Данные места (зоны) можно назвать мечтаниями, а с психологической точки зрения «буферными зонами», «резервными бункерами» или «защитными полостями» положительного восприятия мира вообще, формируемыми с целью избежания негативного воздействия неопределенного и дискомфортного мировосприятия и в целом негативного влияния на человека вообще.
Чем больше вы потеряли, тем больше радости от приобретения малой доли того, что у вас было.
Данное психологическое состояние хорошо знакомо по примеру евангельского повествования о возвращении блудного сына (Евангелие от Лк., 79 зач., 15:11–32.), где радость небольшой утери при сохранившейся большей части остального вызывает ощущение достижения акта удовлетворенности.
Самому достижению как таковому неважно, какие факторы способствуют выработке акта удовлетворительности:
Как радуется пастух нахождению одной заблудшей овцы?
«Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? и если случится найти её, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих».
«Но Он сказал им следующую притчу: Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет её? А найдя, возьмет её на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: «Порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».
То есть данность обладания, например, «стадом» не есть сам по себе акт удовлетворенности, но есть «довольствие», в то время как момент акта удовлетворённости коррелирует к поиску того, что, на наш субъективный взгляд, являлось той причиной, которая ослабляла чувство полноты обладания чаще всего того воображаемого «стада», если бы такая ситуация (потеря одной овцы) не произошла.
Мечты всегда желаннее действительности.
Аналогичный эффект «идеальной окраски воображаемого», выраженного обычно как: «если бы не одно обстоятельство, все было бы как надо, или если бы не то…» всегда присутствует в виде запасного пространства «позитивности».
Такого рода состояние можно встретить в постоянном превозношении заслуг тех людей, особенно молодых и не очень талантливых, умерших внезапно. Дело в том, что общество в целом и тенденции каждого индивида по отношению к их достижениям превозносит и ставит их в более высокую степень «ранговости» и какого-либо иного превалирования перед теми, кто еще жив. При этом степень идеализации и превозношения их заслуг (в том числе и того, чего не было ими достигнуто, но, несомненно, было бы сделано), несмотря на порой колоссальный полет фантазии, «если бы смерть не прервала их творческий потенциал», максимальна. Прибавим к этому и потенциальные заслуги, которых не было, но которые необходимо появляются, причем появляются, скорее, как степень реализации желаний самого индивида (того, кто хвалит и превозносит, таким образом как бы реализуя свой потенциал, свои потаенные и несбывшиеся мечтания с целью обращения внимания и вызова общественного восхищения тем, что он приписывает умершему, но на самом деле реализуя свои нереализованные психофизические и эмоциональные состояния, ощущения и пороки).
Вообще давно замечено, что преждевременный уход той или иной личности вызывает чувство восхищения то ли потому что никто не сможет доказать обратное относительно их возможной великой судьбы, то ли оттого что плохо о покойниках не говорят, то ли от отсутствия конкуренции со стороны умершего. Следует отметить, что эти же состояния могут реализовываться не только по отношению к умершим, но и еще живым людям, порождая проблему так называемого авторитетного замещения объективных факторов, с целью максимального проявления своей субъективной направленности и заинтересованности в укреплении авторитета своей позиции перед другими. Об этом мы еще поговорим ниже.
Таким образом, удовлетворённость есть миг, вспышка реализации ощущения неудовлетворенности, вызванной потерей того потенциального, субъективно воображаемого нами самими нечто, необходимого с целью оправдания «серой» обыденности по отношению к тому, что «могло бы быть, если бы не…».
Необходимость замещения обыденного несовершенства нашего положения вкупе с «эффектом той заблудшей овцы», даже не ее самой как таковой, а ее образа, которой на миг (миг положительного эмоционального всплеска) дает возможность вырваться тем потенциальным «если бы, то не…» положительным во всех отношениях чувствам, которые идут в полную оппозицию той данности, которая выражена «неудовлетворенным» актом обыденности.
Данный образ, выраженный в потенциальном состоянии «как было бы, если бы не…», с такой степенью заботливости и осмотрительности выражается и хранится внутри каждого субъекта, что данное чувство можно скооперировать с категориями веры и надежды. Следовательно, данный миг есть акт веры, взрыв реализации всех наших грез, связанных с состоянием удовлетворенности.
Процесс удовлетворенности при такого рода его форменном отражении характеризуется тем, что, когда «заблудшая овца вернулась в стадо», после определённого промежутка времени, та же обыденность поглощает момент удовлетворенности и порождает новое ощущение и поиск акта удовлетворенности уже в нечто другом (пока еще потенциальном). Это «другое» будет реализовано в другом моменте, в другом месте и по иному поводу, оно будет связано с моментом (мигом) избавления от обыденности и всех невзгод, которые его сопровождают.
Это один из алгоритмов описания того, что мы понимаем под актом «удовлетворения».
Потенциальных причин объяснения и достижения акта удовлетворения тысячи, и нет никакой необходимости в выделении их всех. Что следует сказать о нем, так это то, что сам момент акта удовлетворенности абсолютно спонтанен и может быть форменно выражен в различном соотношении ситуационных моментов, например, у ребенка – это приход мамы с работы, получение пенсии пенсионером, написание диссертации аспирантом и т. п. Спонтанность достижения акта удовлетворенности вызвана чувством отсутствия или потери того потенциального, которого не хватает для «полноты» ощущения жизни и всего того положительного, с чем связано наше восприятие и понимание направлений деятельности этой жизни в целом.
С другой стороны, акт удовлетворенности выражается в стабильном восприятии факторов парадигмы развития жизни и позиционирования каждого отдельного субъекта в рамках этой парадигмы.
Например, для преподавателя, удовлетворенным может являться ответ студента по какому-либо вопросу, высказанный в соответствии с имеющимися и известными определениями на данный вопрос в книгах, в особенности тех, которые прочитал сам преподаватель. В данном случае удовлетворённость есть акт реализации привычности и стабильности в процессе развития парадигмы жизнедеятельности.
Наряду с этим, акт и степень удовлетворенности коррелирует к акту «потенциально приемлемого и опытно изученного», помноженного на фактор «разумности» в рамках алгоритма восприятия. Подобного рода удовлетворенность чаще всего сталкивается с проблемами «новизны», развивающейся в рамках отклика на «привычные» схемы воспринятого.
Новизна всегда является условием наслаждения, так говорил З. Фрэйд[49], рассуждая о том, что эффект от первоначального контакта всегда стирается обыденностью повторения, например, прочтение книги в первый раз, просмотр спектакля в первый раз гораздо более запоминающиеся, чем в последующие разы.
Первоначальность акта восприятия характеризуется достижением состояния удовлетворительного восторга, что особенно хорошо проявляется и наблюдается у детей.
При этом необходимо разграничивать акт удовлетворения и акт наслаждения. Удовлетворение есть акт выражения степени «достаточности» в рамках ее осознания, тогда как наслаждение есть акт отражения эйфорийного состояния, реализующегося в отсутствии осознания его как такового.
Например, принятие закона, содержащего популярные лозунги и т. п., вызывает акт удовлетворенности (наслаждение чувством выполненного долга), даже при всех его реальных неточностях и пробелах. Сам факт затмевает акт объяснения. В этом случае акт объяснения, выраженный в удовлетворенности фактом принятия закона, не должен затмеваться психофизиологическим состоянием наслаждения актом принятия этого закона, но постоянно должен подвергаться критике, с целью подтверждения его состоятельности на акт удовлетворения тех, ради кого данный закон принимается и чьи общественные отношения он регулирует и т. п.
Наряду с «новизной» первоначального акта восприятия, удовлетворенность характеризуется моментом «критичности», который дает импульс по отношению к необходимости реализации процесса объяснения.
Так, в любом виде спорта пропущенный гол заставляет команду активизироваться и бежать вперед при осознании критичности ситуации с точки зрения потери результата. Аналогичного положения требует акт объяснения.
Самые необходимые процессы объяснения рождаются посредством осознания критичности ситуации, что в свою очередь порождает акт долженствующего «понимания». Например, усиление контроля или принятие законодательных инициатив после крупного пожара, наводнения, эпидемии и т. д.
Вопрос: можно ли избежать допустимости возникновения критичности, не упуская при этом акт удовлетворения?
Дело в том, что сама ситуация, все, что нас окружает, и все, что мы воспринимаем, является критичной и некритичной одновременно.
Эмоциональные состояния восприятия окружающей действительности всегда зависят от характеристик субъективного характера отношения к этой действительности.
Мы искусственно можем создавать такого рода состояния без внешней необходимой предпосылки.
Что касается восприятия и объяснения как положительно-формализованных актов удовлетворённости, то с ними происходят аналогичные ситуации, однако со своими специфическими особенностями и нюансами.
Например, судья, вынося решение, объясняя положения закона, может при этом руководствоваться как своими ощущения акта удовлетворительности, так и ощущениями удовлетворенности сторон или подсудимого, или стороны обвинения. При этом итоговый результат удовлетворенности в его ощущении диаметрально противоположен акту удовлетворенности каждого участника данного процесса. Для подсудимого – это оправдательный приговор, для стороны обвинения – это признание ее работы и удовлетворение тем, о чем они просят суд и т. п.
Вопрос лишь в том, что в данном случае будет удовлетворительным для судьи?
Удовлетворительность судьи, при всех прочих условиях ситуационного момента его вынесения, кроется в вынесении «справедливого» приговора (при этом справедливость требует объективности и абсолютности восприятия всех факторов, что, как мы уже говорили выше, не может быть реализовано в силу специфики субъективной ограниченности нашего восприятия).
Так как справедливость восприятия судьи ограничена теми фактами, которые стороны представили в судебном заседании, он, исходя из неполноты и субъективности их основания, не может, по сути, выносить справедливое решение в связи с отсутствием полноты объективности, которая и реализуется как форменная составляющая истины. Судья выносит свое решение, согласуя акт удовлетворенности с тем, что ему представлено.
Можем ли мы допустить, каков акт реализации его удовлетворённости на самом деле? Удовлетворенность итоговым состоянием, выраженным в решении или приговоре, характеризуется восполнением психофизических состояний судьи посредством вынесения данного акта. По сути, в акте реализуются его, что называется, негативные и положительные проявления.
При этом, как мы уже говорили, и негативность, и положительность есть суть две составляющие одной медали.
Например, вынося приговор, судья может реализовывать, посредством его вынесения, свое состояние и ощущение власти, выраженной в зависимости реализации порывов своей воли или зависимости вожделений остальных участников процесса от волеизъявления судьи. При этом данное состояние может быть как положительным, так и отрицательным, смотря, с каким психофизическим типом судьи и уровнем его культурологических восприятий мы имеем дело.
Проблема в данном случае в том, что психофизические и культурологические особенности психотипа судьи, бессознательно накопленные в опыте предыдущих переживаний, могут выливаться в акте вынесения приговора, таким образом порождая обратный «эффект справедливости», а именно недовольства остальных, при удовлетворенности итогом своего результата (приговора), выраженным как итог удовлетворения своей субъективной и бессознательной неудовлетворённости.
Активность действия судьи, выраженная в приговоре или решении, отражает психофизический всплеск акта удовлетворенности, в отличие от пассивного внутреннего переживания. В чем здесь опасность?
Например, посредством приговора при малой доказательной базе со стороны обвинения, судья может вынести жесткое решение для подсудимого, который, может быть, ни в чем не виновен, однако крайне напоминает ему его супругу, сестру и т. п., с которыми и произошел конфликт или которые стали причиной его переживаний, воспринимаемых им до сих пор как негативные.
Объяснение в данном случае предстает как акт повторения посредством возврата потерянного состояния и в конечном итоге предстающего как акт итогового акта удовлетворённости тем, что являлось причиной акта неудовлетворённости в прошлом.
Характеристика негативности выражается в несдержанности, в нестерпимом желании ее реализации при различных ситуациях.
Проблема в том, что баланс между устойчивостью восприятия нечто в его положительном ключе все равно не даст результата, который мы называем справедливым. Следовательно, объяснение и акт ее удовлетворенности всегда в микровременном промежутке времени крайне индивидуален и недостаточен по отношению к абсолютному и недостижимому эффекту справедливости, выраженному всегда в нечто конкретном, например, в приговоре судьи.
Удовлетворенность может быть как положительной, так и отрицательной.[50]
Так, достижение удовлетворительного состояния путем употребления алкоголя есть суть отрицательная характеристика удовлетворения, тогда как помощь детям – сиротам представляет собой ее положительный эквивалент, в то время как помощь детям с целью ухода от уплаты налога так же представляет собой отрицательный эквивалента акта удовлетворенности и т. п.
Форменным же выражением акта удовлетворенности, равно как и акта неудовлетворённости, выступает уже знакомое нам «определение». Невзирая на неопределённость самого определения как такового, как было показано выше, следует отметить, что акт «негативности», выраженный в его определении, всегда представляет собой субъективную попытку удовлетворить свое неудовлетворительное состояние.