Массовое сознание еще не воспринимает главную опасность нашего времени – сведение ценностей человека к потребительским интересам, следствие которого – духовно-нравственная деградация общества80. Именно духовное неблагополучие, по мнению некоторых ученых, является причиной демографической катастрофы – депопуляции (преобладания смертности над рождаемостью), которая началась в России с 1992 года81. «Гибель государства и разложение нации, как показывает история, всегда связаны с разрушением основ культуры и духовности, внедрением ложных идей, уничтожением моральных принципов, подменой ценностей, – правильно замечает В.В. Сергеев, – что лишает возможности формировать ответ, адекватный историческим, геополитическим вызовам, обеспечить безопасность не только духовную и культурную, но и военную»82.
Отрадно, что значение культуры для обеспечения безопасности наконец-то замечено на высоком уровне, это нашло отражение в таком документе, как «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», где появился подраздел «Культура». Однако, судя по разделу III названного документа, в отличие от национальной обороны, государственной и общественной безопасности, культура (как, кстати, наука, образование и здравоохранение) в разряд основных приоритетов не входит.
Обобщение имеющихся в отечественной литературе признаков дает основания утверждать, что опасность – это объективно существующая возможность вредоносного воздействия на систему, в результате которого система прекратит свое существование или не сможет выполнять свои основные функции.
Источник повышенной опасности – это свойство одной, чаще всего неустойчивой, системы (деятельности, ее объекта или субъекта), развитие или проявление которого слабо поддается или не поддается контролю и может произвести необратимые разрушительные изменения в этой или другой системе.
1.1.4. Объект усиленной охраны и источник повышенной опасности
Признание деятельности, ее предмета и (или) субъекта объектом усиленной охраны вовсе не исключает, что они не могут быть одновременно источниками опасности.
Профессор И.Т. Тарасов еще в ХIХ веке подметил, что «люди и предметы, являясь в одних случаях источником опасности, в других случаях сами подвергаются опасности, от которой должны быть ограждены соответствующими мерами»83. Эту же мысль подчеркивал А.А. Тер-Акопов, по мнению которого, будущая концепция психологической безопасности должна рассматривать психику человека в двух аспектах: как объект защиты и как источник опасности84.
Отсюда следует, что, например, малолетние и несовершеннолетние в силу своей интеллектуальной, эмоциональной и психологической незрелости представляют угрозу и потому их возможности вступления в определенные отношения должны быть ограничены, но именно по этой же причине они нуждаются в особой охране.
Попытки по-другому трактовать статус несовершеннолетнего приводят к нагромождению трудно воспринимаемых словосочетаний, как это сделано, например, в ст. 1 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних»: «несовершеннолетний, находящийся в социально опасном положении, – лицо, которое вследствие безнадзорности или беспризорности находится в обстановке, представляющей опасность для его жизни и здоровья либо не отвечающей требованиям по его воспитанию или содержанию, либо совершает правонарушение или антиобщественные действия». Аналогичным образом следует оценивать статус лица, страдающего психическим заболеванием, или статус осужденного – они одновременно являются источниками опасности и объектами охраны.
Субъекты власти и управления также выступают в двух ипостасях. С одной стороны, наличие сильной законной власти – непременное условие благополучия общества. Если ее нет, то торжествует власть силы, бандитский беспредел. Некому защитить слабых, сирых и убогих. Поэтому власть однозначно должна быть объектом усиленной охраны. Но, с другой стороны, власть сама является источником повышенной опасности. Имманентная государственной власти монополия на принуждение может быть использована и нередко используется во зло. История человечества дает тому многочисленные примеры, а россияне от собственной власти претерпели едва ли не больше вреда, чем от иноземных нашествий85.
Русский философ Н.А. Бердяев по этому поводу писал: «Бесспорно, начало власти связано с существованием зла. И это в двойном смысле. Власть принуждена бороться с проявлениями зла, в этом ее функция. Но она сама сеет зло и бывает новым источником зла»86.
Л.Б. Ескина справедливо обращает внимание, что само государство традиционно считается важнейшим объектом охраны, но при этом является угрозой безопасности личности и общества в целом. Именно государственный механизм может стать угрозой нормальному существованию общества87.
Таким образом, один и тот же вид деятельности, ее объекты, субъекты могут одновременно являться объектами охраны и источниками опасности. Данная дихотомия должна учитываться как в правотворчестве, так и в правоприменении.
1.2. Понятие, предназначение и виды мер безопасности
1.2.1. Понятие, предназначение мер безопасности и их место в системе социального регулирования
Все многообразие средств управляющего воздействия можно свести к двум – стимулирование и ограничение88. Применительно к юриспруденции этот тезис обстоятельно развернут в работах А.В. Малько, который пишет, что всякое социальное управление «есть двойственное воздействие:
1) в виде со-действия удовлетворению социально ценных интересов, то есть стимулирования;
2) в виде противо-действия удовлетворению интересов антиобщественных, то есть ограничения»89.
Стимулирование и ограничение – это две парные категории, две взаимоувязанные стратегии. Стимулирование – необходимая, а для социального управления в сфере поддержания жизнедеятельности и обеспечения безопасности общества ведущая стратегия. Положительные стимулы и поощрение законопослушного поведения гораздо более значимая, но до сих пор не получившая надлежащей оценки часть деятельности по предупреждению преступности.
Правовые ограничения – «это установленные законом изъятия из правового статуса гражданина, носящие превентивный характер… остерегающие от возможных неблагоприятных последствий как субъектов, относительно которых действуют ограничения, так и иных лиц»90.
Теоретико-правовая характеристика ограничений достаточно полно раскрыта в цитируемой выше работе А.В. Малько91. Дополняя его классификацию, мы предлагаем подразделить правовые ограничения на две группы: ограничения-правила (диспозиции) и ограничения-санкции. В свою очередь, ограничительные правила можно подразделить на технологические правила и правила безопасности. «Технологические правила, – пишет А.А. Тер-Акопов, – определяют содержание и последовательность операций, они обеспечивают главным образом условия получения желаемого результата… Специальные правила безопасности регламентируют порядок обращения с различными предметами, представляющими повышенную опасность, которая может иметь материальное, физическое или организационное выражение»92.
«Использование источников повышенной опасности требует тщательного правового регулирования их эксплуатации и строгого соблюдения установленных правил. Похоже, что общественный прогресс сопряжен со все большим обрастанием человечества специальными правилами безопасности, появление которых связано с постоянно расширяющимся «фронтом» наступления техники, требующей к себе повышенного внимания. Этот процесс предъявляет особые требования к человеческому фактору…
То, что человеческий фактор находится не на должном уровне и не отвечает требованиям безопасности, не может признаваться основанием для отказа от эксплуатации источников повышенной опасности. Техническая и правовая культура, система безопасности должны совершенствоваться параллельно с усложнением источников и повышением социальной ответственности. В этом вопросе приходится выбирать: либо блага, которые дает современная энергетика и технология (но за это надо «платить» физическим здоровьем), либо социальное отставание, отступление в «безопасный» каменный век»93.
А.А. Тер-Акопов, безусловно, прав. Однако есть большие сомнения, что люди откажутся от благ технической цивилизации. Слишком уж мы ленивы. Мало надежды на повышение ответственности. Человечество, «оседлавшее» планету Земля, похоже на ребенка, который забрался в заведенный автомобиль и наугад дергает все рычаги. Поэтому пока человечество не «повзрослело», больше следует уповать не на культуру и ответственность, а на простые и понятные правила безопасности, главным из которых должна быть заповедь – «ничего нового без гарантии безопасности».
Использование категорий «источник повышенной опасности» и «объект усиленной охраны» позволяет выбраться из своеобразного теоретического тупика, объясняет социальную обусловленность, допустимость, необходимость и очерчивает пределы использования этого межотраслевого правового института.
Любая система стремится к самосохранению. Это стремление – одна из важнейших пружин эволюции и развития. Все живые существа хотят обезопасить себя. Комплексы защитных инстинктов в сочетании с условными рефлексами создают предпосылки для выживания как отдельной особи, так и целого вида. Неумеющие защитить себя обречены на вымирание – таков жесткий закон естественного отбора.
В ходе эволюции возникает механизм кооперации, благодаря которому у животных появляются новые возможности для выживания94. Отдельные особи жертвуют собой во имя стада, для спасения потомства. Животное согласовывает свое поведение с интересами стада как единого целого95.
Не исключение и люди. Конечно, биология современного человека и алгоритм его выживания несколько иной, чем у его предков. Тем не менее до сих пор потребность самосохранения – одна из элементарных (органических) потребностей человека96, чувство безопасности – одно из основных чувств97, а стремление обезопасить себя – один из главных побудительных мотивов его деятельности98.
Человеческое сообщество на новую ступень развития вывели институт учителя, и возникшая благодаря этому институту общественная память, и передававшаяся из поколения в поколение особая система запретов99. Кооперация с другими людьми заметно усилила защитный потенциал человека. «…Человек одинокий очевидно бессилен против стихий природы, против хищных зверей и звероподобных людей»100.
В связи с этим уместно воспроизвести дискуссию двух известных криминологов. Д.А. Шестаков в авторском курсе по криминологии, объясняя происхождение преступности, утверждает, что «живой мир построен не на мире, но на войне, на борьбе, на пожирании одних существ другими. Каждый живой организм существует в ущерб многим другим организмам.
Та же закономерность действует и в разумном слое живого мира – в человеческом обществе»101.
Ему обоснованно возражает Е.И. Каиржанов: «Ни один из видов животного мира не сохранился бы, если бы каждый живой организм уничтожал все другие живые организмы. Скорее наоборот. Они объединяются, продолжают свой род, очищают себя от нежизнеспособных (волки, пчелы и др.). Еще труднее согласиться с другим утверждением… поскольку это начисто отрицает общечеловеческую (индивидуальную и общественную) нравственность.
Разве мало фактов (исключительных или больших как по количеству, так и по содержанию и значимости) в истории человечества самопожертвований отдельных людей (личностей) и их групп ради любви к ближним, во имя своего отечества и родины?»102
Мы можем согласиться с Д.А. Шестаковым только в том, что главные пружины преступности и других деструктивных типов поведения лежат в индивидуальном или коллективном эгоизме, когда человеческая особь или группа особей в угоду своим интересам и потребностям «пожирают» других. Именно подобный «животный» эгоизм общество должно ограничивать всеми доступными средствами.
Но в вопросе о главных антикриминальных пружинах и факторах развития человечества мы полностью на стороне Е.И. Каиржанова. Ключ к успеху в обеспечении антикриминальной безопасности – это стимулирование альтруизма, который вывел человечество из животного состояния и до сих пор не дает скатиться обратно. В определенных ситуациях оказание помощи ближнему должно быть и фактически является правилом безопасности, несоблюдение которого влечет за собой уголовную ответственность103.
Укрепление безопасности – это движение от эгоцентризма к коллективизму. Логика общественного развития на каждом новом витке диктовала приоритет интересов индивида, затем стада, затем рода, затем племени, затем нации. Далее должен следовать приоритет человечества, биосферы…
Для каждого витка развития, каждого строя, каждого народа значимость одних и тех же объектов охраны не одинакова. Поскольку народы, населяющие нашу «вавилонскую башню» – планету, находятся на разной ступени развития, они имеют разные приоритеты. Конфликты ценностей разных народов очень часто становятся источниками войн. Но рано или поздно придется понять, что безопасность человека зависит от безопасности социальной группы, безопасность группы – от безопасности общества и т. д. Всякая низшая система кроме самосохранения должна преследовать и вторую цель – сохранение вышестоящей системы.
В свою очередь, вышестоящая система должна заботиться о безопасности своих частей.
Как видим, уже на заре развития человечества стало ясно, что угроза причинения вреда организму человека, системным принципам организации сообщества, членом которого он является, должна быть остановлена жестко, однозначно и по возможности «на дальних подступах». Средства, при помощи которых это предполагается сделать, и есть то, что мы называем мерами безопасности. В познании мер безопасности существует момент, на который обычно мало обращают внимания, но без учета которого постоянно возникает ситуация непонимания. Следует различать меры безопасности в широком и в узком смысле: меры обеспечения безопасности и меры безопасности.
В широком смысле меры безопасности – это весь комплекс обеспечения жизнедеятельности системы. Для нормального существования человеческого организма необходимо регулярно принимать пищу, не переедать, заниматься физкультурой, чистить зубы и т. д. По большому счету все: и наука, и техника, и культура, и право – это инструменты обеспечения безопасности общества. Можно сказать, что право в целом как социальный регулятор обеспечивает безопасность социальных связей через все свои институты. Однако способы обеспечения разные, и в рамках средств, предоставляемых правом, имеются правовые институты, которые выполняют особую роль – предохранение системы от разрушения, вызванного источником повышенной опасности. В контексте исследуемой проблемы весь комплекс жизнеобеспечения можно назвать мерами обеспечения безопасности.