– Простите… – Хуан недоверчиво смотрел на незнакомца, поглаживая рукоять клинка. – Откуда вы взялись? И кто вы, черт побери!
Человек усмехнулся, после чего снял шляпу и вежливо поклонился. Новые вопросы на языке молодого Гранда застыли, ровно как и его тело, которое от шока отказалось повиноваться законному хозяину. Перед ним стоял никто иной, как пропавший во время последнего их путешествия Эмилио Вальдес! Правда, теперь он был облачен в дорогой костюм, а не в лохмотья под кирасой, которые остались на нем после боя.
– Ээ… Эмилио? – Хуан нахмурился так сильно, что у него заболи брови. – Не может быть! Ты…
«Ц-ц-ц! – незваный гость приложил палец к губам (Гранд обратил внимание, что тот ни на секунду не выпускает из второй руки шпагу, как если бы без нее непременно потерял равновесие). – Разбудишь спутников, а они устали – весь день тебя охраняли, и завтра еще будут, и послезавтра… Так что не стоит их беспокоить. Я пришел к тебе, – он кивнул на соломенную подушку. – Позволишь, Твое величество?»
Хуан рассеянно кивнул. Только когда гость опустился с ним рядом, молодой человек к величайшему огорчению отметил, что сквозь его одежду слабо просвечивают травинки. Вальдес был всего лишь привидением!.. Надежда на лучший исход померкла, едва успев родиться.
– Что случилось, Эмилио? Расскажи! – попросил Хуан; он только поклонился, не протягивая руку для пожатия – боялся, что ладонь пройдет насквозь и схватит воздух.
«Что значит – что? Я умер, – произнес призрак с привычным сарказмом в голосе. Странно: ведь если не присматриваться, он выглядел совсем как обычный человек, из плоти и крови. – Едва ли тебя интересуют подробности… тем более что они неприглядные. Что до того, как я оказался здесь, в сарае… – он усмехнулся, хитро прищурив глаза. – Читал же „Хроники Нарнии“, вторую книгу? Ты меня позвал».
– Да ну! – недоверчиво воскликнул Гранд.
«А ты что думал? – продолжал собеседник. – Ты вместе с поганцем-Конором. Вы использовали наше с Генри оружие, чтобы проникнуть сюда и тем самым вызвали нас прямо с небес, – он улыбнулся, внимательно разглядывая серебристыми, лучащимися глазами отвисающую челюсть бывшего товарища по оружию. – Как много бы отдал я при жизни, чтобы наблюдать охреневшего короля! Жаль, получилось только после смерти…»
Он вздохнул и замолчал, скрестив руки и отвернувшись. Хуану стало совсем грустно.
– Мы до самого последнего момента надеялись, что ты выжил.
«А я жив, – заверил его призрак. – Только в другой ипостаси, как сказала бы Элеонора… – он снова обернулся и пронзил взглядом Гранда. – Она ведь в беде, верно?»
– Верно, – вздохнул Хуан, покачав головой. От мыслей о жене, особенно в присутствии бестелесного духа с того света (а заодно и вполне реального прошлого), сделалось еще горше. – И самое отвратительное, что неизвестно, где она и что с ней…
«Отчего ж нет? – нарочито равнодушно пожал плечами собеседник. – Вполне известно».
Гранда прошиб ледяной пот. Если б не истинно королевское умение держать себя в руках, он был в обморок хлопнулся. Ужас от мысли, что его супруга встретилась на небесах со своими друзьями, а он так ничего и не сделал для ее спасения, пронзил сердце ледяными иглами.
– Не хочешь ли ты сказать… – начал было он, но голос дрогнул и предательски оборвался. Он смотрел на ночного гостя умоляюще, тот улыбнулся.
«Эх, Хуанище! Ты всегда мыслишь, как пессимист, или только во время разговоров со мной?.. – он ободряюще подмигнул, потом продолжил успокаивающим тоном. – Не то, что ты подумал… Жива твоя королева, рано настолько сильно волноваться… но беспокоиться все же есть о чем. Пока что за ней Генри присматривает».
Молодой человек промолчал, потому что лишился дара речи, да и челюсти заодно, которая вдруг решила поискать иглу в стоге сена и закопалась в него почти на самое дно. Вальдес наблюдал за другом с хитрой усмешкой, после чего произнес:
«Я бы посоветовал вам осторожнее выбирать друзей, чтобы какой-нибудь Мигель снова не попался…»
– А такой шанс есть? – хмуро отозвался собеседник. Призрак кивнул. – Скажи, – тут же задал следующий вопрос Хуан. – Я… извини… не могу поверить, что ты… Как тебе удалось сбежать из небесной канцелярии?
«А я не сбежал, – спокойно возразил собеседник. – Меня направили. К вам. Что ж поделаешь – такая у меня теперь работа».
– Работа?
«Ну, у людей же есть работа! И у нас, обитателей небесных сфер, тоже, – пояснил бывший Альянсовец. – Мы теперь ваши ангелы-хранители… – он засмеялся и добавил: – Вот уж никогда не верил в подобную галиматью! Поверил только когда сам оказался на месте этих существ… Хотя, знаешь, я бы всю свою силу отдал сейчас за шанс вернуться с вами домой!»
Он снова замолчал, отвернувшись. Создавалось странное впечатление, что, даже не глядя на него, призрак все равно за собеседником наблюдает. Странные они на поверку, эти ангелы…
– Значит, ты не можешь возвратиться… – вздохнул Хуан, также не глядя на него.
«Я не сказал – не могу, я этого не знаю. И Генри тоже. Но, во всяком случае, я пока не совершил ничего такого, за что меня могли бы отпустить туда, – пояснил призрак. – Любой ваш хороший поступок прибавляет нам сил».
– Прости за нескромный вопрос… – молодой король задумчиво поскреб подбородок, – а вы на многое способны, да?
«На многое, – подтвердил бывший Альясовец. – Например, летать. Мы не можем только одного – воздействовать на мир и его жителей. Не имеем права. Поэтому я не покажу тебе, где твоя жена, хотя мне это известно, и не отведу к ней за руку. Я могу лишь подбодрить или в крайнем случае – намекнуть, подкинуть головоломку – а дальше уж ты сам. Ты умный».
– А как же защита? Или это тоже запрещено?
«Это другое дело… В экстренном случае мы имеем право что-то сделать, сдвинуть чашу весов, но нам приходится приложить немало усилий, мы свою жизнь в это вкладываем. А если мы истратим ее и развоплотимся окончательно – уже ничем не сможем вам помочь и даже просто поболтать. Ведь за то, чтобы сидеть здесь с тобой в мире людей, которому уже не принадлежу, я тоже трачу силы… Мне полагалось лишь утешить и предупредить тебя, а не болтать по-приятельски…»
Молодому человеку стало стыдно: он и впрямь злоупотребил добротой высших сил. Наверняка, он и раньше это частенько делал.
– Прости, Эмилио, – произнес он негромко, глядя под ноги, – я не должен был тебя держать долго, задавая глупые вопросы. Ты пришел сюда не за этим… – он вздохнул и добавил: – Хотя я безумно рад тебя видеть.
«Я тоже, – признался призрак, – поэтому и пренебрег условиями. Но сейчас мне и впрямь пора… – он поднялся со стога и положил руку на запястье бывшего товарища по оружию. – Не волнуйся: тебе нужно сейчас думать не об этом. Мы с Генри будем рядом и не дадим вам пропасть. Но и вы не плошайте!»
Призрак поднял шляпу и нахлобучил ее на голову. Хуан низко поклонился, как не принято было кланяться никому из живущих – разве что Папе Римскому. Альянсовец коснулся края полей пальцами и растворился в тенях, наполняющих сарай. Только сейчас Хуан обратил внимание, как в нем на самом деле темно: то ли сияние, исходящее от друга, то ли сама встреча осветила не только душу, но и окрестности. Хуан осторожно, чтобы не разбудить друзей, сполз с сеновала, прокрался к двери и, стараясь не слишком ею скрипеть, выбрался наружу.
Там царила звездная ночь, небо висело низко, и далекие светила казались совсем близкими и огромными, как орехи. Молодой человек смотрел в него, не отрываясь, сжав рукой камешек под рубашкой и шептал молитвы. И ему казалось, что оттуда, с темных небес, наблюдают за ним два пристальных, заботливых взгляда потерянных, казалось, навсегда друзей.
Элеонора придержала лошадь, привстала на стременах и обернулась. Дорога позади была почти пустынна, и именно это «почти», выражающееся в крохотном облачке пыли на холме, ее настораживало. Глава Грандов знала, что останавливаться в их случае – подвергать себя немалой опасности, но незнание ситуации – едва ли не страшнее. Молодая женщина знаком попросила спутников сбавить темп и, вытащив из сумки на поясе подзорную трубу, принялась пристально вглядываться в клубившееся на дороге облачко.
Левансер, впрочем, тоже не остался равнодушным к ситуации. Он развернул лошадь и подъехал поближе. Ястреб предпочел держаться в стороне.
– Что там, сеньора? Погоня? – поинтересовался он, близоруко прищурившись, вглядываясь в полоску горизонта.
– Бог ее знает, – задумчиво обронила спутница, – патруль, а может – погоня. С такого расстояния разглядеть не получается… Хотя не в нашей ситуации на союзников рассчитывать.
– Сколько их хотя бы? – продолжал хмуриться барон, не стремясь выспрашивать, что спутница хотела сказать последней фразой. Его многие мечтали бы заколоть за старые делишки, но зачем и кто преследует эту удивительную женщину с языком острее собственной шпаги… Она от кого-то скрывалась, и это подтверждалось хотя бы тем, что внимательный Левансер чуял за ними слежку еще в городе, но расспросить ее как-то не успел.
Пыль сильно мешала, скрывая истинное положение вещей, Элеоноре с трудом удавалось подсчитать всадников. Два, четыре, пять…
– Семеро, насколько я вижу… Но я могу и ошибаться.
– Семеро, – недовольно покачал головой Левансер, прищелкнув языком, – против троих? Неудачный размен, сеньора…
– Семеро против двоих, – мягко поправила глава Грандов, проверяя шпагу, – вполне честная драка. Лучше проверьте свои пистолеты, Адриан. Мальчишка сможет помочь нам разве что тем, что не промахнется на первом же выстреле. А потом посмотрит за лошадьми, потому как драться верхом не входило в мои планы… Смелее, друг мой, пора согнать жирок!..
– Что ж, – показательно обреченно выдохнул француз, – значит, разомнемся…
Он бросил короткий взгляд на Ястреба и тихонько усмехнулся.
– Может, попробуем оторваться, а? – жалобно протянул юноша. Ему не улыбалось превратиться в мишень для стрелков.
– Мы не оторвемся, – чеканя каждое слово, ответила Элеонора, разворачивая лошадь, присматривая наиболее удачное место для схватки. – Если это наши враги – а у меня нет причин думать иначе – они будут преследовать нас повсюду. Так что придется дать им бой.
– Убить их всех?
– Возможно, – на лице молодой женщины появилась та самая жестокая, холодная улыбка, которую юноша видел всего лишь единожды, и тогда он чуть не лишится жизни сам. Его начало трясти. – Иначе они убьют нас, либо наведут на наш след кого-нибудь пострашнее шайки головорезов. К бою, барон! А ты, – обратилась она к Ястребу, – держись в стороне и лошадей береги.
Ястреб готов был обидеться: сперва агитируют подраться, а потом превращают в пажа, который только и годен что навоз подчищать. Правда, страх превратиться в подушку для иголок вернул ему остатки здравого смысла. Вот когда дело дойдет до рукопашной – тут-то он себя покажет!
Элеонора в одной руке держала поводья, в другой – двухзарядный пистолет, редкость для этих краев. Если она не промахнется, шансы на победу увеличатся.
Облако пыли приближалось. Теперь даже близорукий мог разглядеть его, да тех, кто его создавал – частично тоже. Элеонора медленно навела пистолет, каким-то чудом удерживая взбеленившуюся лошадь. Они будто составляли одно целое, никакая сила не смогла бы вышибить ее из седла. В такие моменты юноша готов был любоваться ею часами. Вот она, королева! Всегда впереди, вдохновляет и поддерживает. Смелая и прекрасная!.. Только это не более чем образ: на деле она жестокая, холодная эгоистка, готовая убивать с улыбкой на лице… Она – всего лишь лидер игрового сообщества, такая же, как они…
Чего же ради она медлит? Глава Грандов чего-то выжидала, целилась… Облако приближалось. Теперь уже невооруженным глазом можно было разглядеть всадников в темных кожаных одеждах без гербовых лент и штандартов. Не патруль. Либо наемники, либо бандиты – в обоих случаях им не союзники… Но Элеонора по-прежнему медлила. Левансер с тихим ворчанием, отчаянно щуря левый глаз, навел тяжелый пистолет на толпу.
Громыхнули выстрелы одновременно с обеих сторон. Отчаянно заржали лошади. А дальше всадники, которые так и не сбавили галоп, накатились на оборонявшихся, как цунами. И все смешалось. Ястреб только успел спешиться и, отскочив в сторону, поймать за повод вырвавшуюся из пыли вороную Элеоноры. Самой ее хозяйки он уже не видел. Дальше прогремели еще три выстрела и зазвенели, сшибаясь, клинки. Ястреб потянул за поводы лошадей, уводя их с дороги, наскоро забросил их на первую попавшуюся толстую ветку, а сам принялся воевать с пистолетом: тот отчаянно не желал работать. Юноша боялся посмотреть в сторону сражающихся, но в то же время ему было ужасно интересно.
– Ястреб! – крик Элеоноры прозвучал, как гром. – Что копаешься?!
Хотел бы он быть быстрее! Но страх сковывал пальцы шибче лютой стужи. И барон, и глава Грандов были сильны и опытны, но и противники – тоже, к тому же, их было больше. Выстрелы уровняли шансы, но не слишком. К тому же, Левансер был ранен – ему пуля пришла в плечо и прошла навылет. Он продолжал сражаться так же неистово, как и прежде, но рано или поздно он истечет кровью. Элеоноре повезло: на ее долю выпала пара легких царапин. Встав спина к спине, сцепив руки в захват, Элеонора и Левансер отражали атаки нападавших, но их уже начинали теснить. В голове Ястреба возникла постыдная мысль – о побеге.
– Разберись со щенком! – рявкнул один из «черных».
Ястреба прошиб пот. Он заторопился с пистолетом, но тот отказывался подчиняться. Наемник бросился к нему, юноша зажмурился и навел пистолет на врага. Последнее, что он видел, был занесенный над ним палаш…
Что-то свистнуло, а дальше палаш, разрубив воздух возле его уха, воткнулся со всего размаху в гнилую корягу рядом. Лошади взвились, а юношу отбросило в траву. Он рухнул лицом на корни, расцарапав его в кровь, но не смел пошевелиться: над головой его сшибались клинки, раздавались крики ярости, боли и посмертные стоны, что-то свистело и грохотало. Ястреб, никогда не отличавшийся набожностью, шептал, запинаясь, обрывки молитв, что слышал когда-то из уст спутницы. Он не хотел умирать, даже если после смерти кошмар закончится, а он проснется в своей постели, дома, в родном тихом Владимире!
Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как он упал в траву, до того как звуки схватки стихли, а вместо них сверху зазвучали голоса – два знакомых и три – чужих.
– Адриан, Бог мой! Ты жив!.. – незнакомый, мужской.
– Как вы, барон? – Элеонорин, сурово-заботливый.
– Не стоит беспокойства, госпожа моя. Довольно сносно… – начал Левансер, но не договорил – голос его перешел в стонущий свист.
– Ты серьезно ранен, дружище, – голос главы Грандов из холодно-властного вдруг сделался обеспокоенным и мягким.
Ястреб позволил себе пошевелиться и повернуть голову, несколько раз зажмурился, пока с глаз не упала паволока. Что же он увидел? Нападавших в живых (или, по крайней мере, в сознании) было не видать, зато на краю дороги, как раз на повороте, стоял неизвестно откуда взявшийся фургон, запряженный тощим мерином, который всем своим видом пытался показать, что вот-вот отправится в праотцам. Еще один фургон виднелся позади него. На козлах сидела худенькая рыжеволосая девчушка в широкой черной юбке и блузе со шнуровкой, в кудри ее были вплетены цветки мальвы. На коленях хрупкая возница держала тяжелый арбалет – видимо, его болты оборвали короткую и бессмысленную жизнь наемника, намеревавшегося его прирезать. У плеча мерина стоял невысокий широкоплечий жгучий брюнет – не то южанин, не то цыган – в поношенном камзоле. Видимо, он и окликнул барона.
– Лопни мои глаза! – воскликнул Левансер, рассмотрев наконец незваных гостей. – Буэндиа! Вот уж не ожидал…
– Что мы придем на выручку славному вояке, вроде тебя? – усмехнулся черноволосый и почтительно поклонился Элеоноре. – А ты уже нашел себе восхитительную спутницу. Времени даром не теряешь!
– Что ты!.. – заверил барон друга, с тихим шипением осматривая рану сквозь дыру в рубашке. – Аррх! Тысяча чертей!.. Простите, это я не вам… Дружище, – снова обратился он к собеседнику, – на сей раз даму охраняю я.