Предисловие
Егор Владиленович читал новостную ленту интернета в своём новом лондонском офисе. «Мадридский областной суд признал виновным экс-разведчика Хулио Фернанденса в государственной измене посредством продажи России секретных материалов. Офицер Фернандес был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы». Об этом сообщала вся испанская пресса, в том числе и газета “Эль Мундо”. В демократической Испании обычно такие дела рассматривались судом. Дело действительно велось по статье государственная измена, уголовный кодекс чётко формулировал данное правонарушение. Суд счел доказанным, что Хулио хранил служебную документацию и секретную информацию с целью передачи российской разведке.
Бывший советник и спец-службист Войнич слышал от своих старых сослуживцев и коллег, что «Дело Фернандеса» было инициировано около четырёх лет назад главой Национального разведывательного центра Испании Альбертино Суаресом. Тем не менее, Фернандес был арестован только менее года назад, в августе 2008 года. Во время обыска в его квартире на Канарских островах были найдены документы и носители, содержащие , якобы, секретную информацию. Считалось, что данная информация при передаче в руки потенциального противника могла представлять серьезную угрозу государственной безопасности Испании и её союзникам. Бывший коллега и партнер Егора по бизнесу, Патрик Сьюзерленд, так удачно продавший ранее ему офис рядом с Трафальгарской площадью, чуть сам не попал в переплет этой истории.
Он не послушался совета Войнича о покупке недорогой виллы на юго-востоке Африки. Купил себе на вырученные деньги небольшое бунгало на берегу Атлантического океана, омывающего испанский остров Тенерифе. В один из июльских вечеров, после знакомства в пивном баре с Хулио, находящимся там на отдыхе, англичанин пригласил того к себе в гости за пару недель до предстоящего ареста. Не сказать, чтобы ориентация Патрика Сьюзерленда была аномальной. Нет, ему просто было тоскливо и одиноко после всего произошедшего с ним в Лондоне.
В тот по летнему душный день звонок Егору на мобильный казался Сьюзерленду единственным выходом из создавшейся ситуации. Патрик подозревался в шпионских связях с Хулио Фернандесом. Он не мог вот так сразу доказать испанским карабинерам, что он здесь ни при чём. Что он не играет ни в какие шпионские игры. Пока суть да дело, требовался залог в сто тысяч евро.“Кто может помочь?” – вертелось назойливо в голове у Патрика. Выбор пал на Войнича, несмотря на то, что расстались они ни в самых лучших чувствах друг к другу. Залог полицией был получен на следующее утро.
Но когда выяснилось, что деньги поступили от русского, возникли дополнительные вопросы. Егору пришлось нанять адвокатов для Сьюзерленда и косвенно для себя.
Согласно тексту обвинения, Хулио работал на испанскую разведку с начала девяностых более четырнадцати лет и за этот период успел накопить множество материалов о деятельности Национального разведывательного центра. Перед своей приближающейся отставкой он написал в декабре 2005 года письмо советнику по политическим делам российского посольства, прибывшему в Мадрид годом ранее. Фернандес уведомлял россиянина, что владеет информацией ценностью в двести пятьдесят тысяч американских долларов. Испанская разведка посчитала, что их коллега, якобы, помимо прочего предлагал русским помощь с вопросом внедрения российских агентов в Национальный разведывательный центр Испании.
Глава 1
Предложение ирландца
На дворе стояла весна 2009 года. Может быть и странно, но Лондонская погода не предвещала в те дни, ни каких гроз, ни каких туманов. Финансово-экономический кризис, разразившийся по всему миру менее года назад, также не мог оказать влияния на небольшую плюсовую температуру в столице Англии. На первый взгляд, компании работали исправно, покупали и продавали, одалживали и инвестировали. Люди, постоянно бегущие по своим необъяснимым делам, также инвестировали, скупали, кредитовались, выплачивали и не откладывали. Кто-то закрывал свой бизнес, а кто-то умудрялся именно в этот период открыть свое дело. Но для более посвященных в вопросы макро и микроэкономик европейских стран, следовавших по стопам и заразительному примеру американцев, не все было хорошо. Большинство деловых показателей на европейских биржах стремилось вниз. Спекулянты не могли даже искусственно поднять рынок тех либо иных акций. По миру прокатилась волна слияний и поглощений, к сожалению, и банкротств. У людей в головах не выстраивались планы о предстоящих отпусках у теплого моря, в крайнем случае, об отдыхе с клюшкой на гольф поле или теннисном корте. Тем, у кого, что-либо реализовывалось, а тем более, кто смог бы совместить все это сразу, можно было только позавидовать.
Егор пил кофе и просматривал рабочие бумаги, когда позвонил Сьюзерленд. “Как дела, старина, какие планы на жизнь, на что сегодня охотимся, чем могу быть Вам, сэр, полезен. Кстати, не собираетесь ли всем семейством наступающим летом посетить наши гостеприимные края. Вилла всегда в вашем распоряжении”, – начал беседу британец.“Спасибо Патрик, но, я полагаю, ты звонишь не только для того, чтобы предложить невысокую арендную плату за сдачу своей прекрасной виллы на летний сезон”, – пытался подкалывать собеседника Егор, – “Что-то голос, у тебя сильно интригующий, говори, в чем дело?” За не долгие годы общения со своим бывшим компаньоном по приобретению и сбыту антиквариата Егор узнал многие его повадки и приемы.
В начале 2007 года Патрик умудрился даже пойти на преступление, чтобы овладеть долей прибыли от продаж, полученной Войничем. Именно тогда он и расстался со своими офисными хоромами, выходящими на колонну Горацио Нельсона на Трафальгарской площади. Это был компромиссный выход из создавшейся тогда нехорошей ситуации. На ирландце висели долговые обязательства, заставлявшие искать выход из тупика, вплоть до нарушения закона. Деньги, полученные за офис от Егора, частично решали его планы. Егору же они принесли славу хорошего и настойчивого переговорщика. Войничу очень нравился бывший кабинет Патрика, правда, кое-что он переделал лично под себя. Помимо прекрасных пейзажных портретов Егор заказал и оплатил портрет всадницы-амазонки.
Картина висела за его спиной и всегда напоминала о красавице Катерине, любимой его женщине, друге, любовнице и жене. Среднего размера портреты детей Ильи и Мариши красовались на рабочем столе. Мебель викторианского стиля, оставшаяся от Сьюзерленда, полностью удовлетворяла вкусы Егора. Английские кресла и диваны он перетянул более нежной и светлой телячьей кожей. “Ты понимаешь”, – начал британец свое повествование, – “Ко мне обратился странный итальяшка, долгое время проживавший в Бразилии. Около года назад, он перебрался на Канарские острова. Построил себе приличный дом, с бассейном и всеми иными необходимыми атрибутами вальяжной жизни. На прошедшей неделе, в субботу он был у меня в гостях. Наверное, немного перебрал и стал такой словоохотливый, что просто пиши роман о его жизни и приключениях. В Рио-де-Жанейро он, якобы, владел небольшим бизнесом, который перед отъездом продал. А, вообще, раньше мужичок, с его слов, был молодым священником в местном Кафедральном Соборе итальянского городка Пезаро. Покидая свой приют в Италии, в начале семидесятых годов, он прихватил с собой на память в далекую Бразилию старинную бронзовую статую работы греческих мастеров. Позже он ее продал за хорошие деньги представителю американского консорциума по работе с произведениями искусств. В середине семидесятых этот консорциум перепродал статую молодого атлета увенчанного оливковой ветвью музею Гетти в Лос-Анджелесе за четыре миллиона американских долларов. Но, дело даже не в этом. Якобы, у него еще с тех времен остались спрятанные артефакты неких старых находок его прихожан, крестьян и рыбаков. Либо времен этрусков, либо финикийцев. По молодости он получил это в дар для церкви, но соблазн оказался велик. Дьявол взял свое. Что-то удалось перепрятать и закопать. Артефакты, как и греческий мальчик с оливковым венком, якобы, датируются началом нашей эры, а может и позже. Он, уйдя на заслуженный отдых, теперь ищет компаньона и потенциального покупателя «этим старинным безделушкам»”. “Послушай, Патрик, а что это за «безделушки», он, конечно, не говорит?”– поинтересовался Егор, до этого момента слушавший партнёра не перебивая.
“Более мелких размеров каменная статуя девушки с кувшином, несколько десятков древних монет и какие-то вазы. Вообще-то, не густо, должен я тебе сказать”, – отметил Патрик. “Хотя, нужно смотреть и уточнять, что это и сколько может стоить. С другой стороны, если все эти безделушки не потянут и нескольких сотен тысяч фунтов стерлингов, то смысла что-либо предпринимать не просматривается”, – добавил он. “Послушай, Сьюзерленд”, – перебил того Егор, – “может ему это и интересно, может и тебе, но на дворе суровый кризис, мне сейчас не до этого, лишних денег, пока, нет”, – резюмировал россиянин. “Ты не представляешь, какие сейчас потребуются затраты, а выход может быть пустяшный. Патрик, спроси его лучше, не закопал ли он, случаем, до лучших времен какой-нибудь итальянский мебельный гарнитур работы Леонардо да Винчи, или хотя бы комод начала пятого-шестого столетия нашей эры. У меня в России есть один беспокойный клиент. Касательно августа, возможно, заедем с детьми и Катериной к тебе на огонек в твою новую берлогу. Пожалуйста, не забудь к этому времени «подогреть океан». Спасибо и удачи тебе, до связи”,– иронизируя, подвел черту под беседой Егор.
Ближе к концу 2008 года Патрик, после нанесения ему морального и физического ущерба в момент задержания, все-таки смог отсудить через адвокатов Егора определенную сумму компенсации, как у муниципальной полиции, так и у обвиненного в шпионаже Хулио Фернандеса. Этого ему хватило с лихвой, чтобы улучшить свои жилищные условия. Поменять средних размеров бунгало с доплатой на хорошую виллу. Учитывая сложившиеся отношения с Войничем, не смотря на все произошедшие между ними коллизии, Патрик смог сохранить для себя его расположение. А раз было расположение, то, соответственно, возникали некоторые заказы и поручения. То есть была работа, которая и позволяла безбедно жить одному на далеком испанском острове в Атлантическом океане. Егору также нужен был советчик в его британских делах. В Лондон Войнич приезжал на пол месяца. Точнее две недели он жил и работал в Москве, а две недели у себя «в офисе на Трафальгарской».
В голову приходили мысли, весь бизнес и семью перевезти в Англию, но в этом случае Катя была хорошим тормозом. Илюша перешел во второй класс, Маришка сидела и занималась с няньками дома. Катины родители не хотели переезжать в Москву, бросать насиженные сибирские места.
Егор решил потихоньку перепрофилировать специальность Екатерины Евгеньевны. Он предложил ей закончить бизнес школу в Сколково. Идея девушке понравилась, голова была на плечах. За учебу были заплачены хорошие деньги. Катя смогла выбирать необходимые ей дисциплины. Присутствие нянек в этом случае было оправданно, хотя до этого она сама целый год водилась с Маришей из-за слабого здоровья последней.
Егор планировал, что через год-другой Катя сможет стать ему хорошей опорой и партнером по бизнесу. Правда, иногда его посещали мысли, что он это делает зря.
Семья и дом-это одно, а бизнес и партнерство-это другое. “В крайнем случае”, – думал Егор, -“Кате легче будет найти себя в этом сложном и жестком, а порой и жестоком мире”. По словам Кати, некоторые дети российской, так называемой, элиты учились в этой школе. Учились, нужно сказать, не плохо. Там же она встречала и молодых жен российского «комсостава». Все готовили себе основательное будущее. Это была не просто «солома» в виде теоретических знаний, которую подкладывают на всякий случай, чтобы не больно было падать. Эта была структурная перестройка мозгов нарождающейся молодой российской элиты.
Появляясь все чаще на берегах туманного Альбиона, Егор понимал, что для того, чтобы здесь выжить, ему нужно расширять свой бизнес или выбрать дополнительное перспективное направление. О слияниях и партнерских отношениях он старался не думать. Опасался. Да еще и свежи были воспоминания о закадычном друге Романе, продавшем его с семьей за «тридцать cребреников». С Ромой они развелись по-мужски, через мордобитие. Предательство друга Войнич не готов был прощать. Седина в пол головы, появившаяся в процессе похищения Илюши, оправдывала в его глазах применение кулаков. Бизнес разделили, как договорились. Номера телефонов Романа и все его адреса были вычеркнуты из записных книжек Егора и Кати. Это не Патрик – чужестранец, это бывший друг детства и юности. Возможно, со временем все произошедшее будем вспоминаться с интересом, и пересказываться сидя у камина взрослым детям и внукам, но не сейчас.
Глава 2
Интересный Проект
Очередной приезд в Москву ознаменовался тем, что Илья заявил, что будет бизнесменом как папа Гора. “На чем ты будешь строить свое дело, будущий бизнесмен?”– вопрошал Егор.“На продаже сломанных игрушек, мишек, танков и хлопушек?”– пытался он перевести все в детскую игру. “Нет, пап, мы с мамой решили, что будем заниматься «отельным» бизнесом»”, – на полном серьезе объявил малыш. Егор посмотрел на Катю. “Давай, продолжай, дорогая, что вы тут решили, о чем договорились, будет ли мне место в этих ваших договоренностях”, – начал атаковать домашних Егор. “Пап, успокойся”, – как можно мягче и шутливо сказала Катюша, – “У меня курсовой на тему «Гостиничный бизнес в Европе, его перспективы, стоимости его ведения и открытия». Я репетирую выступление на кафедре перед коллегами, а Илюша мой добрый и благодарный слушатель. Вот мы и решили, что теоретически мы уже подкованы, дело осталось за практикой”, – обнимая Войнича, закончила Илюшина мама. “Кать, а можно я посмотрю твою курсовую”, – спросил Егор. “Нет, сейчас мыть руки и за стол, потом должное внимание любимой женщине, а уж после, если у Вас, сэр, останутся силы, попробуйте на вкус и мою работу”, – игриво и маняще ответила Катюша.
Как позже понял бывший советник, работа была действительно достойной, чтобы обратить на нее внимание. Более того она дала новый, такой необходимый и направленный импульс Егоровым мыслям, что можно было принять конкретное решение по открытию нового бизнеса. Данные в работе говорили о том, что еще оставалась большая ниша для различного и необычного рода отелей в Европе и, конечно, в России. Например, где-то взятые идеи и материалы о возможной постройке интересного отеля-самолета взбудоражили Егора. У Горыныча уже родилась бизнес-схема, он решил разбудить Катю. “Милая, пора вставать, спать уже вредно, проспишь хорошие идеи”, – будил девушку Егор. “Ты знаешь, мне понравилась твоя работа, очень смело, напористо и правдиво. Как ты думаешь, если в бизнес-идею вплести Африку. Смотри, что мы имеем сегодня или будем иметь для организации и расширения нашего дела в сфере туризма для среднего класса. Россия, офис, жилье. Англия, офис, жилье. Зимбабве, офис, жилье. Канарские острова, партнер с жильем и офисом. Улавливаешь смысл затеи, – заваливал вопросами свою сонную подругу Егор. “Можно поработать с различными и приличными туристическими агентствами в названных городах и странах, Создать там свою инфраструктуру и работать. Что касается самолет-отельной идеи, я полагаю, через Патрика можно будет узнать о возможностях по установке таких отелей в аэропортах Хитроу и Гатвик, может у него есть связи и в других авиакомпаниях и аэропортах мира. Надо с ним на эту тему плотно пообщаться. Выход на старые и недорогие самолеты у меня есть. Придумаем красивую историю их создания и службы, а потом еще немного приукрасим и превратим все это в отличный продукт. На их отделку выберем одно из Лондонских дизайнерских бюро” , – идеи вылетали из уст Егора одна, за другой, – “В Зимбабве, вообще, сейчас можно недорого скупить неплохую гостиничную недвижимость. Я помню, в последний раз нашего пребывания там, белые хозяева продавали знаменитую гостиницу с соломенными крышами «Имба Матомба». А управлять всем этим кошмаром будешь ты, моя любимая и неповторимая Катюша. Конечно, с моим непосредственным участием. Слушай”,– продолжал Егор,– “а может у вас в школе тоже объявятся желающие совместно поработать и профинансировать этот бизнес-проект? Давай, попробуй, организуй встречи, пообщаемся. Все-таки, как- никак, кризис на дворе, а Россию он коснулся, прежде всего. Вот и посмотрим, на что способна трудовая элитная креативная российская молодежь и их родители”. Кате идея очень понравилась. “Пап, а я буду работать в этой компании?”– спросил маленький Илья. “Конечно, будешь, Илюша, но нужно еще так много сделать для этого. В первую очередь, тебе нужно закончить одиннадцать классов школы на хорошо и отлично”, – проявил свои лучшие педагогические качества отец. Увлекаясь все дальше идеей, Егор продолжил развивать африканскую тему. Он с теплотой вспоминал, как за пятилетие его работы в Африке, в Зимбабве он сталкивался с лучшими менеджерами отельного бизнеса юга-востока этого континента. Как год от года, ступень за ступенью они познавали на практике азы африканского, родезийского и простого человеческого гостеприимства одного из лучших африканских отелей «Мейклас». Это была незабываемая школа. Рекомендательное письмо главного менеджера этого отеля для любого из служащих, независимо от цвета кожи, было путевкой в жизнь и пропуском на хорошо оплачиваемую работу в отельном бизнесе. Независимо, хоть, в Америке, хоть, в Европе. Даже, когда в начале двухтысячных годов люди покидали из-за экономического кризиса и политических неурядиц эту страну, они были уверены, что любые отели или рестораны Ирландии или Шотландии, Уэльса или Англии, Австралии или Новой Зеландии примут их с распростертыми объятиями. Такие профессионалы нужны были везде. О «Мейкласе» слагали легенды, даже в наихудшие экономические времена он приносил прибыль и заполнялся минимум на сорок процентов. А, какие тематические вечера устраивались там, чтобы привлечь клиентов. Какие выставки и обеды организовывались. Было чему поучиться. Егор четко запечатлел в памяти, как с балкона девятого этажа этой гостиницы он сентябрьским днем смотрел вниз в сторону площади « Согласия» на цветущую акацию под красивым именем джакаранда. Акации были выбраны разным цветом и посажены таким образом, чтобы сверху они напоминали британский флаг «Юнион Джек». Иногда эту площадь местные жители называли площадью «Независимости». У бывшего советника это вызывало просто улыбку, так как было неясно в таком случае о чьей тогда говорилось независимости и от кого. Знакомая британка, работавшая в одной из местных авиа компаний, чей офис как раз и находился на девятом этаже, все время в шутку напоминала ему, показывая сверху на площадь : “Если у тебя есть глаза, то ты должен видеть, что мы отсюда никуда не ушли и, я надеюсь, не уйдем”. … Позже, через пять лет после этого разговора, компания была вынуждена закрыть свой зимбабвийский филиал и перебраться на Восток Африки, ближе к Индийскому океану.