Свои замечания и отзывы можно присылать на электронный адрес:
roman.prishchenko@gmail.com
Глава I. Сила клейма
Кто может измерить глубину, исследовать пути Божиих судеб? Кто решится каждого больного признать осужденными и всякую болезнь – вывеской виновности?
О проблеме зависимости написано немало книг, и практически каждая из них начинается или с обзора истории знакомства человека с веществами, изменяющими сознание, их использования в повседневной бытовой жизни, или с описания видов наркотических веществ, которое плавно переходит в знакомство с природой зависимости.
Безусловно, эта информация необходима. Но есть гораздо более важная тема, с которой мне хотелось бы начать разговор.
Жизненный опыт показывает, что когда начинаешь вживую говорить с людьми (даже с профессионалами и с компетентными в проблеме христианами!) о наркозависимости, то нередко наталкиваешься на некий барьер из предубеждений, мифов и негативно окрашенного отношения-настроения, диапазон которого может колебаться от откровенной ненависти с примесью гадливости – до детского страха. Этот барьер не просто мешает строить диалог. Главное, что по ту сторону барьера остаются живые люди, попавшие в беду, и многие из них погибают или на всю жизнь остаются инвалидами, так и не дождавшись помощи.
Именно поэтому книга начинается с главы, в которой мы будем говорить о стигматизации наркозависимых. Как невозможно рассмотреть, например, красоту и величие гор во время тумана, так же невозможно увидеть правду о проблеме наркозависимости и наркозависимых из-за тумана мифов и заблуждений, которыми обросла наша тема, а уж тем более рассмотреть за этим туманом самого человека как образ Божий. Задача этой главы – дать осознать этот «туман», чтобы составить верное представление о человеке и о проблеме, что, по надежде автора, поспособствует изменению нашего личного отношения к наркозависимым, а возможно, и зародит желание помогать им.
1. Что такое стигма?
С каким же отношением к наркозависимым мы чаще всего сталкиваемся в нашем обществе? Вот лишь некоторые высказывания реальных людей, характеризующие это отношение: «выслать их всех на Аляску и огородить колючей проволокой», «поставить их всех к стенке и расстрелять, а не тратить деньги на их лечение», «в тюрьму их всех надо», «да я лучше спущу свои деньги в канализацию, чем отдам на помощь этим тварям», «да какие они больные? Блажь все это» и т. д., и т. п.
Наркозависимые – сброд. Однажды я зашел в одно из церковных учреждений, имеющее непосредственное отношение к социальному служению, и сразу же встретил знакомого. «Здравствуй, Роман Иванович, как дела? Ты по-прежнему с этим сбродом возишься?» Вопрос знакомого (православного христианина) вызвал у меня недоумение – я не понял, о ком он спрашивает. В процессе диалога мое недоумение сменилось ошарашенностью, когда я понял, что речь идет о моих подопечных – наркозависимых людях. На вопрос: «А почему сброд?», – я так и не получил внятного ответа. Откуда же рождается такое восприятие и насколько оно истинно? Имеет ли оно отношение к реальности?
Давайте сначала назовем его своим именем: называется такое отношение стигмой. Теперь немного подробнее.
Стигму можно определить как «социальный атрибут, дискредитирующий человека или группу, считающийся своего рода пороком и вызывающий стремление наказать»[2]. В процессе стигматизации люди наделяются стереотипными чертами, что создает в отношении к ним атмосферу страха, пренебрежения, недоверия. Получается, что стигма – это что-то вроде клейма или отметины, и именно так это слово звучит в переводе с греческого. В отношении к конкретному человеку оно означает, что какая-либо его проблема становится его «социальным лицом», человека начинают воспринимать именно по этому «лицу» со всеми вытекающими последствиями. Такой своеобразный фейсконтроль.
Неотъемлемыми атрибутами процесса стигматизации являются дискриминация[3], дискредитация[4], обесценивание личности и мифы. Основаниями для социального клейма могут выступать принадлежность к этнической или религиозной группе, физические или психические отклонения, «темные» пятна биографии. В нашем случае основанием является наличие проблем, связанных с употреблением психоактивных веществ.
В кого способна превратить человека в наших глазах сила стигматизации, наглядно демонстрирует цитата из учебника для курсантов академии МВД РФ по профилактике преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков: «Наркоман – опустившееся, безвольное, порочное существо, уничтожающее все живое, угроза обществу и нашим детям»[5]. Что тут сказать?
2. Корни стигмы
На мой взгляд, дискриминация, дискредитация и обесценивание личности являются следствием стигматизации, а вот мифы – одним из механизмов формирования стигмы.
Вот только некоторые из мифов: «наркоман – не человек» (!); «если один раз попробовал, это на всю жизнь»; «все наркоманы болеют ВИЧ»; «все наркоманы – воры»; «наркоманы неизлечимы и неисправимы»; «наркоманы – это моральные уроды» и т. д. А вот собирательный образ наркозависимого человека: манипулятивный, инфантильный, неприспособленный к жизни, безвольный, лживый, импульсивный и т. д.
Натуральный фандрайзинг. Реабилитационному центру на православном приходе, где я работал административным директором, были нужны инструменты и садовый инвентарь. В поисках людей, готовых помочь, я заехал в строительный магазин. Директор оказался на месте. По внешнему виду – человек из лихих 90-х. Разговор вышел часа на два. Директор оказался кладезем мифов о наркозависимых людях. Он очень эмоционально доказывал, что «наркоманы – лентяи», «употреблять начинают из-за того, что им делать нечего», «их нужно грузить работой по 12 часов в день, а вы тут реабилитацию придумываете», «на них самих надо деньги зарабатывать, а вы просите», «да какая это болезнь, это слюнтяйство и блажь» и т. д., и т. п. Но, нужно отдать ему должное, при этом он умел слышать другую точку зрения. Я уехал с полной машиной инструмента, но полностью опустошенный, так как все силы ушли на развенчание мифов.
Что порождают мифы, в чем их корни? Причины появления мифов различны: это и смешение понятий наркоторговли, наркопреступности и наркозависимости (из-за чего, по ассоциации, всех наркозависимых причисляют к уголовникам, ворам и бандитам), и навязчивость образов, создаваемых телевизионными СМИ, и закрытость субкультуры наркозависимых («чего не знаем, того боимся»). Мифы не только искажают понимание. Они усиливают и направляют личностное отрицательное отношение (антипатию), существующее в потенциале: социальный эгоизм и/или равнодушие. А основную вину за такую антипатию возлагают на наркозависимых, чьи поступки и образ жизни провоцируют формирование негативного отношения. Но если смотреть правде в глаза, то причины, порождающие мифы, во многом не имеют отношения к реальности и к реальным людям с их конкретными жизненными обстоятельствами.
О теоретиках мифов. «Несмотря на постоянно увеличивающийся поток антинаркотических публикаций и выступлений, наркотизм продолжает оставаться одной из наиболее мифологизированных сторон не только общественного, но и профессионального сознания. Одна из причин такого положения состоит в том, что не только журналисты или политики, выступающие с какими-либо заявлениями о масштабах наркотизма и средствах борьбы с ним, но и исследователи, как правило, не имеют не только личного опыта применения (употребления) наркотических веществ, но и опыта сколько-нибудь длительного и глубокого общения с реальными потребителями наркотиков и их субкультурой, имеющей свою систему смыслов, ценностей и норм… (…) Основное ядро наркотизма» действительно находится в «достаточно закрытой для внешних наблюдателей области, несмотря на некоторые атрибуты открытости наркотической среды для любопытствующих дегустаторов» (Л. Кессельман)[6].
Может сложиться впечатление, что автор стремится оправдать или не замечать явных губительных последствий наркозависимости. Это не так. За годы, которые мне довелось общаться с наркозависимыми и их близкими, я увидел, сколько горя и лишений несет с собой наркозависимость: тюрьмы, предательства, измены, инвалидность, болезни, безумие, увечья, убийства, насилие, смерть от передозировки… Но за всем этим всегда стояли страдающие живые люди.
Подобное отношение к проблеме наркозависимости – лакмусовая бумажка нравственного состояния души человека и общества в целом. И здесь прорисовывается еще одна причина возникновения стигмы. Мой добрый знакомый и соработник иеромонах Амвросий, который много лет на Свято-Георгиевском приходе Кинешемской епархии помогает наркозависимым, говорит, что они – как зеркало. Всем известно, что зеркало беспристрастно и отражает только то, что есть. Очень часто не хочется видеть правду о самих себе. Но эта правда всплывает, когда мы начинаем общаться с наркозависимыми людьми и видим в себе нетерпение и малодушие, равнодушие и осуждение, лень и страх и, что самое страшное, отсутствие любви к ближнему. И наполняются наши сердца и души оловом «окамененного нечувствия», а рука тянется, чтобы бросить камень.
3. Проявления стигмы
Конкретные проявления стигмы, основанные на ложном понимании проблемы и на антипатии (о чем мы говорили выше), могут иметь самые различные формы: от прямого выражения негативного эмоционального отношения к наркозависимым – до нежелания помогать им. К огромному сожалению, и в церковной среде нередки разные проявления стигмы.
Некомпетентность и неприятие. «Люди, потребляющие наркотики и алкоголь и потерявшие надежду на излечение, нередко доверяют священнослужителям больше, чем врачам, тем более что в клиниках избавление от наркозависимости стоит огромных денег. Они обращаются в храмы и монастыри за помощью, но не всегда ее получают, о чем свидетельствуют как представители Русской Православной Церкви, так и население. Причины в основном сводятся либо к недостаточной компетенции клириков в сложной, требующей специальных знаний и навыков проблеме, либо к неприятию священниками опустившихся, грешных без меры людей» («О социальной концепции русского православия»)[7].
Эти слова были написаны в 2000 году, когда Церковь находилась в самом начале помощи наркозависимым людям. К сожалению, зачастую эти слова актуальны и сегодня. Епископ Каменский и Алапаевский Мефодий, руководитель Координационного центра по противодействию наркомании ОЦБСС, пишет об этом так: «Отношение православной паствы к ВИЧ-инфицированным (читай «наркозависимым». – Прим. автора) не слишком отличается от отношения к ним внецерковных людей, стигма присутствует по обе стороны церковной ограды»[8]. Это подтверждается и многочисленными примерами из жизни. Свидетелем самого, наверное, безобидного из них я стал в начале декабря 2011 года. В Марфо-Мариинской обители я принимал рождественские подарки для нуждающихся. Молодая женщина принесла конфеты и игрушки для детей-инвалидов. Когда она уходила, я из любопытства спросил: «А если бы была необходимость что-то подарить наркозависимым, вы бы это сделали?». Она смутилась и как-то совершенно искренне, по-детски ответила: «Наверное, нет. Вы знаете, я их боюсь…».
Известно также немало случаев, когда из-за возмущения и страхов местное население не допускало открытия реабилитационных центров для наркозависимых, обещая «пустить красного петуха» и даже угрожая физической расправой.
Стигматизация может проявляться и в речи – через те или иные устойчивые выражения. Например, давно общеупотребительными стали слова «наркомания» и «наркоманы», хотя это юридические термины. Их использование ассоциативно связано исключительно со сферой криминала и преступности, даже если говорящий не осознает этого. Попробуйте сказать «наркозависимый» с целью обвинить – не получится. А вот если сказать «наркоман», даже и напрягаться не надо, отрицательный оценочный заряд уже заложен в самом слове. Существует и «социальный сленг», если так можно выразиться: «торчок», «наркоша», «макоед» и т. д. Часто употребляют присказку «наркоманы – они же как тараканы», подразумевая вредность тех и других и выражая гадливое отношение. Таким образом, вновь и вновь создается образ плохого, достойного наказания, но не образ больного, нуждающегося в помощи и страдающего человека.
Заправились… Машину, на которой я несколько раз в неделю возил воспитанников из реабилитационного центра на занятия со специалистами в Москву, нужно было постоянно заправлять. Мы обратились с письмом за помощью на одну из московских бензоколонок. Несколько недель нас отфутболивали, а потом передали «официальный» ответ директора: мы на помощь этим мразям не жертвуем. И тогда мой воспитанник, у которого было всего 6 месяцев трезвости, не сдержался и в сердцах сказал: «Не дай Бог, чтобы ваши дети когда-нибудь с этим столкнулись! Но если это произойдет, тогда вы о нас вспомните!».
4. Плоды стигмы
Продолжая тему стигматизации, нельзя не упомянуть о ее неизбежных последствиях. Причем распространяются они не только на наркозависимых, но и на инициаторов стигмы, так называемых «стигматизаторов».
В первую очередь, конечно же, это ущемление наркозависимых в социальных правах, что обозначается словом дискриминация. Возникают проблемы при приеме на работу, получении какого-либо вида лечения, попытках профессиональной самореализации, призыве в армию и т. д. Права могут нарушаться и в случае принудительного тестирования, и отчисления из учебных заведений при установлении факта эпизодичного употребления, и т. д.
К последствиям можно также отнести формирование стойкого общественного мнения, социального взгляда на проблему и на человека как на плохого и недостойного (морализаторство), а не на больного, нуждающегося в помощи и страждущего. При этом морализаторство может способствовать обесцениванию личности, что обычно выражается в осуждении, оскорблении или унижении наркозависимого, а в крайней степени проявления – и в его социальной исключенности.
Таким у нас не место. Как-то я смотрел передачу об израильских общинах – кибуцах. Расспрашивая о буднях одной из таких успешных общин, ведущий передачи задал члену общины вопрос: «Бывают ли случаи, когда из общины изгоняют кого-нибудь?». «Да, совсем недавно, обнаружилось, что один молодой человек, русский эмигрант, стал употреблять наркотики. Мы сразу же приняли решение удалить его из общины, хотя его родителям было позволено остаться», – таков был ответ.
Парадоксальность ситуации заключается также в том, что сами «стигматизаторы», когда у них лично или в их семье возникают проблемы, связанные с наркозависимостью, боятся обращаться за помощью, так как становятся заложниками собственных предубеждений и мифов. Один из страхов в этом случае связан с риском понижения социального статуса (или социальной изолированностью), если о проблеме станет известно окружающим, т. е. с возможной дискредитацией. Дискредитация в этом или другом виде (в отношении самого наркозависимого, например) также относится к последствиям стигматизации.
На мой взгляд, к самым страшным последствиям стигмы можно отнести случаи, когда люди, не преодолевшие вышеописанные мифы и стереотипы, по разным причинам решают помогать наркозависимым. Именно так и возникают деструктивные методы помощи, печально известные результаты которых то и дело сотрясают судьбы отдельных людей, их семей и пространство СМИ: псевдонаучные эксперименты над телом и психикой, незаконное лишение свободы, нечеловеческие унижения, физическая и психическая агрессия, зомбирование, трудовая эксплуатация… Применение этих методов в некоторых случаях заканчивается смертельным исходом.