– No! – со смехом возмутилась Валери. – Хочу знать ваши настоящие имена! Как это звучит по-русски?
– Михаил! – гордо произнёс Дмитриев и поправил шикарный чуб левой пятернёй.
Ребята на заднем сиденье хмыкнули, переглянулись, отношение иностранки к русским именам пришлось всем по душе, и они по очереди представились.
– Валери! А почему на дверцах у тебя пять букв, а не две, как у всех? – сходу начал расспросы штурман Храмов. – Что означают? Комитет помощи беженцам? А антенна такая здоровая на правом бампере на сколько километров берёт? Сто пятьдесят? Очень удобно. Классная радиостанция! – восторгался Костя. – Тоже японская? Здорово! С вертолётом можно связь держать, легко!
За спинкой водительского кресла штурман чувствовал себя не в своей тарелке – не на правой чашке, и недостаток визуального обзора компенсировал лексическим напором.
– А сколько ещё девушек в Уиже служат по линии комитета помощи беженцам? Ты одна и руководишь миссией в двух провинциях? Остальные сотрудники из местных? Жаль! Сколько стоит этот аппарат? Сорок тысяч долларов! Кранты! Моя новая «шестёрка» (ВАЗ-2106) на две штуки баксов тянет! А тут двадцать жигулей можно было взять! – не давал никому раскрыть рта штурман.
Пришлось Дмитриеву утихомирить второго лётчика.
– Shut up, Костян! Дай нам поговорить! – засветил он знание иностранных языков.
Разговор дальше пошёл о семье и школе. Валери со смехом отвечала, спрашивала. Сергей в проёме двух передних кресел был к ней близко, переводил на автомате, и на него нахлынуло волнение.
Не ожидал он, что девушка из Европы так просто будет общаться с русским экипажем. А языковой барьер? Кажется, всем только в радость. Приятный мягкий голос с кратким «ноу», тёмно-каштановое каре с нежным ароматом цветущих мандаринов, смуглая шёлковая кожа, изысканный стиль в одежде – всё казалось Сергею удивительным и необыкновенным.
У однокашников давно были жёны, дети, а он чего-то ждал. Четверть века от роду, десять из которых – по полигонам, казённым хатам. Суворовское училище, военный институт, Кандагар, Мары. Везде товарищи, мужская служба. А женщины – были, кажется, но какие-то временные, в отпусках и не всерьёз. А эта хрупкая и смелая, такая неожиданная и близкая, здесь…
«Это Бродский или уже нет?» – размышлял он.
Волнение не отступало. Сергей смотрел на её руку, локоть, на изящные складочки, линии запястья, на красивый маникюр в бесцветном лаке, на то, как она держала руль, переключала передачи. Ему хотелось коснуться этой кожи и заслонить от чужих липких взглядов.
Валери в дороге улыбалась. Она знала, какое впечатление производила на мужчин, чёрных и белых. «Аргентинцы, французы, теперь русские. И это первый день! Что с ними будет через неделю? – смеялась она в душе. – Пусть стреляются – заведу ухажёра в каждом экипаже. Буду жечь деньги пачками, как неукротимая Настасья у Достоевского в “Идиоте”. А что? В кванзах – вполне реально. Шефу Аммане скажу, что изучала русский характер, ничего больше. Как там начальник говорит: “В мужском коллективе – верность одному, другие будут уважать?”»
У Дона Педро
Колонна белых джипов медленно продвигалась по городу, стараясь не зацепить снующую повсюду детвору. Через пару километров, в центре, за тёмно-серым домом с винным бутиком на первом этаже, высокие витрины которого были уставлены сплошь бутылками с одиноким шевалье на этикетках, машины повернули направо на узенькую улочку и остановились. Слева, на жёлтом четырёхэтажном здании красовалась облезлая вывеска «Hotel Para Estrellas», под ней висели такие же драные пять звёзд. Напротив, в тёмно-зелёном цоколе трёхэтажного дома, – одноимённый ресторан.
– Отлично! Тут не заблудишься! – авторитетно заявил борттехник Волков, с кряхтением выползая на свободу с заднего сиденья трёхдверной тойоты. – Ориентир надёжный – первый поворот за «Доном Педро»!
– Не понял, – удивился доктор у соседнего автомобиля, – почему Педро?
– Ну, тот мужик – в витрине на бутылках, которыми заставлены все окна, – ухмылялся Волков.
– А-а, «Мушкетёр»! – рассмеялся доктор Николай Николаевич. – Местная водка – вонючий самогон.
– Из чего гонят? – заинтересовался штурман Бикбаев.
– Говорят, из бананов, но я сильно сомневаюсь – гадость ужасная. «Дон Педро» – здорово! Отличное название, по-нашему. А вот и коменданты «Марриотт-отеля» Питер и Хелена! – представил доктор молодую немецкую пару у входа в гостиницу. – По поводу размещения – все вопросы к ним, а я умываю руки. И вам советую делать это как можно чаще.
Добропорядочные бюргеры мило улыбались, приветливо махали русским: «Хай!».
У открытых багажников белых джипов суетились лётчики: вытаскивали сумки, чемоданы. Для неугомонного Волкова это были отличные зрители.
– Дойчланд? Люфтваффе? – громогласно подошёл он к Питеру, держа правую ладонь у пояса пистолетом.
– Nain! – скромно улыбался ему немец. – South Africa. Secret Service[6]
– Опа! Почти коллеги, значит, – удивился борттехник и добродушно протянул руку такому же рослому парню с высоким лбом и длинной русой челкой, в зелёных штанах и серой клетчатой рубашке без рукавов.
Его подруга с тёмным хвостом на затылке, в салатовом платье рядом состроила невинные глазки сквозь очки в позолоченной оправе.
– Ребята, дуйте наверх! – крикнул доктор. – Через час обед в кафе напротив.
Народ фразу оценил, и ресторан с убогим меню «Пара Эстреллас» (для звёзд) упростили в обиходе до кафе «Напротив».
Когда замыкающая караван тойота остановилась у гостиницы, ребятам из экипажа Дмитриева не хотелось выходить, но… Они поблагодарили девушку за отличную компанию и пошли доставать вещи из багажника. Валери повернулась назад за кресло и спросила:
– Господа пилоты! Есть кассета с русскими песнями?
– Конечно! – Сергей Марков будто ждал этого вопроса, тут же направился к двери водителя, из синей сумки, висевшей на плече, достал и протянул девушке два потёртых футляра «90 минут». – Лучшее: «Браво» и Сюткин! – улыбался он ей, сильный, весёлый, ворот нараспашку.
Когда «Лендкрузер» Валери отъехал от гостиницы, Дмитриев подошёл к Сергею и спросил:
– Что она хотела?
– Просто кассету на русском.
– Просто кассета на русском есть у меня – Тальков например. А ты впредь переводи всё, что она говорит. Я понятно излагаю?
Марков кивнул головой и отвернулся.
Комендант отеля Питер разместил русских лётчиков на четвёртом этаже в трёх номерах правого крыла. В дальнем угловом стояли десять коек, в двух стандартных ближе к выходу – по четыре. Удобства – через коридор, «для звёзд» предусмотрительно с окном, в каморке с ванной на фигурных ножках и унитазом. Смыв – тут же, эмалированным ковшиком из оцинкованного бака на три ведра.
Через два квартала от гостиницы «Пара Эстреллас» Валери свернула в район частных вилл.
Утонувший в роскошной зелени трёхэтажный особняк, который снимал ооновский комитет помощи беженцам для сотрудников, её совсем не радовал. По приезду она выбрала маленькую спальню на первом этаже между кухней и комнатой охранника. Было неуютно. Ночью огромный дом давил пустыми этажами, сыростью заброшенных помещений, запахом старой мебели, скрипом рассохшихся дверей и окон. При встрече в коридоре анголец пугал белками глаз. Бартез ночевал у девчонок из миссии «Доктора без границ» на одноэтажной вилле в конце улицы. Он до последнего надеялся, что Валери его простит, до этой командировки они были вместе. Подруга приехала на аэродром, чтобы его проводить, но и только.
Машина остановилась у ворот, водитель заглушила дизель. В саду прелестно щебетали птицы. Входить в огромный пустой дом ей не хотелось. Валери достала кассету с надписью «Браво», сделанной синей шариковой ручкой, и вставила в магнитолу.
Обед в кафе «Напротив» состоял из половника лукового супа на плоской тарелке, одной сосиски с рисом и чашки крепкого чёрного кофе с местных плантаций. Кетчуп в красной пластиковой бутылке закончился сразу, и оказалось, что другой приправы в ресторане просто нет. Но лётчики не унывали: на четвёртом этаже в баке с водой уже остывала двухлитровая бутылка спирта «Рояль» и консервы в достаточном количестве оттягивали каждый чемодан. Потешаясь над кухней ресторана, экипаж Дмитриева вышел из дверей заведения. Машину Валери в тени харчевни было трудно не заметить. Водитель в стильном розовом костюме стояла рядом, красивая и гордая.
– Сергей! – обратилась она к Маркову. – Майкл хочет сегодня устроить вечер знакомства для всей миссии. Мне нужен переводчик и сильные руки. Порекомендуй кого-то! Ты всех знаешь.
– Я к твоим услугам, и лучше не найдёшь! – сходу выпалил Марков, не сомневаясь ни минуты. – Готов ехать. Два слова с командиром, и вперёд.
Дмитриев под козырьком ресторана сразу заподозрил неладное по цвету пиджака на даме. Только он размечтался о подруге и водителе в одном флаконе, как сразу вводная на старте – его бортпереводчик Марков!
На вилле докторов
– Михаил! – подошёл Сергей к командиру экипажа. – Ооновцы затевают вечер знакомств. Валери просит помочь с подготовкой. К ужину буду как штык, – отпрашивался он, не сомневаясь, что получит разрешение.
– Не понял! – изобразил обиду Дмитриев. – Техники на аэродроме пашут, мы все, значит, сейчас будем в муравейнике жариться. А ты, такой красивый, укатишь с бабой крутить? А как же экипаж, солидарность? Или переводчики таких понятий не слыхали?
И без знания русского языка Валери поняла, что начальник Сергея полез в бутылку. Ну, как же! Он ещё в машине двигал к ней локоть, выпячивал грудь, прихорашивал волосы, бросал томные взгляды. Два года в Африке научили её работать в мужском коллективе, определять риски, ставить задачи и добиваться своего. Мягкой поступью Валери вышла из тени.
– Сергей! Пора ехать к «Докторам без границ». – Она улыбалась, но всем видом показывала, что не привыкла отступать. – Там на вилле отличные условия для танцев. У тебя сейчас свободное время? А вечером ты покажешь друзьям, как туда добраться.
Экипажи Симакова и Скворцова, вырвавшиеся из кафе на свежий воздух, встретили новость в переводе Авдеева дружным одобрением. Волков, сорокалетний здоровяк, по случаю обеда в шортах и голубой тенниске, с усмешкой заявил:
– Мишаня! Вы в экипаже как хотите. Дело семейное, конечно, но не губите танцы! Не поверишь! Всю жизнь мечтал, чтобы вот так в Африке – и танцы. Зов предков, наверное.
– Сколько Вована знаю – всегда такой! – с гордостью и смехом хвалился Симаков Скворцову, командиру ноль пятого борта, соседу по четвёртому этажу.
Его молодой борттехник Джоник (Сергей Синицин), русый олимпиец в голубой синтетике и кедах, воодушевлённый неожиданно свалившимся застольем, обнял Волкова за плечо и раскинул пальцы веером.
– Кто тут против танцев? Кто на нас с Володей?!
– А-а! Катитесь вы, куда хотите! – махнул рукой Дмитриев, признав, что перегнул палку. – И то верно, кто же против вечеринки, да ещё с «Докторами без границ»?! – ехидно усмехнулся он, и в обнимку с другом Костяном (со спины – меньшая копия), оба в белых теннисках и синих шортах, они гордо двинули к отелю.
На площадке у входа штурман Храмов, с причёской под командира, чуть короче, вывернулся из-под его руки и уточнил:
– Заметьте, мужики, это наш экипаж для всех заработал танцы.
Заручившись поддержкой доброй половины лётного отряда, счастливая парочка сбежала на белом «Лендкрузере», а весёлые летчики бегом рванули по лестнице на четвёртый этаж за вторым обедом и ста граммами «с устатка».
Безымянная улочка в три дома, на которой поселились русские экипажи, после обеда утонула в африканском солнце. Ресторан-кафе «Напротив» ещё хранил остатки утренней прохлады, но постоялый двор «Пара Эстреллас» внутри напоминал пекарню. Вот вам и зима.
Между тем комендант Питер расщедрился – освободил от местных постояльцев левое крыло на верхнем этаже. Там оказались два номера «люкс», уютные, без туалетов, на четыре койки, и один – на две. Командир первого экипажа и лётной группы Валерий Бондарев распорядился заселять народ по спискам. Симакову досталась комната в конце коридора на двоих со штурманом, поэтому Волков с Авдеевым остались в общей комнате на десять душ в противоположном крыле, в неё позднее подселились техники.
– Витёк, не колотися! Тут лучше – балкон на всю хибару. Жить будем скромно, в соседних тумбочках, наземники нас станут уважать.
– Здорово! – радовался Авдеев, что у него такой товарищ, и он остался не один из экипажа. – Вместе хоть в Африку!
– Вместе весело гулять по просторам, – тут же подхватил неунывающий Волков, швырнул большую вещевую сумку к койке под левое окно. – Опа, опа, жареные раки. Приходи ко мне домой, я живу в бараке, – завалился борттехник на одеяло, сунув руки за голову на подушку.
После ужина желающих остаться в гостинице не нашлось. На танцы отправились всей толпой, двадцать восемь человек. Эскадрилья шла по вечернему Уиже с шутками, огоньками сигарет. Сергей Марков показывал дорогу. Через два квартала они свернули налево в низину, за которой начинался частный сектор с дорогими заборами и тёмными деревьями. Странно, что в пути они и не встретили никого из местных жителей, хотя было не поздно. Белые машины у ворот справа были видны издалека. Красная черепица приземистой крыши одноэтажной виллы почернела от времени и старых листьев, слетевших с крон двух больших деревьев у входа. Гладкие стволы колоннами подпирали ночное небо. Тёплый зимний вечер, не ниже 23 градусов по Цельсию, мягко окутывал уютную зону патио на заднем дворе.
Ооновцы прикатили на трёх джипах во главе с начальником миссии Майклом и шефом безопасности Яном.
Николай Николаевич привёз две супружеские пары русских докторов, чем вызвал огромный восторг у лётчиков. Встретить своих далеко от дома было поистине счастьем.
Каждый захватил, что мог, и получился отличный фуршет. Основные хлопоты легли на плечи Валери и «Докторов без границ» из Испании. Рамона и две Марии были слегка шокированы таким количеством гостей, но не растерялись. Они жарили сосиски, орехи, разливали белое и красное вино, гремели посудой, рюмками и сотворили праздник. Экипаж Симакова притащил японскую магнитолу, единственную материальную ценность, которая осталось у Авдеева после Афгана. Красный двухкассетник «Шарп»-twin отлично громыхал на всю округу.
Русские доктора Катерина и Павел были из Москвы, Пётр и Нина – из Омска. В условиях дефицита дам Волков не отходил от Кати, высокой блондинки лет тридцати пяти в жёлтом платье, а главный техник, кучерявый здоровяк Василич, лет сорока семи, в вишнёвом джемпере, натянутом на пузо, опекал свою ровесницу шатенку Нину в фиолетовом сарафане в белый горох. Мужьям Петру и Павлу в блёклых штанах и серых рубашках пришлось пытать счастья с иностранками, коих было по одной на десять парней. Оставалось болтать с лётчиками о больших переменах на родине.
Испанки не хотели танцевать, прятались за делами на кухне, за рюмками и прочей посудой. Авдеев думал, как их переубедить, и обратился за помощью к Валери. Та рассмеялась, сбегала в машину за кассетой «Джипси Кингс» и вывела девушек на круг.
Красавица Рамона с римским носом в пурпурном сарафане распустила чёрные волосы на плечи и пошла в цыганском танце. Симпатичная Мария с острыми глазами и светлым перманентом, в голубом брючном костюме отбивала каблуками ритм вокруг. Приятная Мария, склонная к полноте брюнетка с короткими кудрями и мавританским прошлым своих родителей, горой стояла за подруг в морковном платье с веером.