Предисловие
Ещё в XIX веке известный русский учёный-налоговик Е.М.Салтыков-Щедрин нашёл, систематизировал и опубликовал материалы об истории Головотяпии. С тех времён прошло сто с лишком лет, а помимо той старинной истории так и не было опубликовано никаких новых материалов об этом городе. Попытки такие я встречал, но не исторические, а художественные. А вот новейшая история Головотяпии широкой публике осталась неизвестной.
А, между прочим, все мы знаем, что она не только не исчезла со страниц мировой истории, но даже напротив, обрела, как и Россия, независимость от бывшего СССР и теперь гордится своим суверенитетом не меньше, чем мы, россияне, тем же самым.
Когда я кому-либо в России рассказываю о том, что побывал в Головотяпии, практически каждый россиянин мне возражает, что, мол, нет такой страны.
– Здрасьте Вам! – Отвечаю я. – Как же так: нет?! Вы пошехонский сыр кушаете?
– Кушаем!
– Так может и Пошехонья тоже нет?
Подумав, мои собеседники категорически утверждают, что Пошехонья нет. Как это так? Костромской сыр есть и соответствующая ему Кострома существует, а Пошехонский сыр существует без Пошехонья? Да может ли такое быть? – спрашиваю я их. Тогда они начинают сомневаться.
А на самом деле и пошехонский сыр есть, и Пошехонье существует!
И существует это самое Пошехонье, между прочим, не где-нибудь, а под самым носом у москвичей, которые об этом и не подозревают.
Точно также и Головотяпия существует, а о ней никто и не знает. Разве что в Министерстве иностранных дел, да в Госдепартаменте США о Головотяпии знают и поддерживают с головотяпами всякого рода отношения. Международные.
Впрочем, о том, что мои соотечественники ничего не знают про Головотяпию, и не удивительно. 90% соотечественников получают информацию об окружающем их мире только через центральное телевидение, да пересказы друг другу того, что говорит центральное телевидение.
Я попытался неделю смотреть только центральное телевидение. И вот что я узнал об окружающем мире.
В нём есть Америка (плохая) и там живут в основном «пиндосы». Рядом с Америкой существует Украина (плохая с 2014 года), в которой также живут «пиндосы». Между ними как-то в географическое пространство втиснулась Европа (тоже плохая с 2014 года). Я не разобрал до конца, что же там происходит, но, судя по всему, туда тоже как-то проникли те же самые «пиндосы».
А всё остальное пространство в мире занимает Россия, которая с 2000 года непрерывно встаёт с колен. Да вот пиндосы-то ей и мешают это сделать.
Понятно, что Киргизия, Буркина Фасо или Головотяпия в этом пространстве не существуют, и если на центральном телевидении всё так и будет продолжаться, то лет через десять соотечественники и вовсе поверят в то, что и Киргизия, и Буркина Фасо не существуют, а выдумали её всякие писаки. А может быть и пиндосы это выдумали.
Разузнав всё это, я решил осуществить подвиг – довести до широкой общественности исторические материалы о Головотяпии новейших времён.
Как-то во время своего очередного летнего отпуска я предпринял путешествие в город Глупов, найдя там своих дальних родственников и воспользовавшись их хлебосольным гостеприимством, пройдя предварительно погранцов и таможенников. Последние хотели, чтобы я поделился с ними хотя бы какой частью своих доходов, хоть колбасой, которую я вёз родственникам, но я был непреклонен и после получаса попрошайничества они от меня отстали со словами: «Ну иди, если у тебя совести нет!»
В Головотяпии на первых порах были у меня трудности с языком, поскольку с приобретением независимости там государственным является глуповский язык, и объясняться на нём мне было вначале сложно. Но по-глуповски говорят только в учреждениях и пишут в газетах. К тому же, зная русский язык, можно легко понять и глуповский язык, нужно только перестать задумываться над тем, что ты говоришь.
В городском историческом архиве Глупова, предъявив профессорское удостоверение и правильно выправленный загранпаспорт, я совершенно бесплатно мог работать с архивными документами, все из которых, противореча идее о независимости глуповцев, написаны на нормальном русском языке. Исключение составляют некоторые документы, появившиеся после объявления независимости, когда был принят закон о государственном глуповском языке.
Однажды в одной из архивных папок я обнаружил тщательно подобранные рукописные документы и вырезки из газет и книг – некое подобие летописи, а также ряд дневников. Папка была подписана странно – «Городской архивариус – 2020». Судя по содержанию материалов и последовательности их подшивки, они охватывали период от 1854 года и по настоящее время. Но, увы! самые старые документы были изрядно вымараны чернилами, поэтому из них я смог разобрать только часть страницы в середине первой части. Вот она:
«…Долгое время город жил без настоящего губернатора. То есть – губернаторы были, но какие-то ненастоящие. Никто даже их имён вспомнить не мог – не то, что каких-то их деяний. Как вдруг в середине царствования Александра-освободителя появилась надежда, что монаршее благоволение не минуло и города Глупова. Губернатором был назначен князь Ани-Амикусов…» И всё! Все остальные бумаги были тщательно замазаны чёрными чернилами.
Практически в полной сохранности оказались материалы новой и новейшей истории города Глупова. Опираясь на них, я и смог подготовить к публикации это издание.
Сразу же предупреждаю. Некоторые события мне лично представляются неправдоподобными, например, то, что первый секретарь Глуповского обкома КПСС Владимир Владимирович Нежданов входил в зал заседаний по частям или что другой первый секретарь нырнул в головотяпское болото, а вынырнул в социалистическом Китае. Правда, все подтверждающие документы в папке были приложены. Но не моя задача устанавливать истину. Я только переработал имеющиеся документы с тем, чтобы появилась стройность и логика их изложения. Правдивость большей части материалов у меня лично сомнений не вызывают, уж больно точно они совпадают с историей бывшего СССР и современной России в том числе. В некоторых случаях я цитирую напрямую приложенные в папке материалы. Это случается тогда, когда их документальная убедительность столь велика, что никакое изложение первоисточника моими словами этой убедительности не достигнет.
Если читатель возьмёт в руки любую книгу по истории, то он погрузится в деяния различных исторических личностей – Неронов, Цезарей, Наполеонов и тому подобных Петров Великих. Так уж получилось, что историю народов и стран мы знаем исключительно по истории их правителей. Не исключение и история Головотяпии – я вынужден её описывать, излагая жизнь и подвиги (или не подвиги) руководителей этой страны. Что делать? Другого варианта просто нет.
Закончив сей труд, я радуюсь тому, что восстановил большой хронологический промежуток утерянной в науке истории. При этом я абсолютно уверен в том, что на читателя, который ознакомится в полном объёме с представленными ниже правдивыми материалами, которые я позаимствовал из глуповских архивов, снизойдёт благодать, потому что он поймёт, насколько он счастлив, обретаясь в современной демократической свободной и независимой от рынков сырья и рынков сбыта России, а не в городе Глупове, или каком ином населённом пункте современной Головотяпии.
6 июня 2020 г.
Часть первая. Красное.
1917 год. Начало.
Сначала обыватели приуныли – царь батюшка отрёкся от престола. Не то, чтобы все любили Николая II, а просто – как же без царя? Не случайно глуповцы по поводу какого-нибудь дурака говорили, что он – «без царя в голове». А тут – вся Россия и Глупов без царя в голове…
– Что же теперь будет? – Вопрошали со слезами на глазах они.
Блаженная Агафья ходила по дворам, где её угощали домашним хлебным вином (действовал государственный «сухой закон», водки в продаже не было) и солёными огурцами. Выпив стаканчик и хрустнув огурцом, она, вытерев рот тыльной стороной ладони, причитала:
– Вот появится месяц сизый! Куда петуха занесёт-то? Ой боюсь…
Обыватели пытались понять, что же собственно Агафья имела в виду, но понять своими скудными умишками так и не смогли.
И только в 90-х годах ХХ века, когда головотяпские историки по поручению головотяпских же властей занимались положительным решением вопроса канонизации Агафьи, стало ясно, что:
Первое. «Месяц сизый» означает октябрь, поскольку холодно, но морозы ещё не наступили, потому носы у всех сизые, а не красные, как в мороз, или телесного цвета, как в летнюю жару. То есть Агафья пророчествовала наступления важных событий в октябре 1917 года.
Второе. «Куда петуха занесёт». Петух всегда ассоциируется с пожаром. То есть этими словами Агафья предупреждала сограждан о наступающем пожаре гражданской войны – поскольку слово «занесёт» означает бескрайность бытия. «Всё будет гореть, граждане!» – Предупреждала Агафья.
Третье. А «ой боюсь» означает сомнение в том, что головотяпы сделают правильный выбор.
Эх! Обладай глуповцы тех времён умом и проницательностью современных историков, они бы не допустили того развития событий, которое на горе всем произошло. Но история не терпит сослагательного наклонения. У неё наклонение чёткое – что дышло: куда повернёшь, то и вышло. Это относится, правда, исключительно к головотяпской истории. Российская же историческая наука, в качестве лаврового венка украшенная трудами бывшего министра культуры Мединского, вне подозрений.
Итак, городская сумасшедшая Агафья бегала, выпивала и пророчествовала как Кассандра, а её как и Кассандру никто и не слушал – блаженная, что с неё возьмёшь?! Царская власть закончилась, губернатор ушёл в отставку и уехал в Петроград за инструкциями, где и потерялся, а город Глупов остался без руководства.
В первый день городовые ходили с красными бантами на груди и со всеми здоровались за руку, даже с последними пьяницами, которых прежде этой же рукой хватали за ухо и тащили в участок. Обыватели почувствовали, что грядут новые времена – никто их не порол, а даже напротив, здоровались за руку. Даже князь Ани-Анимикусов, владелец обширных земель в Глуповском уезде с усадьбой в селе Болотно-Торфяное и одновременно председатель местной Думы, проезжая в своём автомобиле на заседание Думы, милостиво изволили, выглядывая из окна автомобиля, махать ручкой глуповцам.
Глуповцы подумали, что им всё позволено и стали собираться по поводу и без повода на всякие митинги, где каждый что хотел, то и говорил.
В таких условиях Глуповская Дума во главе с Ани-Анимикусовым не знала, что и делать. Депутаты ходили из угла в угол, с сосредоточенным видом разглядывая что-то у себя под ногами или задрав головы к потолку, искали ответ на сакраментальный вопрос: «Что делать?». На потолке они ничего не находили и вновь обращали свои взоры долу. Самым находчивым оказался член Думы меньшевик Хренский, учитель географии. Он, прохаживаясь по залу во время очередного заседания Думы, вдруг срывающимся голосом крикнул на весь зал:
– Господа! Я понял, что мы должны делать! Мы должны создать Совет рабочих депутатов! Да, да! Глуповский Совет рабочих депутатов! Помните – в девятьсот пятом году был такой: мы его тогда ещё казаками разогнали, а председателя Живоглоцкого в Сибирь на каторгу сослали? Давайте создадим этот Совет и возглавим его, иначе его кто-нибудь без нас его создаст и возглавит! А Думу распустим как устаревшее наследие царского режима!
Члены Глуповской Думы пришли в ужас, затопали ногами и зашумели:
– Не хотим никаких Советов! Мы и сами – власть! Нечего тут! Взял себе в голову – нас устаревшим наследием назвать?! Может, мы самые передовые в мире и есть? Ишь ты, а ещё меньшевик называется…
И прогнали с позором Хренского, оставив, впрочем, его как члена Думы в своих рядах, но права голоса лишили. Хренский, недолго думая, сбегал в Глуповский купеческо-промышленный союз, где тоже все сидели в растерянности, взял в аренду оттуда двух самых толковых деятелей этого Союза из купцов, и заполучил вместе с ними часть кассы Союза «на дело революции».
По дороге из купеческо-промышленного союза в Думу Хренский встретил слонявшихся без дела репортёров, которые бросились к нему за новостями.
Хренский заявил им, что отныне во всей Головотяпии началась новая «безцаревая» жизнь, затем неожиданно для всех и для себя, в том числе, подошёл к глазевшему на них с выпученными глазами и открытым ртом дворнику, пожал ему руку и сказал ему «товарищ». После чего вместе с двумя купцами влетел в здание Думы и занял одну из комнат здания на первом этаже налево от входа
На двери в эту комнату он повесил собственноручно написанную бумагу:
«Глуповский совет рабочих депутатов. Вход свободный – по предварительной записи!» Понятно, что ни сам Хренский, ни два купца к рабочим никакого отношения не имели. Но именно так и был создан Глуповский совет рабочих депутатов на третий день после отречения царя-батюшки от престола. Возглавил этот Совет без всяких прений со стороны бородатых купцов сам Хренский. Купцы также были избраны без прений со стороны Хренского заместителями Председателя Совета – по хозяйственной и по финансовой части соответственно. Об этом написали протокол и подшили его в пустую пока папку, на обложке которой написали: «ГСРДтов»
Узнав о бумажке на двери в Советы, думцы хотели было бумажку сорвать, и даже делегацию из двух наиболее буйных депутатов послали для этого – Гопкина и Стопкина, но те, решительным шагом подойдя к заветной двери, вдруг чего-то побоялись – всё-таки какой-никакой, а Совет рабочих депутатов! Власть какая-то. Может и по башке треснет кто, если бумагу с надписью сорвать. Гопкин подталкивал Стопкина:
– Давай-ка ты, любезный друг, сорви надпись, а я на стрёме постою в коридоре.
– Нет, любезнейший Гопкин. Ты срывай, а я за углом подежурю.
Так с пол часа, потолкавши друг друга в направлении двери Глуповского совета, но не посмевшие сорвать надпись, они, посрамлённые собственной робостью, вернулись в зал заседаний Думы:
– Ничего у нас не получилось. Уж мы и так, и раз эдак! Но сила у них страшная. Не дали нам сорвать надпись. Даже убить нас советские хотели! Еле ноги унесли. Вот.
Думцы испугались и ещё быстрее стали ходить из угла в угол, думая – «что делать?»
Прочитав в одной революционной книге, что пролетарии всех стран должны объединяться, Председатель Глуповского совета рабочих депутатов Хренский, в первую очередь, поехал на розыски пролетариата, следы которого он сразу и обнаружил в паровозных мастерских. Но пролетариев там было мало, они были малограмотными и объединяться не хотели:
– Ты, барин, не замай. Мы тут никого не трогаем, чиним паровозы, детишков растим… Нечего нам объединяться.
Как Хренский им не объяснял, что он им не барин, а напротив, друг и брат сердешный, а они являются гегемоном, ничего не получалось. Как оказалось, найденные Хренским глуповские пролетарии были равнодушны к вопросам революции и гегемонии. Единственно, в чём они все были единодушны, так это в том, что войну надо кончать. Это шло в противоречие с мыслями Хренского, который был убеждённым сторонником продолжения войны до победного конца, и поэтому Хренский на время решил оставить теорию пролетарской революции и перейти к практике.
Прежде всего, нужно было собрать в Совет депутатов самих депутатов, а то как-то неловко было – «Совет рабочих депутатов» есть, а депутатов нет: только Хренский и два купца. Поэтому Хренский, купив на деньги купеческо-промышленного союза конфектов, подарил их думским секретарям-машинисткам и те в благодарность за сладости напечатали Хренскому сто экземпляров «Воззвания» такого содержания:
ГЛУПОВСКИЙ СОВЕТ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ
ВОЗЗВАНИЕ
(конфиденциально)
Всем жителям Глупова и его окрестностей надлежит немедля избрать рабочих делегатов в депутаты на Первый съезд Глуповского совета рабочих депутатов. Избранным делегатам с мандатами явиться сегодня же вечером 1 марта 1917 года в семь часов вечера в здание Городской думы в Большой зал на заседание. Дворян и мироедов не выбирать!