Поэтому первоначальные, очень неполные сведения об октябрьских событиях в Петрограде пришли в Приморье 26 октября 1917 года. В это время (20–26 октября) во Владивостоке проходил I съезд профсоюзов Дальнего Востока, делегаты которого были представителями различных политических партий. Председателем президиума съезда был избран большевик С.Я. Гросман, его заместителем – А.М. Краснощеков. Сообщения из Петрограда обострили полемику на съезде, который призвал все профсоюзы теснее сплотиться вокруг Советов и принял приветствие II Всероссийскому съезду Советов. О том, что в России уже наступили советские времена, во Владивостоке и на Дальнем Востоке в целом ещё не знали…
Константин Суханов при поступлении в Санкт-Петербургский университет, г. Владивосток. МПК 8930-8. Ф. 11585
3 ноября 1917 года газета «Красное Знамя» в передовой статье известила читателей о свержении Временного правительства, а 7 ноября было опубликовано первое сообщение о создании СНК. В этот же день, 7 ноября 1917 года, на страницах газеты «Известия Владивостокского Совета» была опубликована телеграмма делегата II Всероссийского съезда Советов Ф.И. Бугаева о победе вооружённого восстания в Петрограде. 8 ноября 1917 года власть Совета Народных Комиссаров признали Владивостокский, Никольск-Уссурийский и Сучанский Советы. Владивостокский Совет возглавил вначале А.Я. Нейбут, с декабря 1917 года – К. А. Суханов, Никольск-Уссурийский – А.М. Краснощеков (все – большевики), Сучанский – левый эсер З.Н. Мартынов.
Что касается обстановки в целом, то руководство многих местных Советов, организаций городского самоуправления, крестьянских Советов, правлений казачьих войск и даже Краевой комитет Советов не приняли власть СНК или признавали её только до момента созыва Всероссийского Учредительного собрания. В ноябре 1917 года в Приморской области вопросы власти решали несколько сторон, главными из которых были: Владивостокский Совет рабочих и солдатских депутатов, областной комиссар Временного правительства А.Ф. Милеев, областной крестьянский Совет и правление Уссурийского казачьего войска.
5 ноября 1917 года состоялись перевыборы исполкома Владивостокского Совета. В новый состав вошли 18 большевиков, 11 эсеров, 8 беспартийных и 3 меньшевика, председателем исполкома избрали А.Я. Нейбута. 8 ноября на заседании Совета было принято решение о создании Красной гвардии, 11 ноября – выражена поддержка петроградскому пролетариату, свергнувшему Временное правительство, и подтверждено требование перехода всей власти в России к Советам. 16 ноября на заседании Объединённого исполкома Владивостокского Совета было принято решение о проведение в жизнь всех постановлений Советской власти и о необходимости созыва III краевого съезда Советов.
18 ноября 1917 года эти решения были утверждены на пленарном заседании Совета, то есть во Владивостоке была официально провозглашена Советская власть. При этом подчёркивалось, что власть должна быть «однородной социалистической», и Советы рассматривались как многопартийные по составу. Постановлением исполкома от 29 ноября 1917 года все учреждения и ведомства Владивостока были подчинены Совету и Объединённому исполнительному комитету. В ответ на это в городе начались забастовки служащих банков, различных контор, типографий. 8 декабря 1917 года исполком Владивостокского Совета для борьбы с саботажниками создал Военно-революционный комитет.
С 16 декабря 1917 года по всему Дальневосточному краю проходили выборы в Учредительное собрание. Всего в голосовании приняли участие 212 тысяч избирателей. В результате выборов большевики, проходившие по списку № 5, во Владивостоке получили 49 % голосов, в Никольск-Уссурийске – 40 %, в среднем по всем городам – 36 %, а по всему краю 54660 голосов. В Учредительное собрание были избраны А.Я. Нейбут и С.И. Гиллерсон. После проведения выборов Советы вернулись к своим повседневным делам, пытаясь организовать нормальную жизнь в крае.
Унтер-офицер Никольск-Уссурайского гарнизона. Из фондов УГМ
Газета «Голос Приморья» № 1,18 декабря 1917 г. Из архива ОИАК
В то же время многие актуальные вопросы жизни Дальнего Востока решались через аппарат краевого управления, во главе которого продолжал оставаться комиссар бывшего Временного правительства А.Н. Русанов, не признавший СНК. Краевой комитет Советов во главе с меньшевиком Н.А. Бакулиным не решился отстранить его от власти. По требованию Владивостокского, Никольск-Уссурийского и других Советов Приморской области Краевой комитет назначил проведение III краевого съезда Советов на 12 декабря 1917 года.
Однако накануне съезда Советов, 11 декабря, А.Н. Русанов решил провести в Хабаровске съезд представителей органов земских и городских самоуправлений. На него прибыло всего 9 делегатов: от Амурской областной земской управы, Амурского казачьего войскового правления, Иманского и Никольск-Уссурийского уездных земств, Иманской и Никольск-Уссурийской городских управ, Хабаровской городской думы и Хабаровской уездной земской управы. Съезд открылся около полуночи 11 декабря в кабинете А.Н. Русанова. На нём было образовано Временное Краевое бюро земств и городов Дальнего Востока, которому А.Н. Русанов официально передал власть в крае.
Таким образом, формальной властью стала обладать областная земская управа во главе с правым эсером М.А. Тимофеевым, председателем городской думы Хабаровска. Временное бюро издало распоряжение № 1, в котором объявило себя «единственным правомочным преемником краевой власти». Его признали Благовещенская городская управа, Амурская областная земская управа, правление Амурского казачьего войска, городская дума и управа Имана, Хабаровская городская дума и некоторые другие, а также консулы иностранных государств. Съехавшиеся на III краевой съезд Советов делегаты, не дожидаясь его открытия, провели совещание. На нём был создан комитет из 7 человек, которому поручалось исполнение функций краевой власти во время работы съезда. Члены комитета в 3 часа ночи приехали к А.Н. Русанову и потребовали передать им все документы съезда земств и городов. Канцелярия Русанова была опечатана, а сам бывший комиссар и его управляющий делами В.В. Граженский были заключены под домашний арест. Однако члены Временного бюро успели спецпоездом выехать в Благовещенск, где обосновались и начали распространять свои воззвания.
В такой непростой обстановке начался III краевой съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Дальнего Востока, прошедший в Хабаровске 12–20 декабря 1917 года под председательством А.М. Краснощекова. В работе съезда приняли участие 84 делегата от 15 Советов разного уровня, в их составе было 46 большевиков, 27 эсеров, 9 меньшевиков и 2 беспартийных. Съезд осудил действия бывшего комиссара Временного правительства А.Н. Русанова, не признал полномочий Временного Краевого бюро земств и городов и подверг критике деятельность эсероменьшевистского руководства Краевого комитета Советов «за неопределённое отношение к власти Совета Народных Комиссаров». 14 декабря 1917 года III краевой съезд Советов рабочих и солдатских депутатов провозгласил установление на Дальнем Востоке Советской власти. При этом съезд не вступил в конфронтацию с земствами, а пошёл на сотрудничество с ними, избрав Краевой комитет Советов и самоуправлений. Председателем Краевого Совета стал большевик А.М. Краснощеков.
Свидетельства эпохи. 1917
ВОЗЗВАНИЕ ТОРЖЕСТВЕННОГО ЗАСЕДАНИЯ ВЛАДИВОСТОКСКОЙ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ
3 марта 1917 года
Граждане, Армия и Флот! Свершилось величайшее событие в жизни Русского народа. Над избавленной Россией восходит солнце свободы, правды и справедливости. Правительство, веками угнетавшее народ, отошло в вечность.
Но, преисполненные величайшей радости, мы ни на минуты не должны забывать, что перед нами стоит сильнейший внешний враг, который стремится сделать нас своими рабами. Великий Русский народ этого не допустит и даст достойный отказ дерзкому врагу, отстоит Родную Землю и свои права на светлую и счастливую жизнь…
Пусть в рядах нашей славной и доблестной армии и флота и всех нас, служащих ей, не произойдет заминки или колебания.
Этого можно достигнуть лишь тогда, если мы все сохраним полное спокойствие, если все дружно будем поддерживать порядок, спокойно примирясь с существующими властями впредь до обнародования новым народным правительством соответствующих актов о переменах.
Граждане, сохраняйте спокойствие!
ИЗ ПИСЕМ ЭЛЕОНОРЫ ПРЕЙ,
американской гражданки, жившей во Владивостоке с 1894 по 1930 год
20.3.1917.
«Дом Романовых начался с Михаила и Михаилом закончился, хотя царствование последнего, кажется, заняло столько времени, сколько ему потребовалось, чтобы взять в руки перо и отказаться от трона. Сейчас каждый – «гражданин» и «гражданка», что само по себе звучит отвратительно: слишком сильно напоминает это citoyen и citoyenne [ «гражданин» и «гражданка» (фр.)] времен французской революции».
21.3.1917.
«Вчера был арестован ген. Шинкаренко, а также барон Таубе и два других офицера. Шинкаренко – прокурор военно-окружного суда, приверженец строгой дисциплины старого режима, для которого отдание или неотдание солдатом чести – один из самых важных вопросов в жизни, и солдаты всегда его ненавидели за то, как он выговаривал им на улице. Он просто отказался признать новый режим – говорит, что слишком стар, чтобы так быстро измениться. Конечно, он всегда был и остается старым твердолобым болваном, однако приятно видеть какое-никакое проявление характера, хотя бы и неуместное. Барон Таубе, напротив, всегда яростно критиковал прежний режим и все эти военные годы боролся прямо-таки геройски, чтобы навести порядок в хаосе – по крайней мере, в его собственном департаменте, но человек по фамилии Таубе просто не имеет права на существование: ему давно уже следовало бы дать возможность заваливать работу кому-нибудь с менее броской фамилией – это же просто долг».
21.3.1917.
«Ни о чем больше и не слышно [кроме как о революции], и митинги проходят с утра до вечера. В понедельник был женский митинг, и, как говорят, все вопили одновременно. Женщины кричали: «Долой Таубе!», и когда кто-то спросил одну из самых осипших женщин, почему она хочет, чтобы покончили с Таубе, та ответила, что не знает. Они вопили также «долой китайцев!», «пусть у всех будут русские слуги!». Что это за безумие! Люди даже не знают, чего хотят, поэтому и кричат что попало, лишь бы покричать, а прежде митингов не разрешали».
21.3.1917.
«Сегодня революционное воскресенье, и город вовсю одевается в красное – пока только в кокардах, эмблемах, знаменах и пр…Гарнизон, милиция (которая заменила полицию) и всевозможные делегаты проследовали на рандеву у собора, причем все несли по одному или более красному флагу – иногда с надписями, иногда без. У большинства флаги развевались на древках, а те, у кого были старые красно-бело-голубые флаги, или отрезали белую полосу, или перевернули флаги так, чтобы красный оказался наверху».
Элеонора Лорд Прей. Письма из Владивостока. 2010.
Хабаровские газеты поместили следующее характерное письмо: «Служащие электрической станции г. Хабаровска, собравшись для обсуждения деятельности Ленина, как вносящей разлад и дезорганизацию, сеющей раздоры и рознь среди армии и населения возродившейся России, в особенности в текущий момент огромнейшей важности, когда все силы государства должны быть направлены на то, чтобы довести войну до победного конца, и принимая во внимание, что Ленин своей пропагандой против войны с небольшой кучкой своих единомышленников губит лишь все то, что создано в течение последних трех месяцев русской революцией, – в связи со скорым приездом Ленина в Хабаровск, постановили: прекратить дачу света на все время пребывание его в г. Хабаровске и просить все организации и союзы примкнуть к нашему призыву».
Газета «Дальний Восток» (Владивосток), июнь 1917 года.
КРУШЕНИЕ ГРАЖДАНИНА
Где-то испортился телеграф. И Владивосток оказался отрезанным от «всего мира». Петрограда больше нет. Вместо него – громадная черная дыра. В эту дыру в неописуемом ужасе пытается заглянуть обыватель: что-то там делается?!
О, наш обыватель прекрасно помнит перерыв телеграфного сообщения в конце февраля. Он помнит, как после долгого молчания телеграф ударил его по голове ошеломляющей новостью:
– Переворот!
И теперь в томительной тоске он ждет такого же известия: переворот. Но теперь обыватель не ликует, а испуганно спрашивает:
– А кто вступил на престол: Ленин или Николай Романов?
Эти дни проходят во Владивостоке под знаком паники…
Газета «Дальний Восток» (Владивосток), октябрь 1917 года.
ПОЗОР НИКОЛЬСКА
29 октября в Народном доме состоялось заседание городской думы совместно с представителями демократических организаций, на заседании участвовали с «правом совещательного голоса». Об этом совещании гражданам Никольска не было сообщено. Но, по-видимому, широко были оповещены солдаты гарнизона, которые заполнили зал… Заседание было открыто речью городского головы Медведева, который, указав на потрясающие события в Петрограде, являющиеся смертельными для России и свободы, призвал граждан к единению и поддержке Временного правительства, которое должно довести страну до Учредительного Собрания – настоящего хозяина земли русской.
До выступления городского головы Медведева на сцену выскочил член управы Никольский большевик Абрам Моисеевич Краснощёков, который пригласил солдат записывать на бумажку, что скажут ораторы совещания, чтобы они, солдаты, знали кто их враги и кто друзья. Это заявление было скверной нетактичной выходкой против демократического совещания. Оно было встречено гробовым молчанием всех членов совещания и посторонней публики, но бурно поддерживалось кучкою солдат-клакеров.
После городского головы Медведева выступили Никольские большевики Зубарев и Панфилов, которые старались ругать Временное правительство, но их речи были сплошным сумбуром, из которых не только ничего не понимала публика, но и сами ораторы. Но эти «ораторы» имели среди солдат много клакеров, которые неестественно им аплодировали при гробовом молчании остального зала. Ораторам соц. рев. союза гор. служ., представителям рабочих железн. – дор. союза и друг, клакеры упорно не давали говорить.
В конце заседания выступил с двухчасовой речью член управы Абрам Моисеевич Краснощёков. О, Боже, как он говорил! И что он только говорил!.. Более великих преступников, как Керенский и весь состав Временного правительства, и свет не знает. Единственно святыми людьми в России являются Петроградские Питтербаумы, Апельбаумы, Нахамкесы и в Никольске он, Абрам Моисеевич Краснощёков.
Вся Никольская демократия молчала, а клакеры неистово аплодировали. Так в Никольске происходила публичная измена Временному правительству. В заключение под влиянием клакеров и чарами Абрама Моисеевича была принята позорная большевистская резолюция: «Дума признаёт действия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов (читай большевиков) направленными для спасения «революционных свобод» и скорейшего созыва Учредительного собрания.
Газета «Уссурийская окраина» (Никольск-Уссурайский), 31 октября 1917 года.
РЕЗОЛЮЦИЯ СОЛДАТ 1 РОТЫ 728 САМАРСКОЙ ДРУЖИНЫ