Никаких объективных сведений о предварительной договоренности между подсудимыми Р., К., Л., а также Н. и А1 на совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, а также сведений о передаче К., Л. – Н. и А1 наркотических средств и психотропных веществ, которые изымались в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий в указанные дни, стороной обвинения суду не представлено.
Утверждения стороны обвинения о получении Н. и А1 наркотических средств и психотропных веществ, изъятых в ходе оперативно-розыскных мероприятий, именно от К. и Л., кроме показаний лиц, в отношении которых уголовные дела выделены, ничем объективно не подтверждены. Сотрудники полиции за их встречами не наблюдали и не фиксировали их, сведений о телефонных соединениях между указанными лицами в инкриминируемый период не имеется.
Утверждения обвинения о получении Н. и А1 наркотического средства из одного источника опровергаются также заключением эксперта, согласно которому изъятые у Н. и А1 наркотические средства имеют различный состав, а именно: несмотря на наличие одинакового основного компонента 3-метилфентанина, вещества имеют различные наполнители: в одном случае сахароза, в другом – лактоза. При этом Н. и А1 пояснили, что сами никаких дополнительных веществ в полученные наркотические средства не добавляли.
Детализация телефонных соединений подсудимых и Н., а также прослушанные телефонные переговоры не несут в себе каких-либо сведений о причастности подсудимых к приготовлению, покушению и сбыту наркотических средств и психотропных веществ организованной группой в периоды времени, указанные в обвинении.
Само по себе большое количество телефонных соединений между подсудимыми в периоды инкриминируемых преступлений, с учетом их знакомства и постоянного общения, без установления содержания данных разговоров, подтверждает лишь факт общения между ними в указанный период времени, что не отрицали и сами подсудимые.
Наличие за два года пяти телефонных соединений между Н и Р., а также одного телефонного соединения между Н. и К., без установления содержания данных разговоров, также подтверждают только факт их знакомства и не указывают на наличие договоренности о сбыте наркотических средств.
Кроме того, в обоснование виновности подсудимого К. в передаче наркотических средств А1 обвинение представило сведения о телефонных соединениях К., согласно которым 19 декабря 2013 года в период с 21 часа 08 минут до 21 часа 21 минуты абонентский номер К. регистрировался базовыми станциями, обслуживающими в том числе участок местности возле дома, где был передан наркотик.
Вместе с тем согласно сведениям оператора сотовой связи возможность обслуживания абонента в указанном районе базовыми станциями, на которые ссылается обвинение, имеет только вероятностныйый характер. В данном районе имеется станция «доминанта», установленная рядом с домом, где был передан наркотик, с которой соединений не установлено. При этом из анализа соединений абонента за указанный период также следует, что переключение между базовыми станциями, обслуживающими как место жительство подсудимого, так и участок местности возле дома, происходит в течение короткого промежутка времени, исчисляемого минутами, что также свидетельствует о вероятностном характере выводов обвинения о нахождении абонента в конкретном месте. При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что указанные данные при отсутствии других доказательств не могут являться достоверным подтверждением виновности подсудимых в совершении инкриминируемых им деяний.
Наличие у подсудимых автотранспорта и значительного количества мобильных телефонов, недействительных паспортов граждан Российской Федерации, блокиратора сигнала сотовой связи, вопреки позиции обвинения, не может свидетельствовать об их объединении в организованную группу, поскольку сведений о приискании этих средств специально для совершения незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ, как и для осуществления руководства такой деятельностью, суду не представлено.
Факт дачи показаний Н. и А1, чьи уголовные дела выделены в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, не освобождает органы обвинения от обязанности доказывания виновности и иными средствами и не может расцениваться как опровергающий презумпцию невиновности подсудимых по делу.
Таким образом, одни показания Н. и А1, которые являются соучастниками, не подтвержденные совокупностью имеющихся в деле доказательств, не могут быть положены в основу обвинения. Иных бесспорных, достаточных и достоверных доказательств, несущих объективные следы совершения подсудимыми преступлений, суду не представлено. При этом все сомнения в виновности подсудимых, согласно ч. 3 ст. 14 УПК РФ, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого, что также установлено статьей 49 Конституции Российской Федерации. При таких обстоятельствах судом не установлена причастность Р., К. к совершению преступления, предусмотренного пп. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в ред. Федерального закона № 87-ФЗ от 19 мая 2010 года), а также причастность Р., К., Л. к совершению преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 228.1, ч. 5 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, пп. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Поэтому по данным преступлениям Р., К., Л. необходимо оправдать, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27, п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с непричастностью к их совершению.
Приговор Мурманского областного суда от 11.05.2017 г. по делу № 2-3/2017.
Любое исправление в протоколе следственного действия должно подтверждаться защитником и обвиняемым, если они участвуют в данном действии
Опознание по фотографии может быть проведено лишь при невозможности проведения такого следственного действия непосредственно.
Из приговора исключена ссылка на протокол предъявления для опознания по фотографии.
А. осужден к лишению свободы по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам, по ч. 1 ст. 228 УК РФ – к 1 году, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно – к 8 годам 1 месяцу лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Судебные решения подлежат изменению ввиду следующего.
Согласно ч. 5 ст. 193 УПК РФ при невозможности предъявления лица опознание может быть проведено по его фотографии, предъявляемой одновременно с фотографиями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом.
Согласно ч. 6 ст. 166 УПК РФ протокол следственного действия предъявляется для ознакомления всем лицам, участвовавшим при его проведении. При этом указанным лицам разъясняется их право делать подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении. Все внесенные замечания о дополнении и уточнении протокола должны быть оговорены и удостоверены подписями этих лиц.
Однако в протоколе допроса А. в качестве подозреваемого время допроса указано с 11 часов 07 минут до 11 часов 59 минут, дата проведения допроса исправлена на другую, исправление оговорено лишь следователем, подписей подозреваемого и его защитника, которые подтвердили бы данное исправление, в протоколе не имеется.
Опознание по фотографии А. – ФИО8 проводилось с 13 часов 39 минут до 14 часов 04 минут. Поскольку А. в кассационной жалобе утверждает, что на момент проведения опознания имелась возможность проведения такового непосредственно, а не по фотографии, а неустранимые сомнения толкуются в его пользу, ссылка из приговора на протокол предъявления для опознания по фотографии подлежит исключению.
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 01.02.2021 г. по делу № 77-21/2021.
Показания, объяснения лица, данные в отсутствие защитника, содержащиеся в протоколе осмотра предметов и не подтвержденные в суде, влекут исключение из числа доказательств данного протокола, компакт-диска
По приговору Промышленного районного суда г. Ставрополя от 16 августа 2019 года Г. осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом 100 000 рублей.
Судебные решения подлежат изменению.
В качестве доказательств виновности осужденных в приговоре указан протокол осмотра предметов – диска с записью ОРМ «опрос» Г.
В ходе данного мероприятия Г. давала объяснения об обстоятельствах преступлений, совершенных ею, в отсутствие защитника и без разъяснения права не свидетельствовать против себя. Г. сведения, содержащиеся в этом опросе, в судебном заседании не подтвердила. По этой же причине подлежит исключению протокол осмотра, фиксировавший дачу этих объяснений Г. в ходе оперативного мероприятия «опрос».
Приговор изменен, исключены из числа доказательств протокол осмотра предметов и компакт-диск с записью оперативно-розыскного мероприятия «опрос» в отношении Г.
Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 12.03.2021 г. по делу № 77-239/2021.
Если предмет контрабанды перемещается на таможенную территорию под видом товара посредством регистрируемого международного почтового отправления (заказным письмом, бандеролью, мелким пакетом), местом совершения такого преступления является место, по которому с таким товаром совершаются операции, связанные с его выпуском (место международного почтового обмена)
Закрепленные в ст. 226.1 УК РФ нормы носят бланкетный характер, их применение возможно лишь в единстве с положениями других нормативных актов, определяющих законное и незаконное перемещение предметов, в отношении которых установлены специальные правила перемещения.
Использование нормативных актов, утративших силу и не относящихся к инкриминируемому обвиняемому преступлению, является препятствием для принятия судом итогового решения по делу.
Приговором Ленинского районного суда г. Томска от 28 августа 2019 года Р. осужден по ч. 1 ст. 226.1 УК РФ к 3 годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ – условно, с испытательным сроком 3 года.
Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда от 14 октября 2019 года приговор суда оставлен без изменения.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы адвоката и возражений на нее, Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции отменила состоявшиеся судебные решения в том числе по следующему основанию.
Согласно приговору Р. осужден за контрабанду сильнодействующих веществ, то есть незаконное перемещение сильнодействующих веществ через государственную границу РФ с государствами – членами Таможенного союза в рамках Евразийского экономического союза.
В соответствии с ч. 1 ст. 32 УПК РФ уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления.
Вместе с тем согласно разъяснениям, содержащимся в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 2017 года № 12 «О судебной практике по делам о контрабанде» при решении вопроса о территориальной подсудности уголовного дела о преступлениях, предусмотренных ст. 200.1, 200.2, 226.1 и 229.1 УК РФ, судам следует исходить из положений ст. 32 УПК РФ и при этом учитывать п. 1 ст. 5 Договора об особенностях уголовной и административной ответственности за нарушения таможенного законодательства Таможенного союза и государств – членов Таможенного союза, согласно которому уголовное дело возбуждается и расследуется по месту совершения преступления, а в случае невозможности определения места совершения преступления – по месту обнаружения преступления.
В частности, если предмет контрабанды перемещается на таможенную территорию под видом товара посредством регистрируемого международного почтового отправления (заказным письмом, бандеролью, мелким пакетом), местом совершения такого преступления является место, по которому с таким товаром совершаются операции, связанные с его выпуском (место международного почтового обмена).
Если указанный предмет контрабанды перемещается на таможенную территорию простым (нерегистрируемым) международным почтовым отправлением и установить точное место перемещения через таможенную границу либо государственную границу такого почтового отправления невозможно, то местом совершения преступления следует считать: почтовый адрес получателя – в случае, когда почтовое отправление получено адресатом; адрес почтовой организации – в случае, когда почтовое отправление вручено получателю в почтовой организации или изъято в ней сотрудниками правоохранительных органов.
Из материалов дела усматривается, что сильнодействующее вещество, приобретенное осужденным в Республике Беларусь, было направлено через таможенную границу в Россию регистрируемым международным почтовым отправлением. Местом международного почтового обмена является Москва, Казанский вокзал.
При таких обстоятельствах отделение почтовой связи в г. Томске, где осужденным Р. было получено регистрируемое международное почтовое отправление, местом совершения преступления не является, и уголовное дело было рассмотрено Ленинским районным судом г. Томска с нарушением правил подсудности.
Кроме того, суды первой и апелляционной инстанции не учли, что нормы, закрепленные в ст. 226.1 УК РФ, носят бланкетный характер, их применение возможно лишь в единстве с положениями других нормативных актов, определяющих законное и незаконное перемещение предметов, в отношении которых установлены специальные правила перемещения, по данному уголовному делу – через государственную границу РФ.
Р. предъявлено обвинение в нарушении ст. 12, 285 Таможенного кодекса Евразийского экономического союза (далее – ТК ЕАЭС); норм Всемирных почтовых конвенций Всемирного почтового союза от 12 августа 2008 года и 11 октября 2012 года; постановления Правительства РФ от 16 марта 1996 года № 278 «О порядке ввоза в РФ и вывоза из РФ сильнодействующих и ядовитых веществ, не являющихся прекурсорами наркотических средств и психотропных веществ» и положения постановления Правительства РФ от 3 августа 1996 года № 930 «Об утверждении номенклатуры сильнодействующих и ядовитых веществ, не являющихся прекурсорами наркотических средств и психотропных веществ, на которые распространяется порядок ввоза в РФ и вывоза из РФ, утвержденного постановлением Правительства РФ от 16 марта 1996 года № 278».
Вместе с тем нормы ст. 12, 285 ТК ЕАЭС содержат лишь общие нормы о запретах и ограничениях, связанных с ввозом определенных видов товаров на таможенную территорию Союза, Всемирные почтовые конвенции от 2008 и 2012 года являлись недействующими (на момент совершения инкриминируемого Р. преступления действовала Всемирная почтовая конвенция, подписанная в г. Стамбуле 6 октября 2016 года), а вещества станозолол и эфиры изомера 1-тестостерона, незаконное перемещение которых через государственную границу вменялось осужденному, не входят в список, утвержденный постановлением Правительства РФ от 3 августа 1996 года № 930 «Об утверждении номенклатуры сильнодействующих и ядовитых веществ, не являющихся прекурсорами наркотических средств и психотропных веществ, на которые распространяется порядок ввоза в РФ и вывоза из РФ, утвержденного постановлением Правительства РФ от 16 марта 1996 года № 278».
При этом ссылка на список, утвержденный постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2007 года № 964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей ст. 234 и других статей УК РФ, а также крупного размера сильнодействующих веществ для целей ст. 234 УК РФ», содержащий указанные вещества, в обвинительном заключении отсутствует и, соответственно, в приговоре не приведен.