В-третьих, существует проблема применения интеллектуальных кибернетических систем в сфере ПОД/ФТ. Можно сколько угодно разрабатывать схемы и типологии в системе ПОД/ФТ, но если нет возможностей автоматизации, то всё выливается в рутинный труд аналитиков, которым приходится вручную обрабатывать информацию о сомнительных сделках и операциях.
Если бы были созданы глобальные системы обработки информации в пределах двух уровней системы ПОД/ФТ, то это позволило бы быстро обнаруживать подставные фирмы и отсеивать сомнительные операции. Были бы просто невозможны незаконные трансграничные операции, связанные с многократным вывозом и ввозом одного и того же товара, к примеру – карусельные типологии, при которых происходит хищение налогов. Сложнее было бы незаконно выводить деньги из компаний, в том числе в офшор. В том числе и за счет системы баз данных, которые закон предусматривает и в Федеральной таможенной службе, и в Банке России.
Выгода была бы и для субъектов Закона № 115, поскольку все могли бы делать машины. Роботизация в системе ПОД/ФТ могла бы значительно сократить затраты кредитных организаций, если была бы создана единая информационная система автоматического выявления сомнительных операций. Тем более что в сфере информационных технологий всё чаще говорят о том, что развитие банковских систем идет в сторону создания цифровых банков.
В зарубежной литературе отмечается, что в принципе есть три уровня информатизации в сфере отслеживания финансовых потоков. Третий уровень – полная роботизация систем, то есть использование искусственного интеллекта в системе ПОД/ФТ/ФРОМУ.
Возможности применения современных компьютерных технологий в данной сфере – это часть общего мирового тренда цифрового развития общества, о котором подробно сказано в третьем параграфе главы 14 учебного пособия.
Есть один момент, на который надо бы обратить внимание: специфика конкретного общества и государства, которая определяется множеством факторов геополитического, правового, экономического, финансового, международного и даже географического порядка. Такие государства, как Китай, Россия, США, вне всякого сомнения, в нынешних условиях определяют общий вектор развития мировой цивилизации и соответственно – геополитические тренды применения современных информационных технологий и скорость их внедрения в общественную, экономическую, финансовую инфраструктуру страны. Скорее всего, эти же страны будут задавать общий тон в мировой конкуренции. Причем в технологическом и информационном пространстве уже сегодня как раз Китай выходит на первое место по развитию цифровых технологий. В параграфе третьем главы 14 учебного пособия можно прочитать о том, какие мощные вычислительные системы уже созданы в Китае в сравнении с теми, которые еще только создаются в США.
Характерно, что как раз Китай создал одну из эффективных и быстро продвигаемых в мире платежных систем, возможностями которой широко пользуются китайские граждане в соответствии с технологиями своего государства и которые эффективно используются, в том числе в системе ПОД/ФТ.
Геополитика накладывается на развитие технологий и в ряде случаев тормозит их применение либо требует таких научных и практических решений, которые бы соответствовали ей в конкретных исторических условиях развития страны. Например, как известно, что в некоторых странах Прибалтики широко практикуется создание единых реестров счетов в банковских системах. И, казалось бы, весьма соблазнительным было бы перенять этот опыт. Ведь создание единого реестра и единой базы данных в этом отношении позволяет в течение нескольких секунд получить информацию по любому банковскому счету и любому банковскому клиенту. Но все страны – разные. Как показывает исторический опыт, есть страны, которые даже во время усилившейся до крайности мировой политической конкуренции остаются в стороне от разного рода катаклизмов. Они оказываются в стороне и от разного рода воздействий, как бы эти воздействия ни назывались. А если наоборот, к какой-то стране применяются санкции со стороны других государств, которые пытаются доминировать и применить монополию, двойные стандарты, в международном праве[48], если страна активно борется с мировым терроризмом и экстремизмом, то здесь уже ситуация выглядит по-другому.
Во всех цивилизованных странах закон ставит препятствия на пути монополизации экономики. К сожалению, в международном праве этого пока еще нет. Международное право как бы повторяет то развитие, которое проходит цивилизованное общество, но только с запаздыванием[49].
Санкции и двойные стандарты попытки оказать воздействие на страну – всё это обязывает сохранять свою конкурентоспособность и национальную идентичность. В таких условиях вряд ли оправданно ослаблять правовые механизмы защиты коммерческой и банковской тайн.
Вот почему заимствование зарубежного опыта в ПОД/ФТ не может быть механическим и должно опираться на многогранные научные исследования – как раз поэтому и нужна наука финансового мониторинга, которая бы системно исследовала все факторы, влияющие на ПОД/ФТ/ФРОМУ. И надо так развивать технологии, чтобы они стали практическим применением системного подхода, объединяющего информационные, правовые и другие реалии. В этом смысле весьма перспективным представляется применение искусственного интеллекта в системе ПОД/ФТ. Вот здесь как раз и мог бы быть применен способ создания единого реестра всех банковских счетов. Искусственный интеллект – едва ли не самый прочный способ защиты информации. Ведь он способен быстро и эффективно действовать в рамках только тех интересов, ради которых он создан людьми.
Нужны новые научные решения для этих проблем. И нужны эксперименты в банковской системе по расширению и креативному применению информационных систем. Однако и для юридической науки есть поле деятельности. Ведь на сегодняшний день банки ограничены в своих возможностях использовать право на информацию, с тем чтобы активнее действовать по выявлению сделок, взаимосвязанных с легализацией доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма.
Чтобы подтвердить эту мысль, посмотрим на то, как в части 5 статьи 9 «Предоставление информации и документов» Закона № 115 предусматривается обязанность федеральных органов государственной власти предоставлять информацию субъектам Закона № 115. А там сказано, что федеральные органы исполнительной власти в пределах своей компетенции и в порядке[50], согласованном ими с соответствующими надзорными органами, предоставляют организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, сведения:
– содержащиеся в едином государственном реестре юридических лиц;
– содержащиеся в государственном реестре аккредитованных филиалов, представительств иностранных юридических лиц;
– об утерянных, недействительных паспортах[51];
– о паспортах умерших физических лиц;
– об утерянных бланках паспортов.
Во-первых, как мы видим, в статье 9 Закона № 115 указаны только два государственных реестра. В действительности же реестров, которые могли бы на законных основаниях (если бы они были предусмотрены в статье 9 Закона № 115) использоваться субъектами Закона № 115, в несколько раз больше. На наш взгляд, законодатель мог бы – по крайней мере, например, в целях усиления борьбы с оттоком капитала за рубеж, в целях усиления борьбы с финансированием терроризма – предоставить субъектам Закона № 115 больше возможностей для пользования многочисленными реестрами, например таможенными реестрами.
Во-вторых, нужны еще многочисленные согласования с надзорными органами. А такие согласования происходят в течение пяти дней по запросам внутреннего контроля. В пункте 1 Приказа ФНС РФ от 15.07.2005 № САЭ-3-09/325 помимо прочего сказано, что «…предоставление кредитной организации сведений, содержащихся в Едином государственном реестре юридических лиц, осуществляется по запросу, составленному в произвольной форме, с указанием следующей информации:
– полное наименование кредитной организации, ОГРН, ИНН/ КПП, адрес (место нахождения);
– полное наименование юридического лица, идентифицируемого в соответствии со ст. 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», ОГРН, ИНН/КПП.
При идентификации иностранной организации указывается ее код (КИО).
При идентификации на основании запроса уполномоченного органа указываются реквизиты данного запроса.
Запрос подписывается руководителем кредитной организации либо специальным должностным лицом, ответственным за соблюдение правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (рекомендуемый образец запроса прилагается)…»[52]
Далее в пункте 2 Приказа ФНС сказано, что «срок предоставления кредитным организациям содержащихся в государственных реестрах сведений по запросам, определенным в пункте 2 …Приказа, не может составлять более пяти дней со дня поступления соответствующего запроса»[53].
Так что применить достижения кибернетических систем в таких условиях сложно. Нужно менять или, во всяком случае, корректировать Закон № 115.
И хотя Банк России начиная с 2000-х годов много сделал для улучшения систем внутреннего контроля в кредитных организациях, в том числе – в рассматриваемой сфере отношений, но не всё возможно сделать только подзаконными нормативными актами. Надо улучшать федеральное законодательство.
Тем более что многие практики говорят, как раз об этом.
В одной из журнальных статей читаем: «оторванность Федерального закона № 115-ФЗ от реальных механизмов ПОД/ФТ, применяемых западными моделями, архаичность подходов и избыточность объема отчетности о клиентских операциях, направляемой кредитными организациями в адрес уполномоченного органа и Банка России, размытость критериев необычных сделок, перечень которых на постоянной основе пополняется регулятором без их пересмотра и актуализации к текущей экономической ситуации, приводят к формализованности и неэффективности подходов, применяемых кредитными организациями, и, как следствие, к применению к субъектам Федерального закона № 115-ФЗ мер воздействия, наносящих непоправимый ущерб репутации как их самих, так и аффилированных с ними лиц»[54]. И далее автор статьи пишет:
«описывая процедуру Know Your Customer, также необходимо отметить, что нормативно закрепленный инструментарий для оценки возможности вовлечения клиента в процесс легализации преступных доходов очень скуден и ограничен. Попытки регулятора и саморегулируемых организаций создать глобальные базы данных, целью которых явилась бы информационная поддержка субъектов финансового мониторинга, не нашли своей материальной реализации. Поэтому кредитные организации вынуждены оперировать формализованными признаками, именуемыми “условные критерии (признаки) фиктивной деятельности”, не имеющими четких описаний либо исчерпывающего нормативного закрепления. Несмотря на это, банкам в ходе нормотворческой деятельности, основанной на применении рекомендаций Банка России, доведенных до сведения субъектов финансового мониторинга в официальных либо адресных письмах, удалось разработать перечень условных признаков фиктивной деятельности, которые ими применяются (по отдельности либо в совокупности) при первичной обработке идентификационных документов[55]».
В самом деле, согласимся, что попытки регулятора и саморегулируемых организаций создать глобальные базы данных в целях информационной поддержки субъектов финансового мониторинга не нашли своей материальной реализации. Значит, создание таких баз актуально и требует научных, практических решений. Нужны такие научные решения, которые бы с одной стороны позволяли автоматизировать поиск признаков сомнительных сделок и операций, а с другой стороны не нарушали действующее законодательство о защите персональных данных и других видов конфиденциальной информации, в том числе банковской и коммерческой тайны.
Как отмечается в литературе, в законодательстве о государственных информационных системах практически отсутствует единообразие, причем не только в том, как именно урегулированы те или иные вопросы их использования, но и в определении круга таких вопросов. Автор одной из статей об информационных ресурсах и информационных системах пишет: «Проанализировав все ГИС, созданные на основании федеральных законов (их число на конец 2015 года превысило 50), мы не нашли даже двух информационных систем с единым подходом к правовому регулированию»[56].
Нужно гармонизировать информационные ресурсы и информационные системы, совершенствуя их правовое регулирование. Помимо прочего, это необходимо в целях ПОД/ФТ/ФРОМУ.
Прогностическая функция
Во-первых, российская денежно-кредитная система – это часть мировой денежно-кредитной системы, завязанной на доллар как на основную резервную валюту[57]. Следовательно, нужно прогнозировать те явления, которые происходят в зарубежных финансовых системах, создавать соответствующие информационные ресурсы. В частности, нужно прогнозировать кризисы. Здесь может быть полезным обмен информацией между финансовыми разведками. Потому что кризисы выгодны тем, кто совершает финансовые правонарушения в любой стране.
Изменения, которые происходят в мире, сказываются на состоянии российской денежно-кредитной системы. И ситуация для тех, кто совершает правонарушения в финансовой сфере, может складываться в виде удобной или, наоборот, неудобной макроэкономической ситуации. Кризисы отвлекают внимание от задач ПОД/ФТ. Давно замечено, что во время мировых финансовых кризисов в любом государстве первостепенной задачей становится стабилизация финансовой системы. Это весьма показательно иллюстрируется на рисунке в одной из публикаций.
Таблица[58]
Статистика применения Банком России мер воздействия к кредитным организациям РФ за нарушения в области ПОД/ФТ
Из приведенной здесь таблицы видно, что во время мирового финансового кризиса 2008 года количество отзывов банковских лицензий в несколько раз уменьшилось. Такая же тенденция наблюдается и в мировой финансовой системе, когда во время кризисов банки испытывают острую нехватку ликвидности. И этот момент отмечается в научных исследованиях. «В период мирового экономического кризиса и посткризисный период, когда объемы преступной деятельности и, как следствие, проникновение преступных доходов в финансовые институты существенно возрастают, так как всё большая часть денежных средств перетекает в по-прежнему доходный сектор экономики – теневой (криминальный) сектор, правовые вопросы осуществления финансового мониторинга приобретают новое звучание. В условиях острой нехватки ликвидности российские и зарубежные финансовые институты сталкиваются с проблемой привлечения денежных средств, часть которых может быть получена преступным путем. Так, по заявлению главы Управления ООН по борьбе с наркотиками и организованным криминалом (UNODC), ряд банков, оказавшихся в конце 2008 года перед перспективой банкротства, был спасен с помощью денег, вырученных от торговли наркотиками[59]. Бо́льшая часть доходов от наркоторговли в период кризиса стала частью легальной экономики»[60]. Поэтому важно прогнозировать возможность финансовых кризисов, поскольку применение такой меры, как отзыв банковской лицензии, имеет слишком серьезный побочный эффект в виде усугубления сложного положения с финансами в банках, что в условиях кризиса становится неприемлемым.