеется, вопрос о «подделках» стал для меня навязчивым, я пристаю с ним ко всем даже в интернете. Осмелился я обратиться с этим вопросом и к Андрею Барбашову[33], известному автору-исполнителю и знатоку творчества Владимира Семёновича, в компетентности которого у меня нет оснований сомневаться.
«Игорь:
Андрей, не сочти за труд, ответь на один вопрос: «Встречались ли тебе когда-либо «подделки» (звуковые записи) под Высоцкого?». Лично я за тридцать лет так и не встретил ни одной «подделки».
Андрей:
Игорь, да в общем, тоже не встречал особо. Есть только знаменитая катушка 1981 года, про которую все говорят, что мол Джигурда. Я всего не слышал. Подозреваю, что может песня «Про глупцов» не авторская, хотя все до сих пор спорят… Я имею ввиду её полный вариант. И думаю оттуда же «Палач», но там точно Джигурда в максимальном своём копировании и ещё пару вещей – это «Мы бдительны» и т. д.
Игорь:
На счёт «подделок» … информация нужна для использования в видеоролике. Всё. Понял. Такого ответа я и ожидал… Благодарю! С уважением, Игорь.
Андрей:
Да, не за что! «Подделки» – ерунда! По-моему, легко расколоть любого. А все остальные исполнители, они и есть – исполнители. Да и зачем делать «подделку»? Глупая затея при такой величине автора.
Игорь:
Я такого же мнения.
(диалог состоялся в соцсети «В контакте» 17 августа 2014 года)
Итак, есть катушка 1981 года. Но мне, прежде всего, интересны «подделки», сделанные до 1980-го, о которых рассказывал Высоцкий.
Где деньги, Зин?! Ой, извините! Владимир Семёнович, «подделки» где?
Кстати, настоящих «подделок», сделанных после 1980 года, я тоже не встречал. Джигурду я впервые услышал в 1984 году. Всё тот же мой двоюродный брат Серёга передал мне кассету с записью Никиты Джигурды, сказав: «Этого парня даже в Москве ещё многие не знают».
На этой записи Джигурда заявил сразу:
«Сегодня я, находясь в Ленинграде, посвящаю свой концерт ленинградцам и памяти Владимира Семёновича Высоцкого.»
Ну, и где же здесь «подделка» под Высоцкого? Джигурда себя Высоцким не называл!
P.S. 1 (вывод)
Завершая разговор о «Коллекционерах», я хочу повторить, что коллекционеры – это каста немногих избранных. Я не могу похвастаться своей вхожестью в круги крупных, известных коллекционеров, специализирующихся на творчестве Владимира Высоцкого. Мои встречи с некоторыми из них случайны и мимолётны. Возможно, у кого-то из больших коллекционеров и есть настоящие «подделки под Высоцкого», но я в этом уже начинаю сомневаться. Я думаю, что если бы «подделки» были так многочисленны, как об этом неоднократно свидетельствовал сам Владимир Семёнович, то они были бы у всех, а не только у коллекционеров. А как показывает мой личный опыт, и у коллекционеров (пусть я беседовал далеко не со всеми из них) обнаружить «подделки» пока что не удалось.
P.S. 2 (случай из жизни)
Однажды один человек, коллекционирующий всё о Владимире Высоцком, купил у меня четыре моих CD-диска. В нашей с ним беседе он похвалился, что очень много вложил денег в свою коллекцию, даже его жена по этому поводу постоянно ворчит. Сказал он и то, что «подделок под Высоцкого» никогда не встречал. И ещё он гордо заявил, что Высоцкий у него всегда на первом месте, а на втором – Аркадий Северный.
Через некоторое непродолжительное время этот коллекционер сделал мне телефонный звонок: изъявил желание встретиться и купить остальные CD-диски с моими песнями. Мы встретились. В конце нашей встречи он сказал:
– На первом месте у меня всегда был Владимир Высоцкий, на втором – Аркадий Северный, но кажется, теперь на втором месте будешь ты.
(Не сочтите это саморекламой с моей стороны, в целях саморекламы можно было бы написать гораздо больше и ярче. А рассказал я про этот случай потому, что он мне хорошо запомнился и потому, что в этой главе я коснулся именно коллекционеров.)
Глава 10. Никита Джигурда[34]
Я уже сказал, что Никиту Джигурду я впервые услышал (если мне не изменяет память, а она, надеюсь, мне не изменяет) летом 1984 года. Признаюсь, что это было для меня событием и событием радостным. Высоцкого не было уже четыре года и многомиллионная армия ЕГО поклонников, в том числе и я, чувствовала себя осиротевшей. Многие из нас тогда ждали, что кто-то должен появиться. Кто-то, кто по праву таланта займёт ЕГО место; кто-то, кто не уступит ЕМУ в гражданской смелости и кто сравнится с НИМ в градусе накала и темперамента. Появление в нашей авторской песне Никиты Джигурды давало надежду (и не слабую), что «второй Высоцкий» явился.
Оказавшаяся у меня запись Никиты Джигурды 1984 года была «заявочно-программной». В ней Никита смело заявил о себе и как бы обнародовал свою жизненно-творческую программу. Эта «программа» тогда слышалась почти в каждой его песне. Свою фамилию он расшифровал: «Д. Ж.» – Дон Жуан, а «гурда» – марка стали. По-видимому, надо было понимать, как «Дон Жуан из стали» или «Стальной Дон Жуан».
Согласитесь, даже первые куплеты первой песни концерта звучали как «клятва», как «присяга» и как программа дальнейшей жизни и творческой деятельности. Тогда казалось, что именно такого барда, такого продолжателя традиций «школы Высоцкого» мы и ждали. В 1984 году многим из нас верилось, что со временем талант Джигурды окрепнет, окончательно оформится и станет действительно тем, что принято называть талантом.
А вот ещё песня Никиты Джигурды из того же концерта, которая звучит как исповедь, как разъяснение и, опять же, как заявка о себе – как о продолжателе творческого пути Владимира Высоцкого. Я попытаюсь по памяти восстановить её и показать Вам полностью:
Повторяю, эту песню я воспроизвёл, полагаясь лишь на свою память, поэтому заранее приношу извинение Никите Джигурде на случай, если я что-то пропустил или неверно написал некоторые слова.
(К сожалению, такое случается, невольно перевираешь слова в чужой песне. Иногда тому виной стократно перезаписанная плёнка с изначально некачественной записью, а иногда авторов-исполнителей подводит их дикция.)
А вот как Никита Джигурда появился в жизни Максима Кравчинского. Цитирую:
«Весной 1987 года ко мне зашёл мой товарищ Андрей Глебов. Нас связывала дружба и общая увлечённость «блатной музыкой». Войдя в квартиру, он почему-то странно огляделся по сторонам и тоном заговорщика спросил: «Ты один? Я такое принёс! Обалдеешь!» Заинтригованный, ожидая услышать нового Токарева или Шуфутинского, я устремился к магнитофон у.
– На, включай! Только потише сделай и окно закрой! – попросил Андрей.
– Там что, матерное что-нибудь? Беляев?
– Там ещё круче! – как-то нервно рассмеялся Андрюха и снова принялся озираться по сторонам. Даже в окно выглянул и прикрыл его тут же.
«Что за дела?» – думаю.
Беру кассету (новенькую голубую (Sony). А с кассетами, надо сказать, тогда был страшный дефицит. Андрюхин батя купил эти самые Sony, отстояв часов шесть в очереди в универмаг «Московский» почему-то с чёрного хода. В одни руки – одна коробка, и привет! Что ж там за запись сумасшедшая, если отец решил под неё новую плёнку вскрыть? Вставляю кассету, нажимаю play и через пять минут выпадаю в осадок.
Действительно, та-ко-го мне ещё услышать не доводилось. Хриплый, сильный голос под довольно солидный аккомпанемент, с надрывом, от которого бежали мурашки, пел: «Перестройка, перестройка! По России катит тройка, водка десять, мясо семь, обалдел мужик совсем…» И далее с откровенными выпадами в адрес «товарища генерального секретаря», его супруги и иже с ними. Всё, о чём думали советские граждане в тот период, боясь поделиться этими мыслями даже с родной матерью, неизвестный мне тогда певец рубанул, как говорится, с плеча.
Конечно, я был в курсе творчества Галича и Высоцкого, но там протест облекался чаще в иносказательную, аллегорическую форму. А вот чтобы так! Со всей «пролетарской» прямотой! Я остолбенел и тоже нервно закрутил юной головой, выискивая агентов Кей Джи Би, притаившихся за дверями или на карнизе. То, что исполнитель – эмигрант, сомнений не возникло абсолютно».[36]
У М. Кравчинского Джигурда появляется в 1987 году. Причём появляется неожиданно, как снег на голову. Неужели мой двоюродный брат Серёга был прав, говоря летом 1984 года «этого парня даже в Москве ещё не все знают…».
Моя следующая встреча с Н. Джигурдой состоялась, как и у М. Кравчинского, в 1987 году. Я увидел его в телевизионном (!) трёх серийном (!!) художественном фильме «Раненые камни», да ещё и в главной (!!!) роли.
Но Кравчинский ни про запись Никиты Джигурды 1984 года,[37] ни про «Раненые камни» 1987 г. не говорит ни слова.
Конечно, если сказать, что Джигурда к 1987 году уже снялся в советском телевизионном фильме, да ещё и сыграл в нём главную роль, то какой же он тогда запрещённый?
В 1988 году песни Н. Джигурды звучали уже чуть ли не во всех киосках звукозаписи (во всяком случае, так было в городе Томске, где я тогда жил). Правда, большого шока и фурора по этому поводу я не припоминаю.
Никита оказался натурой работоспособной и альбомы штамповал как пирожки. К началу 1989-го года у меня было уже две больших «бобины» его песен плюс запись 1984-го. Но никакой особо смелой «антисоветчины» я в них не заметил. В те времена все ругали Брежнева, Сталина, коммунистов, ругали наш «развитой социализм» и т. д., поэтому вряд ли Джигурда смог кого-то сильно удивить своей поверхностной песенной болтовнёй. И то, что Кравчинский назвал «солидным аккомпанементом», для меня показалось примитивной, дурашливой пародией на советские маршевые мелодии (в записи 1984 года под гитару всё было гораздо интереснее…).
Джигурду вызывали в КГБ? Ну и что? Он сразу же об этом написал и спел:
Вообще, я должен сказать, что Н. Джигурда прекрасно вписался в «перестройку» и в планы «ликвидаторов СССР», так что опасаться ему было нечего.[38]
Что такого специфического услышали Максим Кравчинский и его друг Андрей Глебов у Джигурды, что записали его в эмигранты, мне тоже понять трудно. Ничем эмигрантским там даже не пахло! Сразу было видно, что Никита – человек «наш», проживающий в СССР. Да и песня на эту тему уже была:
Весной 1989 года я, ушедший для прохождения «срочной воинской службы», находясь во Владивостоке, смотрел выступление «запрещённого» Никиты Джигурды по телевизору. Правда, запомнил только:
И также по телевизору я имел радость лицезреть концерт Н. Джигурды (скорее всего, это был конец 1991 г. – начало 1992 г.), уже заканчивая «срочную службу» в городе Большой камень, где на заводе «Звезда» обрёл свой «последний приют» мой «Ракетный Подводный Крейсер Стратегического Назначения».
Из этого концерта мне особенно запомнился фрагмент из песни:
Сейчас я, делясь с Вами этими воспоминаниями, и сам задаюсь вопросом: Кто и когда его запрещал? И сразу же появляется вторая мысль – очень уж многообещающе Джигурда начал, да как-то примитивненько заканчивает. Сегодня ему если где-то и удаётся «засветиться», то не в творчестве, а в каком-нибудь скандале.
Не хочу смаковать нынешние «подвиги» Никиты Джигуры: его «сорокадневные голодовки», его «стихи про … Христа» (смотрите в интернете). Не хочу рассказывать про то, как его жена рожала, а он пел, и про прочие джигурдовские стебания… Кому-то, наверное, всё это нравится, но МОЙ ДЖИГУРДА остался в 1984!
Я возвращаюсь к основной теме своей книги. Джигурда – «подделка под Высоцкого»? Нет! Ни в коем случае! Никита Джигурда никого в заблуждение не вводил (если кто сам не впал в заблуждение). Он пел под своим именем и о случаях, чтобы где-то, когда-то Джигурда сделал запись, «подписавшись» Владимир Высоцкий, лично мне не известно!