Поплавский, малый лет тридцати с соломенными прямыми волосами и заспанной физиономией, прикрыл за собою дверь, почесал под расстегнутой рубахой пятернёй грудь, окинул мутным взглядом двор и пошёл в дом.
Через некоторое время из парадных дверей вышла женщина, озираясь по сторонам и быстрым шагом удалилась по улице, свернула за ближайший угол..
Одна из женщин толкнула вторую локтем, мол, видела, опять капитан новую пассию завёл.
– Не, – возразила вторая, – я слышала помощница.
– В постельных делах.
Обе хихикнули. Первая тихо начала рассказывать некоторые подробности личной жизни Горлова.
Спустя минуту или две из открытого окна второго этажа, где находилась спальня капитана, донеслись неясные стоны.
– Слышала?
Прислушались
– Стонет кто-то?
– Послышалось, – отмахнулась первая, – нет и правда, кто—то стонет. Уж не капитан ли?
– Почему так думаешь?
– Так у него одного окно открыто.
– Надо Ефимычу сказать.
– Так позови.
Дворник отмахнулся.
– Сдурели вы, бабы, – проворчал Ефимыч, крепкий старик шестидесяти лет с крючковатой седой бородой и хмурым взглядом из—под широких бровей. Снял кепку с лысой головы и платком протёр затылок.
– Не успел день начаться, ты уж умаялся, – прошипела одна из женщин.
– Пока тут лясы точишь, из спальни Сергея Львовича стоны слышны.
– Так небось, – дворник пригладил бороду, – свою жиличку тискает.
– Охальник ты, Ефимыч. Сам седой, а туда же, – покачала головой, – иди разузнай, что в квартире деется.
– Та, – Ефимыч махнул рукой, мол, отстаньте, бабы, надоели, и пошёл убирать улицу, но не прошёл и трёх шагов, как из парадного вышел капитанов вестовой Синеус, поправил форменную фуражку. Сперва медленно, а потом бегом припустил к Курляндской улице, повернул за угол.
Через минуту из спальни раздался выстрел Дворник от неожиданности присел, посмотрел на открытое окно, потом побежал в подъезд.
Дверь капитановой квартиры оказалась запертой. Ефимыч начал тарабанить, не заботясь о том, что может разбудить соседей.
Спустя минуту замок щёлкнул и на пороге оказался Сашка, в расхлёстанном виде, с испугом на лице, но глаза отчего—то смотрели равнодушно и насторожено.
– Кто стрелял? – Только и выдавил из себя запыхавшийся дворник, так и не приведший дыхание в норму.
– Барин застрелился, – только и смог сказать слуга.
Ефимыч отодвинул в сторону Сашку и, громыхая сапогами по паркету, прошёл в спальню Горлова. Позади раздались более осторожные шаги. Городовой, нёсший службу на улице, прибежал вслед за дворником.
Горлов лежал на кровати и дышал, делая судорожные вздохи.
Городовой подошёл ближе, поднял с полу летнее одеяло и накрыл обнажённого капитана, потом, когда Сергей Львович в последний раз моргнул глазами и затих, снял фуражку, перекрестился и тихо произнёс:
– Отошёл, – повернув голову в сторону дворника, шёпотом, словно боялся потревожить опочившего, произнёс, – беги, Ефимыч, к приставу, – и повысив голос добавил, – одна нога здесь…
Около шести часов утра прибыл врач Иванчевский, призванный приставом для подачи уже ненужной умершему помощи.
Капитан лежал на кровати навзничь, голова покоилась на подушке и была обращена лицом несколько к стене, правая рука, закинутая за голову, упиралась локтем в стену, в этой руке Горлов держал большой охотничий нож в ножнах; левая рука вытянута вдоль туловища.
Склонившись над трупом и обращаясь ни к кому в конкретности, врач, поправляя на носу очки, сказал:
– Труп уже окоченел, – досадуя, что вызвали так поздно, может быть, и можно было спасти. – Придётся вести к нам, в анатомический.
– Отвезём, – мрачно сказал пристав, – только протокол составим.
Квартира капитана Горлова в пять комнат помещалась во втором этаже дома купца 1 гильдии Ивана Степановича Грачёва, который сам в нём не проживал, а сдавал в наём все три этажа. Пятью окнами выходила на Дровяную улицу, четырьмя же во двор, имела два выхода, один по чёрной лестнице, второй – парадный ближе к воротам.
Частный пристав прошёлся по квартире, состоящей из четырёх комнат, кухни, двух передних, но более уделил внимание тем, что выходили окнами во двор – спальне и кабинету, двери которых выходили в небольшой тёмный коридор.
– Так кто, говоришь, в квартире ночью находился? – Пристав строго посмотрел на Поплавского.
Сашка теперь стоял в рубахе, которую успел заменить и теребил край пояса.
– Так-с, как обычно-с.
– Ты из себя дурака не строй, – пристав хотел повысить голос, но сдержался, – на вопрос отвечай. И говори кто, где спал.
– Хозяин – в спальне-с, барышня, извините-с, с ним-с…
– Какая барышня?
– Серафима Петровна.
– Почему её нет?
– С рассветом уехали-с.
– Куда? – Удивился пристав, недоумевая, как дама посмела покинуть место преступления.
– Так на поезд-с, они-с к мамаше во Псков собрались.
– Кто ещё был в квартире?
– Вестовой Синеус.
– Где он спал?
– В кабинете.
– Почему его нет?
– Отослан по службе—с.
Пристав тяжело вздохнул. Все, кто в квартире ночевал в разъездах, остался только бестолковый слуга.
– Так, – произнёс пристав и поманил рукой околоточного надзирателя, – бери бумагу и пиши протокол осмотра квартиры.
– Ваше благородие, – околоточный смотрел начастного умоляющими глазами, – господин капитан, Иван Петрович, вот у меня Иванов, так у того и почерк поразборчивей и пишет пошустрей.
– Зови Иванова, – процедил пристав. Смерть всегда приносит неприятности, надо исписать множество бумаг, прежде чем отправить дело в архивную часть, а если убийство, то вообще беда. Следствие, розыск, допросы свидетелей. Опять тяжело вздохнул. – Ну, где твой Иванов?
– Ваше благородие, – гаркнул полицейский, приложив руку к козырьку.
– Тише, – поморщился пристав.
– Ваше благородие, городовой Иванов по вашему приказанию прибыл.
– Грамоте учён?
– Так точно.
– Бери прибор и пиши: протокол осмотра квартиры господина Горлова. Написал?
– Так точно.
– Далее. Квартира капитана Гoрлова помещается во втором этаже, четырьмя, нет пиши, пятью окнами выходит на улицу и, – частный прошел по коридору, – четырьмя на двор. Имеет два выхoда: на чёрную лестницу, идущий во двор и парадный ближе к ворoтам, выходящую на Дрoвяную улицу.. Квартира состjит из четырёх комнат, кухни и, – снова прошёлся по квартире и, вернувшись, продолжил, – двух передних. По очереди следуют парадная прихожая, кабинет, кухня, черная передняя в виде узкого коридора и спальня. Все комнаты имеют прямое сообщение
между собою. Написал?
– Так точно, – полицейский после каждого к нему обращения вскакивал с места.
– Сиди, – милостиво разрешил пристав, – твоё дело писать.
Сам же подошёл к одной из передних, сощурил глаза и что—то высмотрел, наклонивши голову. Выпрямился и продолжил
– В черной переднeй усматриваeтся на двeрях, идущих в кухню и растворенных во внутрь этой перeдней, довольно замeтная помарка тёмного цвета, похожая на кровь, шириной в человеческую ладонь, состоящая из двух частей: нижняя часть более блeдная, а верхняя, – снова присмотрeлся, немного подумал, пожевал губу и повторил, – с более ясным обозначением крови, обе части уже засохли и помещаются онe посрeдине от дверной рамы. Нeсколько ниже того пятна, на тех же дверях находится след брызг крови с засохшею внизу каплею чёрного цвета. Написал, чёрного цвета? Нет? Тогда заместо «чёрного цвета» напиши «капля крови». Пиши далее. Того же характера брызги крови усматриваются и в самом низу этих дверей, равно как и нeдалеко от этих дверей на полу усматривается несколько капель крови. Успеваешь?
– Так точно.
– В спальнe, с правой стороны от входа, стоит комод, на котором положeно некоторое количeство выстиранного бeлья, рядом с бeльём шесть книг.
За комодом, в незначительном расстоянии от окна, небольшой шкап, на нём часы жёлтого металла с такого же цвета цепочкой, табачница и пепельница светлого металла с недокуренной папироской, щипцы для ногтей и стакан, наполненный до до половины, – пристав понюхал стакан, скривил губы, – пиши, водой. Внутри шкапа за закрытою дверью находится ночной горшок, – частный взял с комода одно из полотенец, брезгливо поднял крышку ночного горшка, по спальне начал распространятся неприятный запах, быстро закрыл и бросил полотенце на стопку белья, – горшок, наполненный до половины мочой. Так далее. На подоконнике стоит графин неполный воды, а также, – пристав взял в руки книгу и открыл заглавный лист, – роман Чернышевского «Что делать». – Бросил на подоконник. —
Далее за шкапом помещается узкая, простая кровать, в углу же стоят несколько разного рода ружей, нет, пиши, штуцеров. В другом углу же стоит большой платяной шкап, между ним и выходными дверями в спальню из передней находится
стул, на котором висит летний китель. Такой же стул находится при кровати со стороны ног, на нём сложены синие брюки, тут же на полуботинки и носки. На расстоянии четверти аршина на полу от изголовья кровати находится кинжал, остроконечный, с одной стороны заострённый, а с другой – широким лезвием около вершка и длиной же в клинке около пяти вершков с искривлённой рукояткой, вероятно, оленьего рога около трёх вершков. Одна сторона клинка замарана кровью от острия до места на вершок от рукоятки, на другой его стороне кровяные следы едва заметны и доходят до места гораздо ниже полу вершка. Успеваешь?
– Угу, ответил дописывавший слово полицейский, но потом спохватился, вскочил и отрапортовал, – так точно.
Пристав отвернулся и, склонив голову, продолжил диктовать:
– Кинжал лежит остриём к кровати, на некотором, нет, некотором вычеркни, пиши, на расстоянии полу, – прикинул на глаз, – полу аршина от него на полу у описанного выше шкапа лежит револьвер, – поднял с пола и посмотрел, – заряженный пятью зарядами, шестой заряд использован и содержит порожнюю гильзу в барабане, ствол, – частный пристав посмотрел и понюхал, – нет, отверстие и сам конец ствола закопчён пороховым дымом. Сам револьвер обращён ручкой к шкафу, а дулом к кровати. На рукояти усматриваются следы крови, – положил револьвер на место.
– Ваше благородие, – начал околоточный, но пристав зло на него взглянул.
– Пиши далее, На полу, между кинжалом и револьвером различимы, – пристав посчитал, – шесть капель свежей крови; капли эти между собою скучены, ещё не засохли и довольно обильны. В той же комнате, по направлении от кровати к дверям, которые находятся в передней, а затем к кухне, на полу усматривается около десятка капель крови, отстоящих одна от другой в расстоянии четверти аршина, капли эти несколько бледны, видимо, были притоптаны. Написал? Внизу «частный пристав Богоявленский». Молодец, – похвалил полицейского, – пишешь разборчиво. – Потом обратился к врачу. – Теперь, господин Иванчевский, дело за вами. Составляйте протокол осмотра тела. Вот этот молодец, – ткнул пальцем в городового, – хорошо пишет и почерк разборчивый, поэтому советую воспользоваться его помощью.
– Благодарю, Иван Петрович, благодарю, – произнёс в задумчивости и каком—то отрешённом состоянии.
– У вас сложилось мнение по этому делу? – Частный пристав смотрел на мертвеца, хотя и чувствовал позывы желудка выплеснуться наружу.
– Иван Петрович, пока не осмотрю, не сделаю вскрытия, о деле можете меня не спрашивать. Мне не нравится строить догадки, для меня важны только факты. Вот вы сейчас будете выискивать мотив, если имело место убийство, а я только опишу то, что вижу на теле.
– Оно так, но…
– Иван Петрович, позвольте мне приступить к детальному осмотру.
– Не смею мешать, – и пристав направился к слуге Поплавскому, больно у того плутовской вид и очень уж бегающие глазки, то ли украл у хозяина что-то, то ли сам его к праотцам отправил. За спиною послышался голос врача, который монотонно диктовал то, что необходимо было запечатлеть в протоколе.
– Труп капитана Горлова лежит на узкой кровати на спине с несколько подавшимся справа налево, с вытянутыми вдоль ногами, из которых правая касается левой сверху. – Наклонился и потрогал ногу. – Стопа правой ноги запачкана кровью, левая же нога заложена между решетчатыми проволоками кровати. Так, успеваешь?
– Успеваю, городовой позволил себе расслабиться. Всё-таки это доктор, а не пристав.
– Правая рука согнута в локте под прямым углом, причём локоть упирается в стенку. В окоченевшей кисти этой руки, несколько сжатой, находится рукоятка кинжала в ножнах, висящих на ремешке, – повторил, – ремешке, зацепившимся за крючок, выгнутый из проволок решётки изголовья кровати. На рукоятке кинжала видно пятно крови, напиши уточнение, едва заметное пятно крови. На другом крючке той же решётки у изголовья на ремешке, на белом ремешке висят ножны от другого кинжала, – поднял с пола кинжал, примерил и снова положил на место, – подходящие кинжалу, найденному на полу.
– Вижу, Сашка, – пристав заложил руки за спину, переваливался с пятки на носок и обратно, смотрел таким грозным взглядом, что слуга не смел пошевелиться, – что неправду мне говоришь.
– Извиняюсь, ваше благородие, не понимаю ваших слов—с.
– Кажется, что это ты хозяина своего порешил.
– Ваше благородие, да разве ж я, – залепетал Поплавский и бухнулся на колени, – ваше благородие…
– Что благородие? Зачем утром во двор выходил? Не за дружками ли?
– Ваше благородие, ваше благородие, – повторял беспрестанно слуга, – я ж утром по нужде, меня вон две бабы, как их? Фу, ты чёрт, ну эти бабы-то видели.
– Ладно, по нужде. А чего долго дверь не открывал?
– Испугался я, когда выстрел грохнул, в спальню, а там барин в крови и глазом так зырк. Испужался я.
Врач Иванчевский продолжал осматривать убитого и диктовать городовому протокол:
– Левая рука тоже согнута в локте под прямым углом, кисть оной вытянутыми пальцами упирается в левое бедро. Локоть этой руки лежит на подушке, равно как и плечо, а также и часть поясницы. Рубашка подобрана до половины живота, воротник её расстёгнут, рукава застёгнуты на пуговицы. Край правого рукава слегка замаран кровью; левый же, начиная от плеча, по косому направлению к животу, пропитан до того же локтя кровью, которая проходить за пределы локтя и покрывает рубашку кровью до самого обшлага рубашки.
Отошёл на шаг от кровати, посмотрел на зародившийся за окном день
– На чём я остановился?
– «покрывает рубашку кровью до самого обшлага рубашки», – прочитал полицейский.
– Хорошо, далее. Тело капитана Горлова, человека, имеющего на вид около тридцати лет, – повертел своей головой из стороны в сторону, да, тридцати лет, светловолосого, росту..э… выше среднего,, – откинул одеяло, которым накрыл полицейский тело, в сторону, – хорошего телосложения. Одето оно только в одну рубашку; – подозвал ещё одного полицейского, – помоги перевернуть, пиши, на левой ягодице и бедре кожа запачкана кровью. На правой ляжке видны пятна крови, размером более, нежели ладонь. Обе подушки с левой стороны сильно пропитаны кровью, которая находится также и на простыне, где лежит локоть, а также левая часть спины. Кровяное пятно находится в ногах с правой стороны, на расстоянии трёх вершков от спинки нижней части кровати и на вершок от стены. Пятно, почти круглое, находится в правом углу нижней части кровати, не касается тела капитана Горлова. – Осмотрел ладони капитана. – Ладонь правой кисти в крови, левая – чиста. Рубашка на левой части грудной клетки почти до живота, а также левое плечо, ниже локтя, сверху облито свежею кровью, На большой грудной мышце, а именно на наружной части, на расстоянии четырёх вершков от левого плеча, почти под мышкой, находится резанная рана в грудной полости.
– Испужался он, говори, когда барыня ушла?