Велика роль этого самодержца и в том, что он сумел сделать свою страну независимой. Иоанн никогда не ездил на так называемое «поставление» в Орду, никогда и никому не платил дани. И всю свою жизнь отстаивал независимость и достоинство своей власти всеми возможными способами. Кульминацией этой многолетней борьбы стало знаменитое «Стояние на Угре», – отражение последнего нашествия Большой Орды на Русь, в результате которого не только руссы и татары, но и все соседи убедились в силе и мощи нового государства.
Бесспорно, в деле создания нашего отечества мы не имеем права умалять роли предшественников Иоанна III, близких и дальних предков, и тех, кто основал Москву, прикупал, присоединял к ней новые территории, и тех, кто защищал их, обогащал, укреплял. Мы не должны забывать огромной роли православной церкви в деле соединения русского, российского народа в единое целое. Однако время правления нашего героя оказалось переломным в судьбе страны. Простой анализ состояния наследства, полученного Иоанном от отца и того, что он оставил своему сыну, говорит сам за себя.
«Россия около трех веков находилась вне круга Европейской политической деятельности, не участвуя в важных изменениях гражданской жизни народов. Хотя ничто не делается вдруг; хотя достохвальные усилия Князей Московских, от Калиты до Василия Темного, многое приготовили для Единовластия и нашего внутреннего могущества: но Россия при Иоанне III как бы вышла из сумрака теней, где еще не имела ни твердого образа, ни полного бытия государственного. Благотворная хитрость Калиты была хитростью умного слуги Ханского. Великодушный Дмитрий победил Мамая, но видел пепел столицы и раболепствовал Тохтамышу. Сын Донского, действуя с необыкновенным благоразумием, соблюл единственно целость Москвы, невольно уступив Смоленск и другие наши области Витовту, и еще искал милости в Ханах; а внук не мог противиться горсти хищников Татарских, испил всю чашу стыда и горести на престоле, униженном его слабостью, и быв пленником в Казани, невольником в самой Москве, хотя и смирил, наконец, внутренних врагов, но восстановлением Уделов подвергнул Великое Княжество новым опасностям междоусобия. Орда с Литвой, как две ужасные тени заслоняли от нас мир и были единственным политическим горизонтом России, слабой, ибо она еще не видела сил, в ее недре сокровенных. Иоанн, рожденный и воспитанный данником степной Орды, подобной нынешним Киргизским, сделался одним из знаменитейших Государей в Европе, чтимый, ласкаемый от Рима до Царяграда, Вены и Копенгагена, не уступая первенства ни Императорам, ни гордым Султанам».1
Так писал о результатах правления Иоанна III Н.М. Карамзин в своей непревзойденной «Истории государства Российского».
«Единое Древнерусское государство» – это красивый миф
Слово «Русь» во времена средневековья означало чаще всего лишь национальность.
Повторюсь: к моменту восшествия Иоанна III на престол в 1462 году такого понятия, как Русское, Российское государство не существовало. Смею утверждать, что его не существовало в русской истории и никогда прежде этой даты. И термин «Древнерусское государство» можно воспринимать лишь как поэтическое преувеличение, а если точнее, – то, как территорию, населенную русским народом, славянами.
Да, мы помним о существовании Киевской Руси. Но это определение говорит само за себя: речь идет о племени, населении, проживающем именно в пределах Киевского княжества. Кстати отметим, что термин «Русь» обозначал наименование нации, которое писалось и тогда, и еще столетиями позже, с прописной буквы, как и другие народности: Литва, Татары, Греки, Фрязи и прочие. Позже этим словом стали обозначать и территории, заселенные Русью. И нет никаких доказательств тому, что житель Твери, Рязани, Ростова Великого или, например, Перми когда-либо считал себя гражданином Киевского княжества. Даже во сне или забытьи не смог бы назвать себя представителем Киевской Руси новгородец или псковитянин. Да, периодически эти княжества попадали в зависимость от Киева, принимали оттуда князей для обороны своих границ и даже порой платили дань, но это не означало их вхождения в состав единого Киевского государства.
Не подтверждает также существование единого государства и традиция многих городов приглашать на княжение потомков Рюрика с их дружинами. Внимательное знакомство с летописями показывает, что первоначально в большинство городов их приглашали лишь временно, чтобы они вместе с посадниками судили их и защищали от врагов, правление же оставалось в руках городской знати, веча. Неугодного князя горожане изгоняли, приглашали другого. Вспомним легенду о святом князе Глебе, которого отец его – князь киевский Владимир Святославович послал княжить в Муром – с дружиной и опытным воеводой. Горожане просто не пустили его к себе, и бедному Глебу пришлось ставить для себя укрепленное подворье на холме вблизи города, за его стенами. Также, за стенами, в Городище, проживали в основном и князья, приглашенные новгородцами.
Случалось, князья завоевывали города силой, но и тогда их правление не было прочным. Лишь постепенно к XIII – XIV векам право на княжение становится на Руси наследственным. Да и после этого долго еще князья не чувствовали себя на своих престолах уверенно. Взять хотя бы известную древнерусскую «Повесть о Петре и Февронии Муромских», время действия которой относится к началу XIII века. Горожане изгоняют уже потомственного князя Петра лишь за то, что женился на простолюдинке – дочке бортника. Правда, после этого бояре муромские передрались в борьбе за власть, а оставшиеся в живых поспешили вернуть князя назад. Тем не менее, мы видим, каким было положение князей – правителей в большинстве русских городов. Начало почитания муромских чудотворцев Петра и Февронии относится уже к более позднему времени – концу XV века, к тому же времени, по-видимому, относится и составление повести о них. Автор, однако, даже в это время пишет об изгнании князя, как о деле обычном.
Иные же русские земли и вообще до самого конца XV века не подчинились князьям, не позволили сделать их территорию наследственной вотчиной. Например, независимыми от князей до самого покорения их Иоанном III оставались Новгородская и Псковская республики. Главным органом управления древних русских городов было вече, то есть народный способ правления. В связи с этим, хочется отметить, что демократия и народное управление в России имеет весьма глубокие корни и древние традиции: многие столетия на большей ее территории своей жизнью распоряжался сам народ – насколько это вообще, в принципе, возможно. И нашествие татаро-монгольских орд на Русь мало что изменило в этом порядке, ведь ханов и их окружение интересовала в основном своевременная выплата дани, а все их попытки поруководить Русью или хотя бы сбором дани заканчивались восстаниями и изгнанием захватчиков.
Новгород, Рюриковичи и истоки русской государственности
Особое место в истории русской государственности занимает Новгород Великий. Летописи, в том числе и созданная в Киеве древнейшая «Повесть временных лет», скупо доносят до нас его первоначальную историю. Тем примечательнее, что первым из поселений на нашей российской земле под 862-м годом там назван именно Новгород. И уже ниже в летописи упоминается «на горе небольшой город», который увидели по пути из Новгорода в Царьград бояре Рюрика Аскольд и Дир. Это был Киев.
Как известно из «Повести временных лет», именно новгородцы пригласили к себе на княжение Рюрика с дружиной. И там же отмечено, что к этому времени северо-западная территория нынешней России была столь «велика и обильна», что нуждалась в защите и обустройстве. Древнейшая Новгородская первая летопись так предваряет приглашение Рюрика на княжение:
«И въсташа Словене и Кривици и Меря и Чюдь на Варягы, и изгнаша я за море; и начаша владети сами собе и городы ставити. И въсташа сами на ся воевать, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не беше в них правды. И реша к себе: «князя поищем, иже бы владел нами и рядил ны по праву». Идоша за море к Варягом и ркоша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нету; да поидете к нам княжить и владеть нами».2
Как видим, уже до приглашения на княжение Рюрика и до возникновения Киева и самого Новгорода Великого, на севере России уже существовали многочисленные города («въсташа град на град»), край этот был богат и хорошо заселен. И если уж говорить об истоках русской, российской государственности, то здесь, несомненно, первенство – за Новгородской республикой, которая уже в раннем средневековье сумела объединить под своим владычеством огромные территории на севере нынешней России.
Откуда пришли предки Иоанна, где корни Рюриковичей?
Дискуссия по этому вопросу растянулась на много столетий. Здесь уместно напомнить лишь несколько фактов. Сами Рюриковичи считали себя потомками пруссов. Об этом однозначно говорят все родословные книги, созданные еще при самих Рюриковичах. Об этом же – «Сказание о князьях Владимирских», написанное к концу правления Иоанна III. Происхождение рода – факт важный для высшего сословия, предание об этом хранится бережно. Рюриковичи могли себе придумать все что угодно, но они относят себя к погибающему под натиском немецких орденов славянскому народу – пруссам, что, в принципе, не престижно. Этому доводу стоит доверять. Некоторые историки утверждают, что Рюриковичи были потомками скандинавов, викингов. О викингах хорошо знали в Европе, это слово было знакомо также и жителям русских земель, славянам. Однако нигде наши Рюриковичи не называются викингами, но – варягами, что на старом русском языке переводится как пришелец, чужак или – торговец, меняло. Да и само слово рус, русский слишком близко по созвучию со словами прусс, прусский, чтобы не придавать этому значения. Не исключено, что наши предки лишь отбросили неблагозвучный для их уха звук «п», переиначив название древней прибалтийской нации на свой лад. И еще. Почему Рюриковичи так никогда и не вернулись на родину предков? Не потому ли, что она уже становилась несвободна, порабощалась и заселялась западноевропейцами, а немалая часть из их выживших предков вытеснялась со своей родины, уходила на восток? Таким образом «родина» Рюриковичей сама двигалась за ними!
Но вернемся к истокам нашей государственности, в Новгород. Факт приглашения Рюрика на княжение вовсе не говорит ни о зависимости новгородцев от какой-либо внешней силы, ни о слабости. Так в древности поступали многие европейские народы, приглашая к себе иностранных правителей для третейского судейства и для обороны. Тем более, что некоторые летописи вполне определенно говорят, что князь Рюрик был родственником одного из правителей Новгорода – Гостомысла. Заметим также, что «вольные мужи новгородские», как называли себя граждане республики, всегда оставляли за собой право прогнать неугодного им князя, ограничивая его узкими рамками договора, они не позволяли ему скупать у себя земли, сами собирали налоги, самостоятельно вели все хозяйственные дела. Например, несколько раз прогоняли они от себя князя Александра Невского. Так же, судя по всему, они повели себя и с преемником Рюрика, его родственником Олегом, не желая иметь у себя на княжении наследственного правителя. Вчитаемся в основной источник всех исторических исследований о Древней Руси – в скупые строки «Повести временных лет». Она не объясняет причин ухода Олега с дружиной из Великого Новгорода:
«В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу – родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод. <…> В год 6390 (882).«Выступил в поход Олег, взяв с собой много воинов <…> неся отрока Игоря».3
Обманув и убив правителей «городка» Киева Аскольда и Дира, Олег сел там княжить, объявив: «Да будет это мать городам Русским». Под этим же 882-м годом в летописи сказано, что Олег «установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира»4. Причем Новгородская первая летопись уточняет: «а от Новагорода 300 гривен на лето мира деля, еже не дають».
Если Олег отправился в поход, зачем взял с собой «отрока Игоря»? Зачем променял богатый Великий Новгород на «маленький городок»? Да и незначительность суммы выплат, которую к тому же и «не дають», напоминает скорее откуп, отступное, обещанное изгнанным воинственным чужакам – «варягам» «ради сохранения мира».
Версию об изгнании Олега из Новгорода подтверждает и Патриаршая летопись. Там кратко, но вполне внятно, сообщается о недовольстве новгородцев княжением Рюрика, о попытках освободиться от власти этого князя. Очевидно, Рюрик узурпировал власть сверх договора, и новгородцы восстали против него. Здесь же сообщается и о жестоком подавлении мятежа, о бегстве части его организаторов и участников в Киев:
«В лето 6372. <…> Того же лета оскорбишася Новгородци, глаголюще: «яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его». Того же лета уби Рюрик Вадима храбраго, и иных многих изби Новогородцев съветников его. <…> В лето 6375. <…> Того же лета избежаша от Рюрика из Новагорода в Киев много Новогородцкых мужей».5
Разве не очевидно, что восставая уже против самого Рюрика, новгородцы, тем более, не пожелали терпеть у себя его самозваного преемника и изгнали его.
О многом говорит и объявление Олегом Киева «матерью городов русских». Это утверждение является дополнительным доказательством того, что Новгород оставался независимым от Киева, ибо в те времена и много позже, новгородцы не считали себя «Русью», называясь славянами и «вольными мужами новгородскими». Русью же звали жителей Киева и других южных регионов, говоря про себя, что они ездят «в Русь», и «из Руси».
Красноречив и такой факт. В 1016 году, решив бороться за Киевский престол (он наследственный, значит, более надежный и постоянный, чем новгородский), князь Ярослав Владимирович (Мудрый) слезно молит новгородцев на вече «милая моя дружина» о помощи, и лишь получив ее, получает и Киев. То есть, он не владеет Новгородом и его ополчением настолько, чтобы приказать им сражаться за него. Через 28 лет, в 1054-м, умирая, Ярослав Мудрый, уже великий князь Киевский, завещает своим сыновьям лишь четыре города:
«Вот я поручаю престол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Вячеславу Смоленск».6
Вот вам и все Киевское княжество. Дальнейшая средневековая история России уже традиционно считается периодом раздробленности, то есть общепризнанно, что Русская земля состояла из множества суверенных княжеств. Эта ситуация мало изменилась и во времена предшественников Иоанна III, потому заслуга его в создании единого Русского государства является бесспорной.
Хочу отметить факт, который почему-то обычно остается в тени. Русь в средние века опередила большинство стран Европы в процессе государственного строительства. Если мы обратим взор на Европу конца XV столетия, то увидим ее состоящей из множества мелких самостоятельных городов, княжеств, герцогств и королевств, где проходили те же процессы, что и вокруг Москвы. Не существовало, например, такого государства, как Италия. Германия и много позже состояла из независимых земель. Византия и большинство южнославянских народов оказались под владычеством Османской империи. Во Франции централизация государства происходила в одно время с Россией, – при Людовике XI в конце XV века, но в результате кровавых побоищ. В кровавых междоусобицах шло объединение Великобритании, Испании, Скандинавии. Могучей и достаточно сильной была Литва, но и она состояла из удельных княжеств с полунезависимыми князьями, которые оставляли за собой право переходить к другому властителю.
Что получил Иоанн в наследство
После смерти в 1462 году великого князя Василия II Темного его сын и преемник Иван получил вместе с доходами от трети Москвы всего лишь пятнадцать городов, среди которых Коломна, Владимир, Кострома, Суздаль, Нижний Новгород, Муром, Калуга. Размеры полученного им в наследство Московского княжества не превышали 430 тысяч кв. километров. Независимыми оставались Новгородская республика и фактически отделившаяся от нее Псковская. Самостоятельными были Тверское княжество во главе с великим же князем, Рязанское, Ростовское, Болгарское (будущее Казанское ханство), Великая Пермь, северная республика Вятка… Немалая часть русских земель, включая Киев, Смоленск и все юго-западные территории, принадлежали Литве. Они были захвачены в период ослабления Руси от татарских набегов частично силой оружия, отчасти посредством заключения с русскими князьями союзнических договоров.