Почтальон исчезает.
Драматург растерянно смотрит ему вслед, затем распечатывает конверт, достаёт послание и ошарашенно смотрит в текст.
ДРАМАТУРГ (вслух читает письмо). «Если ты, графоманское отродье, не прекратишь кропать свои паскудные опусы, то пеняй на себя, – будешь всю жизнь лес пилить на дрова для крематория! Даём тебе два дня на исправление, Мольер доморощенный, моль бутафорская! Думай, пока не стал вечным шарманщиком!!!»
Драматург остолбенело смотрит в текст, затем плавно оседает в кресло…
Вдруг Эмануэлла просыпается, она жеманно потягивается, смотрит на сдёрнутое одеяло, потом на Драматурга. Она оживлённо встаёт и изящно подсаживается к возлюбленному.
ЭМАНУЭЛЛА. Милый, что случилось? Почему ты не спишь?
ДРАМАТУРГ (отрешённо). Нá вот – почитай; письмо мне доставили…
Он протягивает ей послание.
Эмануэлла берёт лист с текстом, читает… Она морщится.
Драматург встаёт и начинает нервно прохаживаться по комнате.
ЭМАНУЭЛЛА. Да это же просто-напросто розыгрыш. Кому-то жить стало скучно. Не бери в голову, мой милый. Вот, смотри!
Эмануэлла демонстративно рвёт послание на мелкие кусочки. Клочки бумаги осыпаются на пол. Драматург быстро собирает в кучу эти обрывки и нервно вздыхает.
ДРАМАТУРГ. Всё это нужно сжечь!
Эмануэлла встаёт, шиканув грациозной фигурой, подходит к Драматургу и обнимает его.
ЭМАНУЭЛЛА. Не думай ни о чём, любимый мой! Я здесь, с тобой. Бери меня! Нам никто не нужен, и ничто не омрачит нашей любви! Посмотри на меня… Я вся твоя…
Они обнимаются. Внезапно раздаётся стук в дверь… Влюблённые напрягаются.
ДРАМАТУРГ. Кого опять там нелёгкая несёт?
Он подходит к двери и открывает её. В комнату входит изящная мадам в униформе стюардессы. В руке у неё – солидный кейс. Она учтиво обращается к Драматургу.
СТЮАРДЕССА. Доллары заказывали?
ДРАМАТУРГ (ошарашенно). Что? Какие доллары?
СТЮАРДЕССА. Обыкновенные, бумажные. Нате вот – сто тысяч баксов. Можете не считать, – всё упаковано и взвешено. Мы летаем безошибочно.
Мадам-стюардесса протягивает кейс Драматургу. Он неуклюже берёт кейс двумя руками.
ДРАМАТУРГ. Но позвольте; за что?
СТЮАРДЕССА (бравурно). За идеи! Гонорар, так сказать…
ДРАМАТУРГ. Что за бред…
СТЮАРДЕССА. Не хмурься, парниша. Живи и пахни!
Мадам-стюардесса покидает квартиру Драматурга.
Драматург кладёт кейс на пол, осторожно открывает его… Эмануэлла, затаив дыхание, смотрит в распахнутый кейс, набитый долларами…
ДРАМАТУРГ (глядя в раскрытый кейс). Ну, дела! Да здесь же целое состояние…
ЭМАНУЭЛЛА (восхищённо). Вот это да…
По комнате начинают бегать странные огоньки…
Звучит призрачный женский голос, повторяющий одну и ту же фразу:
– Прими судьбу такой как есть…
Драматург с Эмануэллой вскидывают головы, как бы улавливая слова… Внезапно раздаётся резкий свистящий звук, и одновременно яркий луч света ослепляет влюблённых. Они вскрикивают и падают. Свет гаснет.
В полной темноте отдалённо звучит чистое сопрано. Затем наступает полная тишина.
Явление второе
Свет зажигается. Квартира Драматурга. Соответствующая обстановка, описанная в начале сцены. На кровати лежит прямо в одежде человек богемной внешности, это Драматург. Он спит…
Звонок в дверь. Драматург резко просыпается, садится на кровати, приходя в себя… Раздаётся повторный звонок. Драматург идёт открывать дверь…
В комнату заходит Эмануэлла – возлюбленная Драматурга. Она всем своим существом как бы оживляет сцену. Эмануэлла берёт в ладони лицо любимого.
ЭМАНУЭЛЛА (ласково). Ты ещё не проснулся, мой гений? Ну? Просыпайся, уже пора дышать жизнью.
Эмануэлла проходит вглубь комнаты, смотрит на листы рукописи, беспорядочно разбросанные по полу, и сочувственно смотрит на возлюбленного.
ЭМАНУЭЛЛА. Боже мой… Ты опять всю ночь работал…
ДРАМАТУРГ. Да. Приходится оправдывать жизнь и отрабатывать данное… Что поделаешь, такова судьба.
Пауза. Драматург вдруг весь напрягается и, округлив глаза, берёт за плечи Эмануэллу.
ЭМАНУЭЛЛА. Что-то случилось?
ДРАМАТУРГ. Эмануэлла, родная моя, мне только что какой-то кошмар привиделся! Так это был сон… Ах… Ты знаешь, сначала какой-то омерзительный почтальон приходил с анонимкой…
ЭМАНУЭЛЛА. Что? С какой анонимкой?
ДРАМАТУРГ. Да в конверте без адреса… Там такая чушь была понаписана, угрозы… Бред.
ЭМАНУЭЛЛА. Ну раз без адреса, так и выкинь это из головы!
ДРАМАТУРГ. А ещё доллары принесли. Стюардесса…
ЭМАНУЭЛЛА (сконфуженно). Вот те на…
ДРАМАТУРГ. Да, да, стюардесса, но какая-то наглая, и всё же учтивая… Сто тысяч долларов в кейсе. И мы с тобой – понимаешь? Мы с тобой были вместе и смотрели эти доллары…
Драматург угрюмо погружает голову в свои ладони.
ЭМАНУЭЛЛА (с сочувствием). Боже мой! До чего же тебя довела твоя работа! Как тебя измотали эти бессонные ночи! Что же мне делать с тобой, мой единственный, мой печальный и ветреный гений!..
ДРАМАТУРГ. Понимаешь, Эмануэлла, я сейчас пишу новую пьесу, это невероятная штука, это слишком серьёзно… Эта пьеса должна быть закончена.
ЭМАНУЭЛЛА. Новая пьеса? О чём?
ДРАМАТУРГ. О куклах…
ЭМАНУЭЛЛА (удивлённо). О чём? О ком?
ДРАМАТУРГ. О куклах. Там такой разворот событий, такой полёт жизни!
Эмануэлла нежно обнимает своего гения.
ЭМАНУЭЛЛА. Иногда полезно и приземлиться, расслабиться.
ДРАМАТУРГ. Не хочу приземляться.
Звонит телефон. Драматург берёт трубку.
ДРАМАТУРГ. Да, я слушаю…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС НА ТОМ КОНЦЕ. Это телефонная станция. У вас не оплачены переговоры. Если завтра не оплатите, то телефон отключим.
На том конце связь отключается. Драматург кладёт трубку. Он хмурится, прохаживается по комнате.
ДРАМАТУРГ. Ну вот, началось заземление… Никакой свободы.
ЭМАНУЭЛЛА (сидя в кресле). Но почему же так туманно всё? Когда ж наконец хоть что-то засветится? Ах, если б я была богатой, – я бы тебя озолотила! Мы бы не ведали горя, мы бы не знали печалей…
Драматург останавливается, смотрит на любимую… Эмануэлла вдруг решительно встаёт, подходит к возлюбленному и трепетно обнимает его, застыв так на несколько мгновений. Затем размыкает объятия и смотрит ему в глаза, разражаясь пламенной речью.
ЭМАНУЭЛЛА. Любимый мой, больше так жить нельзя. Я знаю, что делать. Я спасу тебя. Твоя синева под глазами опустошает меня. Твои бессонные ночи – это моя тоска, твой безответный крик в мир – это моё отчаяние. Ты не имеешь права продолжать жить в нищете. Я страдаю с тобой. Но ты – гений! И ты обязан сделать большее, чем то, что ты задумал. Ты должен написать что-то коммерческое, хваткое, что-нибудь из ряда вон выходящее, супер-новое, чтоб это был стопроцентный выигрыш! Я знаю – ты сможешь. Надо сделать так, чтоб ты был нужен людям, чтоб они тебя покупали!
ДРАМАТУРГ. Дорогая моя Эмануэлла, к сожалению, я не способен на подобные вещи. Мой потенциал изначально бесценен, и я не могу продавать то, что получил даром.
ЭМАНУЭЛЛА (молитвенно). Но ведь есть же исключения из правил!
ДРАМАТУРГ. Исключения из правил бывают только в грамматике. Истинный художник не имеет исключения. Цепь закона…
ЭМАНУЭЛЛА. Боже мой, Боже мой! Скольких талантливых людей сломала жизнь! Скольких мастеров раздавил неумолимый пресс безысходности, непризнания и нищеты! И ты так просто говоришь об этом…
ДРАМАТУРГ. Это были не мастера, а подмастерья. Если ученик хочет стать мастером, ему нечего бояться, – он ждёт и работает. И время дарует ему любовь мира… И тогда он становится мастером. Вот что я могу тебе сказать вкратце по этому поводу.
Эмануэлла тяжко вздыхает, в её больших глазах застыли слёзы… Драматург подходит к ней, прижимает к себе…
ДРАМАТУРГ. Ну, ну, любимая, не стоит так страдать за меня. Мы живы, и это главное. Я верю в силу шедевра…
ЭМАНУЭЛЛА. Ты пишешь о куклах… Кому это нужно…
ДРАМАТУРГ. О, мои куклы ещё найдут силу жизни! Они ещё скажут о многом…
Пауза. Некоторое время возлюбленные стоят в некотором отрешённом оцепенении… Внезапно Драматурга осеняет идея.
Конец ознакомительного фрагмента.