– Рест, мне нужны деньги, много…
Теперь ее голос был тих и спокоен, она бросала короткие фразы-условия нашего тайного договора, и через две-три минуты я уже знал, что каждое слово, которое она произносила, требовало действия и не терпело отказа с моей стороны. Я просто хорошо знал нашу Азу. С глазами, выжженными бессонницей, она теперь твердо знала, зачем пришла: долг платежом красен. Долг? Конечно! Я признавал: мой долг перед нею был огромен, чудовищен, невосполним!
Как только я это понял, я тотчас перебил ее:
– Сколько?
Она назвала сумму. Я выдержал ее взгляд и сказал только:
– Зачем тебе столько?
Она не ответила, только смотрела на свои пальцы, собранные в твердые кулаки. Только теперь я почувствовал запах, этот запах полного отчаяния, запах ямы, пропасти, дна.
– Хорошо, – сказал я, – я найду.
Аза прекрасно понимала, что суммы, которую она назвала, я не мог себе даже представить. Я никогда бы не сосчитал таких денег. Я смотрел на нее с ужасом, который граничил с отчаянием. Но я сказал «да», которое сделало меня в тот момент свободным.
– Я приду через месяц, – сказала она, встала и ушла.
Это был первый настоящий большой шантаж в моей жизни, обратная сторона той медали, которая, как нам казалось, будет весело и звучно сверкать на груди каждого из нас. Через месяц она позвонила, я просил подождать неделю. К тому времени мы уже были близки к поставленной цели. У нас не было выхода, и мы взяли банк.
– Взяли банк?!
Лена в восторге!
– Ничего лучшего мы не могли придумать. Втроем с Юрой и Шутом мы сделали классический подкоп.
Лена не верит:
– Ты шутишь!..
– До сих пор не могу поверить, как это нам удалось. История, достойная пера Дюма. Не могу поверить и тому, как мы на это решились! Шут, по своему обыкновению, пошутил, и Юра сказал: «А что?! Чем мы хуже других?!!».
Об этом теперь можно написать детектив и снять фильм. С утра до ночи каждый день мы, как кроты, рыли землю. Полтора месяца. Шут проявил себя настоящим героем, а Юра, наш тихоня, умница и мечтатель-скрипач, поразил нас своей находчивостью и изобретательностью.
– Юра, – предупреждал я его, – будь осторожен, ты же видишь, как хитроумно защищены все доступы…
– Вижу, – обрывал меня Юра, поправляя очки, – не слепой.
Чего он только не напридумал, чтобы нам удалось проникнуть в здание банка! И потом замести следы. Усилия по отключению сигнализации не стоили выеденного яйца, а сейфы с купюрами раскрылись перед нами, как по мановению волшебной палочки.
Я был ошеломлен происходящим, и до сих пор не могу взять в толк, как до смешного легко нам удалось осуществить задуманное. Мы набили рублями мешки и сумки… А что оставалось? Аза бы никогда не оставила нас в покое. Я не знал тогда никакого Вита.
– Кто такой Вит? – спрашивает Лена.
– Вит – человек-доллар! Это наш Абрамович, Гусинский и Березовский вместе взятые.
– Что же Аза?
– Когда она позвонила, мы как раз набивали пачками ее сумку.
Лена удивлена!
– И она вам поверила?
– Говорили, что на эти деньги она с сыном уехала из страны. Нам хотелось бы хоть одним глазом посмотреть на нашего малыша, но мы не стали просить ее об этом. Вот такая история…
– Да уж, история… Особенно с банком!.. Вы и в самом деле взяли банк? Вы рыли землю?.. Сегодня не так-то просто…
Лена просто поражена!
– Мы рыли!.. Мы рыли!..
Видимо, в моем рассказе было не все так правдоподобно, как я пытался представить. Все было гораздо проще.
– Ничего мы не рыли, не было никакого подкопа, и Юре не надо было исхитряться и мудрствовать с отключением сигнализации. Ты же понимаешь, что сегодня взять банк невероятно сложно. Это целая технология, если хочешь – искусство! Это только в кино… Да. Мы сделали проще. Юра быстренько излечил своими серебряными и золотыми китайскими иглами (как раз набирала силу китайская медицина) от неизлечимой болезни директора банка, и тот в знак благодарности рассказал ему за бутылкой коньяка, как бы в шутку, все слабые места в работе инкассатора. Вот мы и воспользовались одним из таких мест. Никто не пострадал. Денег хватило не только, чтобы рассчитаться с Азой, но и чтобы щедро вознаградить и директора, и следователя. Все были довольны. Инкассатора даже повысили в должности.
Мое «рассчитаться с Азой», конечно, резало слух, но я не хотел оправдываться и молчал.
– Зачем же ты мне все это рассказывал… Ну, про рытье и…
Лена не понимает: зачем же рассказывать то, чего не было?
– Так…
Этим «Так…» я прервал целый каскад ее вопросов, которые разглядел в любопытных глазах.
– Так, – сказал я еще раз, чтобы поставить жирную точку.
С тех пор и Юля часто ловила меня на всяких придумках. А мне нравилось ее удивлять, эпатировать, восхищать: я не мог себе отказать в удовольствии видеть блеск ее дивных глаз и слышать короткий, похожий на маленький взрыв, восторженный выкрик: «Правда!?».
То, что я придумывал, не всегда было правдой.
А совсем недавно заметил: когда я рассказываю Лене о Юле, она не может оторвать от меня любопытных глаз.
– А что, – неожиданно предлагаю я Лене, – что если нам с тобой вместе поужинать?
– С радостью, – восклицает она, – с тобой – с радостью!..
Вечером мы сидим в тихом кафе, Лена рассказывает о своей работе, я узнаю…
Да, она вдруг рассказывает о себе – не все же время слушать меня – я слушаю, я даже перестаю жевать, внимая ее рассказу, я узнаю: ее родина – Сибирь!.. Там прошло ее детство, там остались родители, там она впервые… Она рассказывает о пятидесятиградусных морозах, по которым скучает-скучает…
– Здесь же никогда не бывает зимы, представляешь?
Я представляю ее в ворсистой до пят жаркой шубе, в унтах, в песцовой шапке на голове…
На лыжах!..
Щеки горят, а глаза – сияют!..
– Мы ходили в тайгу на медведя, ага, да! Да-да, на медведя, с ружьем и рогатиной… С дедом и его друзьями.
У нее до сих пор горят щеки!
– Да нет, – говорит она, – в какой шубе?! На лыжах в шубе далеко не уйдешь. В телогрейке! Нет-нет, совсем не холодно – жарко! Шапка в сосульках, да-да!..
Я слушаю! Как интересно: Лена – с ружьем наперевес!
– Да ты ешь, ешь, – говорю я, чтобы она, жестикулируя руками, не опрокинула фужер с вином.
Она не слышит:
– … и я стрельнула, раз, второй… Нет, не попала… Никто не попал, – радуется она, – медведь ушел, это была медведиха, и я, знаешь, радовалась, что никто не попал. Даже не ранили – крови на снегу не было. А сперва, конечно, была расстроена.
– Почему?
– Что промазала! Только потом обрадовалась. Дед тогда укорял: зачем вспугнула?!
Каждый вечер я узнаю что-нибудь новое… Слушаю, слушаю… Лена мне нравится, нравится…
– Ты слышишь меня? – спрашивает она: – Расскажи, как это было.
– Что? Что «это»?
– Как ты познакомился с Тиной?
Хох!.. Как!.. Как это было… Это было…
Глава 26
– Ты обещал, – говорит Лена, – рассказать о том вашем клоне, который…
Конец ознакомительного фрагмента.