Так отправился в вечный отпуск молодой здоровый парень, дипломированный врач, муж и отец малолетнего ребёнка от множественных ножевых ранений. Якубовскую спасло то, что что клинок сломался от нанесения ударов Якубовскому, и его супруга получила удар в висок рукояткой. Нетрудно представить, что было бы, если бы Машинову подвернулся под руку малыш, или если бы он случайно задел его ножом.
Служебная характеристика Машинова. «За время работы показал себя трудолюбивым, добросовестным, исполнительным сотрудником. Специалист высокого класса. Вежлив, внимателен и чуток к больным во время транспортировки. Пользуется заслуженным уважением в коллективе. Получал благодарности от администрации за высокие производственные показатели и большую общественную работу».
Следует добавить, что Машинов ещё и хороший семьянин. Женат, отец двух детей. Ранее ни к каким видам ответственности не привлекался.
Какая же сила его толкнула? Убил потому, что был пьян? Сказать, но не объяснить. Сам он на суде давал путаные показания. На вопросы суда, государственного обвинителя, адвоката отвечал: «Не знаю… не помню… не могу объяснить…». Создавалось впечатление, что Машинов намеренно путает судебное следствие, не находя в себе сил признать вину и всё от души рассказать, но мне вдруг стало понятно, что Машинов на самом деле не помнит, как он убивал Якубовского.
Выпив много водки, да ещё пива и шампанского, Машинов просто улетел в нирвану, не отдавая отчёт своим действиям и не понимая происходящего. Это был уже не человек, а воплощение неспровоцированной и необъяснимой бессмысленной агрессии, сомнамбула, лунатик, действовавший во сне, не узнавая ничего и никого вокруг себя.
Сначала было что-то вроде прострации: вокруг что-то происходит, кто-то рядом ходит, слышны голоса, а перед глазами снуют зелёные чёртики и расплываются фиолетово-оранжевые круги.
Пребывавший в астрале Машинов очнулся оттого, что машина дёрнулась, зацепив дерево. Якубовский громко стал ругать жену за разбитое стекло и неумение водить. В затухающем сознании пронеслась мысль о том, что ему придется эту машину ремонтировать. Это пробуждение стало для всей компании роковым…
Нелепость и трагедия ситуации заключается в том, что у Машинова не было абсолютно никаких поводов вредить Якубовскому и тем более его убивать. Да и сам Машинов не упырь какой-то, поднявшийся с уголовного дна. Обыкновенный человек. Уверен, если бы утром того рокового дня ему кто-то сказал: «Валентин Фёдорович, сегодня вечером Вы убьёте человека», Машинов подумал бы, что разговаривает с сумасшедшим.
Вообще, пьянство напоминает дьявольскую мышеловку, у которой на крючке вместо сыра бутылка водки. Многие могут аккуратненько снимать бутылку с этого крючка, но вот неосторожное движение – и пружина срабатывает. Для одних это заканчивается потерей работы, семьи, уважения людей. Для других – потерей здоровья (а то и жизни), помещением в псих дом, для третьих – скамьёй подсудимых. Сколько бессонных ночей он провел, сидя на жёстких нарах, сколько раз он проклял и себя, и тот день за то, что напился пьян – это известно только Машинову.
Один, молодой парень, специалист, муж и отец – отправился к предкам. Другой, работяга и тоже муж и отец, сел надолго в зону. Безутешная вдова, ребенок растет без отца… А мышеловка заряжена и ждёт…
Трагично? Нелепо? Да. Но вместе с тем и типично. Пьянство так или иначе влияет и на судьбы пьющих, и на судьбы тех, кто находится рядом.
Вместо послесловия.
Алкоголизм в России приобрёл характер национального бедствия и имеет масштабы гуманитарной катастрофы, а растущая на протяжении многих лет алкоголизация населения – демографического и социального кризиса в России, общенациональная угроза на уровне личности, семьи, общества, государства. Рост алкоголизма подрывает семейные устои и ведёт к рождению детей с различными врождёнными дефектами и аномалиями. Пьянство приводит к распаду семей. Алкоголизм – главный фактор катастрофического уменьшения населения России. Злоупотребление алкоголем – одна из важнейших причин высокого уровня преступности здесь. Россия – одна из самых пьющих стран в мире.
В поле, за околицей
История эта произошла в начале девяностых прошлого века в одном из сёл близ Нижнего Новгорода. Село как село – русское, обыкновенное, с сельсоветом и обшарпанным клубом. Неопрятные большей частью позапрошлого века хаотично разбросанные домишки, бегающие куры по дорогам, которые вёснами и после ливней превращались в натуральные говны, поля вокруг, перелески…словом – запустение по-русски…
… Они дружили с детства. Иван, которому недавно исполнилось восемнадцать лет. Симпатичный русоволосый кареглазый парень и чернявый коренастый Николай, на три года старше. Год назад вернулся из армии.
Иван после школы пошел работать на ферму, Николай шоферил на буханке. Так раньше называли вэны советского производства.
Вместе ходили рыбачить на Волгу, где Николай учил Ивана курить, охотились на уток, гоняли на мотоциклах «Урал», ходили на сельскую дискотеку, где Иван и познакомился с восемнадцатилетней Марией. Влюбился в неё практически сразу.
Тут настал призыв, и Ивану забрили чуб. Мария обещала ждать.
Два года Иван честно отбегал с автоматиком по полям и лесам под Пермью, вернулся сержантом, увешанным солдатскими значками. Мария его дождалась.
Были намечены сразу две свадьбы: Ивана с Марией чуть раньше и Николая с его возлюбленной чуть позже. Свидетелем Ивана, конечно же, был Николай. Свидетелями на свадьбе Николая значились Иван с его стороны и Мария со стороны невесты.
За несколько дней до торжества Иван попросил Николая:
– Дружбан, свози Машу в Нижний, ей покупки к свадьбе сделать надо. Платье, туфли и всякую фигню.
– Не проблема, Вано, сделаем! – ответил Николай.
На следующее утро Николай усадил Марию в буханку, и они поехали в Нижний Новгород закупаться. Совершив все необходимые покупки, взяли курс назад, в село. Ехать – километров тридцать/час с небольшим.
На обратном пути Николай положил правую руку Марии на колено.
– Коля, ты чего?! Ты ж друг Ивана, свидетель! Свадьба у нас! Перестань! Я девственна!
– Да ладно кочевряжиться, от тебя не убудет! – ответил Николай и резко сунул руку Марии под платье между ног.
Мария вскрикнула, дернула дверную ручку, на всём ходу выбросилась из машины и кубарем покатилась в кювет.
Николай съехал на обочину, затормозил, вышел из машины и подошел к лежащей рыдающей Марии. Затем расстегнул штаны, лёг на неё и грубо надругался.
Справив похоть, поднял плачущую девушку, довел её до машины и запихнул на заднее сидение.
Приехав в село к домику Марии, Николай сбросил пакеты на землю, открыл дверь машины оцепеневшей Марии, которая вышла и тут же села рядом с пакетами, закрыв лицо дрожащими руками и плача… А Николай поехал по своим делам.
Спустя пару часов жених решил навестить свою невесту. Увидев Марию с заплаканными глазами всю в синяках и ссадинах, спросил:
– Маша, что случилось!
– Коля меня изнасиловал.
Сжав кулаки и стиснув зубы, Иван ответил:
– Жди меня дома. Никуда не уходи.
После этого пошел к себе домой, расчехлил охотничье ружье, зарядил и пошел на поиски Николая. Он нашел Николая в поле за околицей, пьяного.
– Что ж ты наделал-то, гад!
– Да ладно, Вано, её на всех хватит, не ссы – примирительно промычал пьяный Николай.
Иван вскинул ружье, прицелился и всадил добрую порцию картечи в грудь своему бывшему другу.
Оставив лежащего и хрипящего Николая умирать, Иван пошел в поселковый милицейский участок, где положил на стол перед выпучившим глаза толстым красномордым милиционером ружье и произнес:
– Убил. В поле он лежит…
Районная прокуратура возбудила дело. На допросе следователь сказал Ивану:
– У убитого тобой остались два брата. Мне ещё один труп не нужен. Если тебе есть где жить, кроме твоего села, отпущу тебя под подписку. Если нет – заключу под стражу. Выбирай…
… Следователь не стал брать Ивана под стражу. На время расследования оставил его под подпиской о невыезде. Свадьба состоялась.
Прежде чем попасть в суд, дело расследовалось со всеми присущими предварительному следствию часто никчемными процессуальными формальностями восемь месяцев…
… Государственное обвинение поддерживал прокурор, мужчина лет тридцати, в прокурорском кителе, увенчанном капитанскими погонами.
Зал был полон родными и близкими подсудимого и им убиенного, просто зеваками с улицы. Осунувшийся бледный Иван на скамье подсудимых, постоянно кидающий взгляды на сидевшую в зале Марию с круглым предродовым животом.
Обвинение Ивану было предъявлено в умышленном убийстве без отягчающих обстоятельств. Наказание по статье – от трёх до десяти лет. В исключительных случаях судья вправе назначить минимальный срок – три года – условно.
– Подсудимый, вы признаёте себя виновным?
– Да.
Прокурор делал всё, чтобы спасти Ивана от тюремного срока, задавал ему наводящие вопросы такого типа:
– Подсудимый, Вы же сами не понимали, что делали, когда взяли в руки ружьё? Вы же были в том состоянии, когда не контролировали свои действия?
На это простодушный бесхитростный Иван отвечал:
– Нет. Я хотел его убить и убил.
Переквалифицировать действия Ивана с умышленного убийства на убийство в состоянии аффекта, по которому наказание в разы мягче (всего-то исправработы до двух лет по минимуму, или лишение свободы до трёх лет по максимуму. При этом за первый приговор, как правило, суд даёт по минимуму) прокурору, увы, так и не удалось.
В обвинительном слове прокурор убеждал суд в том, что Иван не опасен для общества и его не надо изолировать, что его положительно характеризуют селяне, что он и его жена ждут первенца (неизвестно от кого, думал про себя), что это как раз тот редчайший случай, когда подсудимый заслуживает большего сострадания, чем его жертва…
В итоге Суд огласил Ивану приговор: три года лишения свободы реально.
Прокурор был парень настырный, принципиальный. Он направил кассационный протест на суровость приговора в Коллегию по уголовным делам, в результате чего Ивану назначили условное наказание и отпустили на волю.
P. S. Теперь ребенку Ивана и Марии под тридцать, а Ивану и Марии – под пятьдесят. Дай Бог их семье долгих лет.
Обвинял Ивана в суде автор этих строк.
Наказание
Совершение преступления предполагает наказание. Из моих рассказов видно, что за одно и то же преступление – убийство, например, до недавнего времени можно было и «вышку» схлопотать, и выйти на свободу. «За» и «против» смертной казни материал ниже.
Казнить нельзя помиловать
«Это был деревянный желтый стул с высокой спинкой и с подлокотниками. У него был на первый взгляд довольно мирный вид, и, если бы не кожаные браслеты, которыми захватывают руки и ноги осужденного, он легко мог бы стоять в каком-нибудь высоконравственном семействе. На нем сидел бы глуховатый дедушка, читал бы себе свои газеты.
Но уже через мгновенье стул показался очень неприятным. Особенно угнетали отполированные подлокотники. Лучше было не думать о тех, кто их отполировал своими локтями».
И в стране, и в мире люди обсуждают «за» и «против» необходимости смертной казни и в СМИ, и в курилках, и на кухнях. О ней говорят правоведы, политические и общественные деятели, студенты и домохозяйки, рабочие и интеллигенты, полиционеры и пенсионеры. Особенную остроту разговоры о казни приобретают на фоне растущей преступности и терроризма.
Одни выступают за, другие – против. Словом, точка в дискуссии, наверное, не будет поставлена никогда.
У противников и сторонников смертной казни масса аргументов, но, в основном, на эмоциональном уровне. Проблема же весьма серьёзна, требует основательного и неторопливого разбора всех «за» и всех «против». Здесь – всего лишь попытка такого рода.
Каково отношение к смертной казни в разных странах? Где и как ЭТО происходит? За что? А где не происходит и почему?
Этот триллер (или хорор, если угодно) – и для просто любопытствующих, и для интересующихся предметом в силу профессии.
Серьёзней всего проблема изучена в Соединённых Штатах Америки. С них, пожалуй, и начнём, но оговорюсь сразу: в этом материале мной сделано всё, чтобы довести читателя до транса, до ужаса, до шока с тем, чтобы он как можно глубже проникся предметом. Поэтому утончённых натур, несовершеннолетних, беременных, психически неуравновешенных и шибко впечатлительных прошу прекратить чтение прямо на этом слове.
В США штаты сами выбирают способ умерщвления преступников (виват, демократия!). Наиболее распространёнными являются электрический стул, инъекция яда, газовая камера.
В Техасе, например, в вену вводят яд. В некоторых штатах стреляют, или вешают, запускают в газовую камеру.
Впервые электростул был применён в штате Нью Йорк в 1888 году. Этот способ умерщвления человека (ну как человека – злостного преступника – авт.) был сочтён более «гуманным», чем повешение.
Казнь на стуле (см., например, фильм «Зелёная миля»), имеющая более чем вековую историю, представляет собой своеобразную традицию. Происходит это так.
За четыре недели до казни приговорённого переводят в особый блок тюрьмы. Личные вещи отбирают, прогулки, общение с другими заключёнными, родственниками прекращаются. Разрешается видеться только с адвокатом. За четыре дня до казни за смертником устанавливается круглосуточное наблюдение. Теперь и адвокат не имеет к нему доступа. С осужденного снимается мерка одежды, в которой он будет похоронен. Смертник письменно излагает свои пожелания относительно похорон и указывает получателя личных вещей. Три раза проводится проверка стула и генератора. Главный врач тюрьмы заранее подписывает свидетельство о смерти, где указывает причину: «Казнь на электрическом стуле».
Приговорённому разрешено последнее свидание с родственниками в ночь перед казнью.
В половине пятого утра смертника последний раз кормят. К шести утра ему бреют голову и правую ногу. Он принимает душ и переодевается в похоронную одежду. На голову и ногу наносится гель, хорошо проводящий ток.
В семь утра три сотрудника тюрьмы приводят приговорённого в камеру смерти и прикрепляют ремнями к электрическому стулу. Разрешают сделать последнее заявление. Электрик присоединяет к правой ноге электроды и надевает их на голову, которая накрывается затем кожаным колпаком. Палач в маске давит на рычаг вниз.
Родственники жертвы душегуба смотрят на происходящее через стекло…
Надеюсь, начитанный читатель тут вспомнит казнь Клайда Грффитса, описанную в нетленном романе Теодора Драйзера «Американская трагедия» (который, к слову, в США давно забыт – авт.):
«И потом, в темноте этого зимнего утра, – последние минуты: пришли тюремщики, сделали надрез на правой штанине, чтобы можно было приложить к ноге металлическую пластинку, потом пошли задергивать занавески перед камерами. И потом – последний путь; преподобный Мак-Миллан по правую руку, преподобный Гилфорд по левую, а надзиратели – впереди и позади Клайда. И ноги его, казалось, переступали как-то автоматически… пока его вели все дальше и дальше к той двери. Вот она перед ним… вот она распахнулась. И вот наконец электрический стул, который он так часто видел во сне… которого так боялся… к которому его теперь заставляют идти. Его толкают к этому стулу… на него… вперед… вперед… через эту дверь, которая распахивается, чтобы впустить его, и так быстро захлопывается… а за нею остается вся земная жизнь, какую он успел изведать».
Таким образом, когда мне говорят, что, мол, всё – к лучшему, в сознании моём рисуется тот электрический стул. Видимо – не всё, как показывает изложенное выше.