Вернувшись из Смоленска обратно в Ярославль, Федор Ростиславич оставил в родовой отчине наместника, о чем мы узнаем из дошедшего до нас, хотя и не подлинного, договора его с рижским епископом, мейстером и ратманами касательно свободной торговли между Смоленском и Ригой. В этой грамоте, написанной в 1284 г. «на Вознесенье» (Пасха была в том году 9 апреля), в частности, сказано: «А тоу был в Смоленьске на месте на тяжи на Федорово Андркй Михайлович князь Артемии наместъник» и пр.247
С 1281 по 1292 г. в летописях ни разу не встречается имя Федора Ростиславича. Кажется, именно к этому-то времени всего безошибочнее и можно приурочить большую часть фактов известного сказания о пребывании ярославского князя в Орде и женитьбе его на дочери хана248. Это сказание хоть и отзывается (свойственной времени написания Степенной книги) риторикой и некоторыми преувеличениями, но в основе своей, несомненно, достоверно.
По этому сказанию Ксения, жена Василия Всеволодовича, по совету князя Бориса и Глеба Васильковичей, отдала, как мы видели, дочь замуж за Федора Ростиславича Можайского: «и тако град Ярославль притяжа [Федор] в одержание». От брака с дочерью Василия Всеволодовича у Федора родился сын Михаил. По пленении же Руси татарами, говорится в сказании, князья должны были ездить в Орду для утверждения (волей хана) на своих княжениях. Так, однажды вместе с другими князьями отправился в Орду и Федор Ростиславич. От красоты его у царицы «уязвися сердце», и она не захотела опустить Федора обратно на Русь, а сам царь (хан) постоянно в течение трех лет держал его при себе. Наконец царица задумала выдать за него свою дочь, но Федор заявил, что у него уже есть в Ярославле законная жена, и начал проситься обратно на Русь то сам, то через вельмож. Просьбы Федора наконец были уважены царем, и он отпустил ярославского князя в его отчину. Прибыв в Ярославль, Федор Ростиславич узнал, что его жена умерла, а городом управляют сын и теща вместе с боярами. Федор хотел было войти в город, но теща и бояре его не пустили249 «и нелепая словеса глаголаше из града женским умышлением: мы таковаго обычая не имамы, еже от и нуду пришедша прията; довлеет нам отечеству наследник князь наш Михаил, сын твой». Потерпев такую неудачу, ярославский князь вернулся в Орду и молил хана о возвращении наследия. Хан с угрозами отправил в Ярославль посла, но ярославцы и слушать его не хотели. В то же время царица, супруга хана, не переставала внушать мужу мысль выдать их дочь за Федора. «Может ли быть, – отвечал хан, – чтобы мы отдали нашу дочь за нашего улусника и служебника, тем более что он не одной с нами веры?» Однако женская настойчивость взяла верх, и брак, разрешенный самим патриархом, состоялся; невеста в крещении получила имя Анна. Царь приказал через послание всем своим улусникам и вельможам приносить почетные дары зятю и его супруге, отдал Федору Ростиславичу во владение 36 городов, в числе которых были Чернигов, Болгары и др., а также и неизвестные нам Гормир, Балыматы, и, наконец, дал новобрачным в услужение русских князей и бояр. Сам хан держал зятя в большой чести: надевал на его голову царский венец и приказал построить для него палаты. Во время пребывания в Орде у Федора Ростиславича от брака с ханской дочерью родилось два сына: Давид и Константин. Наконец, когда до царского зятя дошло известие, что сын его от первого брака умер, Федор Ростиславич упросил тестя отпустить его в Ярославль. Просьба ярославского князя была исполнена ханом, который отправил с зятем отряд татар, дабы отомстить в Ярославле, кому следует, за оскорбления, причиненные его зятю.
Таким образом, как мы сейчас увидим, приезд Федора Ростиславича из Орды в Ярославль должен был произойти в период между 1289 и 1291 или 1292 гг.
Год смерти сына Федора, Михаила, неизвестен, но, если принять во внимание уединенно стоящее известие Троицкой летописи (которое приводится ниже), можно сделать вывод, что Михаил скончался или в конце 1287-го, или в 1288 г. В Троицкую летопись под 1288 г. занесено следующее: «Седе Андрей Александрович на Ярославле, а Олександр Федорович (?) на Угличеполе»250. Федор Ростиславич был еще в это время в Орде, о чем мы говорили выше. Затем до 1293 г. в летописях не встречается известий об Андрее Александровиче. Но под 1293 г. говорится о возвращении Андрея из Орды вместе с Федором Ростиславичем и другими князьями. Поездка в Орду была предпринята Андреем по причине козней, которые он плел еще в предыдущем году в Суздальской области против старшего брата. На эти козни, на привлечение князей на свою сторону, на поездку в Орду и возвращение оттуда требовалось, разумеется, немало времени, так что очевидно, что Федор Ростиславич должен был занять Ярославль гораздо раньше 1293-го, даже 1292 г., возможно, он занял его где-то в конце 1289-го или в 1290 г.
В 1292 г. Андрей Александрович, настойчиво преследуя свою цель – занять под своим братом Димитрием великокняжеский стол, сумел привлечь на свою сторону братьев Борисовичей: Димитрия Ростовского и Константина Углицкого, а также других князей, в том числе и Федора Ростиславича Ярославского. Князья сумели очернить Димитрия перед ханом, и тот дал им на помощь в борьбе с Димитрием татарские полчища во главе с Дюденем.
Против князей, объединившихся с татарами, Димитрий, конечно, не мог устоять, а потому через Волок бежал в Псков. Тем временем татары начали опустошать города и селения, не только которые принадлежали Димитрию, но даже принадлежащие князьям, бывшим в союзе с Андреем. По уходе татар Андрей ушел в 1293 г. в Новгород. Федор Ростиславич, как главный после Андрея участник борьбы с Димитрием, получил Переславль-Залесский. Вскоре, впрочем, при посредстве тверского князя и тамошнего владыки враждующие братья примирились: Димитрий, уступив младшему брату великокняжеский стол, хотел удовольствоваться Переславлем, который поэтому должен был быть оставлен ярославским князем. Вероятно, в досаде на такой оборот Федор Ростиславич, покидая Переславль, предал его огню251.
Андрей Александрович не успокоился, однако, и после смерти Димитрия (1294 г.): он имел, похоже, виды и на Переславль. Как бы то ни было, но в 1296 г. «бысть нелюбие межи князей русских»; они разделились на два лагеря: в одном был великий князь Андрей Александрович с Федором Ростиславичем Ярославским и Константином Борисовичем Ростовским, в другом – Даниил Александрович Московский, Михаил Ярославич Тверской и Иван Димитриевич Переславский, племянник Андрея. Дело дошло до того, что в распрю вступился сам хан, который послал во Владимир посла – разобрать споры князей. На Владимирском съезде князья разгорячились до того, что взялись было за мечи, и только благодаря посредничеству владимирского владыки Симеона и сарского Измаила не дошло до кровопролития. Умиротворенные, хотя и временно, благодаря посредничеству владык, князья разъехались по своим отчинам252.
Выше уже говорилось, что Федор Ростиславич после смерти последнего из старших братьев, Михаила (1279 г.), вступил во владение Смоленском. Но в 1281 г. Федор, как мы видели, был уже на Суздальской земле, оставив в Смоленске наместника. Не знаем, откуда почерпнули наши историки известие, что в 1285 г. Федор Ростиславич уступил или должен был уступить Смоленск своему племяннику Александру Глебовичу253; знаем только летописные известия, что в 1297 г. Александр Глебович «взя лестью княжение Смоленьское под отцем своим»254. Федор Ростиславич вооружился на племянника и в 1298 г. подступил к Смоленску: в течение многих дней происходили стычки под стенами города; ярославский князь не смог взять Смоленск, который был хорошо укреплен, и возвратился в Ярославль255.
В следующем, 1299 г. 19 сентября Федор Ростиславич, чувствуя приближение смерти, постригся и в ночь на 20 сентября, облекшись в схиму, скончался256.
Федор Ростиславич был женат дважды: на Марии Васильевне, с рукою которой он получил Ярославль, и на дочери хана, нареченной в крещении Анной257. От первого брака он имел сына Михаила и двух неизвестных нам по именам дочерей, старшая была за князем Галицким Давидом Константиновичем, а младшая – за Михаилом Глебовичем, князем Белозерским; от второго же брака у него осталось только два сына: Давид и Константин, по прозванию Улемец.
Давид и Константин Федоровичи
1289 – ум. в 1321 г
От первого брака у Федора Ростиславича, как известно, был сын Михаил, от имени которого во время пребывания Федора в Орде управляли бабка Михаила Ксения и бояре, которые, именем того же Михаила, не признали своим князем Федора Ростиславича, когда тот вернулся в Ярославль из Орды. Время для Ярославля, очевидно, было смутное, тем не менее и в это смутное время ярославским князем, по крайней мере de jure, должен считаться все-таки Федор Ростиславич.
Однако нельзя обойти молчанием и Михаила Федоровича, хотя бы он был выдвинут честолюбием или властолюбием своей бабки: так или иначе он все-таки является до некоторой степени действующим лицом в истории княжения своего отца. Но что известно о Михаиле? Летописных указаний о нем не дошло, и мы знаем его только по сказанию или повести о житии Федора, его отца, находящейся в Степенной книге. Долго ли он был или, лучше сказать, считался ярославским князем? Когда он умер? Ответов на эти вопросы мы не находим ни в летописях, ни в родословных, а потому нам остаются одни предположения, которые мало помогают делу. Впрочем, в данном случае у нас может быть только одно предположение, опирающееся на известие Троицкой258 летописи под 1288 г. (оно уже было приведено выше), из которого можно заключить, что Михаил Федорович жил не дольше 1288 г. Таким образом, следующим за Федором Ростиславичем действительным владетельным ярославским князем следует считать его сына Давида.
О Давиде Федоровиче мы знаем чрезвычайно мало, так как летописные известия о нем ограничиваются только указанием года его смерти: зимой 1321 г.259
Неизвестно также, на ком он был женат, так как об этом не говорят ни летописи, ни родословные. После Давида Федоровича осталось два сына: Василий, по прозванию Грозный (по другим родословным – например, «Временника» – Грозные Очи), и Михаил, первый князь Моложский.
Что касается брата Давида, Константина Федоровича, то о его существовании мы знаем только из преданий и житий, составленных в позднейшее время. Владел ли он отдельно Ярославлем, или совместно с братом сидел на Ярославском престоле, был ли женат, имел ли детей, когда, наконец, умер, – никаких сведений до нас не дошло.
Василий Давидович Грозный
1321 – ум. в 1345 г
Василий Давидович жил в то переходное, тяжелое время, когда Москва, как теперь кажется, тихо и почти незаметно, а на самом деле весьма энергично и сознательно стремилась к материальному усилению за счет соседей; когда она, так сказать, начала впиваться в раздробленные и потому сравнительно маленькие организмы удельных княжеств260. Грубая по теперешним понятиям, но по тогдашним – верх дипломатического искусства, политика московских князей стремилась к определенной цели, и ради ее никого и ничего не щадила. Нужно было, чтобы в Северо-Восточной Руси был один хозяин – все равно: для борьбы ли с татарами, со своим ли братом, наконец, с Литвой – в любом случае было необходимо, чтобы силы не были раздроблены. Стоял вопрос не только об уничтожении татарского ига, но и о том, кому господствовать в Восточной Европе – Литве (одной или совместно с Польшей) или Руси. Московские князья раньше других поняли это и начали неуклонно и сознательно стремиться к собиранию Руси воедино, всеми средствами присоединять к Москве мелкие русские княжества.
Василию Давидовичу на первых же порах его княжения пришлось испытать на себе тяжелую руку московского князя.
В первый раз имя Василия Давидовича появляется на страницах летописей под 1339 г. Но одно событие, касающееся Ярославля, произошло раньше указанного года, уже при Василии Давидовиче, который, впрочем, не упомянут летописцами при передаче этого факта. Именно: в 1322 г. Иван Данилович Калита, который тогда боролся с князем Тверским, пришел из Орды с послом Ахмылом, который «много сотвори пакости по Низовской земли», в частности, взял Ярославль и ушел в Орду с большим полоном261.
Иван Данилович, настойчиво преследуя свою цель в отношении удельных князей – держать их в своих руках, – особенно стремился сломить князя Тверского, как единственного серьезного соперника Москвы. В 1339 г. он отправился в Орду со старшими сыновьями, чтобы задобрить хана и при его помощи смирить непокорных князей. «По думе» Калиты в Орду позваны были Александр Михайлович Тверской и Василий Давидович Ярославский, зять Калиты.
Когда упомянутые князья, к которым примкнул и князь Романчук Белозерский (Роман Михайлович), отправились на призыв хана, Иван Данилович выслал отряд в 500 человек, чтобы перехватить Василия Давидовича; но тот отбился от отряда и благополучно прибыл в Орду. Что же мог означать этот поступок Калиты? Хотел ли он на этот раз смирить только ярославского князя? Кажется, что одинаковое отношение московского князя к тверскому и ярославскому тесно соединило последних; и в данном случае не опасался ли Калита, что совместные и одновременные действия обоих князей в Орде приведут к нежелательному для него обороту дела? Это предположение кажется нам единственным, близким к истине262.
В 1340 г. умер Иван Данилович Калита, и князья Северо-Восточной Руси отправились в Орду, чтобы выслушать волю хана относительно замещения великокняжеского стола263. В летописях есть указания, что, кроме старшего сына Калиты Семена, были и другие претенденты на великокняжеский стол. По смерти Калиты, по известию летописи, «сопрошася князи русстии о великом княжении», именно: Константин Михайлович Тверской, Василий Давидович Ярославский и Константин Васильевич Суздальский, которые, по словам летописцев, и «поидоста о великом княжении во орду»264.
Впрочем, все старания названных князей не увенчались успехом, так как Калита уже подготовил твердую почву в Орде для своих преемников, и Семен по воле ханской был объявлен великим князем. В том же 1340 г. у Семена Ивановича, вследствие несправедливых действий его же чиновников в Торжке при сборе дани, вышел раздор с Новгородом, так что великий князь вынужден был прибегнуть к оружию, и все три князя, его соперники: два Константина, Суздальский и Тверской, и Василий Давидович Ярославский – должны были принять с ним участие в этом походе265.
О дальнейшей деятельности князя Василия Давидовича летописи умалчивают, отмечая только год его смерти, последовавшей зимой 1345 г.266
По некоторым известиям, Василий Давидович был женат на дочери князя Московского Ивана Даниловича Калиты Евдокии (умер в 1342 г.), от брака с которой имел сыновей Василия, Глеба и Романа267.
Василий Васильевич
1339–1380
По смерти Василия Давидовича в Ярославле сел его старший сын Василий. Летописные известия об этом князе весьма скудны268: так, есть известия, что в 1364 г. Ростовскую землю, а следовательно, и Ярославль посетила так называемая черная смерть, а в 1372 г. Ярославль взят был новгородцами (вероятно, новгородской вольницей269). Занося эти сведения на страницы летописей, бытописатели ничего, однако, не говорят о самом князе Ярославском.
Борьба между Москвой и Тверью, начавшаяся еще при внуках Невского, продолжалась и при праправнуках его. В 1375 г. великий князь Московский Димитрий Иванович предпринял поход на Тверь, под его знаменами собрались все удельные князья, в их числе и Василий Васильевич Ярославский с братом Романом270. У наших историков были под руками источники, по которым Василий Васильевич участвовал и в 1380 г. в знаменитой Куликовской битве, действуя на левом крыле271.
Неизвестно, когда умер Василий Васильевич, неизвестно, на ком он был женат. После него остались сыновья Иван и Федор – князья Ярославские, Семен и Димитрий, из которых первый начал собой ряд удельных князей Новленских, а второй – Заозерских, и Иван-Воин, называемый в родословных князем Ярославским.