При написании своего труда авторы работали в контакте с коллегами-краеведами и учеными-историками, а также в сотрудничестве с татарскими общественными деятелями Пензы, Саранска, Москвы, Казани и Санкт-Петербурга. В ходе написания труда использован широкий круг источников и литературы, это хорошо видно по тексту и приложениям в книге.
Мы не исключаем дискуссионность некоторых моментов, однако, материалы книги станут, несомненно, базой для дальнейших фундаментальных исследований по истории Пензенского края и регионов бассейна рек Оки и Суры, но и в целом истории татарского народа.
Надеемся, что данное издание будет полезно не только специалистам, краеведам и жителям Пензенской области, но и широкому кругу читателей, кто интересуется историей татарского народа и Российской Федерации.
Нельзя строить успешное будущее наших сел и народа, не зная прошлого родной земли. Только в результате глубокого и фундаментального изучения богатого историко-культурного наследия и многовекового опыта, накопленного нашим народом, мы сумеем сохранить свое национальное лицо и будем двигаться успешно в будущее.
А сегодня, уважаемые читатели, новая фундаментальная книга по истории татар Пензенского региона отправляется в просторы татарской и российской истории!
В добрый путь!
История народов Пензенского края всегда вызывала огромный интерес не только среди ученых и краеведов, но и всего населения. Периодически появляются публикации, посвященные либо отдельным сторонам жизни народов, либо по истории народа, начиная с этногенеза и заканчивая современным состоянием. Нередко возникают споры о путях развития народов, даются разные оценки тем или иным эпизодам в их жизни. При этом требуется внимательное отношение к источникам и их интерпретации в контексте всего спектра событий.
В настоящее время издано множество статей и книг по истории татарского населения Пензенского края. Есть общепринятые исторические факты, такие как, например, культура, религия, язык. Есть проблемные вопросы, такие как происхождение татар, пути их расселения, формирование территориальных особенностей и т. п. При этом большинство работ (археологические, этнографические, лингвистические и т. д.) связаны с реконструкцией исторических событий, и они дают современную интерпретацию этих событий исходя из взглядов авторов работ и уровня их знаний источниковой базы.
Особенность этого труда состоит в том, что авторы пошли другим путем и опубликовали сами источники в том виде, как они дошли до нас. Авторы не ставили себе цель подобрать источники под конкретную задачу или тему исследования, не особо акцентировали в оценке этих источников на предмет достоверности и субъективности. Тем не менее, в книге представлен необычайно широкий спектр разных по объему и содержанию документов, что дает точку опоры для дальнейшего изучения истории татарского народа и открывает совершенно новые темы для анализа событий и отдельных эпизодов. Образно говоря, вместо сухого столба из однообразных источников перед нами предстает живое дерево с многочисленными ветвями и листьями, позволяющими по-новому понять исторические события из жизни татарского народа и отдельных его представителей. Даже традиционные темы, такие как быт и культура, благодаря опубликованным документам, смотрятся значительно богаче, а иногда и совершенно непривычно.
Изучение приведенных источников позволит дать более достоверные результаты изучения истории и территории, на которой татары пензенской земли проживали. Кроме того, многие документы позволяют реконструировать историю государственных учреждений, ремесла и торговли, сельского хозяйства и городского устройства, межнациональных отношений, особенности религиозных и языковых традиций. Все это хорошо отражает реальную жизнь, которая никогда не бывает однобокой и упорядоченной. Все происходит, как правило, одновременно и непредсказуемо. Именно такую жизнь показывают источники, собранные в этой книге – разностороннюю и непричесанную.
Впрочем, авторы не только представили документы, но и попробовали изложить свой взгляд на некоторые события. Этот труд отличается широтой охвата и отражает всё многообразие исторических фактов, происходящих в Пензенском крае, а часто и за его пределами (ну не вписываются события прошлых лет в пределы современной Пензенской области). А так как авторов интересовала, прежде всего, история пензенских татар-мишарей, то именно им авторы и посвятили большинство своих аналитических материалов, что, впрочем, позволяет также значительно обогатить историю всего татарского народа на территории России.
Надеюсь, авторы не остановятся на достигнутом этапе и продолжат поиск и публикацию новых документов по истории Пензенского края. Чем шире будет база источников, тем более ярко и достоверно будет выглядеть история нашего края и населяющих его народов.
Кузнецкий уезд
Среднее Поволжье было одним из основных районов проживания российских татар. Татары-мишари из различных губерний России (Самарской, Симбирской, Пензенской и других) расселились на огромных территориях, и их расселение шло не только в восточном, но и в юго-восточном и южном направлениях. Здесь они составляли вторую после русских по численности группу населения и были одним из наиболее проблемных для властей России в силу своей религиозности, высокой активности местных религиозных объединений и сложившимися вековыми историческими традициями. Указ о проведении Первой ревизии был издан 26 ноября 1718 г., когда заселение земель «дикого поля» на рр. Уза, Елюзань, Кадада, Калдаис, Труев и др. было практически завершено. Известный историк и археолог А. Гераклитов описывает в своей исследовательской работе по Саратовской губернии характерные особенности этих территорий: «По уверению А. Грибоедова, Саратов был глушью, пригодной лишь ссылки туда непокорных девиц. До 1830 г., видимо из-за неимения интереса, не заселенности и малой привлекательности, не было никого, кто бы изучал историческое прошлое Саратовского края. Действительно, несмотря на не малое количество обнаруженных впоследствии археологами городищ, принадлежащих разным племенам и народам, но все же – количество их ниже, чем в других районах. Хотя по числу остатков материальной культуры Саратовский край принадлежит к числу наиболее богатых. За 30 веков своего пребывания человек оставил здесь массу вещественных документов всякого рода»[1].
Старая мечеть в с. Демино
В XVII в. Пензенский край был разделен на шесть уездов: Инсарский, Керенский, Краснослободский, Нижнеломовский, Пензенский и Саранский. В 1708 г. в России начинают создаваться первые губернии. Вся территория Пензенского края была разделена между Казанской и Азовской губерниями. Спустя 10 лет, в 1719 г., формируется Пензенская провинция, а в 1780 г. – Пензенское наместничество, которое также входило в Казанскую губернию. В 1796 г. наместничество было упразднено и была образована Пензенская губерния. Правда, уже через три месяца, в марте 1797 г. она была ликвидирована, ее территория разделена между Саратовской, Тамбовской, Нижегородской и Симбирской губерниями. 9 сентября 1801 г. Пензенская губерния была вновь восстановлена в составе десяти уездов: Пензенского, Нижнеломовского, Керенского Наровчатского, Краснослободского, Инсарского, Чембарского, Мокшанского, Городищенского и Саранского.
Старое татарское кладбище-зиярат (Неверкинский район, 2019 г.)
В сер. 20-х гг. XIX в. Саратовская губерния, на территории которой располагалось немало татарских поселений, административно делилось на 9 уездов: Новоузенский, Балашевский, Вольский, Аткарский, Кузнецкий, Петровский, Камышинский, Сердобский и Саратовский. Кузнецкий уезд как самостоятельная административная единица вошел в Саратовское наместничество лишь в 1780 г.[2]
К концу XIX в. русские (великороссы) колонизаторы этих территорий составляли уже около 3/5 всего крестьянского населения, татары и мордва – примерно по 20 %, и некоторое количество чувашского населения. При этом все крестьяне-инородцы относились к категории бывших государственных крестьян, за исключением большой татарской общины д. Погорелого Чирчима, принадлежащей некогда одному из татарских мурз, а затем перешедшей к князю Воронцову, а после реформы 1861 г. получившей дарственный надел. Так, в Неверкинской волости к концу того же XIX в. располагались следующие татарские деревни: Бигеево, Клявлино, Бикбулатовка, Мосеевка (Бикмосеевка), Судачок (Новый Алей), Старый Алей, Адельшино-1. Адельшино-2, Муратовка и Мансуровка.
После разрушительного похода Тамерлана в 1395 г., как отмечают летописи, который сопровождался разорением городов Золотой Орды, избиением и уводов в плен ее обитателей, во второй пол. XV в. Саратовский край пришел в полное запустение.
Архивные изыскания также приводят к выводу, что Поволжье, заселенное издавна довольно плотно разными инородцами, ко времени русской колонизации в XVII в. оказалось никем необитаемым. Даже в сер. XVII в. весь Саратовский край (исключая берега Волги, которым издавна владели разные богатые, преимущественно Московские монастыри), а в том числе и северная его часть, которая позднее вошла в состав Пензенской десятины), представлял собой незаселенное «дикое поле».
«Саратовская летопись» отмечает: «После разгрома Казанского царства 1552 г. мордва и чуваши, спасаясь от сурового русского владычества и креста, делали свои переходы по ночам, скрываясь днем от царских людей и, найдя в северо-восточном углу Хвалынского уезда обширные девственные сосновые леса, в которых было удобно скрываться от преследователей, поселились в них, и теперь там мы видим большие мордовские и чувашские села, из которых многие совершенно обрусели. В царствование Елизаветы мордва и чуваши были обращены в православную веру»[3].
После падения татарского Астраханского ханства в 1556 г. низовья Волги были присоединены к России. В 1571 г. по приговору князя Воротынского, на левом берегу Волги, в поле под Караманским лесом была основана большая станица, администрация которой состояла из головы, посылаемого из казанских или свияжских жильцов и 135 сторожей из боярских детей, казаков, мордвы, татар и чуваш городов Алатыря, Темникова, Свияжска, Шацка и др., обязанных наблюдать разъезды по Волге лишь в летнее время для охраны восточной и южной стороны от заволжских кочевников. Но это решение о постройке станиц гневно возразил ногайский князь Урус, напомнив царю Федору Иоанновичу о том, что эти территории исконно – татарские и никогда царю не принадлежали. В 1634 г. в степное Заволжье из Азии переселилась кочевая орда калмыков, которые быстро подчинили себе ногайских татар.
«Саратовская летопись» в этой связи указывает, что благодаря дикости и многочисленности этих новых пришельцев, соплеменников монголов, успехи только что начавшейся русской колонизации Поволжья были сильно задержаны на продолжительное время. Хотя вскоре после переселения калмыцкой орды с ханами были заключены договоры, по которым орда отдавалась под покровительство России, но эти договоры обыкновенно не соблюдались, и калмыки даже в первой пол. XVIII в. делали опустошительные набеги, доходя иногда до Тамбова, Саратова, Пензы и Воронежа.
Служилые татары и чуваши, совместно несшие с 1680-х гг. станичную службу по защите на этом участке оборонительной линии, по сути, и стали первыми коренными поселенцами на этих территориях. Ряд селений, такие, как Исикеево и Кунчерово, были основаны этими служилыми татарами и чувашами, в которых они долгое время совместно проживали. Впрочем, еще с 1670 г. темниковские и керенские татары стали переводиться в Узинско-Кададинское междуречье, спасаясь, в том числе, и от насильственного крещения. М. С. Полубояров обращает внимание на тот факт, что в некоторых татарских селах района (Октябрьское, Карновар) сохранились предания, из которых следует, что на месте нынешних татарских сел жили чуваши, а прежнее имя Октябрьского – Мазарлы («могилы»), вероятно, дано по сохранившемуся здесь чувашскому кладбищу[4].
В статистических сведениях Саратовской губернии конца XIX в. отмечалось, что главным препятствием к заселению края в этот период служили «те кочевыя татарские орды, которые еще в первой пол. XV в., отделяясь от распавшейся Золотой Орды, населили южные и юго-восточные степи России под различными названиями: крымских, кубанских, ногайских и др. татар, и своими набегами в течение более 400 лет подвергали опустошению и разорению украйны Казанского и Русского царств, заставляя их оседлое население переселяться и тесниться к северу». Но до колонизации русским населением этих территорий было еще далеко. Потребовались столетия, чтобы русские постепенно двигаясь на восток, достигли этой местности. Первоначально русские появлялись на Средней и Нижней Волге лишь в качестве временных посетителей – торговцев и рыбаков.
с. Неверкино
Первые русские поселения в Саратовском крае могли возникнуть не ранее XVI в., после того, как были покорены Казань и Астрахань, и что послужило причиной вхождения Казанского царства в состав Российской империи. Так, известный историк и краевед Ф. Ф. Чекалин утверждал по этому поводу: «Разобрав историю основания каждого из поселков старейшего по населению в Саратовском крае Кузнецкого уезда по жалованным грамотам, выписям с отказных книг, купчим крепостям и т. п. документами, я нашел: во-первых, что ни один документе этого рода не восходите ранее 7189 (1681) г.; и во-вторых, что ни малейших указаний о существовании в это же время более ранних поселений не встречается; постоянно упоминается лишь о «государевой зѳчле из диких поль»[5].
Другие документальные источники отмечают, что ни одно из ныне обитающих племен в Саратовской губернии не было исконно здешним обитателем; да и неизвестно, кто были аборигены этого края. Географы и историки классической древности знали о здешней стороне по «темным» слухам; писатели первых веков христианской эры сообщают сведения также сбивчиво. Не утвердившись прочною оседлостью, они оставили по себе воспоминания только в безмолвных курганах.
Московское правительство делало попытки заселения Саратовского края еще давно, но эти усилия окончились полной неудачей. Набеги степных кочевников и крымских татар были столь частыми и мощными по своей силе, что эти построения вдоль сторожевых линий не могли обеспечить надежную защиту, и первые поселенцы были вынуждены покинуть эти края. Московские цари, начиная от Ивана Грозного до Петра I, решали другую стратегически важную задачу. Служилым татарам они щедро жаловали землю и даже деньги, чтобы создать надежный оплот против своих соплеменников-татар, а служилых татар, в свою очередь, они привлекали из самых буйных и беспокойных элементов из покоренных Казанского, Касимовского и Астраханского царств. Причем землю служилые татары и чуваши получали на поместном праве, в то время как мордва получали в ясак. Таким образом, Кузнецкий уезд заселялся инородческим населением. Выделенная земля нередко была чрезмерно огромной, которую не могли обработать непривычные к земледелию татары. Поэтому эти так называемые «инородцы» часто распродавали свою землю по частям или же полностью ловким русским скупщикам земли и поместья по очень ничтожной цене, а сами уходили дальше на юг на новые места поселения[6].