Вынужденный бежать Кориолан укрылся у своих недавних врагов вольсков, встав во главе которых пошел войной на родной город. Одержав ряд побед и захватив несколько латинских городов, он подступил к Риму и принялся опустошать его окрестности. При этом он следил за тем, чтобы нивы плебеев разорялись, а поля патрициев избежали разорения, рассчитывая усилить вражду между знатью и простым народом и расколоть их. Хотя этот план не удался, но и победить вольсков и прогнать их от города римляне также не смогли. Осажденные вынуждены были начать переговоры, однако Кориолан выдвинул неприемлемые условия: вернуть вольскам все отторгнутые у них земли, «если же римляне рассчитывают спокойно пользоваться плодами завоеванного, то он, Марций, не забудет ни обид от сограждан, ни добра от чужих и постарается показать, что изгнание ожесточило его, а не сломило» (Liv. II, 39, 11). Последним средством, к которому прибегли римляне, стало обращение к матери Кориолана Ветурии и его супруге Волумнии. Отправившись в лагерь вольсков, они смогли убедить сына и мужа отвести войско вольсков от Рима. В честь знатных матрон, спасших город, был возведен храм Женского счастья (Fortuna muliebris).
Еще одно предание повествует о Луции Квинкции Цинциннате, которого в 458 г. до н. э. избрали диктатором для отражения нашествия громадного полчища сабинов и эквов. Войско римлян было окружено неприятелями в лагере и могло рассчитывать лишь на помощь извне. Лишенный ранее за бесчинства своего сына Цезона всего имущества и ютившийся в убогой лачуге за Тибром, Цинциннат получил известие об избрании в тот момент, когда собственными руками обрабатывал свою ниву – то ли копал канаву, то ли вспахивал поле. Выслушав посланцев сената, он повелел жене принести из хижины тогу и, утерев пыль и пот со лба, отправился в Рим. Прибыв в город, диктатор действовал умело и решительно. Объявив тотальную мобилизацию всех способных носить оружие горожан, он повелел им явиться в войско, неся по двенадцать заостренных кольев. Выдвинувшись затем к окруженному сабинами и эквами римскому лагерю, он приказал за ночь окружить врагов валом и частоколом из принесенных кольев, после чего обрушился на врагов. Навстречу ему ударили римские воины из осажденного лагеря. Сабины и эквы были разгромлены, их вождей заковали в цепи, а остальных воинов заставили пройти «под игом» – символическим ярмом, сооруженным из трех копий в виде буквы П: два из них были воткнуты в землю, а третье располагалось над ними в качестве перекладины. Это означало признание побежденных рабами победителей. Сокрушив врагов Рима за две недели, на шестнадцатый день диктатуры Цинциннат сложил диктаторские полномочия и удалился в свое захолустье, где вернулся к прерванным сельскохозяйственным занятиям. Это популярное предание о диктаторе-землепашце, добровольно отказавшемся от власти, было призвано подчеркнуть суровую простоту нравов и добродетельные обычаи предков, которые стояли у истоков владычества Рима в Италии.
Войны с вольсками, эквами и самнитами, приукрашенные в легендарной традиции, на самом деле носили локальный пограничный характер и решали вопрос о римском господстве в пределах Лация. Иным было длительное противостояние с богатым и мощным этрусским городом-государством Вейи, находившимся в 30 км к северу от Рима. Целью этой борьбы было не только установление контроля над обоими берегами Тибра и соляными разработками в районе его устья, но и открытие Риму пути на север, в Этрурию. Войны с Вейями определяли основное содержание и важнейшее направление римской внешней политики в течение всего долгого V в. до н. э. С событиями Первой Вейской войны, пришедшейся на 479–474 гг. до н. э., связана легенда о патрицианском роде Фабиев, представители которого многие годы занимали в Риме консульские должности. Согласно преданию, Фабии во главе с принадлежавшим к этому роду консулом Цезоном выказали желание встать на защиту отечества и взять на себя все бремя ведения войны с Вейями. В поход выступили почти все члены рода в количестве 306 воинов, за исключением одного оставшегося дома юноши. Патрициев сопровождали многочисленные клиенты[3] и друзья-содалы. Разбив на небольшой речушке Кремере, правом притоке Тибра, лагерь, Фабии принялись опустошать сельскохозяйственную округу города Вейи, одновременно защищая римские владения. Однако военная фортуна вскоре изменила отважным римским патрициям – попав в 478 г. до н. э. в хорошо подготовленную этрусками засаду, они были окружены на холме вблизи Кремеры и безжалостно истреблены все до единого. Если бы не оставшийся в Риме юноша, род Фабиев пресекся бы полностью.
Вторая Вейская война, разразившаяся после заключенного в 474 г. до н. э. и продлившегося сорок лет перемирия, пришлась на 30—20-е гг. V в. до н. э. Ее результатом стало подчинение Римом союзного Вейям города Фидены. Решающей же стала третья война с Вейями, длившаяся десять лет, с 406 по 396 г. до н. э., и завершившаяся разрушением вражеского Риму этрусского города. Героем затянувшейся кампании, во время которой римским воинам пришлось вести длительную изнурительную осаду, стал диктатор Марк Фурий Камилл. Согласно преданию, победу принесла реализованная им военная хитрость – сделанный под городской стеной подкоп. Когда работы были окончены, полководец приказал начать штурм города в удаленном от подкопа месте. Это отвлекло основные силы этрусков на отражение приступа и позволило римским воинам ворваться на улицы Вейи и оказаться прямо в храме богини Уны (Юноны). В захваченном этрусском городе началась жесточайшая резня, он подвергся разграблению, все его уцелевшие жители были проданы в рабство, а земли на правом берегу Тибра перешли во владение Рима и были распределены между римскими гражданами, что почти вдвое увеличило подвластную Риму территорию. Это не только открывало римлянам путь на север для покорения Этрурии, но и способствовало преобразованию маленького города-государства в сильную территориальную державу. Важным признаком произошедшей государственной трансформации стало в это время введение оплаты воинской службы, что свидетельствовало о замене временного ополчения регулярным войском. Опираясь на сильную армию и черпая ресурсы с достаточно обширной подвластной территории, город на Тибре мог продолжить внешнюю экспансию с целью подчинения ближайших к Лацию областей Италии.
Не подлежит сомнению, что после покорения Вейи экспансия Рима на север вскоре продолжилась бы, однако на некоторое время завоевательная активность Вечного города была приостановлена галльским нашествием. Согласно свидетельству, приведенному Плинием Старшим в его «Естественной истории», этрусский город Мелп был захвачен галлами в тот же день, когда римляне взяли Вейи (Plin. N. H. III, 125). А несколько лет спустя, в 391 г. до н. э., кельты взяли в осаду этрусский город Клузий, вынудив клузян обратиться за помощью к бывшим южным врагам – римлянам. Из Рима в Клузий были посланы трое представителей рода Фабиев, которым было поручено уладить дело миром, потребовав у захватчиков не нападать на людей, не причинивших им зла. Галлы согласились заключить мир в том случае, если клузяне уступят им часть своих пахотных земель, обосновывая свои притязания правом сильного. Римские послы сочли требование кельтов неприемлемым и даже, нарушив посольский нейтралитет, присоединились к этрусскому войску и приняли участие в битве. Одному из римлян, Квинту Фабию, удалось при этом убить галльского вождя и снять с него доспехи. Опознавшие посла разгневанные кельты прервали переговоры с Клузием и, в свою очередь, отправили посланцев в Рим с требованием выдать на суд и расправу виновных в нарушении посольского нейтралитета Фабиев. Римское правительство отказало галлам, и даже более того – Фабии были избраны консулярными трибунами[4] на будущий год, что обеспечивало им полную неприкосновенность. Casus belli был налицо, кельты сняли осаду с Клузия и двинули свое громадное семидесятитысячное войско на Рим.
Битва римлян с галлами состоялась 18 июля 390 г. до н. э. у реки Аллии, правого притока Тибра. Консулярные трибуны совершенно не подготовились к бою, не обустроили укрепленный лагерь и непомерно растянули боевой строй, так что в середине он едва смыкался. По свидетельству Тита Ливия, «римляне бежали, не только не пытаясь померяться силами с неприятелем, не только не сразившись с ним и не получив ни одной царапины, но даже и не ответив на его клич. Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство» (Liv. V, 38, 6–7). Поражение при Аллии было столь страшным, что 18 июля навсегда стало черным днем всеобщего народного траура – «день при Аллии» (dies Alliensis). Лишенный войска Рим был безо всякого сопротивления разграблен и сожжен кельтами, которые не смогли захватить лишь Капитолийский холм, на котором укрылась часть жителей преимущественно из патрицианских родов. Согласно известной легенде, когда галлы попытались под покровом ночи тайно проникнуть на этот укрепленный холм, защитников разбудили поднявшие гогот гуси, посвященные богине Юноне. Первым навстречу врагам бросился бывший консул Марк Манлий, щитом сбив в пропасть поднявшегося на вершину холма кельта. Отброшенные с Капитолия галлы в течение семи месяцев держали осаду, пока римляне не согласились на переговоры и не уплатили богатый выкуп, составивший тысячу фунтов золота.
Разоренный кельтами Рим утратил господство в Лации и потерял южную Этрурию. Восстановление потерянных позиций потребовало от римлян многих сил и длилось до середины IV в. до н. э. На этом пути пришлось действовать как оружием, так и дипломатическим путем, придерживаясь принципа divide et impera («разделяй и властвуй»), заключая сепаратные соглашения с отдельными городами Италии и выводя колонии во враждебные либо потенциально враждебные земли. В Лации Риму удалось вернуть в Латинскую федерацию отпавший крупный город Пренесте с зависимыми от него девятью поселками (в 380 г. до н. э.) и покорить Тибур (в 360 г. до н. э.). Важным прецедентом стало заключение сепаратного договора с Тускулом в 381 г. до н. э., который вследствие этого потерял политическую независимость и превратился в подчиненный Риму муниципий. Тускуланцы получили право римского гражданства, что по факту выводило этот значимый город из состава Латинского союза и существенно усиливало Рим. Наконец, в 358 г. до н. э. был возобновлен прежний договор Рима с латинскими городами, что означало полное восстановление отношений с Латинской лигой, причем, по всей видимости, соглашение было обновлено в угоду городу на Тибре, усилившему, согласно новой редакции договора, свои руководящие позиции.
В Южной Этрурии уже в 386 г. до н. э. римлянам удалось захватить территории между озером Сабатинус и рекой Арно, закрепиться на захваченных землях этрусских городов Вейи, Капены и Фалерии. В 351 г. до н. э. Рим получил согласно договору половину земель города Цэре, одновременно был заключен мир с Тарквиниями, потерпевшими поражение в ожесточенном противостоянии с римлянами в течение 355–351 гг. до н. э. В 343 г. до н. э. Фалерии вышли из этрусского союза и стали союзниками Рима. Таким образом, к середине IV в. до н. э. римляне прочно закрепились на юге Этрурии и в Лации, приведя в покорность как города Латинского союза, так и племена герников и вольсков. Это дало Риму возможность наращивать экспансию в других направлениях – восточном и в особенности южном, где лежала обширная и плодородная равнина Кампании.
Если на севере основными врагами Рима были этруски и грозившие набегами галлы, то на юге немалую угрозу представляли собой самниты, так же, как и римляне, претендовавшие на установление господства над Кампанией. В 354 г. до н. э. римляне заключили с западной частью самнитов, племенами, обитавшими в районе реки Лириса, союз перед лицом общей опасности со стороны продолжавших беспокоить области Средней Италии галлов. Однако вскоре местное население Кампании, имевшее самнитское происхождение, но утратившее связь со своими соплеменниками, обратилось за помощью к римлянам в момент, когда самниты начали опустошать Кампанию и заперли кампанцев в самом крупном городе области Капуе. Римское правительство оказалось в затруднительном положении, поскольку не могло открыто выступить против самнитов как своих союзников. Формальный выход был найден благодаря решению предоставить кампанцам римское гражданство при сохранении внутренней автономии. После этого к самнитам было отправлено посольство с просьбой не воевать против новых «подданных» римского народа. Отлично понимавшие шитую белыми нитками уловку римлян самниты ослушались и продолжили опустошать Кампанию, что привело к вторжению римлян на юг и Первой Самнитской войне 343–341 гг. до н. э. По ее результатам Рим установил свою власть если не над всей кампанской равниной, то по меньшей мере над ее западной частью, оставив гарнизоны в городах Капуе и Суессе.
Утверждение власти Рима как к северу от Лация в Южной Этрурии, так и на юге в Кампании вызвало недовольство городов Арицийской (Латинской) федерации, которые не желали мириться с подчиненным положением в то время, как римляне наращивали свою мощь. Латинские города потребовали предоставить их представителям половину мест в сенате и одно консульское место. Римляне отвергли этот ультиматум, что привело ко Второй Латинской войне 340–338 гг. до н. э. В решающем сражении у горы Трифане, неподалеку от города Суесса, на границе Кампании объединенное войско латинов и примкнувших к ним кампанцев потерпело сокрушительное поражение от римлян. Условия, навязанные побежденным латинам, были крайне тяжелыми. Так, были запрещены любые объединения латинских общин между собой, что должно было обезопасить Рим от их совместных выступлений против римского владычества в будущем. Отныне Рим заключал договор с каждым городом по отдельности, что существенно облегчало римлянам установление господства в регионе. Так, ряд городов – Ариция, Тускул, Ланувий – были присоединены к Риму, а их жители получили полное право римского гражданства, а другие, в их числе Пренесте и Тибур, были лишены части их территории.
В тяжелое положение по итогам войны были поставлены также союзные латинам вольски, кампанцы и аврунки. Вольски потеряли значительную часть своих земель и были оттеснены в горы. Их город Анций был превращен в римскую колонию, а флот захвачен Римом. Для уровня развития римского морского дела показательно, что все крупные корабли были тут же сожжены римлянами, а их носовые части выставлены на римском форуме в качестве украшений для ораторской трибуны. В особое положение были поставлены жители Кампании, господство над которой обеспечило Риму прочные позиции в Средней Италии и плацдарм для дальнейшего покорения Апеннинского полуострова. Жители этой области считались римскими гражданами и несли военную службу, однако не имели права голосования и избрания на римские государственные должности.
Последовательная политика согласно принципу divide et impera заключалась в том, чтобы навязывать покоренным городам сепаратные соглашения с разными условиями отношений с Римом, что позволяло изолировать контрагентов друг от друга и обеспечить разную степень их вовлеченности в римские дела. Таким образом, важным следствием Второй Латинской войны стало переустройство системы межгосударственных отношений в Лации, обеспечившее прочную власть Рима в этом регионе Италии. Более того, в дальнейшем эта опробованная в пределах Лация политика проводилась римлянами и по отношению к другим италикам в процессе подчинения всего Апеннинского полуострова Риму. Общим же для всех союзников римлян было то, что они лишались права вести самостоятельную внешнюю политику и были обязаны принимать участие в войнах на стороне Рима.
Прочно закрепившись к 340-м гг. до н. э. в пределах Лация, юга Этрурии и в Кампании, Рим был готов к дальнейшему покорению Италии. Главными соперниками на этом пути на тот момент были самниты, что неминуемо обостряло римско-самнитские отношения и в конце концов привело ко Второй Самнитской войне 327–304 гг. до н. э. Поводом для нее стало вмешательство сторон во внутриполитическую борьбу в Неаполе, в которой самниты поддержали демократические элементы, а римляне сделали ставку на аристократию, в итоге сдавшую им город. Военные действия с самнитами в Кампании и на западе Самния велись поначалу с переменным успехом, однако когда римляне вторглись в центральный горный Самний в 321 г. до н. э., их постигло тяжелейшее поражение в узком, поросшем лесом Кавдинском ущелье (furcula Caudinae), где неповоротливое и непривычное к ведению военных действий в сложных условиях горной местности римское войско попало в умело устроенную самнитами засаду и было вынуждено сдаться на милость победителя. Обезоруженным и раздетым римским воинам пришлось пройти под сооруженным из копий «ярмом», что считалось величайшим позором. Выдав самнитам 600 заложников, римляне были вынуждены просить мира, по условиям которого они обязывались покинуть самнитские земли, оставить занятые ранее города и поклясться не возобновлять военных действий.