В начале 1980-х гг. мной были изданы две монографии6, посвященные истории партий кадетов и октябристов в 1905–1907 гг. В начале 1990-х гг. также была предпринята попытка комплексного изучения деятельности либеральных партий в 1907–1914 гг.7. С этого же времени началась подготовка многотомного проекта «Политические партии России. Документальное наследие», в рамках которого было издано 11 томов документов и материалов об истории основных либеральных партий России, которые позволили подняться на качественно новый уровень их изучения.
Из отечественных исследователей считаю необходимым особо выделить труды историков старшего поколения – Е. Д. Черменского8, А. Я. Авреха9, Л. М. Спирина10, В. В. Комина11, В. Я. Лаверычева12, К. Ф. Шацилло13, В. С. Дякина14, В. И. Старцева15, Н. М. Пирумовой16, А. Г. Слонимского17, В. Н. Селецкого18, Н. Г. Думовой19, в которых содержатся весьма продуктивные наблюдения и выводы об основных тенденциях эволюции русского либерализма в начале XX в.
Определенный вклад в дальнейшую разработку истории русского либерализма начала XX в. внесло средние поколение, творчество которых пришлось на весьма сложный переходный период смены научных парадигм в конце 1980-х – начале 1990-х гг.20. Что же касается новой генерации отечественных историков, то для их исследований характерен плюралистический подход в оценках деятельности либеральной оппозиции21.
История русского либерализма на протяжении многих десятилетий разрабатывалась многими поколениями зарубежных историков22. Ряд исходных теоретических и методологических установок в зарубежную историографию были заложены эмигрантами из России, в число которых входили лидеры либеральных партий (П. Н. Милюков, В. А. Маклаков), а также видные русские историки (М. М. Карпович, Г. В. Вернадский). Из зарубежных исследователей, внесших существенный вклад в разработку проблем русского либерализма начала XX в., следует назвать имена историков Д. Тредголда, Дж. Фишера, Л. Шапиро, Ш. Галая, Г. Фриза, К. Фрелиха, Т. Эммонса, Т. Рихи, Р. Пайпса, Р. Пирсона, Ц. Хасегавы, У. Розенберга, М. Стокдейл, У. Глисона, П. Холквиста, Дж. Путнема, Р. Маннинг, Дж. Циммермана, О. Файджеса, А. Эшера, Дж. Хоскинга, Дж. Уэста, П. Уолдрона, А. Рибера, М. Брэйнерда, Е. Бирта, Б. Ц. Пинчука, А. Валицкого, Д. Далммана и др.
Подчеркивая важность исследовательских наработок отечественных и зарубежных предшественников по отдельным периодам, проблемам и сюжетам истории русского либерализма начала XX в., тем не менее следует обратить внимание на то, что до сих пор в историографии нет исследований обобщающего характера, в которых бы российский либерализм был изучен комплексно как единая целостная проблема. Именно такую задачу и ставлю перед собой в данной монографии.
Во-первых, в книге предполагается дать сравнительный анализ состояния основных направлений течений в российском либерализме в начале XX в. Выявляя общее и особенное, делаю акцент на тех подвижках, которые имели место в русском либерализме в данный период. Суть этих изменений состояла в качественно иных подходах представителей разных направлений и течений в либерализме к разработке ими идеологии и программы, стратегии и тактики, организационных принципов объединения. Тем не менее мировоззренческие и идеологические расхождения оказались столь глубокими, что это не позволило либералам создать ни единой модели преобразования страны, ни единой либеральной партии. И на новом, по сути, финишном, витке своей эволюции русский либерализм не стал единым. Выявление причин подобного рода дисперсности либерализма является одной из центральных задач исследования.
Во-вторых, в монографии большое внимание будет уделено характеристике различных типов либеральных партий (октябристов, мирнообновленцев, партии демократических реформ, прогрессистов и кадетов). При этом акцент будет сделан на сравнительно слабоизученных в историографии проблемах (организационная структура, динамика численности и социального состава). Такой подход позволит, как мне кажется, прояснить дискуссионный вопрос о том, следует ли считать октябристов либералами и, следовательно, включать (или не включать) их в общий исследовательский контекст. Большинство отечественных и зарубежных авторов включают октябристов в общую «либеральную семью». Вместе с тем отечественный историк В. С. Дякин в своих трудах отстаивал иную точку зрения. Данная тема была предметом обсуждения в ходе нашей переписки23. В письмах к В. С. Дякину я продолжал отстаивать свою точку зрения о принадлежности партии октябристов к «либеральной семье». С тех пор моя позиция не изменилась.
В-третьих, представляется важным дать сравнительный анализ, предлагаемых либеральными партиями, моделей преобразования России. При этом «наполнение» и «коррекция» программ либеральных партий рассмотрены в динамике и с учетом изменений политической ситуации в стране. На уровне анализа этих моделей хорошо просматриваются, с одной стороны, причины, обусловившие дифференциацию в либеральной среде, а с другой – совокупность факторов, сохранявших ее единство и предохранявших от распада. Как это на первый взгляд ни покажется парадоксальным, но дифференциация в либеральной среде давала возможность (в зависимости от соотношения политических сил) выходить на передний план то тому, то иному направлению в либерализме, тем самым сохраняя некую «резервную базу» в случае неуспеха деятельности одного из них.
В-четвертых, учитывая состояние историографического поля в изучении думской деятельности либеральных партийных фракций, большее внимание уделяю анализу содержания их законодательных проектов, что дает возможность проследить процесс трансформации программных положений в конкретные законодательные акты, затрагивавшие интересы различных социальных страт. Это направление законотворческой деятельности русских либералов в Государственной думе начал разрабатывать мой ученик Д. В. Аронов, результаты исследования которого учтены в соответствующей главе монографии.
В-пятых, в специальной главе монографии будет рассмотрена проблема взаимоотношений либералов с властью, что позволит определить «коридор» возможностей сторон найти «общий язык» и пойти на приемлемый компромисс. Отдельные аспекты данной проблемы, так или иначе, уже затрагивались в историографии (Е. Д. Черменский, А. Я. Аврех, В. С. Дякин, В. М. Шевырин, В. И. Старцев, Л. М. Спирин, Э. Вишневски, К. А. Соловьев, Ф. А. Гайда и др.). Свою же задачу вижу в «увязке» причин неудачи найти консенсус между властью и либералами в сущностных мировоззренческих и идеологических расхождениях между ними, что, по сути, и обусловило коренные различия в моделировании поисков выхода из системного кризиса теми и другими.
В-шестых, представляется не менее важным осветить вопрос о взаимоотношениях либералов с массами, а также показать средства, формы и методы воздействия либеральной идеологии на массовое сознание. Эта проблема уже ставилась в моих работах, в данном случае она будет рассмотрена комплексно.
В-седьмых, хронологические рамки монографии охватывают период с конца 1890-х гг. до февральско-мартовских событий 1917 г. За этот небольшой отрезок времени либерализм в России совершил огромную «пробежку», пройдя все основные стадии своей эволюции: от общих рассуждений идеологического и политического характера к выработке конкретных программных установок; от общих стратегических посылок к конкретным тактическим действиям; от аморфных протопартийных объединений к определенным политическим партиям. В ходе этой «скоростной пробежки», обусловленной быстрой сменой политической ситуации в стране, шли, набирая темпы, параллельно процессы размежевания между отдельными направлениями и течениями в либерализме и одновременно их качественно нового организационного объединения на основе более определенных программ и тактик. Переход от протопартийных структур к политическим партиям свидетельствовал о довольно быстром созревании российского либерализма, его способности соответствовать вызовам времени и стремлении активно включиться в борьбу за лидерство в освободительном движении. В ходе этого процесса одни протопар-тийные и партийные структуры распадались и сходили с арены политической борьбы, другие адаптировались к динамично меняющейся исторической реальности.
Опыт комплексного изучения формирования и эволюции либеральных политических партий позволяет выявить определенную устойчивую тенденцию, суть которой состояла в том, что конкурентоспособной среди них в конечном счете оказалась конституционно-демократическая партия, сумевшая сублимировать в себе новейшие тенденции в либерализме как целого. Речь идет о том, что только кадетская партия наиболее адекватно соответствовала последней, пятой, стадии эволюции либерализма, когда он становится социальным и демократическим. Кадеты в наиболее концентрированном виде отразили трансформацию русского либерализма, который не только соответствовал западноевропейскому либерализму развитых капиталистических стран, но в выдвижении целого ряда требований опережал его (например, право на достойное человеческое существование). Февральско-мартовские события 1917 г. стали завершающей вехой в истории эволюции либерализма в России. В это время правый фланг и «центр» либеральной оппозиции сошли с политической арены, передав эстафету либерализма в руки конституционно-демократической партии, оказавшейся более приспособленной к выживанию в экстремальных условиях революции и войн24.
Поставленные в монографии проблемы будут освещены на широкой базе разнообразных видов источников (документы и материалы либеральных партийных структур, либеральная печать, воспоминания видных лидеров либерального движения). Современные когнитивно-информационные методы исторического исследования позволяют проследить процессы переходов российского либерализма из одного качественного состояния в другое, выявить причины эффективности или неэффективности каждого из его направлений.
Выражаю искреннюю признательность моему другу Н. И. Канищевой за ценные советы и рекомендации, моему сыну С. В. Шелохаеву и моему ученику К. А. Соловьеву за помощь при подготовке рукописи монографии к печати.
Глава первая
Размежевание и самоопределение
Современное состояние историографического поля истории русского либерализма начала XX в.25 позволяет, аккумулируя достигнутые предшественниками результаты, предложить собственную интерпретацию эволюции данного направления общественной мысли и общественного движения. Представляется бесспорным вывод отечественных и зарубежных исследователей о том, что русский либерализм в рассматриваемый период продолжал оставаться аморфным идейно-политическим течением общественной мысли, а также расплывчатым общественно-политическим движением. Тем не менее на рубеже веков в русском либерализме стала более или менее отчетливо проявляться тенденция к его переходу в качественно иное состояние.
Аморфное состояние либерализма было детерминировано, с одной стороны, спецификой пореформенной модернизации, инициируемой «сверху» и реализуемой под неусыпным контролем самодержавной власти, что тормозило формирование гражданского общества и его институтов. С другой стороны, пореформенные трансформационные изменения хотя и с трудом, но, тем не менее, начали оказывать известное стимулирующее влияние на рост общественной активности, способствовали расширению круга участников освободительного движения в целом и представителей либеральной оппозиции в частности. Вместе с тем формы и методы, в которых и с помощью которых осуществлялась пореформенная модернизация, объективно вели к нарастанию противостояния между традиционными властными политическими институтами и формирующимися новыми общественными структурами. Нарастание «разрыва» между властью и обществом, в свою очередь, стимулировало появление более сложных форм общественного движения.
Современный уровень исторического знания позволяет «вписать» проблемы истории русского либерализма в более широкий контекст формирования и функционирования новых общественных институтов и структур, взаимодействия и противостояния новых направлений общественной мысли и общественно-политических движений, включая их высшую фазу – формирование политических партий и организаций. Отсюда следует вывод: русский либерализм начала XX в. следует рассматривать как составную органическую часть единого процесса освободительного движения в России в системе других направлений общественной мысли и общественно-политических движений. Только такой комплексный подход позволит выявить и осмыслить общие закономерности и особенности эволюции каждого сегмента общественной мысли и общественного движения начала XX в.
К настоящему моменту в отечественной и зарубежной литературе обстоятельно показаны разные состояния сегментов русского либерализма (его базовые идейно-политические основы, стратегические и тактические установки, организационные формы), выявлен вектор их направленности. Речь идет о различных коммуникационных формах эволюции земского и интеллигентского либерализма, об общем и особенном в системе мировидения, мировоззрения и мироощущения их представителей. Существующий в литературе акцент на выявлении диссонансов между различными сегментами русского либерализма несколько затушевывает наличие характерного для либерализма общего «инвариантного ядра» – права и свободы личности, что, на мой взгляд, разумеется, с учетом исследовательских разночтений и разного рода оговорок, позволяет рассматривать эти сегменты в контексте понимания либерализма как единой научной проблемы.
В современной отечественной и зарубежной историографии считается общепризнанным, что переход русского либерализма в качественно новую стадию своей эволюции был зигзагообразным. В отличие от развитых европейских стран, где смена этапов эволюции либерализма заняла весьма продолжительное время, в России эта смена осуществлялась в более сжатые исторические сроки. Так, например, в Англии либерализм в своей эволюции последовательно прошел пять стадий (интеллектуальную, политическую, экономическую, демократическую, социальную), которые в общем и целом были так или иначе синхронизированы с этапами политического, экономического и социального развития страны. Принципиально иная ситуация сложилась в России, где либерализм, образно говоря, на долгое время «застрял» на интеллектуальной стадии, ибо конкретно исторические условия не позволяли ему стать повседневной практикой, привычным образом жизни.
Изучение опыта эволюции русского либерализма именно на его интеллектуальной стадии позволяет сделать вывод о том, что на теоретическом уровне либеральной интеллектуальной элите удалось сконструировать рациональную модель преобразования России. Причем эта интеллектуальная работа была оперативно проделана в предельно сжатые сроки в условиях нарастающего системного кризиса, активизации массовых движений, а также появления конкурентных моделей преобразования России, разработанных и представленных общественному вниманию представителями консервативных и социалистических направлений общественной мысли. В результате русский либерализм именно на теоретическом уровне совершил стремительную «пробежку» от первой до последней стадии, встав не только на один уровень с европейским либерализмом, но по целому ряду показателей опередив его.