Я всё ещё оставалась «хорошей девочкой», боялась свободной любви и совсем не умела медитировать…
И тогда я сделала логичный и правильный выбор. Я ушла. В безопасность. В логику. В учёбу, карьеру, надёжный брак с проверенным человеком. Мне всё удалось. Я всё смогла. Я успешна. Богата. Любима… Слышите, у меня все хорошо?!
Почему же снова обида сковала горло острыми пальцами? Почему же сейчас так отчаянно захотелось туда? В свою юность. В неправильность и нелогичность!!! В уязвимость и тотальное доверие! В бой барабанов. В хохот и слёзы. Туда. В этот парк.
В этот странный оазис эмоций посреди холодного и разумного города. Прямо сейчас.
В конце концов, чего я боюсь? Это так глупо. Я всего лишь посмотрю, ни с кем не буду разговаривать, ничего не буду покупать. Со стороны посмотрю. Пока чинят мою машину.
Я знала, что вру себе прямо сейчас. Я уже чувствовала, что в этом лесу должно произойти что-то важное, непонятное и решающее для меня.
Фестиваль встретил меня громкой музыкой, яркими палантинами и бесконечно прекрасным запахом индийской кухни! Боже, как это волшебно! Аромат обволакивал меня пряным облаком и уносил прочь всё напряжение и беспокойные мысли.
Люди в странных одеждах улыбались мне как родной и предлагали попробовать сладости. Вот просто так предлагали! Бесплатно.
– Это прасад. Пища, освещенная Богом. Мы готовим её с любовью. Попробуй! – с улыбкой рассказывал загорелый мужчина с каким-то белым узором на лбу. Он говорил так, что мне хотелось ему верить. Хотелось попробовать эту любовь на вкус. Вкусить эту божественную сладость. Может быть, Бог и меня полюбит тогда?
– Нет, нет… Я только смотрю, – быстро проговорила я и пошла прочь от этой палатки с нектарными ароматами. Лучше не надо. Лучше пойду. Не хочу верить. Это очередная уловка. Потом попросят мой телефон, будут звонить, предлагать купить свои сладости. Затягивать в свою секту! Это явно какой-то обман. Не могут они быть так счастливы и щедры. Просто не могут.
Я шла в глубь парка, и накатившая волна чувств потихонечку отпускала меня. Фестивалю было плевать на мои переживания. Он жил и вибрировал своей мощью. Тут и там бурлила непонятная мне жизнь. Девушки в красивых шёлковых балахонах, длинных цветастых юбках и даже в настоящих индийских сари танцевали и веселились. Рисовали прямо на телах друг друга цветы и узоры, плели совершенно сумасшедшие косы. И смеялись, смеялись, смеялись…
Всюду продавались этноодежда и разноцветные хенд-мейд украшения.
Маленькая девочка с огромными глазами и целой россыпью ярких веснушек сидела над горой таких сокровищ. Казалось, что и веснушки к ней прилепились недавно, пока она играла с этими солнечными бусинками и перьями.
Я подошла ближе. Импровизированный прилавок был собран из двух картонных коробок, накрытых яркой прозрачной тканью. Девочка молчала. И не сводила с меня огромных блестящих глаз.
Я стала разглядывать серьги. Они были совсем не такие, какие носила я. Они были слишком дешёвые и слишком вычурные для того, чтобы в моём гардеробе нашлось бы что-то, с чем их можно надеть. Да и куда?
Но всё-таки они манили меня, как магнит! Завораживали и цепляли. В них как будто была какая-то сила! Будто бы они могли приоткрыть для меня запретную дверь в мою Свободу! В мою Правду! В мою настоящую Жизнь!
На меня опять накатили чувства. Обида и какая-то глубокая боль. Тоскливое чувство давней потери. Словно эти звенящие украшения пробуждали во мне какую-то память. Словно они говорили со мной. Взывали ко мне. Словно что-то внутри меня отзывалось навстречу им… Словно я уже что-то знала. Что-то хотела. Куда-то шла.
Я сидела на корточках перед ящиком и гладила рукой шершавую поверхность сережки. Металл, похожий на серебро, переплетение искусственной кожи и яркое перо на конце. Глаза маленькой рыжей принцессы были ровно напротив. Она молчала и улыбалась.
Непонятное чувство любви и спокойствия тоненькой струйкой сочилось прямо в мое сердце. Я просто гладила и смотрела. Гладила и смотрела. А потом с моих ресниц сорвалась слеза…
Что за бред! Мой мозг паниковал. Ты же никогда не наденешь такое! Проснись, дура! Что ты залипла в эти дешевые побрякушки! Проснись!
Я резко выпрямилась и оттолкнула от себя украшения. От неловкого движения коробка накренилась и волшебные сокровища с тревожным звоном покатились в траву. Огромные глаза девочки смотрели испуганно и непонимающе.
– Простите… – сдавленно прошептала я. К горлу опять подкатил комок и глаза затопили слезы.
Прочь! Прочь! Прочь отсюда! От этой странной музыки! От этих людей! От этого непонятного чувства! Про-о-очь!
Я развернулась и засеменила по дорожке парка. Бежать в узкой юбке и на каблуках было неудобно. Дорожки были одинаковые, и всюду было много людей. Я не понимала, где выход, но мне страшно хотелось отсюда уйти! Играли барабаны, смеялись дети, пахло восточными пряностями и маслами.
Глаза застлали слезы, и мне казалось, что я несусь на какой-то чёртовой карусели и ей не будет конца! Эта карусель – словно моя жизнь! Бессмысленная и пустая! Нужно только бежать. Бежать от себя, от этого чувства… Просто бежать…
Я не знаю, откуда она взялась на моём пути, её точно там не было ещё секунду назад, и в то же время её не могло там не быть. Она словно была там всегда.
Я нагнулась, чтобы на ходу снять с себя вторую туфлю, неловко запрыгала на одной ноге и, когда уже поднимала глаза на дорогу, поняла, что влетаю в Нее…
Сначала я испугалась. Не хотелось сбить с ног старушку. Но когда я коснулась её рукой, чтобы не упасть, то поняла, что сбить с ног её невозможно. Она стояла у меня на дороге, а казалось, что она вросла в землю глубокими корнями и сдвинуть её теперь не под силу ни мне, ни даже какой-нибудь мощной стихии.
Её тело, худощавое и невысокое, казалось удивительно крепким и здоровым. Полуулыбка на её красивых губах была удивительно тёплой и живой. От неё словно шёл какой-то свет. Какая-то магия. Что-то непонятное и невероятно важное. Успокаивающее.
И глаза… Эти агатовые глаза словно смотрели сквозь меня! Открыто, смело, выхватывая из моего сердца то, что я прятала даже от себя самой!
Я так и стояла перед ней, неловко удерживая босоножки в одной руке, и второй касаясь её. Я искала опору, чтобы не упасть на дорогу. А сейчас мне казалось, что я нашла нечто более ценное и необходимое мне.
Она накрыла мою ладонь на своей груди рукой и, подержав так минуту, отпустила. Моя рука послушно скользнула и бессильно упала вниз.
– Пойдём. Выпьешь чаю. Тебе надо успокоиться.
Её голос звучал тихо, но так уверенно и властно, что мне даже в голову не пришло с ней спорить. Я повиновалась. Мне больше не хотелось сбежать. Я пришла. Я была на месте.
3
Мы вошли в невысокий круглый шатёр. Как только за моей спиной опустилось тяжёлое покрывало, закрывающее проход в это странное место, шум и гул фестиваля остались далеко позади. Я словно оказалась в другом мире, в другом пространстве. Я с облегчением вздохнула. Фестиваль отпустил меня.
Мы оказались в шатре не одни. У входа на топчане сидела девочка лет десяти на вид. Её одежда узорами напоминала ковры, развешанные по стенам. А на голове по-восточному был повязан красивый платок. Сейчас так не одеваются, мелькнула в моей голове мысль. А девочка улыбнулась мне доброжелательно и снова погрузилась в своё занятие. Она перевязывала разноцветные пучки трав тонкими лентами. Я стала оглядываться по сторонам.
Удивительно, но изнутри шатер казался гораздо больше, чем ожидалось снаружи. И это был даже и не шатёр вовсе. Под грубыми восточными тканями, что покрывали стены, кое-где проглядывала каменная кладка. Так вот почему не слышно барабанов и крика. Стена поглощает шум.
В самом центре шатра располагался очаг. Настоящий очаг! С живым огнём и дымом, уходящим в большое отверстие в крыше. Очаг был выложен большими камнями, и на металлических прутьях висел настоящий котел. Кажется, в нем закипала вода.
Вдоль стен, составляющих почти круглую форму комнаты, были расставлены топчаны и лежанки, покрытые такими же грубыми цветастыми тканями. Где-то стопкой лежали поленья и ветки. На стенах висело множество трав в пучках, перевязанных ленточками, и уютные холщовые мешочки.
Мне стало не по себе… Всё это слишком дико и непонятно! Театрально и постановочно. Слишком не похоже на нормальную жизнь!
– Кто ты? – с вызовом спросила я хозяйку шатра. – Ведьма? Шаманка? Какой-нибудь экстрасенс? Учти, я не верю во все эти штучки! Не трать на меня свое время.
– Садись, – улыбнулась она и рукой показала на мягкий топчан у стены. Девочка, что сидела у входа, отложила свои пучки и подошла к очагу. Она протянула мне дымящуюся глиняную пиалу, зачерпнув ею из котла. Аромат был пьянящим. Терпкий и какой-то древесный. Девочка молчала и улыбалась. Я не шевелилась.
– Пей, это гораздо вкуснее кофе, – проговорила хозяйка шатра, глядя на нас.
Я раздумывала еще пару секунд, но моя рука сама потянулась за чашкой. Я глотнула и вдруг поняла, как сильно устала. Я вдруг увидела, что мое тело, словно сжатая пружина, все это время находилось в нереальном напряжении. Я смутно начинала осознавать, что это напряжение пришло не сегодня. Я, в принципе, так живу…
Ещё глоток, и я ощутила, что начала согреваться. Хотя даже и не заметила, что замерзла. Приятное тепло, словно мягкий, горячий мёд, стало разливаться в моей груди, постепенно заполняя всё моё тело. Ладони и стопы запульсировали жаром. А я ведь мерзлячка. Вечно руки и ноги как ледышки.
Моё тело таяло и расслаблялось. Мне было спокойно и совсем не хотелось бежать. Я стала лениво разглядывать хозяйку шатра. Она сидела ко мне спиной на корточках у очага. Иногда оборачивалась и чуть улыбалась.
Я, конечно же, погорячилась, окрестив её для себя старушкой. Крепкая женщина лет пятидесяти. Или шестидесяти? А может, и больше. Совершенно в этом не разбираюсь! Чёрные волосы с мягкой проседью полотном покрывали её плечи и спину. Глубокие морщинки на её руках и лице выдавали тот факт, что она давно живёт в этом мире, но не вызывали брезгливости или жалости, а, напротив, дополняли её необычный образ. Обилие украшений совсем не бросалось в глаза. Не напрягало. Они как-то вплетались в образ и казались частью её немолодого, но красивого тела. Я не могла выделить в ней ничего: ни браслетов, ни платья. Они лишь дополняли, дорисовывали детали, не перегружая и не перетягивая внимания на себя. В ней не было ни усталости, ни недовольства, что часто присуще женщинам этого поколения. В ней чувствовались какая-то мудрая сила и удивительная расслабленность.
Но на неё хотелось смотреть: на поворот головы, на движение рук – неспешные и изящные. Словно она не хворост в огонь бросала, а играла на невидимом инструменте, перебирала струны пространства. И мне хотелось тоже слышать эту невидимую музыку! Боже, что она подмешала в чай?! Наркотики? Травку? Я брежу?!
Она снова оглянулась и, усмехнувшись, проговорила:
– Тебе не надоело все контролировать? Просто расслабься и отдыхай.
О чём это она? Я контролирую? Ну да. Мне кажется, это нормально. Хотя сейчас мне почему-то захотелось послушаться её. И я прикрыла глаза.
Темнота вокруг меня тут же наполнилась густым ароматом трав. Это девочка бросила букетик сушёной лаванды и чего-то ещё прямо в огонь. Я успела заметить, когда закрывала глаза. «Контролёр», – засмеялась я про себя.
К ароматам добавился звук. Ритмичный, глухой, словно стук моего сердца. Наверное, барабан или бубен и голос. Кажется, хозяйка шатра негромко запела. Но мне не хотелось больше контролировать происходящее. Мне хотелось спать. Я словно оказалась дома. Или в детстве. В безопасности и тепле. Её голос укутывал меня и качал на своих волнах.
А может быть, это был не голос, а море? И оно мне просто снится? И играет со мной. Накатывает и обнимает барашками волн… А я хохочу, как в детстве. Я счастлива и свободна. Только бы не проснуться. Только бы быть… Точно, наркотики… надо будет потом сходить и проверить кровь…
Мне кажется, я проспала целую вечность.
Когда я открыла глаза, то обнаружила себя лежащей на топчане, бережно укрытой уютным шерстяным полотном крупной вязки. Голова была удивительно ясной, а тело звенело от лёгкости и желания жить! «Как в детстве», – мелькнуло в моей голове. Я улыбнулась. Давно не чувствовала себя такой отдохнувшей. В шатре никого не было. А в голове у меня гудела сотня вопросов, и я жаждала получить ответы прямо сейчас!
Тяжёлое покрывало в проёме двери заколыхалось, и из него мягко выскользнула девочка. Она снова молчала и улыбалась. Нет, даже не улыбалась, а откровенно посмеивалась, прикрыв рот ладошкой. Поманив меня рукой, она остановилась в той части комнаты, где вместо пола была голая земля. Зачерпнув деревянным ковшом из ведра воды, она жестом пригласила меня умыться.
Черт! Я только сейчас поняла, насколько глупо я, видимо, выгляжу. Плакать с накрашенными глазами – непозволительная роскошь, скажу я вам. А тут в лесу, наверно, и средств для ухода за кожей никаких нет. Как же я домой-то поеду?
Я судорожно стала искать телефон, чтобы глянуть на себя «в зеркало», сделав селфи. Чёрт, разряжен. В ноль. Ну ладно…
Девочка протянула мне деревянную миску, наполненную порошком. У меня снова мелькнула неприятная ассоциация. Чем они тут занимаются?
– Куркума, глина и измельчённые травы. Смоет краску и увлажнит кожу. Смелее! – Девочка снова тихонечко засмеялась. Мне не нравилось, что она всё время смеётся надо мной. Я что, клоун? Но выбирать не приходилось. На стене я заметила мутное зеркало и убедилась, что действительно выгляжу довольно смешно…
После умывания я почувствовала, как кожа моя задышала! Ну надо же. Моё дорогое французское молочко не давало такого эффекта. Никогда бы не поверила в народные средства! Вопросов становилось все больше, а хозяйки шатра всё не было. Девочка тем временем подняла с топчана потёртый тканый рюкзак и явно засобиралась в дорогу.
– Погоди! Ты что, уходишь? А где она? Она сейчас придёт? Мне нужно столько ещё спросить!
– Ноана ушла, – улыбнулась девочка. – И мне тоже пора.
– Ноана? Кто она? Куда она ушла? Как ушла? А ты кто? Почему я спала? Вы мне дали наркотики? – Я в панике осыпала её вопросами, понимая, что она и правда сейчас уйдёт. А она снова молчала и улыбалась.
– Я увижу её снова? Где мне её найти? Мне нужен такой порошок для кожи! – Я искала любой повод, чтобы её задержать.
– Ты можешь взять этот, – засмеялась девочка, указав на миску в моих руках. – А мне правда пора. – И она просто скрылась за тяжёлым покрывалом шатра.
Я так и стояла посредине комнаты в полном недоумении, сжимая в руках деревянную миску с остатками порошка. Как всё это могло со мной произойти? Как всё это странно и непонятно! Где она? Кто она? Что, чёрт возьми, происходит?
Я разозлилась. Ну как так можно?!
Что она о себе возомнила? Я что, буду искать её? Она мне не нужна! И порошок её мне не нужен! Я со злостью швырнула миску в сторону. Она ударилась о камни у очага и покатилась по полу, оставляя за собой сочный оранжевый след.
Так, выдыхай. Уговаривала я себя. Ты ничего и не потеряла. Наоборот! Слава богу, она ушла. Это же явно сектантка какая-то. Ненормальная. Потянула бы тебя в свою секту. Надо поскорее убираться отсюда! Мало ли что.
А у тебя и так всё хорошо, Настасья! Ты гораздо успешнее и интересней её! У тебя деньги, муж, внимание от мужчин. Тебе всё это не нужно. Эти травы и пляски с бубном! Это развод для малолетних лохушек, которые жаждут любви и мир во всём мире! А ты уже выросла, моя девочка. Тебя не надо спасать! Пойдём-ка домой.
Я подобрала босоножки, оглядела на прощание комнату и, вздохнув, сделала шаг из шатра в парк. В реальную жизнь.
Я шла по знакомой тропинке опустевшего парка и чувствовала досаду. Я уже не злилась на эту сумасшедшую женщину. Мне было просто обидно, что я не успела её расспросить. И даже просто сказать «спасибо» за заботу и чай.