Или вдруг начинает гулять по антижуковским статьям и страницам соответствующих книг байка, выданная «на-гора» одним известным писателем: «Жуков просил перед каждым наступлением, чтобы соотношение наших бойцов и немцев было десять к одному». Это может кого-то шокировать. Но откуда взято? На чем основано? Взято, как говорится, с потолка. Никаких реальных источников и подлинных исторических фактов, которые подтверждали бы хоть что-то подобное, не существует.
А когда адресуют Жукову обвинение в том, что он чуть ли не специально загнал в окружение 33-ю армию генерала Ефремова и не хотел спасать командарма, боясь, что он займет его место – командующего фронтом, тут уж хочется просто кричать от негодования.
– А может, стоило бы таких авторов к уголовной ответственности привлекать? За клевету.
– Пожалуй, чтобы поставить заслон клевете и защитить правду, какие-то юридические меры явно напрашиваются.
– И все-таки, несмотря на потуги ниспровергателей великого советского полководца, в народе к нему особая любовь. Так же, как и к Шолохову, Есенину, Зое Космодемьянской, вокруг которых тоже вовсю изощряются клеветники.
– Народная любовь к Маршалу Победы несомненна. Она родилась в разгар войны, и мы, воевавшие под его командованием, первыми проникались этим искренним чувством. Для бойцов главным было что? Где Жуков – там победа. Впрочем, для народа, если говорить более широко, то же самое было главным.
– Я помню, как в рязанской деревне, где во время войны рос, все искренне радовались, что именно Георгий Константинович назначен принимать Парад Победы. Уже тогда первый раз услышал, как назвали его Георгием Победоносцем. Доводилось слышать и разговоры о том, что родом он тоже деревенский, то есть нашенский, это людей в глубинке с ним сближало…
– Деревенскими, как вы знаете, были многие наши военачальники. В абсолютном большинстве это дети трудящихся, выдвинутые Советской властью. Сегодня вроде бы «немодно» об этом говорить. В последние годы прославлялись не большевики, не красные герои, а белые генералы и адмиралы, проигравшие Гражданскую войну. Фактически победителям как образцы противопоставляют побежденных. Только потому, что это «белая кость», «голубая кровь», а те – «простолюдины». Восхваляют нынче на все лады и немецких генералов, которые тоже, между прочим, были биты.
А я всегда при этом вспоминаю запись из дневника Геббельса, которую он сделал за полтора месяца до своего конца. Весьма поучительно звучит и актуально, как раз на обсуждаемую нами тему:
«Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные».
– Признание врага дорогого стоит. А я расскажу вам, коль речь у нас о народной любви к Жукову, про факт, который очень меня взволновал. В 1993-м случайно узнаю, что московский пенсионер Василий Исаевич Молчанов пожертвовал миллион рублей на строительство музея маршала Жукова на его родине – в Калужской области. Откуда такие деньги у пенсионера, да еще в сверхтрудное время? Оказывается, обменял после смерти жены двухкомнатную квартиру на однокомнатную, а из вырученных денег и отдал этот миллион. Не мог рабочий человек, сварщик по специальности, спокойно воспринять сообщение в газете, что строительство музея любимого полководца испытывает трудности, на грани срыва. Государство безразлично к этому отнеслось, а вот благодаря таким, как Молчанов, музей к 50-летию Победы все же ввели в строй.
– Единство народа и его армии во главе с подлинно народными полководцами действительно сыграло огромную роль в достижении нашей Победы.
– Вы называете Жукова великим полководцем. А как вы думаете, будучи специалистом, посвятившим много лет изучению этой темы, что сделало его великим?
– Оригинальность, блистательность полководческого почерка, гениальность решений и избранных действий. В целом высочайший уровень военного искусства. И первая отличительная черта этого искусства Жукова – неиссякаемое творчество и новаторство, нетерпимость к шаблону и догматизму. Перед очередной операцией он всякий раз изыскивал новое построение артиллерийской подготовки, новые приемы разведки боем и атаки главных сил, уделяя особое внимание дезинформации противника. Он считал, что каждый бой, каждая операция уникальны и неповторимы по своим условиям, поэтому такими же уникальными и неповторимыми были его решения и способы действий.
– Можно раскрыть это на каком-то примере?
– После войны некоторые историки спрашивали Жукова, какого принципа он придерживался – «затухающей» или «незатухающей» наступательной операции. Скажем, почему в ходе Висло-Одерской операции, с выходом на рубеж Быдгоща, упорно добивается согласия Сталина на дальнейшее безостановочное движение к реке Одер, а потом, вопреки требованию Верховного Главнокомандующего продолжать наступление на Берлин, настаивает на оперативной паузе. Упрекали Жукова и в том, что после задержки у Зееловских высот он еще до прорыва всей тактической зоны обороны ввел в сражение танковые армии.
На все это Георгий Константинович отвечал, что он не придерживался никаких отвлеченных теоретических принципов, а исходил из конкретно складывающейся обстановки и оперативно-стратегической целесообразности. В первом случае положение и действия противника, возможности своих войск позволяли совершить бросок к Одеру, а в феврале – марте условия были уже другие. Требовалось перебазировать авиацию, подтянуть тылы, пополнить войска, обезопасить правый фланг от возможного контрудара. А танковые армии в ходе Берлинской операции пришлось раньше вводить потому, что от Зееловских высот до Берлина была практически сплошная оборона и никакого оперативного простора не просматривалось.
– Его действия здесь в конечном счете оправдали себя?
– На мой взгляд, безусловно. Среди достоинств полководца Жукова я выделяю глубокий, гибкий ум и проницательность, тщательное планирование и всестороннюю подготовку операций, умение твердо и настойчиво проводить в жизнь принятые решения.
Да, не все одинаково хорошо получалось и у него. Были ошибки, просчеты. Были неудачи. Но только ими характеризовать деятельность нашего великого соотечественника в высшей степени несправедливо!
– Говорят, нет пророков в Отечестве своем. Последние 25–30 лет отличаются особенно рьяными усилиями доказать, будто в истории нашей страны так оно и есть. Смердяковское низкопоклонство перед Западом, огульное перечеркивание советской эпохи с ее величайшими достижениями и личностями приобрели немыслимые масштабы. Вот и о Жукове читаю у некоего профессора Мерцалова: дескать, в мировой военной науке его деятельность практически неизвестна и никто ее всерьез не изучает. В том смысле, что просто нечего тут изучать…
– Абсурд, иначе не скажешь. К сожалению, получивший распространение из-за расплодившихся у нас хулителей советского прошлого и амбициозных невежд. Однако должен заявить, что Жуков не только широко известен за рубежом, он – признанный авторитет в мировой науке о войне. Его сражения и операции тщательно, всесторонне изучаются в иностранных военно-учебных заведениях. И будут изучаться всегда, я уверен в этом.
Есть достаточно объективные отзывы иностранцев, которых не сбросить со счетов и к которым стоило бы прислушаться нашим доморощенным смердяковым. Вот что говорил, например, Эйзенхауэр: «Я восхищен полководческим дарованием Жукова и его качествами как человека. Когда я был главнокомандующим союзными войсками в Западной Европе, то мы все – и я, и мои подчиненные, и генералы, командовавшие союзными воинскими соединениями, – буквально затаив дыхание, следили за победным маршем советских войск под командованием Жукова в направлении Берлина. Мы знали, что Жуков шутить не любит: если уж он поставил цель сокрушить главную цитадель фашизма в самом сердце Германии, то непременно это сделает. Мы видели, что, несмотря на бешеное сопротивление гитлеровских войск на всем протяжении советско-германского фронта, инициативу прочно удерживала наступающая Красная армия».
Или признание крупного американского публициста Гаррисона Солсбери в книге «Великие битвы маршала Жукова»: «Когда история завершит свой мучительный процесс оценки, когда отсеются зерна истинных достижений от плевел известности, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового, решительного человека, полководца полководцев в ведении войны массовыми армиями. Он поворачивал течение битв против нацистов, против Гитлера не раз, а много раз».
А вот как разъяснял своим соотечественникам вклад Жукова в Победу американский военный историк Мартин Кайден: «Он нанес немцам больше потерь, чем любой другой военачальник или группа их во Второй мировой войне. В каждой битве он командовал более чем миллионом людей. Он вводил в дело фантастическое количество танков. Немцы были более чем знакомы с именем и сокрушающим мастерством Жукова, ибо перед ними был военный гений».
– Кажется, сказано яснее ясного. А как вы подытожили бы наш разговор?
– Славу великого русского, советского полководца ни принизить, ни тем более вычеркнуть из истории невозможно. Все подобные попытки злоумышленников обречены на провал. Эта слава будет сиять вечно.
Штабная мудрость и гром сражений.
Маршал Советского Союза А.М. Василевский
Василевский Александр Михайлович (1895–1977). Участник Первой мировой и Гражданской войн. В 1920—1930-х годах – на командных и штабных должностях. С 1940 г. – заместитель начальника Оперативного управления Генерального штаба. В Великую Отечественную войну – заместитель начальника Генштаба, а с 1942 г. – начальник Генштаба, заместитель наркома обороны.
Принимал непосредственное участие в разработке планов и осуществлении Сталинградской и Курской битв, освобождении Кавказа, Украины и Белоруссии, стран Восточной Европы Европы. В ряде операций выступал как представитель Ставки ВГК.
С февраля 1945 г. – командующий войсками 3-го Белорусского фронта. С августа 1945 г. – Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке.
После войны – вновь начальник Генерального штаба. В 1949–1953 гг. – министр Вооруженных Сил СССР. Маршал Советского Союза с 1943 года. Дважды удостоен звания Герой Советского Союза и также дважды награжден орденом «Победа».
Беседую с историком, лауреатом Государственной премии СССР Владимиром Суходеевым
– Начну, Владимир Васильевич, с примечательного факта. Недавно в издательстве «Вече» вышла книга Александра Михайловича Василевского «Дело всей жизни». Впервые увидевшая свет в 1973 году, она в свое время была переведена на многие иностранные языки, и общий ее тираж был огромен. Однако ведь за последние годы в нашей стране эта книга не переиздавалась?
– Да, к великому сожалению. Между тем она не только раскрывает жизненный путь выдающегося советского полководца, но и дает глубокий, всесторонний, особо подчеркну – марксистско-ленинский анализ Великой Отечественной войны. Другими словами, выходит далеко за пределы просто мемуарной литературы, и в этом ее первостепенная ценность.
– Но, видимо, забвение этой книги отражает и определенное отношение к ее автору?
– Совершенно несправедливое отношение! Полководческая и военно-теоретическая деятельность маршала Василевского, на мой взгляд, не находит должного освещения ни в специальной литературе, ни в средствах массовой информации. Эта личность крупнейшего масштаба, чей вклад в нашу Великую Победу невозможно переоценить, оказалась незаслуженно затерянной в тени других известных военных и государственных деятелей. А все-таки Василевский есть Василевский…
– Как бы вы определили его место среди главных творцов Победы, если вообще возможно это сделать?
– Думаю, возможно. И место у него – одно из ведущих. Я скажу так: в годы Великой Отечественной войны главными руководителями вооруженной борьбы советского народа с фашистской Германией и ее европейскими и азиатскими сторонниками были Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин, заместитель Верховного Главнокомандующего Г.К. Жуков и начальник Генерального штаба Красной армии А.М. Василевский. Именно они в первую очередь намечали и разрабатывали буквально все крупнейшие стратегические операции и руководили ими.
Конкретно об огромной деятельности Александра Михайловича мы поговорим. Однако сразу можно выделить некоторые факты, характеризующие особое ее значение. Назову, например, имена тех, кто первыми в годы войны был удостоен воинского звания Маршала Советского Союза. По времени, замечу, это связано с победным завершением Сталинградской битвы. Так вот, Указом Президиума Верховного Совета СССР 18 января 1943 года маршальское звание было присвоено Г.К. Жукову, 16 февраля – А.М. Василевскому и 11 марта – И.В. Сталину.
– Действительно, очень показательное «трио».
– Или еще факт. Когда был учрежден высший полководческий орден «Победа», в апреле 1944 года эту награду под номером 2 получил Василевский. Как было сказано в указе, за умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских захватчиков. А орден этот под номером 1 получил Жуков, под номером 3 – Сталин.
– То есть опять в том же порядке…
– На что я и обращаю внимание. Позднее все трое были награждены орденом «Победа» вторично, и это, безусловно, оценка вполне заслуженная.
– Начало жизни и воинского пути у Александра Михайловича во многом схоже с другими полководцами Великой Отечественной?
– Пожалуй, так. Выходец из российской глубинки. Семинарист. Выпускник юнкерского училища. Участник знаменитого Брусиловского прорыва… Для большинства будущих советских полководцев начальной военной школой стала Первая мировая, а затем Гражданская. После Октябрьской революции солдаты избрали штабс-капитана Александра Василевского командиром полка, и это, конечно, было признанием его профессиональных и человеческих достоинств.
Вступив в Красную армию, воевал против деникинцев, антантовской Польши. Служил в Управлении боевой подготовки Красной армии. Учился в Академии Генерального штаба…
– И далее сразу начинаются для него годы работы в Генеральном штабе?
– Сразу, осенью 1937-го. Его заметил, выделил и пригласил в Генштаб сам Борис Михайлович Шапошников. Говорю «сам», поскольку это был патриарх и признанный мастер штабной службы стратегического уровня, крупный военный ученый и педагог. Возглавлял Генеральный штаб в разные годы, и недаром свой основной труд об этом важнейшем органе управления Вооруженными Силами он назвал «Мозг армии».
– Наверное, не может быть ни малейших сомнений, что выдвижение Василевского в Генштаб и его дальнейшее продвижение по службе были связаны исключительно с его способностями, деловыми качествами, а не с протекцией, что мы можем наглядно видеть ныне на примере какого-нибудь Сердюкова и прочих подобных?
– Такое в то время и близко невозможно себе представить! Не для сладкой жизни подбирал нового соратника начальник советского Генштаба. Когда Александр Михайлович по природной скромности своей высказал сомнение, справится ли он с возлагаемыми на него обязанностями, Шапошников сказал: «Это хорошо, что вы объективно стараетесь соизмерить свои силы. Что касается масштабов, то они неизбежно должны раздвигаться по мере роста самого работника. Думаю, что общими усилиями мы справимся со всеми делами, хотя дел действительно весьма и весьма много. Пугать вас не хочу, но и правды скрывать не стану: работать придется до изнеможения…»
Вот формула отношения к делу: работать до изнеможения. И она, давайте прямо скажем, стала правилом для большинства тех, кто закладывал стратегические основы будущей Великой Победы. Начиная со Сталина.