– «ОРИГО» – это авторская разработка нашего университета, которая позволяет ребятам, обучающимся в нашем университете, найти работу и узнать, какие предложения и от каких компаний существуют на рынке труда. Также электронная биржа труда помогает самим компаниям находить тех, кто им нужен. В этой программе может участвовать любое количество университетов, но для этого нужна электронная база. У нас существует технология электронного университета, куда занесены все студенты. Все их успехи, неудачи там отражены. И поэтому, работая с этой базой, можно всегда найти того кандидата, на которого рассчитывает работодатель. У нас также предусмотрена возможность для студентов других вузов занести себя в базу «ОРИГО», став участником этого проекта. Хочу сказать, что практически все наши выпускники трудоустраиваются. У нас практически нет таких проблем, что студенты, оканчивая университет, не могут найти работу. Современный работодатель разнообразен, и требования у каждого свои. Одним нужны люди с инженерной подготовкой, другие хотят, чтобы те ребята, которых они приглашают, имели опыт работы руководителем. И чтобы учесть все эти нюансы, мы и создали эту систему электронной биржи труда, которая дает возможность соединиться в этом информационном пространстве студентам и работодателям. При этом, если у работодателя возникает потребность обратиться к отделу маркетинга с просьбой осуществить подбор каких-либо кандидатов, мы тоже можем это сделать, получив соответствующую заявку от той или иной организации.
– Какие проблемы и задачи сегодня стоят перед ректорским сообществом?
– Мы с вами видим, что происходят довольно заметные изменения в структуре образования: ряд университетов объединяется, какие-то университеты реформируются. Хотелось бы увидеть положительные итоги. Если же есть отрицательные результаты, значит, стоит призадуматься.
Если что-то организационно изменяется, хотелось бы понять эти изменения. Насколько они привели к получению ожидаемых результатов. Каждый раз какие-то теоритические положения должны проверяться практикой.
Я думаю, что в первую очередь ректоры и коллективы вузов заинтересованы в том, чтобы образование было качественным. Чтобы ребята, которые приходят в вуз, были заинтересованы в обучении. Причем, для вузов это же предмет их профессиональной деятельности. Поэтому, если не удается осуществлять выпуск ребят, которые быстро находят себе работу – это, прежде всего проблема и для вуза. Совершенно ясно, что именно вуз – первый, кто хотел бы, чтобы выпускники были востребованы, чтобы уровень подготовки соответствовал современным требованиям рынка.
Другое дело, что для достижения этих целей, конечно, нужны достаточные серьезные средства, потому что без них невозможно обновление оборудования, эффективное налаживание научных исследований. А если нет научных исследований – нет научных школ. Поэтому существует довольно серьезный перечень проблем, которые нужно решать. Для университета, возможно, нужен более обоснованный заказ со стороны государства по направлениям подготовки, какое-то перераспределение с точки зрения заказанных специалистов. Только надо всегда помнить, что, то, что заказывается сегодня, будет выпущено через четыре-шесть лет, поэтому нужен аккуратный прогноз.
– Каким Вам видится развитие высшей школы?
– Мне кажется, что современные информационные технологии совершили очень серьезный переворот в самых разных сферах, в том числе, и в образовании. Сегодня все меньше и меньше что-либо значат границы. Сегодня через Интернет студент может учиться в самых разных университетах. Если какой-либо иностранный университет предложит образование более высокого качества, то, естественно, ребята будут искать обучения именно за рубежом. А это означает, что российское образование не может существовать отдельно от всего мира. Поэтому эти интеграционные процессы, безусловно, будут происходить.
Если обратиться к примеру нашего университета, то можно отметить, что довольно значительное количество наших выпускников, уехавших в свое время из России, сегодня успешно работают за рубежом, в том числе, в разных университетах. Это доказывает, что уровень подготовки в России весьма высокий, поскольку ведущие университеты за рубежом привлекают к себе наиболее способных и подготовленных людей. Я бы сказал, что, по крайней мере, техническое образование, если и уступает наиболее продвинутым университетам Европы и Америки, то это касается, прежде всего, оснащенности исследовательских лабораторий, и того дорогостоящего оборудования, которое нужно для проведения этих исследований.
Нужно всегда сравнивать конкретные показатели. Общее сравнение – это всегда сравнение по принципу средней температуры по больнице. Известно, что она 36,6, хотя у пациентов, лежащих там, она очень сильно отличается. Это очень опасно категорично оценивать – либо хвалить, либо подвергать критике.
Надо говорить конкретно о тех вещах, которые имеют место быть. Например, в нашем университете создана очень интересная система, посвященная такому интересному вопросу как скрининг состояния здоровья человека при помощи современных инфокоммуникационных систем. Она ни в коем случае не уступает тому, что есть в Соединенных Штатах Америки и Европе. Но возникает довольно много проблем с внедрением и поиском инвестиций здесь, у нас в Российской Федерации. Это связано с тем, что последние годы очень сильная интервенция идет со стороны зарубежных программных продуктов, технических средств на рынке услуг. Несмотря на то, что говорится о приоритете российских товаров, в реальности это не всегда так просто достигается.
Александров А. А. Бауманка ищет своего абитуриента
Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана – флагман высшего инженерного образования в России, девизом которого являются слова: «Мужество, воля, труд и упорство!».
Почти за 200 лет своего существования вуз подготовил 200 тыс. специалистов, в значительной степени определивших инженерное лицо страны. Среди выпускников – известные государственные деятели высокого ранга, выдающиеся генеральные и главные конструкторы, известные ученые, руководители крупных организаций и фирм, наши славные космонавты. Диплом об окончании Бауманки – это залог качественно подготовленного специалиста. А все потому, что вуз не жалеет сил и времени на поиски именно своего абитуриента, у которого лежит душа к сложнейшим техническим наукам. О том, какими методами ведутся поиски, и какими достижениями сегодня гордится Бауманка, рассказывает ректор университета, доктор технических наук Анатолий Александров.
– Анатолий Александрович, за несколько лет Вашего ректорства сделано немало. Что Вы считаете наиболее существенным?
– Время, в котором мы сегодня живем, сложное для высшего образования, потому что идет непростой процесс реформирования высшей школы. Серьезная нагрузка ложится на плечи вузовских коллективов. Мы перешли на стандарты третьего поколения и трехступенчатую систему образования – бакалавриат, магистратура и аспирантура, работаем в соответствии с новым законом «Об образовании». Любая организация и перестройка дается непросто. Нам пришлось целиком менять подходы к учебному процессу, находить новые формы оценки знаний и аттестации студентов, внедрять непривычную и для студентов и для преподавателей модульно-рейтинговую систему. Есть проблемы, характерные не только для высшей школы, но и для всего государства в целом – стареющие коллективы, потерянное в 90-е годы целое поколение, не пришедшее на работу в вузы, низкая зарплата, совсем не достойная преподавателя.
Но, несмотря на трудности, мы прекрасно понимали, какие задачи перед нами стоят. Мы не можем остановиться и не ответить на вызовы времени, тем более, что мы и так сильно отстали за 1990-е годы.
Сейчас наш университет развивается очень динамично. Как ректор, я поставил для себя такую задачу. Очевидно, что поднять на высокий уровень сразу 120 кафедр силенок не хватит. Поэтому мы выделили для себя наиболее приоритетные и прорывные направления. В Бауманке их больше пяти. Это все, что связано с обороной, машиностроением, энергетикой, космосом, получением композиционных материалов и новых биосистем. Мы пошли по пути создания инжиниринговых междисциплинарных центров, где сконцентрированы и материальные ресурсы, и человеческий капитал. Безусловно, эти центры должны быть только мирового уровня, чтобы было не стыдно пригласить работать в них именитых ученых и ведущих мировых специалистов.
На данный момент уже функционируют 10 таких центров. Они все разного уровня. Центр сварки и контроля, который возглавляет академик Николай Алешин, помимо решения своих основных задач еще объединяет НАКС – Национальное агентство контроля сварки. Это всероссийское агентство, которое работает по аттестации производственных процессов и сварщиков.
В 2012 году тогда еще Президент РФ Дмитрий Медведев открывал у нас Центр фотоники и инфракрасной техники. Его возглавил наш бывший соотечественник Виктор Рыжий. Он всю жизнь проработал в американских и японских университетах. Виктор Иванович – знаковая фигура в области терагерцового диапазона длин волн, графена. Работа центра носит международный характер, поскольку в ней принимают участие английские ученые из Glyndwr University и De Montfort University, японские (сам Виктор Иванович является профессором японского университета Айзу), французские и американские. В этом центре много оборудования, которое в России существует в единственном экземпляре. Именитые ученые со своими молодыми коллективами занимаются исследованиями и прорывными разработками в оптике и смежных с ней областях.
В апреле 2013 года у нас открылся Центр плазменных исследований и технологий. Это совсем другая область инженерных знаний. 99 % всей видимой материи во Вселенной находится в состоянии плазмы. Исследование плазмы, применение плазменных технологий в промышленности – очень важная штука. Для университета создание инжинирингового центра по такому направлению играет огромную роль, как с точки зрения обучения студентов, так и с точки зрения сотрудничества с промышленностью и крупнейшими лабораториями мира.
Есть у нас центры нанотехнологий, новых материалов и композитов, биомедицинской техники и т. д. Такой путь себя оправдывает, потому что в этих центрах сконцентрированы огромные силы и материальные ресурсы. Сегодня руководители государства ставят перед нами задачу интернационализации образования. И мы решаем ее, приглашая к себе иностранных коллег, с которыми можем на равных вести исследования.
Удалось сохранить научные школы, и это я тоже считаю большим достижением коллектива. Они создавались нашими предшественниками, поэтому утрачивать их ни в коем случае нельзя. Хоть и трудно, но постепенно формируется молодая генерация нашего коллектива. В разы увеличились заработные платы. За последние годы принципиально изменился объем выполняемых Научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).
Без научного поиска, реализации серьезных масштабных задач не рождаются научные коллективы и выдающиеся ученые, тем более, если эти ученые работают в инженерном деле. С ростом объема НИОКР зарплата их участников меняется принципиально. Это уже не 20 тыс. рублей, которые получали в среднем по вузам Москвы в прошлом году, а суммы от 100 тыс. рублей. Ученые, в том числе и молодые, начинают увереннее смотреть в завтрашний день, потому что средства для обеспечения жизни их семей и их самих есть.
Думаю, это и есть главные достижения университета за последние несколько лет.
– Все знают: для того чтобы учиться и работать в Бауманке, студенты и преподаватели должны соответствовать определенным требованиям. Какие требования Вы выдвигаете своим будущим студентам?
– Особых требований, из ряда вон выходящих, мы не предъявляем. Но даже наши простенькие требования весят много (смеется). Мы – технический университет, поэтому математика, физика, информатика – это те науки, которыми наши будущие студенты обязательно должны владеть. Школы сейчас не всегда в состоянии подготовить абитуриентов к ЕГЭ. Экзамен по физике сдает совсем небольшой процент школьников. Но от этих требований никуда не деться. Должен отметить, что за последние 2–3 года мы наблюдаем рост интереса к техническим наукам. У нас добротный набор студентов с хорошими баллами по ЕГЭ.
Как и любой университет, Бауманка ищет своего абитуриента, который заточен на инженерию и технику. Случайный человек может сюда попасть. Но учиться в нашем университете студенту будет легко только в том случае, если у него душа лежит к этим тяжелейшим наукам.
Таких ребят мы ищем разными методами. Помимо ЕГЭ, существует такой инструмент как олимпиады. Есть классические, как, например, «профессор Жуковский», а есть инженерный конкурс «Шаг в будущее», который существует уже более 20 лет. Это, можно сказать, наша «фишка». В течение года около 100 тыс. молодых людей принимают в нем участие. Причем это не только выпускники. Ребята начинают участвовать в конкурсе уже с 7 класса, ведут в течение 2–3 лет свой инженерный проект, приезжают к нам на конференцию, докладывают о своей работе. Довольно жесткое жюри рассматривает эти проекты, в пух и прах разбивает их, если они кажутся ему несерьезными. Ребята уезжают и дорабатывают их. Глядишь, за три года появляются серьезные наработки. Нередки случаи, когда школьники оформляют патенты на свои изобретения, что очень здорово. Вот это абсолютно наши люди. Правда, к сожалению, они не всегда отличники. Мы это видим и помогаем таким ребятам добрать знаний, чтобы они могли учиться в Бауманке. Это путь, благодаря которому мы получаем замечательных студентов.
– Какие проблемы высшего технического образования Вы считаете наиболее существенными?
– Наш главный принцип действия и одновременно наша самая главная проблема – взаимодействие с промышленностью. Инженерный университет не может учить своих студентов оторванно от практики. Объем информации растет гигантскими темпами, он за пять лет удваивается. И мы должны четко понимать, какие специалисты нужны промышленности сегодня.
90-е годы, о которых мы уже говорили, сильно подорвали промышленность. И это сказалось на нашем взаимодействии. Производственные практики стали хуже, трудно найти места. Финансовая составляющая тоже играет свою роль.
Вместе с подъемом промышленности будут уходить и сложности. Но надо понимать, что промышленность и образование не могут по отдельности вернуться к тем позициям, которые были – только вместе это возможно. Кто бы и что ни говорил, сегодня ощущается «острый голод» подготовленных специалистов. Кризис перепроизводства инженеров как-то не замечается, кризис как раз в другом – квалифицированных молодых инженеров очень не хватает. Например, средний возраст инженера в космической промышленности – 46 лет. Якобы, блестящий. Но его составляют либо молодые люди 22–23 лет, либо уже пожилые около 70 лет. Середины, которая всегда брала на себя ответственность и решала главные задачи, как раз не хватает. И вместе с промышленностью мы должны этот пробел восполнить.
Другая проблема – школы слабо готовят ребят. На первом курсе приходится перестраивать процесс обучения, подтягивать студентов до нашего уровня. А ведь в конечном итоге мы должны выпускать хорошего специалиста, опускать планку мы не можем. Поэтому университет взаимодействует со школами, помогает повысить уровень преподавания физики. У нас два подшефных лицея, в которых наши преподаватели читают свои курсы.
Улучшилось финансирование высшей школы. И хотя все идет на конкурсной основе, тем не менее, появилась возможность закупать хорошее оборудование. Если оно есть, можно проводить серьезные исследования. Это положительный момент.
Долгие годы не выделялись деньги на строительство и капитальный ремонт корпусов и общежитий. Университет нуждается в общежитиях, и эта проблема знакома не только нам. Многие московские вузы столкнулись с подобной проблемой. ЕГЭ позволил ребятам из любой точки нашей страны приехать в Москву, а места в общежитии им не подготовил. Это плохо, мало какой университет может самостоятельно с этой задачей справиться. Любое хорошее общежитие стоит порядка миллиарда рублей.