1) религиозно-этнический, ориентированный на объединение славянского мира в единую цивилизацию (учение Н. Я. Данилевского о культурно-исторических типах, публицистика И. С. Аксакова и др.);
2) авторитарно-религиозный (аристократический христианский аскетизм К. Н. Леонтьева);
3) религиозно-соборный, предполагающий естественным процесс духовного единения всего человечества (философия всеединства В. С. Соловьёва и почвенничество А. А. Григорьева, Ф. М. Достоевского, Н. И. Страхова);
4) секулярно-общинный (объективировано-соборный), представленный в социалистических учениях А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, М. А. Бакунина и народничества в целом, а в конечном итоге в творчестве и деятельности В. И. Ленина и его последователей.
В русской соборной ментальности присутствует парадокс национального «самоедства», вызванный тем, что у русских существенно нейтрализован срединный (национальный) уровень духовного единения. Мы органичные патриоты своего Отечества, ощущение и защита которого всегда была главенствующей ценностью и в самодержавной России, и в Советском Союзе. Но после провала перестройки в СССР пробудилась антисоборная либералократическая идеология, которая воссоединилась с этносепаратистскими умонастроениями в советских республиках. На этом фоне возрождается маргинальный галицийский сепаратизм – одно из самых агрессивных антирусских и антироссийских умонастроений, под давлением которого Украина объявила о своей готовности выйти из состава СССР. Вслед за этим «всесоюзно любимый» Б. Н. Ельцин в угоду своим сиюминутным интересам принимает преступное решение об уничтожении Советского Союза. Соборно ориентированные народы, исторически уставшие и растерявшиеся, оказались в этот момент индифферентными и руководствовались гибельным лозунгом «лишь бы не было войны». Но соборные корни неуничтожимы, и в обозримой исторической перспективе они проявятся масштабно и наступательно.
Тема VIII. Проблема формирования секулярной соборно-феноменологической идеологии в условиях глобального кризиса мировой цивилизации – 4 ч. В данной теме представленные вопросы имеют самоценность, но прежде всего они выступают точками опоры для рефлексии проблемы разработки философской (соборно-феноменологической) идеологии. Европейская миссионерская идеология многие века действительно доминировала в мире, видоизменяясь по форме и содержанию: христианская, возрожденческая, реформаторская (протестантская), просветительская, революционно-либеральная. Начиная с середины XIX века европейская идеология становится утилитарно одномерной и разрушительной для внутренней соборной эволюции человечества. В итоге в XX веке Европа породила фашизм, а в настоящее время оказалась в духовной прострации и не способна выработать собственную самодостаточную идеологию и политическую стратегию. Европейские народы внутренне сопротивляются, но объективно выступают «удобрением» (Н. Я. Данилевский) для успешного шествия фашизированного американского глобализма.
После крещения Руси в нашей стране подспудно зарождается христианская соборная идеология. Эта идеология полноценно сознаёт себя в жизнетворениях А. С. Хомякова и диалогически представлена в русской философии второй половины XIX – начала XX веков. А. И. Герцен и его последователи, а позже В. И. Ленин стихийно создают первичный объективированный вариант секулярной соборной идеологии. Подвижная Ленинская стратегия спонтанно базировалась на изначальном Чистом Понимании и чутко реагировала на проявления национальной ментальности. Она универсально ответила на трагические вызовы времени и спасла Россию от неминуемой гибели в пучине гражданской войны и в условиях враждебного мирового окружения.
В провидениях А. С. Хомякова соборная идеология достигла своего внутреннего совершенства. И давно назрела актуальность проблемы рефлексии жизнетворений русского мыслителя и создания на этой основе секулярной соборно-феноменологической идеологии. Философская идеология не призвана решать практические проблемы в сфере политики, экономики, образования и т. д. Но она способна оказывать влияние на формирование политической идеологии, на разработку стратегических и тактических программ возрождения России и мировой цивилизации. Пока в России нет ни аксиологической идеологии, ни откровенно заявленной рефлексивной политической стратегии. Путинский режим предпринимал осторожные мероприятия для создания действенной политической идеологии. На либеральной платформе она абсолютно неприемлема для нашей ментальности, а почвенническая идеология будет раздражать «наших» европейских и заокеанских «партнеров» и внутренних вестернизаторов. Другое дело, что в условиях выживания в обречённой на гибель западной системе бытия беспочвенный либерализм можно признать временно приемлемым. Между тем уже сейчас преимущественно стихийно возродилась формальная политическая структура Самодержавной России и СССР: Президент (Царь, Генеральный Секретарь), подручная Дума и ненужный Совет Федерации (совещательный Земский Собор, единогласно голосующий Верховный Совет). А также политизированные молодежные движения (подручный Комсомол), коррумпированное чиновничество, суд, прокуратура, МВД (активно послушное чиновничество, суд, прокуратура, но эффективное МВД и многие другие службы). Соборные архетипы пока нейтрализованы, и во всех сферах и «норах» российской жизнедеятельности продолжает править бал криминальная психология западного образца, но с российским размахом.
Либералократы пугают наше население Китаем и Японией и рекомендуют стране сохранить себя под крылышком «мудрой» и «щедрой» Америки. Да, если мы не будем проводить мобилизационную внутреннюю и наступательную внешнюю политику, то опасности с запада, востока и юга будут безудержно усиливаться. Между тем сегодня даже у некоторых либерально настроенных политологов даёт о себе знать почвенническая позиция. Они робко начинают говорить о необходимости мобилизационных установок в сфере экономики. Думается, что лояльная либерализму аналитическая программа Виталия Третьякова «Что делать?» объективно ориентирует общественное мнение на отказ от гибельной «дружбы» с Америкой, на возрождение и расширение органичных стратегических отношений с Востоком и остальным миром. Отказ от опасной игры в дружбу с глобалистами может обернуться временной экономической блокадой России. Но в любом случае нашей стране жизненно необходимо стать мощным идеологическим центром в мировом сообществе. У европейских стран, затаившегося Китая, Японии, Южной Кореи и даже у оранжевой Украины с Грузией – у всех народов появится альтернатива. Каждая личность и каждая социальная общность вынуждена будет задуматься и ответить на судьбоносный вопрос: с кем ей идти в будущее? С выдыхающейся в своём авантюризме Америкой или с духовно и экономически прогрессирующим Востоком, где России предназначена роль идеологического Центра?
В августе американо-грузинская агрессия против Южной Осетии и явный геноцид осетинского народа вынудила руководство России частично нейтрализовать либерально-осмотрительную политику и проявить державную миротворческую волю. Появилась надежда, что миротворческая идеология обретёт постоянно усиливающийся наступательный характер. В таком случае она превратится в поворотный фактор всемирной истории. Начнется возрождение соборной эволюции человечества, которое «погасит» глобальные претензии фашизированной Америки. Мировое господство «золотого миллиарда» закончится и наступит длительная эпоха поиска механизмов духовного единения народов.
Наш народ загадочен и непредсказуем. В сталинский период он проявлял беспрецедентную героическую одержимость. Умеренно сохранял её и при Хрущёве. И вдруг в более «сытое» брежневское время впал в забытье и продемонстрировал гражданский индифферентизм, хотя на бытовом уровне плюрализм мнений сохранялся. Неожиданно объявили сверху перестройку, и народ активно вписался в разрушительную стихию, которую режиссировали проамериканские кукловоды. Страна развалилась, и постсоветские граждане вместо созидательной активности в очередной раз погрузились в индифферентизм. Большинство советской интеллигенции превратилось в приспособленческую массу. Небольшая часть почвеннической интеллигенции сохранилась. Но её яркие созидательные идеи вызывали ироническую улыбку у вестернизаторов и потонули в отчуждённой говорильне. В такой чужеродной атмосфере творческое и идейное многотысячное философское сообщество сознательно самоустранилось от поиска объединяющей идеологии. Философы погрузились в индифферентизм и не возражают против культа деидеологизации, под прикрытием которой культивируется утилитарно-прагматическая идеология наживы и карьеризма. А государство в России функционирует без объявленной официальной идеологии и руководствуется сиюминутными политическими установками.
В. В. Путин инициировал компромиссный вариант жизнедеятельности в руководстве страны. Во всех властных структурах функционируют либералы и почвенники, люди с различными мировоззренческими установками. И они должны находить общеприменимые решения. Эти решения носят преимущественно либеральный (вестернизированный) характер. Нередко они оказываются скорее разрушительными, чем конструктивными. В 2012 году вертикаль власти предопределила процесс изменения вектора развития страны и формально объявила о наличии официальной идеологии, которую назвали консервативной и евразийской. От времени предоставления убежища Сноудену и до возвращения Крыма на Родину имидж Путина достиг запредельного уровня в стране и в мире. Но потом президент избрал дипломатическую тактику для спасения Украины, которую политика фашизированной глобализации привела к саморазрушению. Напуганный решительностью России Запад во главе с Америкой стал «пугать» Россию санкциями. Дальнейшие события на Украине непредсказуемы. Но они раскрыли подлинное лицо Запада и ускорили процесс формирования многополярного мира.
Аксиологический смысл русской идеи
Журналисты, политики и даже теоретики нередко трактуют русскую идею как осмысление «особого» исторического пути России и поиск сугубо национальной и государственной идеологии в нашей стране. На самом деле отечественные мыслители, в отличие от современных политиков, обозначали этим понятием принципиально иную реальность: «русские выдвигают новую идею (идеологию, философию) для преображения всего человечества». Они спонтанно и осознанно искали и в разных вариантах разрабатывали аксиологическую метафизику (целостную интегративную философию), альтернативную Западному рационализму и эмпиризму, отчужденному от жизнетворных интенций бытия. Между тем некоторые русские мыслители воспринимали Западный иррационализм как частный мотив своих поисков целостной жизнетворящей философии, ориентированной на выявление архетипических Смыслов в многоаспектном жизненном процессе. Таинственные архетипы трактуются в «Русской Идее» в качестве Единой синтезированной Первоосновы общечеловеческой эволюции. Естественно, что вслед за метафизическим предполагается политическое постижение и размышление над общечеловеческой Первоосновой. Это позволит увидеть наиболее совершенные пути для формирования любой национальной и государственной идеологии: российской, новозеландской, французской, сирийской.
А. С. Хомяков считал, что Европейское жизнеустройство нейтрализовало в себе естественные начала и базируется на безжизненном рационализме и прагматизме. И поэтому он предрекал ему гибель. Новую общечеловеческую Смысловую идею и философию Вл. Соловьев назвал русской идеей, потому что она возникла под влиянием и на основе нашей ментальности и жизнетворилась русскими мыслителями. Более того, и поныне подразумевается, что именно Русский многонациональный мир призван возглавить процесс объединения народов на общезначимых основах бытия. В духе понимания Хомякова я называю Русскую Идею соборной феноменологией (аксиологической метафизикой), ориентированной на выявление не сугубо национальных особенностей, а изначальных Смыслов бытия человека как такового. Предельно общие аксиологические Смыслы обретают у каждого народа и отдельных людей различные национальные формы выражения и колоритные личностные особенности. Жизнетворные и отчужденные отличительные особенности каждого народа также призвана выявлять соборная феноменология.
До появления названия «русская философия» закрепились такие названия, как древнегреческая и немецкая классическая философия, а также британский эмпиризм и французский гуманизм. Все эти масштабные философские феномены имеют общечеловеческое значение, а названия фиксируют национальность их родоначальников и первородство национальной почвы для их зарождения. Не только русскую идею, но и понятие соборность многие наши почвенники и либералы объявляют сугубо русским и православным качеством бытия. И выводят отсюда «особый» путь России – гибельный по понятиям либералократов и специфически благоприятный по понятиям почвенников. И одни, и другие живут в согласии со своими идеологическими установками. Да, в определенном историческом контексте можно считать соборность исключительно русским явлением, поскольку именно в русской православной ментальности глубинно сохраняется и колоритно жизнетворит изначальный целостно-ценностный потенциал человеческого бытия. А в других цивилизаторских сообществах он в большей или меньшей мере нейтрализован. Но и в нейтрализованном варианте соборный потенциал вечно присутствует в психике каждого человека. Соборность – это интеграция изначальных архетипов (ценностных Смыслов) человечного бытия. И Русская Соборная Идея призвана искать пути выхода из отчужденного мира в мир жизнетворящего созидания целостно-ценностных Смыслов. Таких путей много, и они частным образом асоциально дают о себе знать. Между тем во второй половине XX века мировая цивилизация начала безоглядно погружаться в сферу отчуждения и нейтрализовала поиски выхода из нее. В последние годы Русский многонациональный мир начал просыпаться и предложил миру вспомнить об изначальных Смыслах бытия. В условиях беспощадной и многоканальной травли Западным отчужденным миром классического русского терпения принесло свои плоды. Все народы с душевным трепетом почувствовали, что общечеловеческую правду несет в себе наш народ. Именно этот душевный трепет вместе с сокровенной ментальностью нашего народа и породили сегодня надежду на продуктивный поворот в международной политике.
Назову три Метафизических пути соборного (целостно-ценностного) преображения человечества: Мифологический (Магический); Религиозный (преимущественно Православный и Исламский); Секулярный, зарождающийся с середины XIX на русской почве. Отчужденный мир доминирует в виде нарастающей индустриализации и масштабных кровопролитий, спекулятивно-монетаристской экономики и жажды бездонного удовлетворения прагматических потребностей, разгула вседозволенности и террористической одержимости. А также виртуальной зацикленности и циничного поклонения новоявленным брендам: «демократии», «свободе», «правам человека», «нетрадиционным отношениям», «рынку, который сам все решит», «дошкольному и школьному сексуальному воспитанию», «закону о домогательствах», «ювенальному разрушению семейных отношений». Другие всем известные доминанты отчужденного бытия перечислять не буду. Потенциально притягательный для всего человечества Русский многонациональный мир начиная с 1991 года нивелируется. Вместо Великого Советского единения на основе ожидания духовного преображения всех народов планеты нас объединяет сегодня унылая установка: «лишь бы не было войны». Такая установка обусловлена памятью о трагическом опыте военных событий. Мы смирились с накачанными химикатами продуктами и спиртными напитками, с нейтрализацией полноценного образования и переименованием милиции в полицию, с гибелью людей в ежедневных ДТП и с легализованной вседозволенностью, с миллионными зарплатами продвинутых чиновников и с девичьим самосудом и начинающимся детским суицидом. Перечислять и далее новые житейские реалии можно слишком долго. Одним словом, благородный советский человек теряет себя как такового, но сохраняет прежние стереотипы и скатывается в чужеродный индифферентизм. И о каком духовном преображении человечества можно говорить сегодня? Народ по-разному рассуждает, но чаще всего примерно так. В советское время мы начали убеждаться, что коммунизм недостижим, но оставалась надежда на улучшение жизненных условий, на формирование более справедливых гуманистических отношений между людьми и на безмятежную счастливую долю наших детей и внуков. А оно вон как повернулось. Никакого просвета не видать. Мучительно страдали наши предки, но они стремились достичь всеобщего благоденствия. А сейчас каждый за себя, и даже вопросы не возникают, куда и зачем мы идем?
Между тем за этой «умом понимаемой» ситуацией движения человечества к своей гибели скрывается «умом не воспринимаемая» тенденция Спасения. Прорицатели абстрактно предсказывали, а православные проповедники ощущали Спасительную миссию России. Независимо от них русские и некоторые западные мыслители стремились понять и объяснить непонятный для логического рассудка спасительный «эмбрионный» процесс. В свою очередь, писатели, начиная с Пушкина и Гоголя до Достоевского и Горького, жизнесотворили на русской почве многообразную, потрясающе чудотворную Российскую цивилизацию, принципиально отличающуюся от Запада и Востока. А в советский период литература, балет, театр, кино, живопись, скульптура и другие виды творчества увековечили эту цивилизацию и человека, ею порожденных. Где еще такие люди есть, как Гагарин, Жорес Алферов, Королев, Распутин, Шукшин, Высоцкий и тысячи других советских людей? Где еще такие полководцы могут родиться, как Жуков и Рокоссовский? А Победоносная Красная армия? А шахматная школа? А бардовская песня? А юмористы? А танцевальный ансамбль Моисеева? А фантастический танцор Эсимбаев? И многие другие Личности и массовые феномены.