К развитию реалистического мировоззрения - Гродецкий Юрий 5 стр.

Так что же произошло? – Как-то мне попалась книга, в которой автор (кажется, американец, его фамилии и названия его книги, к сожалению, не помню) предлагал свою теорию развития человеческого общества. Эту свою теорию он строил на всё большем увеличении доли капиталовложений в тяжёлую промышленность, в машиностроение, по сравнению с долей капиталовложений в сельское хозяйство. Прочитав эту книгу, я был очень удивлён тем, как можно так ошибаться, как можно на таком принципе строить теорию развития общества? Ведь более-менее одинаковые в разных странах соотношения капиталовложений в тяжёлую промышленность и сельское хозяйство сами по себе ещё ни о чём не говорят! Эти соотношения могут быть одинаковыми при совершенно различных общественных системах этих стран – при капитализме и социализме, которые различны и по принципам государственной власти, и по принципам отношения к собственности на средства производства, и по принципам распределения материальных благ среди людей. Мои мысли несколько дней были заняты этой книгой, меня удивляло и раздражало то, как человек, претендующий быть серьёзным, имеющий, кажется, какие-то научные или философские звания или степени и профессорские кафедры, может говорить такие несерьёзные вещи? Я понимал, что эта теория гораздо дальше от истины, чем теория Маркса – Энгельса – Ленина, ведь марксизм, по-моему, всё же очень правильно говорит, что законами развития человеческого общества могут быть только специфические проявления в его бытие законов всеобщих; а ошибается марксизм главным образом лишь в том, как он раскрывает и применяет этот свой верный принцип.

И вот однажды, через несколько дней после прочтения этой книги, когда голова моя была вовсю занята указанными выше мыслями и чувствами, я вышел из дома на работу. Это было в воскресенье утром, летом 1970 (или 1971?) года, я шёл на дневной спектакль нашего Мюзик – Холла. Я был так взволнован последующим событием, что я совершенно не запомнил его точную дату, о чём всегда ужасно жалею, иначе я его всегда торжественно бы отмечал. Так что же произошло? —

Это событие моего «озарения» произошло, или сложилось из четырёх явлений, из которых первые три, почти сливаясь, моментально последовали одно за другим.

Явление первое. Я только что вышел из дома, шёл ещё вдоль него и думал о том, что же действительно является основой развития человеческого общества? Какие законы бытия общества, как специфические проявления законов всеобщих, являются действительной основой его развития? И вдруг в моей голове моментально пронеслась логическая цепочка таких мыслей, которые потом стали основой моего понимания процесса развития общества!

Все эти мысли пролетели в моей голове так моментально, как молния, и, конечно, не так чётко, как я показал их в своей книге, но более поверхностно, лишь намёком, предчувствием. И я лишь потом, через пару дней, когда более-менее успокоился и пришёл в себя, начал записывать эти мысли – «намёки» и оформлять их постепенно, в течение многих лет, во всё более чёткие положения.

Явление второе. Эти мысли промелькнули у меня в мозгу в виде, наверно, какого-то большого электрического движения; может быть, там произошёл сильный электрический разряд напряжения между какими-то центрами; может быть, в этот момент там даже проскочила какая-то электрическая искра? Я предполагаю это потому, что совершенно сразу же после момента пролёта этих мыслей, и почти сливаясь с ним, как чуть опаздывающая реакция чувств на эту возможную искру, со мной произошло следующее: я отчётливо увидел и почувствовал, как из тучи, находящейся впереди меня и чуть слева, мне в голову вдруг ударил какой-то жёсткий белый луч! Он был прямой, как луч света; кратковременный, как удар молнии или как искра; и толщиной примерно с палец. Он ударил чуть-чуть справа от самой середины моего темени. Именно на этом участке мозга и проскочила, наверно, та электрическая искра, которая вызвала это видение. После этого я довольно долго, несколько недель, ощущал этот участок мозга как бы раскалённым добела, потом докрасна и потом постепенно остывающим до температуры тела, и даже ощущал, как мне казалось, форму этого участка, которую помню и сейчас. Странно также (но это, конечно, есть уже простое совпадение), что именно на этом месте темени, куда пришёлся удар луча, у меня потом выросла довольно большая шишка, мне её со временем вырезали, но маленькое углубление всё же осталось.

Явление третье. От удара этого жёсткого луча моя голова «взорвалась»! Она «разлетелась в разные стороны», как от настоящего взрыва! Я совершенно перестал её ощущать! Непроизвольно, как подкошенный, я свалился на поручень, который шёл вдоль витрины магазина, находящегося на первом этаже нашего дома. И хоть я совсем не ощущал своей головы, но какими-то внутренними взором и слухом, почти сразу же после «взрыва», я вдруг увидел чёрное небо в крупных немерцающих звёздах, верхнюю часть своего лица на фоне этого неба, прямо на меня смотрящие мои глаза и услышал мощный низкий мужской голос, который очень внушительно произнёс: «Всё едино». И далее – только тишина, беззвучное повторение моей памятью этих слов и картина чёрного звёздного неба и моих глаз. Всё это привело меня в такое шоковое состояние, которое я не могу описать. Две – три минуты после этих услышанных слов я продолжал находиться ещё в этом шоке и всё в том же положении – повиснув на поручне, еле держась на ногах и не чувствуя своей головы. Но вот постепенно стало слабеть и исчезать внутреннее видение чёрного звёздного неба и моих глаз, и я постепенно начал всё лучше чувствовать свою голову.

Явление четвёртое. И когда ещё через пару минут я более-менее пришёл в себя, опять почувствовал свою голову, открыл глаза, оторвался от поручня и на ещё слабых ногах продолжил свой путь, я вдруг почувствовал и осознал:

что я сейчас получил необыкновенное знание, – знание принципов процесса развития человеческого общества;

что услышанные мной слова «всё едино» были тем основным принципом, который объединил все те более частные идеи, которые только что промелькнули в моей голове;

плюс, что под действием этого основного принципа всё вообще, что я знал ранее, о чём читал и думал и что находилось в моей голове в более-менее хаотическом состоянии, – объединилось, связалось и выстроилось теперь в какой-то свой логический и систематический порядок, упорядочилось и в этом организованном порядке расположилось на каких-то своих «полках» в моём уме;

и что этот простой основной принцип действительно потряс моё сознание почему-то только сейчас, хотя я его, конечно, хорошо знал и понимал и ранее;

плюс, что у меня как бы «включился и проснулся» для своей работы какой-то новый участок мозга, который раньше был «выключен и спал»;

и что поэтому я умею теперь лучше и по-новому мыслить, – гораздо более глубоко, логично и реалистично.

То есть я почувствовал и осознал, что со мной произошло то чудо, содержание которого я не мог ранее даже предположить, но в которое я верил и которое ждал, – я, как я надеюсь, получил очень важное знание и способность гораздо лучше мыслить! Словами Фридриха Ницше это своё чудо я могу назвать «молнией мысли», а своими словами добавить – «и взрыв головы».

И меня сразу же охватили огромные, неописуемые радость и возбуждение! Каких трудов, помню, мне стоило вести себя спокойно, как ни в чём ни бывало, по дороге в театр и в театре во время игры в оркестре! Помню, в перерыве между первым и вторым отделениями нашего спектакля, когда все музыканты вышли из оркестровой ямы, я вышел в маленький коридор, примыкающий к этой яме, и там, вдали от всех глаз, позволив себе немного расслабиться, ходил как пьяный, шатаясь от стены к стене… А после спектакля я поспешил к Сергею, – он жил недалеко от нашего театра и в эти дни был свободен от своих гастролей с другим оркестром. Прилетев к нему и думая, что ему-то уж я могу полностью открыться, я начал сразу же, слишком возбуждённо, прямо взахлёб и, конечно, очень сумбурно излагать пришедшие мне мысли. Но Сергею, видимо, было неприятно такое моё состояние. Он слушал меня, не вникая в то, что я бурно и сбивчиво говорил, а когда я сделал маленькую паузу, он вдруг хмуро сказал: «Ты ко мне больше таким возбуждённым не приходи». Я не обиделся на него, – мне самому, наверно, такое состояние собеседника показалось бы странным и неприятным, я ведь тогда действительно был как в лихорадке. – Когда Вы прочтёте мою книгу, Вы поймёте, что и сколько свалилось на меня в тот день. Но эти его слова всё же меня смутили, я замкнулся, застеснялся своего возбуждения и его причины, и это моё стеснение явилось одной из причин того, что я ни ему и никому другому, кроме своей жены, ничего о своём необыкновенном событии этого дня не рассказал.

Это моё озарение, последующее его осознание и логическое изложение его содержания вполне, по-моему, соответствует тому, что говорилось в одной газетной статье о подобных явлениях в жизни очень известных людей:

«Прорыв к реальному смыслу происходит благодаря спонтанной догадке, интуиции, – в этом с Нострадамусом солидарны все творческие натуры. «Открытие в науке, – писал Эйнштейн, – совершается отнюдь не логическим путём, в логическую форму оно облекается лишь впоследствии, в ходе изложения. Открытие, даже самое маленькое, – всегда озарение. Результат приходит извне и так неожиданно, как если бы кто-то подсказал его.» Сон Менделеева, яблоко Ньютона – это тоже озарение…» (Канада, Онтарио, Северный Йорк. Газета «Беседа» № 454, 9 – 16 января 2004 г., стр. 31.)

Пережив этот момент своего озарения я понял, что то большое дело, которое я должен сделать, чтобы оправдать удивительные предсказания моих рождения и судьбы, сделанные видением моей матери и гадалкой, есть книга, в которой я должен изложить свои идеи и отдать её людям. И если хоть некоторые из моих идей верны, то эта книга будет способна принести заметную пользу всем странам, и главное – моей России, которая, к сожалению, уже очень долгое время находится в состоянии то одной, то другой общественной болезни, – моя книга поможет им всем в поиске правильного, здорового, естественного пути их развития. И в надежде на это я и помещаю под названием книги слова – «Обращение ко всем».

Уважаемый читатель, в помощь Вам хочу сказать следующее. Если Вы никогда раньше не занимались философией, то, возможно, Вам будет очень скучно и неинтересно читать все те тексты моей книги, в которых я разбираю всеобщие законы природы, изучаемые диалектическим материализмом, и их специфические проявления в бытие общества, изучаемые материализмом историческим, – это все Первая и Вторая части книги. Поэтому я советую Вам начать читать сразу с более популярных и интересных её тем, то есть со второй главы Третьей части и далее.

А уж если Вы заинтересуетесь и у Вас есть достаточно времени и терпения, то, пожалуйста, попробуйте прочесть и всё остальное.

Прошу Вас также извинить меня за стиль моего изложения материала. Я чувствую, конечно, что он очень несовершенен, – я слишком многословен, слишком углубляюсь в не очень важные детали, часто повторяюсь и привожу слишком длинные цитаты из учебника марксистской философии и других своих источников. Я сожалею об этом, но, как говорится, я «лучше выдумать не мог».

Итак, я предлагаю мою книгу Вашему вниманию!

Часть 1

Исправления и дополнения к диалектическому материализму

Глава 1

Разное отношение к марксистским диамату и истмату

Мне кажется, что в результате этого описанного выше моего «озарения» я нашёл нечто существенное в качестве исправлений и дополнений к диалектическому материализму как первой и основной части философии Маркса – Энгельса – Ленина, плюс нашёл замену второй её части – материализму историческому, то есть смог построить совершенно другую, основанную не только на экономических принципах систематизацию процесса существования и развития человеческого общества. И решив поэтому высказать эти и некоторые другие свои идеи, я дерзко надеюсь внести свою посильную лепту в следующие четыре величайших и важнейших для общества дела:

• первое – это идеологическая борьба против самых опасных и всемирных общественных болезней, вызываемых властью таких экстремистских и тоталитарных, фашистских общественных движений и их идеологий как коммунистические, нацистские и религиозные, которые я покажу дальше как различные стороны негативного, болезненного процесса развития общества, противоположного процессу здоровому – позитивному;

• второе – это принципиальное и действительно научно – материалистическое объяснение исторического процесса развития человеческого общества;

• третье – это развитие идеологии демократического социализма;

• и четвёртое – это развитие философии научного материализма; и на этой необходимой основе – развитие реалистического, верного мировоззрения вообще.

И поэтому первым и сутевым названием этой моей книги было именно – «К развитию философии материализма». И лишь затем, расширив её содержание, я расширил и её название, сделав его также, как кажется, и более привлекательным.

Я понимаю, конечно, что эта претензия моей книги – очень немалая. Но я постараюсь возможно более её оправдать, а судить об успехе – Вам.

Вначале скажу сразу же, что относясь к коммунизму в его теоретическом, идеальном описании в какой-то мере как к философскому заблуждению, но в большей мере как к подгонке под заранее задуманный коммунистический ответ, и значит как к обману, а в его реальной социалистической жестокой тоталитарной практике – как к общественной болезни, я всё же очень поддерживаю социалистическую идею вообще. То есть я считаю, что социализм, выполненный как «социализм с человеческим лицом», причём лицом не только каким-то общечеловеческим, или интернациональным, но ещё и вполне отчётливо национальным, более или менее особенным и собственным для каждого отдельного народа, или социализм демократический в рамках нормального, умеренного национализма (далее объясню, как я это понимаю), необходимого для здорового бытия каждого народа, – является здоровым и закономерно приближающимся общественным устройством недалёкого будущего, является следующей после капитализма ступенью общественного развития.

Теперь я хочу сказать несколько слов о своём отношении к марксистскому диалектическому материализму.

Несмотря на то, что диамат является первой, – общеприродной частью коммунистической идеологии, которую я считаю в общем неверной и утопической (далее объясню почему), я уверен, что диамат вполне заслуживает уважительного к нему отношения, в отличие от второй, – общественной части этой идеологии. Я уважаю диамат и агитирую за уважение к нему потому, что он, начатый в некоторых своих основных положениях ещё в глубокой древности, несмотря на какие-то свои пусть даже очень серьёзные, но вполне исправимые недостатки, является такой философией, которая в основе своей опирается на фактический мир природы, строит свои выводы в соответствии с данными точных наук, гармонирует с ними, и которая поэтому является, конечно же, самой реалистической философией в мире, наиболее правильно объясняющей большинство главнейших вопросов философии вообще. И я уверен, что в будущем, освободясь от ненужной ему и унижающей его связи с отжившей утопической общественной частью этой коммунистической идеологии, а также сокрушив в повзрослевшем человечестве его наивные и абсурдные религиозные и идеалистические взгляды, свойственные его детству, развивающийся диамат станет наиболее широко признанной и популярной философией бытия природы.

Вся же общественная теория марксизма – ленинизма, как это становится всё очевиднее, будущего не имеет из-за своей неправильности, которая определяется, как я считаю, следующими одной основной, сутевой, или принципиальной и тремя «техническими» причинами.

Первая, или основная причина находится, по-моему, в содержании первой части той главы из учебника философии марксизма-ленинизма, в которой говорится о социально – экономических, естественнонаучных и теоретических предпосылках возникновения этой философии. А именно, там говорится следующее:

«Возникновение марксистской философии – необходимое следствие развития общества и науки. Философия марксизма выражает интересы пролетариата, поэтому она возникает на той стадии общественного развития, когда на историческую арену выходят трудящиеся как самостоятельная общественная сила, ведущая борьбу за изменение условий жизни…