Редакторы и издатели тоже не годятся в «плохиши» – они, как и журналисты, стремятся соответствовать профессиональным требованиям, конкурируют за новости с другими изданиями. Любой конкретный человек из масс-медиа – журналист, редактор или издатель – начни он действовать не так, как принято в этом профессиональном поле, сразу окажется «плохим профессионалом» и будет вытеснен успешными конкурентами, умеющими подбросить читающей публике свеженький скандал. Медиа устроены так, что положение в структуре взаимосвязанных функций выбрасывает из системы любого «реформатора».
Так что же, дело в «устройстве» медиа? Например, ясно, что и меньшинство людей, предпочитающее культурные и научно-популярные программы, и огромное большинство, ждущее футбол с сериалом, – все ждут от медиа новостей. Новости – это основа всех масс-медиа, любой направленности. А у новостей своя технология, и она определяет лицо СМИ. Новость должна быть значимой, привлекать внимание – и медиа гоняются за сенсациями. Новость должна быть свежей – и у медиа нет времени проверять информацию. Конкуренция за новости заставляет метать публике самые свежие, горячие новости – и многие из них оказываются ложью. Ложь и неточность – плата за скорость подачи новостей.
Публика ориентируется на новизну, и этим в значительной степени определяется положение медиа, которые этот спрос на новизну горячат, поддерживают, раздувают… Пресса – это предприятие, торгующее новостями, и даже более того: сейчас масс-медиа – это механизм, производящий новости, назначающий, чему быть новостями, какого масштаба, в каком числе… Новость – это то, что сделано в медиа как новость и объявлено новостью.
Значит, виновата публика? Получается, что народ своими неуместными желаниями, интересом к новостям, скандалам, клубничке и чернушке – разрушает систему общественных институтов, поощряя СМИ в их дезорганизующей работе? Что здесь сказать… Народ в качестве читающей публики не представляет единства. Большинству нравятся жареные факты, меньшинству – взвешенный и вдумчивый культурный разговор. Естественно, большинство изданий ориентируется на большинство подписчиков.
В поисках виноватого мы добрались аж до самого народа, выше некуда. Но если последним виновником чернухи в эфире оказался известный человеческий интерес к новостям, если трупы, убийства и изнасилования на экране – это издержки ударного производства новостей… Тогда все попытки решить ситуацию будут паллиативами.
В механизм медиа можно встроить внешний тормоз – цензуру – но принципиально ничего не изменится, только греться наш социальный механизм будет сильнее да пахнуть будет палёным – от трения «всеобщего усилителя» о тормозные колодки. Может, попробовать снизить значимость медиа, уменьшить силу четвертой власти? В принципе, хорошее решение, многие его предлагают: пусть они усиливают и взрывают, но, знаете, так слабо-слабо, чтобы не заметно. Идея эта напрашивается: раз медиа усиливают колебания общества и норовят пустить его вразнос, такую деталь из механизма общества правильно было бы удалить. Но почему же этого не делают? Роль медиа в обществе, напротив, возрастает. Неужели никто ничего не видит и не догадывается? Или у медиа есть какие-то ещё функции?
Попробуем разобраться в устройстве «машины медиа». СМИ – усилитель и ускоритель процессов в обществе, и поэтому воздействия медиа по большей части разрушительны. Зачем людям и обществу нужны «легкоусваиваемые горячие новости», которые ведут к социальному краху? Нет, конечно, можно демпфировать воздействие медиа. Можно выстроить общество так, чтобы разрушительные воздействия по возможности не задевали важные управляющие узлы.
Общество управляется тем, что не зависит от медиа (или зависит минимально), и напротив – то, что от медиа зависит в крайней степени (например, общественное мнение) оказывает незначительное влияние на управление обществом. То есть общество в значительной степени устроено недемократическим образом, и именно это обстоятельство тормозит разрушительное влияние медиа. Но зачем же делать такой сложный механизм? Чтобы разобраться в этом, нам надо сначала взглянуть на то, на чем строятся социальные отношения.
Основу ткани, на которой держатся социальные отношения, составляет доверие — к тому, что обязательства будут выполняться, что отмеченные ранее регулярности продолжат своё существование, что люди в большинстве своем те, за кого они себя выдают – словом, уверенность, что завтра все будет идти примерно так, как сегодня. Основой общественного бытия является антиконспирология. На самом простом уровне моё доверие подсказывает мне, что если я пойду в булочную, то найду там хлеб, а если в аптеку – лекарства (90-е годы намекнули, что бывает и иначе). Работа человека – в любой должности и статусе – проникнута огромным количеством актов доверия к окружающим – что они сделают то или это, без чего никакая работа невозможна. Доверие к вещам и людям – это чувство, обращенное в будущее, и каждое наше действие в социальном мире приобретает силы в этом безотчётном доверии. Все наши действия, планы и надежды – даже самые деловые и неромантичные – основаны на доверии к миру и людям. Самый недоверчивый человек живет с помощью доверия, иначе он не смог бы начать ни единого дела, потеряв уверенность в его продолжении.
Причина проста – мы живем не поодиночке, а совместно, а совместная жизнь невозможна без какого-то минимума договорённостей, уверенности – т. е. доверия. Но современный мир устроен совершенно не способствующим доверию образом. Он очень быстро изменяется, причём самым непредсказуемым образом. Это одна из самохарактеристик современности, обычно подаваемая со знаком «плюс» – то, что современность лабильна, гибка, изменчива… А обратная сторона этой «гибкости» – истончение социальной ткани, дефицит доверия к людям и к миру, на котором стоит общество. Дело, разумеется, не только в быстроте изменений, но кого сейчас надо убеждать в том, что социальный мир становится все неприветливее к человеку и доверять ему всё труднее… Новизна есть характеристика, обратная по отношению к устойчивости. То, что в современном обществе возникает много нового, есть другая формулировка того факта, что общество теряет устойчивость, предсказуемость, а члены общества не могут доверять существующим социальным формам.
Вернемся к СМИ, к аппарату производства новостей. Новость – это форма, накладываемая на материал обыденности. Это является прямым следствием из положения о том, что новость есть то, что создают медиа. Нет самих по себе новостей, которые медиа «находят», как грибы. Ситуация иная: есть течение обыденности, в котором медиа выделяют определенные фрагменты, оформляя их в качестве новостей. В результате оформления, наложения рамки, выделяющей новость, и образуется собственно новость – которая тиражируется, рекламируется, целенаправленно преподносится определённой аудитории читателей. После этого в социальном мире образуется нечто новое.
В первую очередь «новым» является, конечно, сама «новость» – но не только она. Кусок меди, подвергнутый обработке скульптором, приобретает форму и получается медная статуя – нечто новое, не существовавшее в исходном куске меди. Так и в результате присвоения формы – создания новости – образуется и новый фон, подразумеваемый этой новостью – фон обыденности. Это уже новая обыденность, не та, что была раньше – изменённая внесением новой формы. В результате наложения рамки выделения события образуется не только новость, но и фон. Само производство новости, которое в простейшем случае заключается в выделении куска обыденности рамкой с подписанным на рамке заголовком «новое» – это выделение кусочка реальности тем же самым актом выделения нового создаёт и фон – которого прежде не было.
То, что не попало внутрь рамки новости, считается известной всем обыденностью. Это воспринимается как «неновая» обыденность – в ней подчёркнуто то качество, что она не новая. И этим подчёркивается, что всё, что не сказано в новостях, есть не новое и потому известно зрителю. Гражданин сам выполняет работу, начатую медиа. Он рассматривает обыденную повседневность, своё окружение через фильтр новостной ленты, выделяя сообщённое ему «новое» и наделяя всё, ему не сообщённое, качеством «привычная обыденность». Так образуется с помощью масс-медиа суррогат обыденного мира: он соткан из представления о реальности, имеющихся у каждого человека, и обработан новостями.
Масс-медиа создают суррогат, создают такую особую реальность, в которой и специально сделанный фон, и искусно наложенный на него рисунок внушают публике, что «обычную» жизнь эта публика представляет себе правильно, что ничего существенно «со вчера» не изменилось. Отсутствие существенных изменений в «фоне» социального общежития подчёркивает рисунок новостей. Новости подчёркивают неизменность фона. Фон в рамках этой произведённой иллюзии (выпуска новостей) должен изображать «реальную жизнь». Чем больше изменяется реальность, чем выше подозрения, что настоящий фон не так устойчив, как этого хотелось бы, тем ярче должен быть нанесённый рисунок, тем «горячее» новости: при таком контрасте фон обязательно покажется неизменным.
Рисунок подчёркивает нейтральную значимость фона в той же мере, в которой фон позволяет выделяться и быть заметным рисунку. Этот фон из-под новостей, если вглядеться, вовсе не тривиален и несёт вполне масштабную нагрузку. Он призван подтвердить у зрителя сложившийся образ мира. Иными словами, новости «творят» социальную реальность и картину мира в целом.
Посмотрев новости, зритель успокаивается, увидев, что «в общем» он всё знает и «в курсе» текущих проблем (отсюда и жесткие ограничения на интеллектуальный уровень, налагаемые на тексты в масс-медиа). Публику, конечно, надо отвлечь, развлечь, заинтересовать, подсадить на диковины и сенсации, которые, однако, своим исключительным характером подчёркивают спокойную познанность «фонового» мира. Подтверждение базовой картины мира — не менее значимая функция СМИ, чем интенсивная «щекотка» развлекательными и ужасающими новостями.
Вместо распадающейся в современном мире основы социальных взаимодействий – доверия – масс-медиа создают суррогат, который позволяет людям жить в этой истончённой социальной ткани, не замечая разверзающихся прорех и дырок. Медиа создают иллюзию нормальной жизни, когда реальная жизнь становится уже не вполне нормальной, и делают это с немалым мастерством: рисуют иллюзию на фоне иллюзии, так что иллюзорность рисунка может увидеть всякий желающий, а разглядеть иллюзорность фона становится крайне трудно.
В этом состоит важнейшая социальная функция СМИ – создание иллюзии устойчивости в непостоянном мире. Ощущение устойчивости необходимо нам, как воздух, и когда социальная действительность не способна поставлять нам чувство устойчивости в необходимых количествах, задело берутся масс-медиа, поставщик социальной стабильности. Иллюзия устойчивости создаётся за счет специального выделения и оконтуривания области изменений, выделения «новизны» в рамку, контрастности рисунка, внушающем мысль о неизменности фона. Утверждается, что новое в мире – только то, что показано в «Новостях», а в остальном, само собой разумеется, в мире всё прежнее, привычное, беспокоиться не о чем.
Тогда получается, что деструктивный характер медиа является необходимой частью функционирования этого социального института. Неугомонный усилитель, приводящий к дестабилизации окружающих общественных институтов – лишь одна сторона медали, «выхлоп», образующийся в результате выполнения действительно важной функции: поддержания в людях иллюзии, что «на самом деле» их картины мира соответствуют действительности. Посмотрев новости и ужаснувшись «происходящему новому», человек на более глубоком уровне успокаивается: в остальном всё привычно.
Медиа – источник картины мира
Итак, что же у нас получилось? В очень быстро изменяющемся мире человеку нужна хотя бы иллюзия устойчивости. Платой за неё являются нынешние масс-медиа, старательно обругиваемые за непонятную страсть к душераздирающим сенсациям, торопливость и врунливость. Распад чувства доверия в реальной жизни вызывает потребность в возмещении доверия. Масс-медиа «гонят чернуху» в новостях, контрастно подчеркивая неизменность «ненового» фона. И чем платит общество за столь необходимую ему стабильность? Испорчено несколько политических репутаций. Господи, их репутации… напугали ежа… Вызвали истерику по поводу распространения майкопской слоновой болезни. Ничего, чаще руки мыть будут. За стабильность – разве это дорого?
Помимо новостей, важнейшей частью медиа является реклама. Новости мыслились с позитивной функцией скорейшего оповещения о произошедших событиях. Реклама задумывалась как оповещение потребителей о свойствах товаров. Новостной аспект медиа сменил функцию – под видом распространения информации происходит формирование фона обыденности, успокоение масс и создание иллюзии устойчивости социального мира. Изменилась и реклама.
Картина мира – это весьма объемлющее образование. В него входят, например, социальные стереотипы, правила поведения, ценности и регуляторы поведения и самооценки. И если новости работают через негативный образ и умолчаниями, то реклама даёт прямой позитивный образ. Новости своим выделенным рисунком создают фон, который и является основным новостным продуктом. А реклама позволяет рисовать на этом фоне прямые сообщения: будь вот таким, веди себя вот так. Тем самым и новости, и реклама являются основными средствами, создающими картину мира.
Человек живёт, действуя согласно устройству его картины мира. И поэтому гораздо важнее новостей – реакция на фон новостей, на то, что сплетается из повседневного опыта и того, о чём в новостях не говорится. Временно этот фон увеличивает стабильность, но ведь это всё равно суррогат. Машина медиа создаёт иллюзию социальной стабильности, и этот суррогат действует вполне эффективно, но потом… Либо иллюзия лопнет, и волны социальной истерии среди мелей безразличия забушуют с удвоенной яростью, либо плотность иллюзорного фона вырастет настолько, что мы будем жить уже не в нашей реальности, а в том, что создано масс-медиа – да что там, уже живем…
Может быть, получится изменить природу СМИ, изменяя окружающую их социальную жизнь? Медиа создают суррогат доверия к жизни, того самого доверия, которого так не хватает. Если это так, то, пронизывая окружающую социальную жизнь чувством доверия, можно прийти к изменению медиа. Проникаясь доверием, реальный мир станет более устойчивым, стоящим на своих ногах, и тогда ослабнет необходимость в суррогате, предлагаемом масс-медиа. Ясно, что такое «укрепление доверия» – очень сложное дело, и зависит оно не только от «внешних обстоятельств», а и от внутреннего подхода человека к миру, от того, с каким чувством он действует в мире.
Такие предложения принято называть утопиями. Современности кажется, что любое предложение, требующее какой-то активности от людей, какого-то изменения в их поведении, обречено на неудачу. Практичными считаются только реформы социального устройства, не требующие изменений от людей, то есть реформы, опирающиеся на пассивность. Современность полагает, что работать могут только социальные механизмы, а не отдельные люди. И потому изложенное только что, конечно, утопия – разве можно всерьёз воспринять предположение, что характер медиа изменится, если люди начнут жить в мире с большим доверием – создавая это чувство у окружающих и проникаясь им сами? Гораздо легче принять, что масс-медиа – особый функциональный механизм в современном обществе, со своими специфическими законами функционирования, и на путях реформ их можно лишь сбалансировать, затормозить – но изменить их природу не удастся. Не говоря о том, что нынешний характер медиа выгоден многим игрокам социального поля, а на пути выгоды трудно поставить препятствие. Медиа оказываются частью «общественного баланса», их однобокая положительная обратная связь в самом деле вредно действует на общество и приходится компенсировать это действие медиа, но это лишь плата за выполняемую медиа более важную функцию.
Что же мы в результате получили? В обществе действуют социальные институты, социальные машины (социоматы). Это машина выборов и машина партий, составляющие политическую машину по имени «демократическое общество». Это машина образования, готовящая социализованных граждан. Это машина «университет», делающая ученых. Машина «фирма», понижающая трансакционные издержки. Машина «исследовательский институт» или «академия», которые создают научную истину. Среди них и машина «медиа», создающая социальную стабильность. Машина медиа работает как термостат. Её основная функция – один-единственный процесс: перенесение неустойчивости из фона в рамку, в кадр, а устойчивости – из кадра в фон. Создавая в целом более стабильную социальную среду за счёт изменения представления о реальности в каждом индивиде, медиа увеличивают нестабильность в «кадре», выдавая в качестве отходов скандалы и «утки», конфликты и фейки.