Протокол проверки показаний свидетеля Л. Ч. на месте, согласно которому он в присутствии понятых и переводчика М. Л. пояснил, что в апреле-мае 2016 года в ООО «М.» приехал начальник отдела надзорной деятельности по г. Канску и Канскому району П. в форменной одежде и сообщил ему, что может не привлекать ООО «М.» к административной ответственности и скрыть факт нарушения обществом правил пожарной безопасности, выразившегося в хранении и утилизации отходов лесопиления, если он передаст П. денежные средства в размере 200 тыс. рублей, и Л. Ч. выполнил требования П., суд признает недостоверным доказательством, так как переводчик М. Л. пояснила, что на данном следственном действии она не присутствовала, никогда на территории ООО «М.» в Северо-Западном промышленном районе г. Канска не бывала, в ее присутствии Л. Ч. никаких показаний следователю не давал, ее подпись в протоколе проверки показаний на месте могла появиться, когда она подписывала множество протоколов в правоохранительных органах после случившегося на территории ООО «Н.» пожара. После оглашения показаний, данных свидетелем на следствии, М. Л. их не подтвердила, а пояснила, что в ее присутствии Л. Ч. такие показания не давал, о взятке ей стало известно летом 2017 года из социальных сетей и по слухам.
Показания свидетелей Ф. и С., являющихся оперативными сотрудниками ОЭБиПК МО МВД России «Канский», о том, что 19 мая 2017 года в ходе проведения ОРМ «опрос» гражданина КНР Л. Ч. с применением технических средств негласной аудио- и видеозаписи им стало известно о вымогательстве весной 2016 года П. у Л. Ч. взятки в размере 200 тыс. рублей за освобождение от административной ответственности ООО «М.» в связи с нарушением правил пожарной безопасности, являются вторичными по отношению к основным доказательствам (показаниям основного свидетеля обвинения Л. Ч.), то есть пересказом сведений, полученных от другого лица, проверить достоверность которых не представилось возможным.
Каких-либо относимых, допустимых, достоверных, а в совокупности достаточных доказательств того, что П., будучи должностным лицом, получил лично взятку в виде денежных средств за действия в пользу взяткодателя, если такие действия входят в служебные полномочия должностного лица, с вымогательством взятки, стороной обвинения суду представлено не было. Исходя из принципа презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ), все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в его пользу. В соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Учитывая, что объективных доказательств виновности П. в совершении преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 2 ст. 290 УК РФ, обвинением не предоставлено, по данному преступлению он должен быть оправдан в связи с отсутствием состава преступления.
Приговор Канского городского суда Красноярского края от 6.07.2018 г. по делу № 1-48/1170240027104758/2018.
Приговор в части оправдания П. в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, оставлен без изменения, поскольку суд апелляционной инстанции согласился с тем, что сторона обвинения не представила суду убедительных и бесспорных доказательств в обоснование предъявленного обвинения.
Обобщение апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за 2018 год по делам, связанным с преступлениями против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Подсудимая оправдана по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ. Из всех допрошенных свидетелей непосредственно и прямо на подсудимого показало только лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, поэтому суд обоснованно посчитал собранные доказательства недостаточными для постановления обвинительного приговора, указав, что прямых доказательств либо достаточной совокупности косвенных доказательств, из которых суд мог бы сделать однозначный и веский вывод о доказанности виновности подсудимого по делу, стороной обвинения не представлено
Х. оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с неустановлением события преступления.
За Х. в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 133 и ст. 134 УПК РФ признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.
Органом предварительного следствия Х. обвинялась в покушении на получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, если указанные действия входят в служебные полномочия должностного лица и оно в силу должностного положения может способствовать указанным действиям, совершенные в крупном размере.
Ей инкриминировались следующие обстоятельства преступления.
На основании приказа от 16 мая 2017 года № 390-к Х. назначена на должность.
В точно не установленном следствием месте и в точно не установленное время, но не позднее 29 сентября 2017 года, у Х., с учетом занимаемой должности, возник преступный умысел, направленный на незаконное личное обогащение путем получения взятки за совершение входящих в ее полномочия действий, связанных с визированием и последующим удостоверением печатью документов, подтверждающих исполнение договорных отношений между А. и Б., что является обязательным условием и будет способствовать, с учетом занимаемой Х. должности, их последующему подписанию руководством.
Действуя из корыстных побуждений, в целях реализации своего преступного умысла, направленного на незаконное личное обогащение, Х. вступила во внеслужебные отношения с Р., осуществляющей свою деятельность на основании трудового договора, которой сообщила о своих преступных намерениях получить взятку в виде денег в общей сумме 200 тыс. рублей, предложив ей выступить в качестве посредника.
Так, Х. 29 сентября 2017 года сообщила Р. о том, что та должна передать А. ее требования о необходимости передачи Р. для последующей передачи Х. денежных средств в размере 200 тыс. рублей за визирование и последующее удостоверение печатью, которая находилась в исключительном распоряжении Х., документов, подтверждающих исполнение договорных отношений между А. и Б., что является обязательным условием и будет способствовать, с учетом данного Х., как должностным лицом, согласия, их последующему подписанию руководством.
Р., согласившись содействовать акту взяточничества, 29 сентября 2017 года передала генеральному директору А. требования Х. о необходимости передачи ей денежных средств в размере 200 тыс. рублей за выдачу подписанных руководством акта приема-передачи товара и товарной накладной как документации, подтверждающей исполнение договорных отношений по договору на поставку и монтаж рулонных штор для нужд Б.
После производства работ по вышеуказанному договору на корреспондентский счет, открытый в филиале банка, поступили денежные средства в размере 1 336 600 рублей в качестве оплаты оказанных услуг.
Далее, А. прибыл к Р. в служебный кабинет, где последняя подтвердила ранее выдвинутые требования относительно получения денежных средств, затем А., находясь и действуя под контролем оперативных сотрудников, будучи предупрежденным о недопустимости провокации взятки, передал Р. денежные средства в размере 200 тыс. рублей наличными, после чего последняя передала подписанные руководством акт приема-передачи товара от 19 октября 2017 года и товарную накладную от 19 октября 2017 года как документацию, подтверждающую выполнение работ, в том числе в установленные договором сроки.
Преступление, по мнению следствия, не было доведено Х. до конца по независящим от нее обстоятельствам, так как по завершении встречи А. и Р. последняя была задержана на месте происшествия сотрудниками правоохранительных органов, проводившими оперативно-розыскные мероприятия, в связи с чем непосредственная передача денежных средств Х. не произошла.
В судебном заседании Х. вину по предъявленному обвинению не признала, настаивая, что преступление не совершала.
Суд первой инстанции, исследовав материалы уголовного дела, допросив свидетелей и подсудимую, исследовав представленные доказательства, пришел к выводу о недоказанности события преступления, в связи с чем вынес оправдательный приговор.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, а также возражения защиты, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены оправдательного приговора суда в отношении Х.
Суд оценил все показания свидетеля Р. в совокупности с другими доказательствами, указав на имеющиеся противоречия, а также мотивы, в том числе долговые обязательства, имевшиеся между свидетелем и Х., по которым критически отнесся к показаниям свидетеля Р., данным ею после заключения досудебного соглашения, придя к выводу о недостаточности совокупности представленных доказательств для осуждения Х. по предъявленному обвинению, обоснованно истолковав имеющиеся неустранимые сомнения в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ в пользу подсудимой.
Суд правильно отметил, что обвинение построено в основном на противоречивых показаниях Р., при этом обоснованно указал, что основной свидетель А. в своих показаниях сообщал только о том, что все требования о передаче взятки ему озвучивала Р., с которой он обсуждал размер взятки, при этом Р. действительно ссылалась на иных лиц, но не называла ни конкретных фамилий, ни должностей тех лиц, которым якобы взятка предназначалась.
В соответствии со ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением в том числе защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Суд первой инстанции, принимая во внимание непризнание Х. вины в инкриминируемом преступлении, правильно отметил, что из всех допрошенных свидетелей непосредственно и прямо на Х. показала только Р. после заключения досудебного соглашения, и обоснованно посчитал собранные доказательства недостаточными для постановления обвинительного приговора, указав, что прямых доказательств либо достаточной совокупности косвенных доказательств, из которых суд мог бы сделать однозначный и веский вывод о доказанности виновности Х. по делу, стороной обвинения не представлено.
В соответствии со ст. 14 УПК РФ обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим кодексом, толкуются в пользу обвиняемого.
Таким образом, поскольку в ходе судебного разбирательства не было установлено само событие преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 5 ст. 290 УК РФ, в совершении которого обвинялась Х., суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что по предъявленному обвинению подсудимая должна быть оправдана.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 27.05.2019 г. по делу № 10-8633/2019.
УПК РФ не содержит положений, позволяющих органам следствия после возвращения уголовного дела прокурору составлять по делу новое обвинительное заключение, в котором ухудшается положение обвиняемого в сравнении с ранее выдвинутым обвинением, в отсутствие указаний суда на обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления
Так, обвинительное заключение в отношении должностного лица было пересоставлено, и его действия дополнительно квалифицированы по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ.
Приговор в части осуждения по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ отменен с прекращением производства по делу в этой части на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ с признанием за лицом права на реабилитацию.
С. осужден по ч. 1 ст. 285; ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 750 тыс. рублей с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, ограничением распорядительных и административно-хозяйственных полномочий на государственной службе и в органах местного самоуправления на срок 2 года.
Как следует из материалов уголовного дела, предварительное расследование в отношении С. завершилось обвинительным заключением, утвержденным 16 апреля 2016 года, из которого усматривалось, что в действиях С. содержится состав одного преступления (ч. 1 ст. 285 УК РФ). По результатам судебного разбирательства по ч. 1 ст. 285 УК РФ 2 декабря 2016 года постановлен обвинительный приговор.
В соответствии со ст. 237 УПК РФ судом апелляционной инстанции уголовное дело в отношении С. возвращено прокурору для устранения недостатков, препятствующих его рассмотрению.
При этом, отменяя судебное решение, суд апелляционной инстанции не указал ни одного обстоятельства, которое бы свидетельствовало о наличии оснований для дополнительной квалификации действий подсудимого по более тяжкому преступлению. Указанные судом второй инстанции нарушения, подлежащие устранению по возвращенному уголовному делу, не касались вопросов квалификации действий и доказанности вины обвиняемого С., а их устранение не предполагало дополнение ранее предъявленного обвинения.
Обвинительное заключение в отношении С. было пересоставлено, и его действия дополнительно квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ.
Между тем УПК РФ не содержит положений, позволяющих органам следствия после возвращения уголовного дела прокурору составлять по делу новое обвинительное заключение, в котором ухудшается положение обвиняемого в сравнении с ранее выдвинутым обвинением, в отсутствие указаний суда на обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.
Отвергая довод апелляционной жалобы защитника о допущенном при составлении нового обвинительного заключения нарушении, суд второй инстанции не учел, что понятие «более тяжкое преступление» тесно связано с понятием «более тяжкое обвинение», под которым согласно разъяснению, данному в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», следует понимать не только обвинение, требующее квалификации действий обвиняемого по более тяжкой статье Особенной части УК РФ, но и обвинение, когда в него включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты, увеличивающие фактический объем обвинения.
При таких обстоятельствах приговор и апелляционное определение в части осуждения по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ подлежат отмене с прекращением производства по делу в этой части на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, с признанием за С. права на реабилитацию.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 4.03.2020 г. по делу № 77-127/2020.
Верховный Суд РФ переквалифицировал действия оперуполномоченного группы экономической безопасности и противодействия коррупции, осужденного к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима по п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ, на ч. 1 ст. 290 УК РФ, по которой назначил наказание в виде штрафа, равного 25-кратной сумме взятки, в размере 2,5 млн рублей; на основании ч. 5 ст. 72 УК РФ учел срок содержания осужденного под стражей и освободил его от отбывания этого наказания, освободив осужденного из-под стражи незамедлительно
М. осужден по п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в доход государства в размере 30-кратной суммы взятки в сумме 3 млн рублей, с лишением в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ права занимать должности в государственных и правоохранительных органах, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий, сроком на 4 года.