О. Ронен a priori исходил из убеждения в полной тождественности смыслов, вкладывавшихся в выражение «Серебряный век» современниками той культурно-исторической эпохи, и сегодняшнего его понимания. Неприятие им этого выражения связано с тем, что отдельные критики и мыслители рубежа XIX – ХХ столетий, следуя античной традиции «металлической» символизации эпох, трактовали творческие процессы своего времени как нечто второсортное, сниженное в ценности по сравнению с Золотым веком русской литературы, и именно поэтому современные им литературные тенденции именовали «Серебряным веком» русской поэзии. О. Ронен, расценивающий этот период как один из величайших взлетов в истории русской поэзии, считает подобные трактовки оскорбительными и незаслуженными, в чем исследователь, безусловно, прав: сегодня найдется не много сторонников мысли, что культурная эпоха рубежа XIX – ХХ столетий оказалась менее ценной, чем Золотой век русской культуры. Однако с течением времени выражение «Серебряный век», в сущности, превратилось в термин и в качестве такового обрело новый смысл. Не стоит упускать из виду, что в своем современном звучании словосочетание «Серебряный век» выражает совершенно иное содержание. Современники эпохи (не все, но те, на которых ссылается О. Ронен) пытались выделить ее «золотых» и «серебряных» представителей, то есть оценивали степень их одаренности. Это подход скорее критика, чем историка. Историку культуры важнее проникнуть в мировоззренческое содержание творчества и уже исходя из этого дать анализ тех художественных форм, в которых запечатлена духовная ситуация времени, мирочувствие, мироощущение, миропонимание эпохи. Вопрос об уровне таланта конкретных творцов отходит здесь на второй план.
Именно в этом направлении и смещаются акценты в употреблении термина «Серебряный век»: он теперь вовсе не означает явления низшего порядка; это имя, наименование эпохи, а не ее оценка. Сравнение с Золотым веком в историческом исследовании вполне уместно и даже необходимо, но оно должно быть не качественным, а типологическим. В данном случае отсылки к античной мифологической схеме, рисующей смену поколений в процессе устройства миропорядка как деградацию от золотого века к серебряному и далее по нисходящей вплоть до железного, не адекватны ситуации рубежа XIX – ХХ столетий. Подобные аналогии страдают натяжками и аберрациями и потому бессмысленны; думается, их следует избегать. Немаловажно учитывать и то обстоятельство, что в сегодняшнем понимании термин «Серебряный век» вышел за пределы поэтического творчества и распространяется теперь на культурный процесс в целом.
Вопреки призывам О. Ронена, термин «Серебряный век», при всей своей расплывчатости, метафоричности, «ненаучности», продолжает достаточно активно функционировать в современном культурном обиходе. Это выражение не только не исчезло, напротив, оно медленно, но верно движется в направлении «от мифологии к научности»[19]. Сегодняшние его смыслы не совпадают с теми, которые анализировал в своей книге О. Ронен, и это не позволяет нам согласиться с негативными оценками наименования «Серебряный век». Сегодня оно перестало восприниматься как обозначение периода литературного и культурного упадка по сравнению с Золотым веком русской культуры (даже декаданс, столь примечательный штрих в облике той культурной эпохи, в наши дни вряд ли может трактоваться как ее основное содержание или признак ее духовного вырождения). Несколько сместив свои аксиологические акценты, теперь выражение «Серебряный век» мыслится как обозначение комплекса определенных конкретно-исторических явлений и процессов в русской культуре конца XIX – начала ХХ столетия. Другое дело, что дискуссии по поводу содержательного наполнения этого комплекса далеки от завершения. Вхождение термина в научный оборот (как в отечественной, так и в зарубежной гуманитаристике) указывает на то, что за ним стоит по-настоящему значимое явление, требующее не отрицания, а глубокого и тщательного изучения. Его замалчивание, игнорирование не имеет ничего общего с критическим подходом. Явление это оказалось очень сложным для исторического и культурологического анализа. Не оттого ли научная среда так и не решается на серьезное типологическое исследование Серебряного века, а обыденное сознание, пресытившись многочисленными скандальными фактами из его истории, утратило интерес к культурной эпохе и ее творцам? Однако можно ли считать данное обстоятельство подтверждением несостоятельности термина «Серебряный век» и обоснованием отказа от дальнейшего изучения обозначаемого им явления?
Вне зависимости от авторства и первоначальных смыслов термин давно зажил своей жизнью. Вообще, думается, авторство терминов любопытно, но не принципиально. Что изменится в нашем восприятии культурно-исторической эпохи, если мы доподлинно установим изобретателей таких, к примеру, названий, как «Реформация», «Ренессанс», «Просвещение», «классицизм», «романтизм» и т. п.? Даже если нам удастся во всей полноте воссоздать изначальные смыслы, вкладывавшиеся в эти наименования их создателями, у нас останется собственное, сформированное определенной культурно-исторической и историографической традицией их понимание. Кто бы ни был автором термина «Серебряный век» в приложении к культурным реалиям рубежа XIX – ХХ столетий (а как метафора он вполне мог родиться одновременно во многих умах), сегодняшнее его смысловое наполнение не обязательно должно совпадать с первоначальным. Поэтому в научных изысканиях важнее определиться с современным его пониманием. Этимология вещь далеко не второстепенная в процессе исследования, однако не будем забывать, что слова по мере развития языка и общества нередко меняют свое значение, причем такое случается и с терминами.
О. Ронен категорично утверждал: «В наши дни название осталось в употреблении историков искусства, критиков и литературоведов как стершийся и утративший свой первоначальный, да и вообще какой бы то ни было аксиологический смысл, но не лишенный жеманности классификационный термин, применяемый за неимением лучшего»[20]. Порой ученый так далеко заходил в критике «неправильного» термина, что совершенно отказывал ему хоть в какой-нибудь содержательности: «Выражение “серебряный век” предполагает определенную ущербность, подражательность, вялость, блеклую стилизацию и повальную болтливость… Поэтому менее искушенный читатель так часто отождествляет “серебряный век” с эстетикой и бытом популяризаторов, подражателей и модничающих эпигонов второго, а то и третьего сорта…»[21]
Трудно согласиться с исследователем в том, что «неудачный» термин затушевывает принадлежность к рассматриваемой культуре упоминаемых им в данной связи Анненского, Блока, Цветаевой, Волошина. Важно также обратить внимание и на такой аспект: полноправными представителями Серебряного века являются не только выдающиеся художники и мыслители, но и те малоизвестные или вовсе безвестные их современники, которые дышали с ними одним воздухом, говорили с ними на одном культурном языке, были охвачены общими с ними духовными устремлениями. К Серебряному веку как к целостной культуре принадлежали все творческие «эшелоны» – и первый, и все последующие. Исключать из него эпигонов и даже тех, кто вошел в историю этой культуры не столько своим творчеством, сколько специфическим образом жизни, значит заведомо искажать историческую картину. Глубинная внутренняя сущность культурноисторической эпохи заключена не в ее творческих вершинах как таковых, а в том мироощущении, которое в них выражено.
Позиция отрицания лишена научной эффективности, она не дает ничего для более глубокого понимания эпохи, для генетического и типологического анализа. Не продуктивнее ли вместо поисков «лучшего» термина осмыслить содержание уже имеющегося, спонтанно вошедшего в научный оборот и обыденное сознание? Может быть, вслед за подлинным осмыслением той реальности, которая за этим термином скрывается, за прояснением ее сути и появится более адекватный термин. Или окончательно будет утверждена правомерность уже существующего. Пока же гуманитарное познание не располагает даже более или менее удовлетворительным определением Серебряного века.
Автор полемической монографии, с его слов, «проследил происхождение и смысл понятия “серебряный век” по основным его источникам в русской критической мысли двадцатых годов…»[22]. При этом сколько приведено источников, столько обнаруживается и различных толкований этого выражения. Каждый из упомянутых в книге авторов вкладывал в него свой субъективный смысл. С течением времени ясности в этом вопросе не прибавилось. В этой связи невозможно не разделить мнения Л. Г. Березовой: «Здесь мы встречаемся с классической ситуацией в историографии, когда непроработанность термина закрывает путь к дальнейшим конкретно-историческим исследованиям. Познавательный потенциал понятия “Серебряный век” не только не исчерпан, но едва ли начат. Интеллектуальное конструирование мира культуры начала ХХ века, как в глухую стену, упирается в отсутствие ее внятных типологических оснований. Искусствоведы прошли свою часть пути – дело за историками и культурологами»[23].
Адекватное определение предполагает постижение смысловой сущности сложного, многомерного социокультурного феномена, скрывающегося за упомянутым термином. Термин и обозначаемая им культура не могут и не должны исследоваться автономно, отдельно друг от друга. Вывести дефиницию, отражающую реальное содержание понятия «Серебряный век», невозможно без понимания необходимости предварительно прояснить генезис и уточнить хронотоп изучаемого феномена, выявить факторы его единства и целостности, описать его основные составляющие, установить критерии, определяющие принадлежность к нему конкретных персон и явлений.
Попутно заметим, что существуют не только различные толкования термина «Серебряный век», но и разночтения в его написании. Встречается написание в кавычках и без кавычек, с прописной и строчной буквы. Отсутствие единообразия в этой области можно расценивать как еще одно свидетельство недостаточности накопленной на сегодняшний день теоретико-методологической базы исследования Серебряного века. Осмелимся высказать собственное суждение по данному вопросу. Если под Серебряным веком подразумевается целостная культура, культурно-историческая эпоха, оптимальным следует признать написание с заглавной буквы и без кавычек: Серебряный век.
Термин «Серебряный век» действительно давно распространился на целостную культуру, перестав ассоциироваться лишь с совокупностью модернистских течений в русской поэзии fin de siècle. Серебряный век – культура, основанная на специфическом мировидении, своеобразном восприятии мира и понимания человека, его места в мире. Он знаменовал собой время поиска новых художественных форм, соответствующих новому мироощущению. Эта культурно-историческая целостность (пусть и не осмысленная пока до конца с научных позиций) не только заслуживает особого наименования, но и нуждается в нем в силу своей уникальности. Наименование «Серебряный век», закрепившееся за нею, вполне прижилось в научном и обыденном культурном обиходе.
Термин «Серебряный век» в его сегодняшнем звучании – это, конечно, искусственная конструкция, но в такой искусственности нет ничего порочного. Древний эллин не воспринимал свое время как античность, ренессансный человек не подозревал, что живет в эпоху Возрождения, подданный Ромейской империи не называл свою страну Византией, а древний русич не знал государства Киевская Русь. Однако это нисколько не мешает современной науке использовать все эти наименования в качестве терминов. Понятие «Серебряный век» возникло из стремления зафиксировать некую целостность обозначенного им явления. Ведь до сих пор не сложилось цельного образа той культурной эпохи, хотя утверждения о его наличии давно стали аксиомой. Используя выражение «Серебряный век» в качестве термина, мы не даем оценок эпохе. Мы пытаемся понять ее, выявить специфику, дать уникальному явлению уникальное имя.
Быть или не быть Серебряному веку в нашем культурном сознании – вопрос риторический. Серебряный век присутствует в нем как нечто неотторжимое от российской истории, и этого уже не отменить. Бессмысленность его отрицания влечет за собой необходимость комплексного исторического анализа того социокультурного явления, которое скрывается за вызывающим споры названием. Любые попытки приблизиться к пониманию самобытности, социокультурной специфики Серебряного века сталкиваются с необходимостью определения его культурных границ – хронологических, пространственных, содержательно-смысловых. Культурные границы Серебряного века достаточно условны, подвижны и проницаемы. Но их уточнение важно для постижения внутренней природы, глубинных оснований этого феномена как системной целостности и для размышлений о его судьбе, для решения вопроса о том, был ли Серебряный век насильственно и искусственно прерван или сам исчерпал свои внутренние возможности.
1.2. Содержательно-смысловая целостность Серебряного века
Переосмысление понятия «Серебряный век» начали еще современники рубежной поры, но уже после ее окончания, на некотором временнóм расстоянии, позволявшем взглянуть на культурную жизнь того времени как на целостное образование. В русской эмигрантской среде это выражение эволюционировало от условного обозначения неких малозначимых тенденций к наименованию культурно-исторической эпохи предреволюционного периода, метафорически отражавшему определенную общность характерных для нее явлений.
Несмотря на многочисленные версии, авторство понятия «Серебряный век» применительно к культурным процессам конца XIX – начала ХХ столетия доподлинно не установлено, хотя чаще всего оно приписывается Н. А. Бердяеву, Н. А. Оцупу или С. К. Маковскому. При этом, вопреки расхожему мнению, опирающемуся, видимо, на ничем не подтвержденное свидетельство С. К. Маковского, утверждавшего, что именно Н. А. Бердяев назвал то время Серебряным веком, «противополагая его пушкинскому – “золотому”»[24], в трудах Н. А. Бердяева обнаружить упоминания этого выражения пока, кажется, никому не удавалось. Н. А. Оцуп незадолго до ухода из жизни в письме к Ю. П. Иваску от 19 ноября 1958 года заметил: «Кстати, не напишете ли Вы, когда и где Бердяев назвал “серебряным веком” – наш: я, мне кажется, вправе претендовать на авторство сих слов»[25]. Доказательством, видимо, должна была служить статья Н. А. Оцупа «Серебряный век», опубликованная в 1933 году в парижском литературном журнале «Числа», в которой на самом деле это понятие не связывается исключительно с культурной эпохой рубежа XIX – ХХ столетий. С точки зрения автора, в любой исторический период «есть золотой и серебряный век искусства»[26]. К золотому веку он относил гениев, выразивших дух своей эпохи, ее «стихию», к серебряному – тех, быть может, не менее талантливых поэтов и художников, которым не довелось стать ее подлинным голосом. В 1961 году в посмертно изданном сборнике Н. А. Оцупа вышла статья «Серебряный век русской поэзии», начинающаяся с разъяснения: «Пишущий эти строки предложил это название для характеристики модернистической русской литературы»[27]. Однако указанная работа представляет собой переработанный вариант все той же статьи «Серебряный век» – значительно расширенный, но не изменивший смысловых акцентов прежнего текста. В частности, творчество А. А. Блока автор, как и в первоначальном варианте, относит к золотому веку поэзии ХХ столетия, несмотря на очевидную невозможность отделить это имя от «модернистической русской литературы». В сущности, Серебряный век у Н. А. Оцупа выступает как обозначение эстетических явлений несколько сниженного порядка. Но в таком понимании это выражение встречалось в литературной критике и до него, что выявил и подробно описал О. Ронен в упоминавшейся выше монографии.