Вячеслав Фролов
Правый Отпор
Предисловие
Пожалуй, Россия и русские пережили бед больше, чем любая другая страна или нация в мире. История нашей с вами Родины полна белых пятен, понимание её и трактовки бывают весьма противоречивыми вследствие неоднозначности происходивших в стране событий и разного взгляда на них тех или иных политических объединений, которые историю трактуют. Но все сходятся в одном: сколь велик исторический путь нашей Родины, столь же и трагична её судьба. И если вы любите Россию и желаете ей добра, неважно коммунист ли, либерал, либо консерватор, то есть всего один главный вопрос, что должен вас волновать. Как оградить Россию от новых бед, новых потрясений?
Каждый видит в спасении страны свой определённый выход. Одни стремятся вновь вернуть фабрики рабочим, другие требуют гражданских и личных свобод, третьи уверены, что страну спасут лишь массовые репрессии и расстрелы, а четвёртые боятся решительных действий, лишь бы не стало хуже.
Но чего хотят правые в России? Как они стремятся спасти страну? Что делают и что уже сделали для Родины?
Вопрос кому-то может показаться простым, но, уверяю вас, это только на первый взгляд. На самом деле с правыми в России дело обстоит столь странно и неоднозначно с высоты моей колокольни, что я даже не знаю, с какого угла бы начать подбираться, чтобы разобрать проблему и найти пути её решения.
А решить нужно, ибо, на мой взгляд, только русский правый (не важно националист ли, консерватор, идентарист, либо классический либерал или либертарианец) сможет не только спасти эту страну, оградить её от проблем, но и привести к процветанию, которого мы все так страстно желаем, глядя на то, что сегодня с Россией происходит в контексте событий происходящих не только на западе, но и во всём мире.
Чтобы это сделать, необходимо определить, кто мы есть, чего хотим. Должны обозначить главные для нас проблемы и найти способы их решения. В этой небольшой книге я и постараюсь если и не найти на ответы на эти вопросы, то постараться поставить их так, чтобы последующим поколениям стало бы проще найти на них ответ.
И, конечно, вы будете удивлены тем, что какой-то неизвестный вам человек сейчас будет рассуждать на тему проблем правого движения в России. Ведь, кто я? Константин Крылов? Михаил Светов? Михаил Пожарский? Евгений Понасенков? Егор Просвирнин? Дмитрий Дёмушкин? Роман Зенцов? Сергей Бабурин? Полковник Квачков? Максим Марцинкевич? Константин Малофеев? Наталья Поклонская? Софья Трелковская? Ватоадмин? Прости, Господи, Ежи Сармат или Убермаргинал?
Конечно, вы правы. Я не истина в последней инстанции, чтобы вы здесь в этой книге находили исчерпывающие ответы на те же вопросы, что волнуют и меня. Во-первых, прекрасно понимаю, что у всех есть своё мнение на тот или иной вопрос. Во-вторых, моя цель – не столько поиск ответов, сколько попытка правильно поставить вопрос, как я уже писал. Да и вы не творите себе кумира, который вам разложит по полочкам лишь свою правду со своей колокольни. Я же хочу другого: дискуссии, рассуждений, новых идей. Я хочу, чтобы вы придумывали их (идеи) сами, искали ответы. Я хочу, чтобы вы стали полноправными участниками спора, а не безликими наблюдателями, активно мыслящими гражданами, а не молчаливым большинством. Я желаю, чтобы вы научились не только искать ответа у говорящих голов, либо в умных книжках, но обязаны на основе их идей и заметок вырабатывать свои. Только так, активно участвуя в обсуждении проблемы мы все вместе и найдём ответ на вопрос как эту проблему решить.
И если с этим разобрались, тогда давайте начинать.
ЧАСТЬ 1.
Глава 1. Кто такие правые, и есть ли они в России?
Самый очевидный вопрос, которым вы, наверняка, задались, может быть только один. Кто такие по моему мнению правые? Ведь среди перечисленных выше политических движений я назвал и классических либералов, и либертарианцев, которых многие закоренелые националисты и консерваторы ни за что в правые не запишут. Да и с пониманием взглядов, например, идентаристов (как оказалось из моего опыта общения с одним из представителей этого экзотического, так скажем, движения) и прочих интересных политических движений возникают большие проблемы.
Так кто такие правые?
Во время Великой Французской революции (1789-1799), когда появилось понятие левых и правых, определять, кто есть кто, было несравненно легче. Правые были за короля, левые за личные и гражданские права и свободы. Первые являлись строгими государственниками, защитниками абсолютизма и церкви, а вторых в современном понимании (так как тогда не было коммунистов, анархистов и социалистов) можно вполне отнести к разрушителям традиционных устоев во имя призрачных прав и свобод, которые при диктатуре якобинцев, увы, так и не наступили. Вместо этого гильотины еле-еле успевали поедать очередную порцию отрубленных голов и разрушенных человеческих судеб.
Сегодня же с определением правых дело обстоит куда сложнее из-за появления новых и смежных политических движений, в результате чего реально сложно понять, кого куда определить: в правые или в левые.
Самая явная проблема в определении, кто есть кто, стоит перед пониманием того, что есть нацизм. С одной стороны, никто не будет спорить с тем, что национализм – это явление более близкое к правым. С другой социализм в правые движения, идеологии ну никак не записать. И если даже понимание того, где будет стоять нацизм в системе политических координат, вызывает споры, то что уж говорить о других политических движениях?
Почему так? Да потому что сколько людей, сколько написанных ими книг, высказанных мнений есть, столько существует и этих самых мнений. Соответственно, столько же будет идеологий, из которых одни будут требовать большего контроля государства в экономике и жизни населения, другие борются за либерализацию. Для одних родная культура и нация, например, святы, а вторые – космополиты до костей по своей сути. Притом необязательно, чтобы первые были ярыми государственниками, а вторые борцами за любые свободы.
Оттого я и приписал в правые и консерваторов, и либертарианцев. Сюда можно ещё и вполне многих сталинистов присобачить (позже объясню, почему), что вроде бы и немыслимо, но, если копнуть глубже, вполне объяснимо. Но давайте найдём для удобства хоть какие-нибудь границы правых.
А для этого давайте я просто перечислю признаки того, что считаю левизной. Левое для меня – либо тотальный контроль над государством, либо его полная ликвидация, с полным, либо частичным, как в Китае, искоренением капиталистических отношений и свободного рынка, тотальный, либо, так сказать, со скромными элементами свободы слова контроль над обществом и СМИ, а также либо исключительный космополитизм (если государство уничтожается), либо национализм (если государство устанавливает тотальный контроль над обществом). Всех остальных я считаю правыми, при этом правому, разумеется, нельзя не быть космополитом, если он так хочет. Но оговорюсь, что, учитывая исторический опыт тех или иных государств, границы эти довольно размыты и условны.
С другой стороны, определить правых и левых можно даже проще. Левые видят в историческом прошлом многих стран и наций причину всех бед и хотят всё перекроить по новой с остервенелой злобой, а правые находят в истории своих государств и наций вдохновение, а потому борются за неё с искренней, львиной яростью. Пожалуй, в этом заключается фундаментальная разница между правыми и левыми. Остальное – размытые условности.
Тут стоит оговориться с либерализмом. Учитывая последние события, происходящие в западном мире, как, например, борьба демократов и республиканцев в США, теперь может быть сложно сказать точно, кто они: правые или левые. Но после блокировки твиттера Дональда Трампа и реакции либералов на это, я могу с уверенностью заявить, что установление тотального контроля в СМИ и политические репрессии не противоречат идеям современного либерализма. Теперь это и либерализмом сложно назвать. Так что либералов можно уверенно записать в представителей левых взглядов, оставив справа только классических либералов, которые выступают за абсолютную свободу слова для всех, насколько мне известно. С другой стороны, учитывая опыт либерального террора якобинской диктатуры во время Великой Французской революции, особо происходящему удивляться не стоит.
И когда мы разобрались с тем, кто есть правые, давайте теперь разузнаем, есть ли они в России.
И тут я не могу ответить, что таковых нет. Более того, в последнее время правое движение стало довольно разношёрстным. Развитие получили многие новые, молодые движения, что свидетельствует о том, что правые в России после семидесяти лет тоталитаризма в СССР медленно, но верно и уверенно встают с колен. Тут на выбор появляются и различные сообщества, группы во ВКонтакте, YouTube-каналы, партии типа либертарианской, различные журналы, блоги и т. д. Об их численности и влиянии поговорим позже.
Сейчас же давайте перейдём к не менее важной и интересной теме.
Глава 2. О национализме. Нужен ли национализм правым? Существуют ли русские, как нация?
Вопрос этот сложен и противоречив, потому как даже отношение к национализму у правых довольно разнится. Что уж говорить о левых, которые в большинстве своём вроде и космополиты, но глядишь на опыт Мао и Пол Пота и понимаешь, что национализм левизне не помеха. Для меня же всё вполне очевидно. И сейчас я поделюсь с вами своими мыслями.
Но начать нужно с того, когда зародились понятия национализма и нации, да и были ли важны людям прошлого этнические, национальные различия со своими соседями?
Сегодня среди историков преобладает версия, что понятие нации, как таковое, да и разделение на них появились только в XIX веке, как результат Великой Французской революции и Наполеоновских войн. Мол, в средневековье и при раннем капитализме никаких наций не существовало, а своих и чужих определяли только по принадлежности к той или иной вере.
Лично я категорически не согласен с подобным утверждением. Не разницей в религии же себя отличали греки от персов во время греко-персидских войн, но принадлежностью к своей эллинской культуре, общему для всех греков языку! А если вспомнить лозунг римлян “За сенат и граждан Рима”? Он вполне характерен для гражданского национализма.
Русские до XVII века называли себя русью. Вряд ли только разницей в религии ограничивалось их понимание того, кто свой, а кто чужой, кого можно называть русью, а кого нет. И с немцами, и с монголо-татарами у них был опять же разный язык, была разная культура.
То же самое можно сказать и про Европу. И я готов согласиться с тем, что поначалу, когда германские племена не потеряли общей связи друг с другом, то у них был общий язык, что объединял и готов, и саксов, и лангобардов, и других. Но уже к началу крестовых походов народы Европы уже делились на различные народы, также появилась разница в языке. А к XV-XVI веку уже сформировался свой фольклор.
Исходя из всего вышеперечисленного, я не могу согласиться с утверждением, что наций раньше не существовало. Смотреть на это понятие нужно в широком, а не в узком смысле, как стараются сделать борцы с шовинизмом в любом его проявлении.
Но тут меня осадят те, кто считает, например, что в природе не существует такого народа, как русские. Мол, все уже давно перемешались. Часто с таким мнением сталкиваюсь, и особенно меня поразило подобное услышать от журналистки Ирины Шихман.
Давайте на секунду представим, что мы с этим доводом, мол, все со всеми перемешались, согласны. Тогда наступает резонный вопрос. А существуют ли евреи, как нация, либо они все уже давно перемешались? Их по Европе начиная с эпохи Римской империи гоняли тут и там. Многие отказывались от своей идентичности в пользу привилегий, что нёс отказ от привычного для евреев уклада жизни, их религии, культуры. Немногим удалось сохранить память о былом величии государства Израильского, иврит уцелел как язык лишь каким-то чудом именно благодаря таким немногим, что его хранили, но и они вряд ли могут претендовать на чистоту своего происхождения по крови. Так что есть ли сегодня чистокровные евреи? По логике Шихман такого этноса, получается, действительно нет.
И тут нам открывается настоящее раздолье для спекуляций, ведь если евреев не существует, тогда и нацисты евреев не истребляли, потому что нации такой нет! Отличное оправдание для сторонников идей чистоты арийской расы, которым выгодно отрицать Холокост, согласитесь. А коль и русских нет, то если какой другой народ пожелает провести геноцид русского народа, то у него всегда будет отличное оправдание для своих преступлений. Ведь русских же не существует, как народа, как нации, следовательно, и геноцида нет, как такового. А массовую гибель людей можно оправдать классическими сталинскими перегибами на местах и “головокружением от успехов”.
Разумеется, Ирина Шихман несёт полную ахинею. Разумеется, евреи, русские и все остальные народы существуют и никуда не исчезали, равно как их язык и культура, что не меньше (а, может, даже и больше), чем генетический код, определяют национальную принадлежность к тому или иному народу. Любые же разговоры о том, что каких-либо наций, народов, этносов не существует, считаю спекулятивными и даже опасными для будущего народов со стороны проходимцев и моральных уродов типа Адольфа Гитлера, что готовы вершить геноциды других народов во имя своих шизофренических идей.
Даже такая на первый взгляд искусственная (если рассматривать США с позиции этнонационалистов) нация, как американская, тоже существует. Но принадлежность к ней не определяется цветом кожи или генетическими различиями. Американца от другого отличает патриотизм, вера в Христа и любовь к демократии и свободе, свободной рыночной конкуренции – вещи, на которых строилась Америка. Хотя из истории США (рабовладение, сегрегация) мы и понимаем, что утверждение это спорное, но в идеале американский гражданский национализм выглядит именно так, и Обама, говоря об исключительности американской нации, вещает именно с позиций гражданского национализма. Да и вообще США это в своём роде это уникальное государство, где мы увидели воочию рождение новой нации, новой культуры. Лишь язык был заимствован у англичан. И то, если бы американскому английскому дали несколько сотен лет, чтобы перевариться в собственном желудочном соку, то он бы вполне переродился в язык новый, американский, как старославянский переродился в русский, украинский и белорусский.
А нужен ли сегодня национализм правым, либо же это атавизм, от которого нужно избавиться, чтобы не ассоциировать правых в общем смысле с нацистами, как это любят делать левые и современные либералы? А, может, национализм, это и правда, как молвят некоторые, просто замена христианства на новую религию (веру в нацию, а не в Бога)?
Как мне кажется, из всего вышеизложенного я объяснил, почему правым не нужно стесняться слова “национализм”. Отождествляющие националистов в общем смысле лишь с шовинистами и расистами, стараясь для удобства сузить рамки понятия национализм, являются невеждами, ибо понятие национализма в общем смысле слишком широкое, чтобы сводить всех националистов только к расистам и шовинистам.
Тут как пример можно привести национальные государства Южной Америки, нации которых строились далеко не по принадлежности к той или иной расе.
Назвать национализм новой религией (верой в нацию, в народ), что заменила в XIX веке веру в Христа, тоже сложно. Религия – это всё-таки вера в сверхъестественное. Нация же не является чем-то необъяснимым и фентезийным. Наоборот, принадлежность к какой-либо религии так же, как и язык с культурой и кровным родством, является составляющей частью любой нации. Национализм не заменяет религию. Наоборот, религия, как ещё одна объединяющая сила наравне с языком и культурой, дополняет национализм, как идеологию.
Таким образом, национализм не должен быть вреден правому, будь ты консерватор, либо классический либерал. Наоборот, национализм позволяет поставить правильную цель, к которой должен стремиться любой уважающий себя народ – богатство и процветание для каждого гражданина, являющегося представителем нации. Национализм даёт возможность консолидировать усилия нации для достижения этой цели и в конце добиться её.