Какая-то громадина преградила им путь, и Леандр разглядел длинную триеру с обшитым медью тараном и вырезанной из дерева фигурой на носу. Фигура заставила Леандра прищуриться и пристальнее вглядеться в судно. Медузу Горгону, чьи выкрашенные чёрным змеи-волосы казались живыми из-за мокрого блеска, он уже видел в порту Ольвии. С этого корабля упала Иола, а значит, её хозяин, вероятнее всего, находится на борту или в городе.
Первое побуждение Леандра – спрятаться от взоров команды триеры, – быстро прошло. Кто мог его узнать? Одновременно его охватило любопытство. Какую роль тот тип сыграл в судьбе девочки? Знал ли он, что та жива? Леандр почему-то был уверен: он найдёт ответы.
Выяснить, кто командовал триерой, оказалось на удивление просто. Эвмолп представил Леандра приятелю, портовому таможеннику Хрисиппу, и тот на вопрос юноши охотно ответил:
– Корабль Лисимаху принадлежит, нашему местному богачу. Ну, то есть принадлежит-то он, конечно, не ему, а Византию, но он – триерарх. Оснастил триеру за свой счет и вот теперь командует. Собственные корабли у него имеются – не триеры, а помельче. У него вообще-то несколько кораблей, по большей части торговых да грузовых, сам понимаешь. Говорят, торговлю рабами и металлами он ведёт с таким размахом, какой мало кому снился. Ну, не сам, конечно, торгует, а нанимает людей или сдаёт внаём корабли.
– И где живёт Лисимах? – словно невзначай спросил Леандр.
– А те-то зачем? Думаешь, на тебя польстится? – громко загоготал Хрисипп, но потом ехидно хмыкнул и ткнул пальцем куда-то в сторону города. – Вон, видишь, холм с крепостью? Вот возле него-то он и обитает. Громадный дом – не чета моему. Там тебе любой покажет.
– А ты сам с ним не встречался?
– Не. Куда там. У него есть, кому переговоры вести с таможней. Да ладно, пусть его. Хочешь посмотреть город? Я так понимаю, вы здесь весь день пробудете. Вон сынок мой, бездельник, пусть хоть тебя займёт, посмотрит, как ведут себя умные люди. Эй, Ксанф, подь сюда!
Мальчишка лет восьми подбежал к отцу. Его песочного цвета волосы беспорядочно торчали в разные стороны – словно по какой-то причине встали дыбом. Руки он держал за спиной, с любопытством разглядывая гостя сквозь прищуренные глаза.
– Знакомься, это Леандр. Он здесь проездом – займи его на денёк, покажи город. И чтоб до вечера я тебя не видал, – Хрисипп торопливо направился к очередному судну.
Леандру совет понравился. Он предупредил Эвмолпа, что уходит до вечера, и вместе с Ксанфом пошёл в город.
Леандр и его спутник шли по улицам, и молодой человек всё время держал в уме направление, указанное Хрисиппом к дому Лисимаха. По пути Леандр успел уточнить местоположение дома у Ксанфа: в отсутствие отца тот оказался не прочь поболтать, между делом уплетая пирог, который раньше прятал за спиной.
– Ага, вон его дом, – вдали виднелась красная черепица на крыше. – Огроменный. Таких у нас немного.
– А сейчас он дома?
– Почём я знаю? Он несколько дней как вернулся, значит, мог пойти на рынок. Давай сходим и глянем. Это близко.
Рынок Византия мало чем отличался от рынков других крупных городов. Та же вонь, торговые ряды с продуктами, палатки с ювелирными украшениями, одеждой, посудой, тканями, лавки с благовониями, вином или лекарствами, всюду людские толпы, нескончаемая суета возле многочисленных складов.
Они миновали лавку менялы с толпой возбуждённых и недовольных моряков и свернули за угол цирюльни, чей хозяин сидел на камне у порога и скучающе поглядывал вокруг. Вдруг Ксанф вцепился в руку Леандра и возбуждённо зашептал, показывая на группу мужчин, оживлённо болтавших в тени мраморной колоннады, окружавшей рынок:
– Вон тот, видишь, в коричневом плаще? Ну, в светлом хитоне? Это Лисимах.
Леандр остановился как вкопанный, глядя на незнакомого худощавого мужчину с чисто выбритым неподвижным лицом, серыми глазами, впалыми щеками, длинным, чуть загнутым как у хищника носом и короткими пепельными волосами. Выражение глаз, жёсткий рот и уверенные манеры говорили об умении и желании властвовать. Даже ростом он был выше остальных.
Речь шла о Дарии.
– Значит, мост через Истр ещё стоит?
– Да. Дарий велел его уничтожить, если армия не вернётся через два месяца. Время на исходе, и не исключено, что скоро персы явятся сюда. Я слышал, война со скифами не принесла успеха. Армии нужен видимый враг, а не призрак.
– Ничего себе призрак, – заметил кто-то. – Поля на пути армии Дария он жжёт вполне реально.
– Да, угроза голода и заставила персов вернуться – Дарий и до Тираса не успел добраться. Раненых не берут – оставляют на милость варваров. Скифский царь Иданфирс может праздновать победу. Скоро персы будут у Истра. Надо предупредить тиранов, которых он оставил сторожить тамошний мост. – Все посмотрели на Лисимаха.
– Я виделся с Аристоном, когда возвращался из Ольвии, – неохотно обронил хозяин Иолы. До этого он чуть заметно улыбался, слушая разговоры, и помалкивал. – Всё, что знал, я ему сообщил.
– А кто там ещё, кроме нашего Аристона?
– Там их много: Гистией из Милета, Гиппокл из Лампсака, Стратис из Хиоса и другие. Мильтиад Херсонесский тоже там. Дарий знал, кого оставлять: все они зависят от него.
– Да уж, хотел бы я знать, что происходит, – мужчина, стоявший возле Лисимаха в полном боевом облачении гоплита, стукнул копьём о землю. – Известия одно противоречивее другого. Похоже, придётся опять ждать персов в гости. Лишь бы мост Мандрокла продержался до той поры, тогда они тут не задержатся.
Леандра обрадовался возвращению персов. Значит, не только Таврия, но и Ольвия не пострадали.
Беседа плавно перетекла в рассказ о привезённых товарах, а потом мужчины разошлись, и Лисимах в сопровождении трёх рабов отправился к своему дому. Он шёл неторопливо, по правой стороне улицы, приветствуя знакомых и расталкивая с помощью рабов нерасторопных бедняков.
Леандр с Ксанфом проводили его взглядом. Ксанф порывался о чём-то спросить, но Леандр стиснул его руку и тихо пробормотал: – Потом. Мне нужно кое-что выяснить. Ты знаешь кого-нибудь из тех, с кем он говорил?
– Ага, вон тот, видишь? Мой дядя. – Он указал на пухлого мужчину лет сорока. – Его Тисамен зовут. Пошли, спросишь, чего надо.
– Просто представь меня ему.
– Дядя, – Ксанф помахал рукой, привлекая внимание.
– О, племянник. Ты как тут оказался? Отец знает? – видимо, на последнюю часть вопроса он положительного ответа не ждал, потому что сразу добавил: – Смотри, скажу ему – выдерет по полной.
– Ничего подобного, – обиделся племянник. – Он мне сам наказал помочь Леандру посмотреть город, он ведь тут впервые. Кстати, это Леандр из Понта. Я думал показать ему агору, но тут мы вас увидали, и он говорит, что знаком с Лисимахом…
Леандр хотел прервать словесный поток, но не успел. Тисамен с любопытством взглянул на юношу.
– Вот как, знаком? Мне показалось, ты тут впервые, – племянника он явно слушал внимательно.
– Я видел его триеру недавно в Ольвии.
– В Ольвии? Ты был там? – Тисамен оживился. – Правда, что оттуда все сбежали?
– Не совсем. Но люди боялись войны с персами. Одни готовились к ней, другие бежали. Когда я уплывал, то увидел триеру, которую встретил у вас в порту. Вот и интересуюсь, чья она. Вы, наверное, хорошо знаете Лисимаха? Хрисипп говорил, он очень известен в Византии.
– Лучше не скажешь. Его все знают.
– Я видел его дом – у нас в Таврии таких и нет. Наверное, у него не меньше десятка рабов?
– Десятка? Пожалуй. Для обслуживания дома. Не считая тех, кто работает в его мастерских и на полях.
– У него несколько мастерских?
– Три штуки. Оружие делают, доспехи. На его триере все вооружены его же товаром. Удобно.
– И выгодно. Особенно в наше время.
– А твой отец чем занимается?
– Тоже торгует. Сейчас мы как раз везём груз в Элладу.
– В Афины?
– Нет, на Эгину. Я вообще-то впервые в таком путешествии.
– Понимаю. Молодым это на пользу. Взять того же Лисимаха – где он только не был. С юности плавал всюду, всё изучил, нашёл нужных людей. Теперь вот ему товары везут со всего света.
– А с Понтом он тоже торгует? Раньше я про него не слышал.
– Он торгует в основном с югом и западом: Синопа, Гераклея, Истрия, Аполлония. Ну а на севере разве Ольвия. Раньше там рабов немного было, а сейчас что ни поездка – то кого-то привезут. Рынок там, видимо, растёт.
Последние годы ольвийская агора разрослась, торговые пути, на перекрёстке которых находился город, становились всё более оживлёнными, и потоки товаров со всех концов варварского мира встречались в этой точке на берегу обширного лимана.
Леандр понял: добиться чего-то ещё от Тисамена будет непросто, не рискуя привлечь его внимание. Он предложил Ксанфу остаться с дядей, чему паренёк не слишком обрадовался, ибо дяди не прочь был заставить племянника поработать: поднести с рынка до дома корзинку с едой.
Скоро Леандр добрался до дома Лисимаха. Двигался он неторопливо, поглядывая по сторонам. Внезапно послышался вскрик, затем звуки палочных ударов – и снова крики.
Леандр пробежал до конца стены и осторожно выглянул за угол. Лисимах избивал одного из своих рабов. Несколько прохожих равнодушно или с интересом поглядывали на происходящее. Раб при ближайшем рассмотрении оказался мальчишкой – ровесником Леандра или чуть младше. Он дёргался и извивался, а рядом на земле валялась корзина, откуда вывалились две амфоры. Они треснули от удара, и вытекающее вино быстро впитывалось в уличную пыль, окрашивая её кроваво-красным цветом.
Истязание продолжалось до тех пор, пока мальчишка не затих, не в силах сопротивляться. Тогда господин швырнул его оземь и величественно удалился в сопровождении другого раба. Третий раб нагнулся над мальчиком и затормошил его. Леандр решил не медлить и шагнул к ним.
– Давай я помогу. – Он присел на корточки и дотронулся до лежащего без сознания мальчика.
– Ты кто? Чего хочешь? – подозрительно спросил мужчина.
– Ничего не хочу, просто помочь подошёл. Да и что ты можешь мне предложить?
– А ты?
– Могу помочь до вашего дома дотащить, перевязать раны и смазать их, чтобы зажили лучше.
Раб пристально уставился на молодого человека, осмотрелся по сторонам, словно ожидая подвоха, потом опустил глаза на покрытого кровью паренька и после краткого размышления кивнул.
– Давай втащим его в дом.
Вдвоём они подняли мальчика за плечи и ноги и потащили вдоль стены. Крошечная дверца, скрытая зелёными листьями плюща, легко отворилась, и Леандр оказался в доме человека, чьей судьбой он сегодня так живо интересовался.
Дом был и впрямь огромным: внешняя каменная стена служила внутренней стеной помещений, которые шли по её периметру. Крышу над помещениями с внутренней стороны поддерживала колоннада. Центральное место занимал двор с мощёными дорожками, в центре двора на высоком постаменте высилась мраморная статуя бога торговли Гермеса. Были и другие статуи, но кому они принадлежат, Леандр не разглядел.
На противоположной стороне двора находился каменный хозяйский дом. Леандр, повинуясь знакам раба, повернул вправо от калитки, и они зашли в помещение, явно предназначенное для слуг. Из мебели – пара лежаков и подобие стола на очень коротких ножках. На лежаках валялись разбросанные в беспорядке тряпки. Кувшин с водой и пара горшков составляли на столе компанию куску ячменной лепёшки.
Мальчик застонал и заметался, и мужчина, взяв его за плечи, тихо что-то зашептал на незнакомом Леандру наречии. Потом раб перешёл на эллинский:
– Тихо, Таркай, тихо. Сейчас мы тебе поможем. Бедняга! Несчастья на него так и сыплются! Сестры лишился, теперь вот хозяйские побои каждый день. Так он долго не протянет.
Леандр между тем вынул из-за пояса мешочек, который всегда носил с собой. В нём лежал пузатый арибалл5 с мазью – он научился её делать по совету Праксидама. Тот был в своё время знаком с известным лекарем Демокедом из Кротона. Демокед, как говорили, попал в плен к Дарию и служил его личным врачом. Вернувшись домой, он женился на дочери самого Милона. Демокед когда-то жил на Эгине, и Праксидам узнал у него состав заживляющей мази.
– Подай чистую тряпку и воду, – попросил он раба и, пока тот искал тряпки, спросил: – Как тебя зовут?
– Спарток, – раб протянул тряпку, держа в руках кувшин.
– А я Леандр. – Он протянул руку за тряпкой, порвал её надвое, смочил одну часть водой и начал обтирать спину Таркая. Осушив её второй тряпкой, он вынул мазь. Запах лаванды и розмарина наполнил комнату. Леандр осторожно нанёс мазь на кровоточившие раны. Явно не первые – спина была исполосована плетьми, верёвками и палками. Не отрываясь, Леандр спросил:
– Его сестра погибла? Как?
– Бросилась с корабля и утонула. Это в Ольвии случилось. Такая чудесная девочка, наша Иола. Все её любили…
– Иола?
– Да, самое имя для рабыни. Её мать тоже была тут рабыней, рано умерла… Алида её звали. Всё надеялась, что у дочери судьба будет не как у нас, но куда там… Брат любил её больше всего на свете, хоть отцы у них разные. – Он замолчал, вспоминая те дни, а Леандр отметил про себя: судя по отношению Спартока к Иоле и Таркаю, мать их много для него значила. Он говорил на удивление правильно для раба-варвара, а его сдержанные, без подобострастия, манеры вызывали у Леандра уважение.
– Так они с детства жили тут?
– Другой судьбы не знали и уже вряд ли узнают.
Таркай снова застонал и открыл глаза. Он попытался перевернуться на спину, но Леандр придержал его за плечи. Мальчик недоуменно смотрел на чужака, затем перевёл взгляд и, увидев Спартока, слегка успокоился.
– Ты как? Помнишь, что случилось? – обеспокоено спросил Спарток.
Таркай сглотнул, шмыгнул чуть приплюснутым носом и посмотрел на чашку возле топчана. Леандр протянул её, и мальчик, с трудом приподняв голову, жадно к ней припал.
Леандр изучал его черты, ища сходство со своей знакомой, но отметил лишь русые волосы, отливающие медью, и широкие скулы. Ему оставалось узнать, что случилось на судне, и тогда решить, говорить ли брату правду о сестре.
– Ты кто? – хриплый голос прервал его размышления, и Леандр посмотрел вниз. Пристальный взгляд тёмных глаз заставил его вздрогнуть. – С какой стати ты взялся мне помогать?
– А почему бы нет?
– Да такое у нас никому бы в голову не пришло.
– Наверное, у вас так принято.
– А ты сам нездешний?
– Нет, я из Понта.
– Понт? – Боль вспыхнула, вызвав тяжёлые воспоминания. – Ненавижу Понт, – еле слышно пробормотал Таркай.
– Да, Спарток сказал, твоя сестра погибла там. Мне жаль. Она была моложе тебя?
– На четыре года моложе, – Таркай откинулся на ложе, рассеянно уставившись в потолок.
– А ты уверен, что она утонула? – спросил Леандр.
– Да куда ей деваться в воде-то? – Спарток сокрушённо покачал головой. – Она и плавать не умела. Никто из нас не умеет. И Таркай сказал, что всё видел.
– Да, видел, – после краткого колебания решительно произнёс Таркай. – Видел, и так и сказал хозяину. Как он тогда орал, винил меня, да разве ж я мог что-то сделать? Нет. Ей не было пути назад. – Глаза его блеснули, и Леандр понял: брат отлично осведомлён о спасении сестры, но не намерен ставить кого-либо в известность, даже такого близкого человека, как Спарток. Он будет защищать сестру до конца. Леандр повернулся к Спартоку и попросил:
– Ты не принесёшь чего-нибудь попить? Нам с ним не помешает. – Поскольку в комнате ничего не было, Спартоку придётся оставить их наедине, а этого Леандр и добивался.
Когда тот вышел, Леандр решительно спросил:
– Ты ведь видел, как она спаслась?
– Кто? – глаза Таркая вспыхнули.
– Иола.
– Откуда ты знаешь Иолу?
– Я спас её в Ольвии, – Леандр взял быка за рога. – Я помог ей забраться на наш корабль. Я запомнил триеру твоего хозяина, увидел её тут в порту и решил выяснить побольше о нём и об Иоле, если получится.
Всего три предложения, но за то время, что Леандр их произносил, на лице Таркая подозрительность успела смениться недоверием, а потом надеждой. Леандр видел: тот хочет, но боится задать следующий вопрос. Мучить парня смысла не было.