Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки - Вишневский Александр 8 стр.


Родственные и канонически приравненные к ним отношения.

Кровное родство. Правовой системе свойственно не допустить опасного кровосмешения при заключении браков, отсюда воспрещение браков между близкими кровными родственниками – препятствие естественного происхождения. Различия между правовыми системами состоит в том, какую степень родства рассматривать в качестве препятствия к браку.

В каноническом праве безусловно воспрещены браки между кровными родственниками по прямой линии, но степень родства, воспрещающая брак между родственниками по боковой линии, определялась по-разному в ходе истории. Так, Эклога воспрещает браки между боковыми родственниками в шестой степени родства (троюродные брат и сестра), впоследствии на Константинопольском Соборе 1168 г. были воспрещены браки в седьмой степени родства. Церковное право Русской Православной Церкви изначально следовало этим же канонам, но в 1810 г. по указу Святейшего Синода был подтвержден безусловный запрет браков между лицами (родственниками по боковой линии), состоящими в четвертой степени родства, но в отношении ранее запрещенных пятой, шестой и седьмой степеней браки становились возможными по разрешению епархиального архиерея. Это правило сохраняется в Русской Православной Церкви и в настоящее время. При этом браки между родственниками в пятой, шестой и седьмой степенях родства носят характер препятствующего, но не отменяющего препятствия – заключение такого брака без разрешения епископа не подлежит расторжению только вследствие того, что такое разрешение не было вовремя получено, хотя и влечет за собой епитимью для лиц, заключивших его.

Историческая тенденция в католической традиции в целом сходна. Первоначально на христианском западе также существовал запрет браков между боковыми родственниками до седьмой степени родства, но Четвертый Латеранский Собор 1213 г. ограничил это препятствие четвертой степенью бокового родства. В настоящее время данная норма закреплена в Кодексе[87], однако системное толкование данного запрета в сопоставлении с другой номой Кодекса, согласно которой «никогда не предоставляется диспенсация от препятствия кровного родства по прямой линии или второй степени родства по боковой линии»[88], позволяет предоставить диспенсацию для родственников, находящихся в третьей и четвертой степенях бокового родства[89].

Характер данного препятствия оправдывает его расширительное толкование, если существует сомнение в факте, т.е. в случае наличия сомнений относительно того, состоят ли жених и невеста в запрещенной для брака степени бокового родства, заключение брака не должно разрешаться. В настоящее время такой подход прямо закреплен в католической традиции[90]. Равным образом для существования препятствия не имеет значения, возникло ли кровное или боковое родство вследствие действительных браков либо предположительных оснований браков.

Усыновление . В католическом праве традиционно существует подход, согласно которому усыновление исключает возможность брака между лицами, связанными родственными отношениями по прямой линии вследствие усыновления. В этом смысле, когда речь идет о родстве по прямой линии, усыновление приравнивается к кровному родству. Это препятствие действует независимо от того, воспрещает ли такие браки гражданское право, но сам факт наличия усыновления зависит от того, имело ли место формальное усыновление в соответствии с применимым гражданским правом, т.е. брак с супругом, у которого (которой) есть ребенок, родившийся ранее, но при этом не произошло формального усыновления, то препятствие не возникает (в этом случае возникает препятствие свойства – см. ниже).

Иная ситуация в случае родства по боковой линии, возникшего вследствие усыновления, – препятствием для брака является только вторая степень такого родства[91]. Этот подход логичен в свете возможности предоставить диспенсацию для брака между кровными родственниками по боковой линии, начиная с третьей степени родства, – если вследствие данного освобождения становится возможным брак для кровных родственников, начиная с третьей степени родства по боковой линии, то тем более нелогичным было бы воспрещать такой брак для лиц, между которыми собственно кровного родства не существует.

В православной традиции приходится говорить о каноническом пробеле в отношении препятствия усыновления и его доктринальном восполнении. Действительно, собственно канон, воспрещающий брак после усыновления, отсутствует, поскольку такой запрет возникал исторически из гражданских законов. Но в доктрине церковного права стойко присутствует взгляд, согласно которому даже с точки зрения общепризнанных нравственных представлений не допускается брак между усыновителем и усыновленной[92], по этой причине отсутствие специального канона по этому поводу не должно рассматриваться как отсутствие препятствия.

Духовное родство . Суть данного препятствия состоит в возникновении отношений «духовного родства» при крещении, которое возникает между восприемниками и родителями воспринятых. Это запрет соборного происхождения, он был установлен на уровне канона Вселенского Собора (канон 52 Квинисекста). Из содержания канона следует, что такого рода союз рассматривается не в качестве брака, а в качестве любодеяния, Этот вывод косвенно следует из того, что канон предписывает сторонам такого сожительства епитимью любодействующих. Вальсамон, впрочем, полагал, что епитимья любодействующих приемлема, если стороны добровольно оставят такое сожительство, но если упорствуют, то подлежат епитимье кровосмесителей[93].

Концептуальное объяснение данного запрета выражено в максиме канона: «Понеже сродство по духу важнее союза по телу». Это означало, что если физические родственные отношения являются препятствием к заключению брака, то духовные родственные отношения – очевидно, в запрещенной степени духовного родства – тем более делали брак невозможным.

В ходе исторического развития канонического права по-разному решался вопрос о степени духовного родства и лицах, в него вовлеченных. В праве Русской Православной Церкви с XIX в.[94] действует правило, согласно которому данное препятствие воспрещает браки только между восприемником и матерью воспринятого и между восприемницей и отцом воспринятой.

Римско-католической традиции также исторически известно препятствие духовного родства, вследствие которого Кодекс 1917 г. воспрещал браки между крещеным и крестными родителями, но впоследствии это препятствие было отменено с принятием Кодекса 1983 г. В праве Восточных Католических Церквей это препятствие сохраняется[95], поскольку данный подход традиционно поддерживается Восточными, в том числе и Католическими Церквами.

Свойство. Отношения свойства возникают между родственниками мужа и родственниками жены вследствие заключенного брака. Данный вид отношений также может породить препятствия к заключению брака между родственниками мужа и жены. При этом такое препятствие понимается по-разному в католической и православной традициях. Разница в следующем:

– православная традиция понимает свойство как отношения между кровными родственниками мужа и кровными родственниками жены;

– католическая традиция понимает свойство как отношения между мужем и кровными родственниками жены, либо, соответственно, между женой и кровными родственниками мужа.

Таким образом, понимание свойства как препятствия к браку в католической традиции уже, чем в православной. Из сферы действия данного препятствия исключаются отношения между кровными родственниками супругов, а принимаются во внимание только отношения между самим супругом и кровными родственниками другого супруга, причем только по прямой линии.

В православной традиции в ходе ее исторического развития считались воспрещенными браки в различной степени свойства. На сегодняшний день в церковном праве Русской Православной Церкви воспрещены браки между свойственниками до четвертой степени по боковой линии.

Западно-католическая традиция рассматривает в качестве препятствия только отношения между мужем и кровными родственниками жены по прямой линии, либо, соответственно, между женой и кровными родственниками мужа по прямой линии. Степень родства значения не имеет, поскольку сам характер родства в прямой линии исключает постановку вопроса о допустимой или недопустимой степени[96]. При этом современный Кодекс канонического права Римско-Католической Церкви отменил в качестве брачного препятствия отношения свойства по боковой линии, например, между мужем и кровными родственниками жены по боковой линии, что являлось препятствием по Кодексу канонического права 1917 г. Иная ситуация в восточной католической традиции: наряду с недействительностью браков в прямой линии свойства признаются недействительными браки во второй степени свойства по боковой линии[97]. Комментаторы объясняют эту разницу фактическим положением дел – такого рода браки часто встречались в практике Римской Церкви, в отличие от Восточных Церквей[98].

Отсутствие собственно кровного родства в случае рассматриваемого препятствия делает принципиально возможной постановку вопроса об освобождении от него. В соответствии с Кодексом, право диспенсации от препятствия свойства принадлежит тем же лицам, которые вправе предоставлять диспенсацию при угрозе близкой смерти.

Другим аспектом данного препятствия является его формальный характер: поскольку он имеет исключительно церковное происхождение, не имея основания в естественном праве, то данное препятствие распространяется только на католиков и не затрагивает браки некатоликов, независимо от того, являются ли они при этом христианами.

Публичная благопристойность . Мы рассматриваем данное препятствие среди препятствий, канонически приравненных к кровному родству, по той причине, что оно также возникает между лицами, которые не имеют кровного родства, но в силу утвердившихся представлений браки между ними затруднены. В православной церковноправовой литературе это препятствие даже характеризовалось в качестве «как бы свойства»[99].

В настоящее время данное препятствие существует в католической традиции[100] и представляет собой запрет брака между мужчиной и дочерью или матерью его сожительницы или между женщиной и сыном или отцом ее сожителя (естественно, речь идет о детях, которые родились не от такого сожителя, т.е. когда отсутствует кровное родство). Речь идет, как видим, только о тех случаях, когда имеет место не брак, а внебрачное сожительство, которое, в частности, будет иметь место и в случае признания брака недействительным. Восточная католическая традиция усматривает данное препятствие и в ситуации, когда имело место сожительство без заключения брака по форме, предписанной каноническим правом, но по гражданским законам или при ассистировании некатолического клирика[101].

Церковь признает, что в случае такого сожительства, «существует что-то неподобающее» в браке между одной из сторон такого сожительства с близкими родственниками другой стороны[102].

Препятствия в связи с преступлениями и дефектом воли. Со времен Древней Церкви в каноническом праве известны препятствия, суть которых воспринималась канонистами как преступление против существа брака. К таковым относились прелюбодеяние и блуд, убийство супруга с целью прекращения существующего брака и вступления в другой, похищение с целью принуждения к заключению брака. Преступность таких деяний в свете брачного права Церкви означает отрицание самих устоев церковного брака как сугубо добровольного нерасторжимого и единого, создаваемого в соответствии с церковными нормами[103].

В настоящее время характер брачных препятствий присущ тем преступным деяниям, которые непосредственно были связаны с предполагаемым браком и, совершая которые, лицо в определенной степени недобросовестно способствовало наступлению желаемых брачных последствий, используя для этого противоправные средства. При этом католическая и православная традиции имеют различный набор подобного рода препятствий: католической традиции известны совершение убийства с целью прекращения существующего брака, похищение невесты с целью последующего бракосочетания, в то время как в православной традиции роль подобного рода препятствиям отводится прелюбодеянию. Косвенно можно говорить и о похищении как разновидности принуждения к заключению брака, что по православному церковному праву также является препятствием, однако оно рассматривается как одна из разновидностей принуждения вообще, не будучи выделенным в отдельное препятствие подобно тому, как это сделано в католическом каноническом праве.

Прелюбодеяние и блуд . Это препятствие наиболее древнее в церковном праве, оно известно еще Древней Церкви, в которой отношение к прелюбодеянию было настолько отрицательным, что оно доктринально было возведено в ранг преступления против самой сути брака. Такой подход в значительной степени основывался на понимании знаменитого Иисусова высказывания о прелюбодеянии как основания для развода.

Разница между двумя данными препятствиями состояла в том, что прелюбодеяние имело место в случае внебрачной связи между лицами, из которых хотя бы одно состояло в законном браке, в то время как блуд рассматривался как внебрачная связь между лицами, из которых ни одно не было связано законным браком. При этом в древнем праве буквальный текст соответствующего канона имел в виду только добрачное сожительство с девственницей, рассматривая данный грех как «растление». Последствием его совершения являлось трехлетнее отлучение от причастия и воспрещение брака между данными лицами. Однако препятствие было преодолимым и зависело от решения родителей, т.е. если родители были согласны на брак дочери с «растлителем», то такой брак становился возможным[104].

Для права Древней Церкви была характерна расширительная трактовка прелюбодеяния. Помимо собственно внебрачного сожительства лиц, связанных браком, в это понятие включалось сожительство с лицом, которое было связано помолвкой с другим лицом. Такой подход основывался на том, что помолвка в древнем праве рассматривалась как аналог брака – этот подход был первоначально закреплен в императорском законодательстве (новелла императора Алексея Комнина) и воспринят каноническим правом, которое, в частности, исходило из того, что помолвленные обменивались поцелуями и вносился задаток, что являлось атрибутами заключения брака[105].

Соответственно такому подходу брак с помолвленной запрещался, а при нарушении этого правила устанавливалась епитимья прелюбодеяния[106]. Вальсамон, впрочем, указывал, что со стороны мужчины, заключающего брак с помолвленной, может иметь место как прелюбодеяние, так и блуд – последний имеет место в том случае, когда он не знал о помолвке; со стороны же невесты всегда в таком случае имеет место прелюбодеяние, поскольку она всегда знает о своей помолвке.

Брак становился возможным при отмене помолвки, что допускалось по ряду оснований, закрепленных в светском брачно-семейном праве Восточной Римской империи.

Назад Дальше