Хэдли не волновало, что газеты не обеспечивают информацией, а полицейские держат рот на замке. Наоборот, такое положение дел его вполне устраивало.
– Люблю прессу. Постоянно читаю газетные сплетни и так часто смотрю новости, что утомил этим свою семью, – сказал он мне на другое утро в забегаловке «Элмерс», расположенной возле автомагистрали. – Но пресса способна и навредить: чем больше подробностей предано огласке, тем сильнее возбуждается интерес публики… А судьям не хочется, чтобы суд вместо них вершили газеты – как и мне.
Прежде чем согласиться на встречу, Хэдли предупредил, чтобы я не ждала от него многого. Полиция уже завершала свое расследование, однако он только-только начал разбираться в произошедшем. Сбор данных перед судебным процессом – это своего рода таинство, а потому он не вправе рассказывать о своей подопечной ничего, что может влиять на решение суда.
По меркам штата Орегон, Хэдли был высококлассным адвокатом. Последние двадцать лет он только и делал, что выступал на стороне преступников, совершивших убийство при отягчающих обстоятельствах – единственное преступление, за которое в штате полагалась смертная казнь. Хэдли понимал, что его деятельность вызывает у окружающих неприязнь. Он уже привык к тому, что его называют и «ублюдком», и «блаженным», а при встрече на светских вечерах спрашивают: «Как вы вообще можете этим заниматься?» Он же верил, что его работа очень важна, и прекрасно с ней справлялся: из тридцати клиентов только двоих приговорили к высшей мере, и только один из этих двух приговоров – вынесенный тому самому Кристиану Лонго – был приведен в исполнение. Я видела снимок, сделанный во время вынесения Лонго приговора. На нем Хэдли стоит возле обвиняемого, склонив голову к груди, закрыв глаза и сжав переносицу большим и указательным пальцами.
Лонго не последовал советам Хэдли и заявил, что виновен только в двух убийствах из четырех; якобы его жена сама убила старших детей, прежде чем он задушил ее и младенца. Хэдли был уверен, что присяжные не попадутся на уловку. И они не попались.
Аманда тоже заявляла, что невиновна. Если начнется судебный процесс, ей грозит казнь. Но Хэдли казался невозмутимым, несмотря на возможность такого исхода; когда же нам принесли завтрак, он просиял, словно вверенная в его руки жизнь была не важнее такой обыденности, как яичница с тостом.
6
Райан Баррон предвкушал встречу с Джейсоном. Последние два года были сущим адом, особенно прошлое лето; о, он даже думать об этом не хотел. Джейсон сказал, что приедет после того, как передаст детей Аманде; его привезет мать. Он обещал, что заскочит примерно в восемь. Джейсон немного опоздал, но это было в порядке вещей.
Конец ознакомительного фрагмента.