Мысль о том, что мозг, подобно мышцам, может расти и укрепляться благодаря тренировкам, перестаёт быть метафорой.
Мы живём в век новых технологий, скоростей и открытий, которые приводят к пониманию огромной важности разума у человека, дающего возможность управлять не только внешними физическими процессами, но и возможностью самореконструкции, лежащей в основе здоровья (как и болезни) и долголетия.
Homo sapiens sapienticus (человек разумный разумнейший) – видовое название человека – приобретает конкретное содержание, игнорировать которое уже невозможно. Нет таблеток для долголетия: даже изменив свой геном, человек обречён на болезни и смерть в сравнительно молодом возрасте, потому что его жизнь с каждым годом становится всё более стрессонасыщенной.
Антропогенный психоэмоциональный стресс (АПЭС) – фактор, вызывающий невидимую эпидемию, о которой ещё в начале прошлого века психиатр Мюллер-Лиер писал: «…наша наука взвесила и измерила и самое малое, и чрезвычайно большое… как раз именно то, что так сильно связано с нашей кровью и потом, что нам ближе всего и столь сильно затрагивает наши жизненные интересы, человеческие страдания и бедствия – наука наказала полнейшим пренебрежением, слепо прошла мимо них. Факт этот до того парадоксален, что поневоле приходится изумляться» (Mюллер-Лиер Ф., 1935). А в это время «дитя мозга – стресс», этот тихий убийца, нередко выбирая лучших, уносил и уносит тысячи мужчин, раньше, чем женщин.
Рисунок пациента
Эволюция адаптации и её специфика у человека
• Система биологической адаптации (СБА)
Система психосоциальной адаптации (СПА)
Система биологической адаптации (СБА). Адаптация – основная функция жизнеобеспечения, функционирования и развития. Механизм адаптации был открыт в середине прошлого века Г. Селье и назван им как «общий адаптационный синдром» (ОАС), представляющий собой эндокринно-гормональную регуляцию психофизиологического состояния человека в ответ на изменения среды. Он обусловлен единым механизмом, стрессогенезом, который генетически запрограммирован и передаётся от поколения в поколение.
Этот вид адаптации присущ всем живым существам как механизм реализации инстинкта самосохранения и обеспечивается системой биологической адаптации (СБА). Алгоритмом системы является общий адаптационный синдром (ОАС), который обеспечивает адаптацию человека на уровне организма и фактически осуществляет его приспособление в среде. Согласно Г. Селье, он состоит из двух групп эффектов: специфических и неспецифических.
Деление это условное, поскольку симптоматика ответа представляет собой переплетение неспецифического со специфическим. Неспецифические стереотипные эффекты – результат активации нервных и гормональных осей. Специфичность стрессогенеза, по Г. Селье, состоит в его психосоматическом ответе на стрессор, который представляет трёхфазный процесс: фаза тревоги (alarm reaction A-R); фаза резистентности – напряжения (stage of resistance-strain S-R) и фаза истощения – астенизации (stage of exhaustion S-E). Адаптационные возможности организма ограничены, поскольку речь идёт о биологической адаптации, которая имеет достаточно жёсткие границы. Она обеспечивает первый уровень приспособления живого организма к меняющимся условиям среды, и процесс этот сравнительно пассивен: изменение – тревога (первая фаза ОАС) – приспособление.
Пример: Идёт занятие. Слушатели находятся в ситуации занятия, их внимание, мышление, поведение адекватны этой ситуации. Кроме восприятия ситуационной информации до слушателей доходят фоновые сенсорные раздражители, которые им не мешают. Внезапно раздаётся грохот. Мгновенно все поворачивают голову в сторону звука, привстают, на лице – вопрос, тело напряжено, глаза расширены. Это фаза тревоги – оценочная. Если ситуация не угрожает, стрессорная реакция заканчивается на этой фазе и слушатели со смехом, шутками (разрядка), успокоившись, возвращаются к прежнему состоянию и теме занятия. Если ситуация расценивается как угрожающая (землетрясение, ураган, нападение), все приходят в движение и поведение становится ориентированной на спасение («бегство» или «борьба» по Кеннону).
Фаза тревоги осуществляется автоматическим включением симпато-парасимпатических нейронных осей. Тревога представляет собой биоэлектрический эффект, поэтому он мгновенный и неосознаваемый. Если ситуация угрожающая, развивается вторая фаза стрессорной реакции – фаза резистентности или напряжения. Обеспечивается она эндокринно-гормональной системой, выбрасывающей гормоны стресса в кровеносное русло, вызывая эффекты в различных орган-системах. Эта фаза многоступенчатая, многоуровневая. Каждый уровень обеспечивается последовательным включением гормональных осей: адрено-кортикальной, затем соматотропной и позже всех тироидной. Многочисленные изучения биологической адаптации показали, что стрессорная реакция имеет импульсный прерывистый характер, за которым каждый раз следует разрядка. В результате развивается третья фаза – фаза астенизации. С гормонами стресса связана концепция Селье об «адаптационной энергии», согласно которой длительное воздействие любого стрессора рано или поздно неумолимо приведёт к потере «адаптационной силы – энергии», к её истощению. Адаптационная энергия всегда имеет количественный предел, и каждый организм имеет генетически унаследованный запас, который расходуется в течение жизни и может рассматриваться как составная индивидуальной стрессоустойчивости. Этот запас можно расходовать быстро, а можно им пользоваться медленно. Истощение адаптационного запаса энергии ведёт к гибели или к старению.
В стрессорной реакции существует понятие «концевой орган», под которым подразумевается любой орган, на котором кончается она.
«От переживаний у меня разболелась голова»; «От крика шефа мой коллега схватился за сердце»; «От одного вида его тела меня начало рвать»; «От одного воспоминания о моём промахе меня бросает в пот и краску»; «Один голос моей свекрови – и меня начинает трясти, хочется рушить всё…»; «Моё давление – это, наверное, моя невестка».
Это примеры индивидуальной предпочтительности органа в стрессовой ситуации, у каждого человека чаще всего свой концевой стрессорный орган. Приведённые соматические эффекты являются проявлением активации СБА.
Система психологической адаптации – СПА. Человек не просто живой организм: он обладает сознанием и речью, воображением и мышлением; наделён только ему присущей способностью хранить воспоминания и переживать их снова и снова, как в первый раз; только человек способен терпеть многое во имя «чего-то», ожидать чего-то и надеяться на будущее, прогнозируя различные его варианты; только он имеет возможность выстроить цельность своей жизни от прошлого через настоящее в будущее; только он ищет смысл во всём: в предметах, в мире физических явлений, в мимике, в словах и поступках других людей. Он постоянно находится в водовороте физической жизни, во взаимодействии с себе подобными и с самим собой. Всё это многообразие факторов и состояний предъявляет повышенные требования к системе адаптации и, естественно, влечёт за собой необходимость усовершенствования и развития новой системы адаптации.
Начиная с середины ХХ века, в науке с биологическим направлением постепенно начало развиваться психологическое направление, которое методом психоанализа, основоположником которого был З. Фрейд, раскрыло сущность психосоциальной адаптации человека. Именно психоанализ дал глубинные подходы, психологические инсайты к пониманию происходящего в психической сфере, открыв многочисленные механизмы психологической защиты. Согласно З. Фрейду, после восстановления равновесия на уровне организма человек восстанавливает сложнейшее экстра- и интрапсихическое равновесие. Последнее состоит из равновесия в социуме с людьми, равновесия инстинктивных влечений и психосоциальных инстанций, сдерживающих их (жизненно важное равновесие); равновесия между самими психическими инстанциями; равновесия синтетической функции самого «Эго» (Я) – как специфического приспособительного аппарата индивида. Всё вышеописанное позволяет говорить о системе психологической адаптации. Таким образом, человек наделён двумя видами адаптации: биологической, осуществляющей адаптацию организма, и психологической, осуществляющей адаптацию личности. Все интрапсихические процессы взаимосвязаны, ваимозависимы и взаимообусловлены биологической системой адаптации, но не только.
Модель-метафора адаптации у человека
Книга американского историка Томаса Куна «Структура научных революций» (1975 г.) является одной из самых цитируемых научных книг. Согласно автору, научное знание развивается скачкообразно, посредством научных революций. Любой критерий имеет смысл только в рамках определённой парадигмы, исторически сложившейся системы воззрений. Научная революция – это смена научным сообществом объясняющих парадигм. Ему принадлежит высказывание о том, что в эпоху смены парадигм и великих изломов наука начинает говорить на языке метафор. Для обозначения новых явлений устоявшихся понятий уже не хватает. Тем более, когда речь заходит о психическом аппарате, сознании, адаптации и вообще о человеке, с чем мы и столкнулись с самого начала.
На рисунке СБА изображена в виде «ствола-корня» темного цвета, как основа адаптации. Она имеет генетически запрограммированные сравнительно жёсткие границы, ограничивающие вариабельность адаптативных возможностей этой системы. Многообразие цветных шаров представляет СПА, отражающая расширяющуюся Вселенную нашего сознания.
Психосоциальная адаптация пластична, динамична, у неё больший выбор свобод за счёт механизмов психологической защиты, диссоциации. СПА многомерна, имеет тенденцию к развитию, в зависимости от возникающих задач, она усложняется, сепарирует от своей основы, порождает дочерние формы, которые так или иначе остаются зависимы от биологической адаптации. Можно говорить о всё расширяющейся Вселенной нашей адаптации соразмерно с расширением сферы жизни, общения и понимания человеком всего сущего и своего «Я». Более того, адаптация у человека отличается тем, что это активный волевой осознанный процесс, имеющий возможность всё усложняться в соответствии с изменением среды обитания, с усложнением возникающих задач, их решением и стрессонасыщенностью. В процессе эволюции стереотипы реакций, возникшие когда-то у человека на основе инстинктивных реакций на раздражители (приспособление), заменялись всё более сложными психическими актами, позволяющими в повторяющихся ситуациях изменять способы реагирования, увеличивая тем самым степени свободы реагирования. Поэтому адаптацию человека с её активным и пассивным компонентами следует чётко отличать от приспособления. Последнее является, по сути, пассивным аутопластическим процессом, реализующимся СБА со своим основным механизмом – трёхфазным стрессогенезом, который восстанавливает равновесие между организмом и средой как первый уровень адаптации. О чём писали ещё в своё время З. Фрейд (1931 г.) и Александер (1933 г.).
ОАС, являясь психофизиологическим ответом на изменения среды, уже на самом элементарном уровне – фазе тревоги – сложен и обусловлен единством психического и телесного в человеке. Этот феномен сложен, т. к. содержит и психический компонент – эмоцию (тревога), и телесный – многообразие соматовегетативных эффектов. Поэтому понять происходящее с человеком и в человеке возможно только сквозь призму «соотношений физиологического и психического», биологического и социального в природе человека. Фактически речь идёт о «взаимопереходах» психосоциального в биологическое и обратно. Эта проблема издавна привлекала внимание учёных, а различное понимание её служило ареной ожесточённых споров. У ряда психологов и биологов это направление известно под названием «психофизиологический параллелизм». Так, немецкий психолог, физиолог и философ, основоположник экспериментальной психологии В. Вунд ещё в 1874 году в одной из самых важных работ в истории психологии «Принципы физиологической психологии» писал, что физиологическими исследованиями невозможно проникнуть в тайну психики потому лишь, что психические процессы развиваются параллельно биологическим и не определяются ими. Сложность прежде всего состоит как в понимании самого понятия «психическое», так и в его недоступности прямому эксперименту, прямому чувственному наблюдению. А немецкий физиолог Э. Дюбуа-Реймон на одной из своих лекций «О границах естествознания» на втором заседании 45-го Конгресса немецких естествоиспытателей и врачей (1873 год) высказал мнение, что возникновение психических феноменов является одной из семи принципиально неразрешимых мировых загадок. С тех пор многое изменилось.
С появлением принципа системной деятельности нервной системы, пришедшего на смену трём предыдущим: принципу рефлекса (Р. Декарт, И. М. Сеченов, И. П. Павлов), принципу доминанты (А. А. Ухтомский), принципу отражения в понимании деятельности мозга, возникает необходимость отказаться от рассматривания роли мозга как анатомического органа. С этой целью пришлось прежде всего отказаться от монокаузалгии для расшифровки психической и поведенческой парадигм. В свете полиэтиологичности психические проявления стали рассматриваться как следствие воздействия не одного фактора, а их суммы; не просто суммы, а как результата специфического их взаимодействия. Синхронно с этим в ответный процесс подключается вся система ВНД, включая все орган/системы тела.
Gunther von Hagens (2009), пытаясь охватить человека в целостной системной концепции, с одной стороны, описывает различные уровни организма – физиологический, когнитивный, эмоциональный и трансактный; с другой – видит человека как часть социокультурного поля. Карл Людвиг фон Берталанфи, австрийский биолог, известен как один из основателей общей теории систем (GST). Это междисциплинарная практика, которая описывает системы с взаимодействующими компонентами, применяемыми в биологии, кибернетике и других областях. Берталанфи (Von Bertalanffy, 1973) для описания организма человека предложил концепцию иерархических порядков, в которой более простые системы (например клетки) интегрированы в более сложные системы (например органы) в качестве элементов или подсистем. Органы же, в свою очередь, входят в качестве элементов или подсистем в ещё более сложные системы, например организмы, которые на следующем иерархическом уровне снова взаимодействуют с окружающим миром и образуют социальные системы. Эта точка зрения выводит на первый план сформулированный в конце XIX века V. Ehrenfels (1890) тезис о том, что целое (в данном случае речь идёт о системе) есть большее, чем сумма его частей (подсистем). Речь идёт о гештальт-психологии. Идея гештальт имеет свои корни в теориях Иоганна Вольфганга фон Гёте и Эрнста Маха. Понятие гештальта было впервые введено в современной философии и психологии V. Erenfels в его знаменитой работе «Uber Gestaltqualitäten» (1890 г.). С повышением сложности системы появляются новые качества, которых на уровне подсистемы ещё не было. Таким качеством становится психосоциальная адаптация.
И. М. Сеченов, А. А. Ухтомский, П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн – каждый со своей позиции внёс весомый вклад в развитие теории живых систем. Как пишет Ю. Александровский, благодаря системному анализу, «…являющемуся своеобразным логико-методологическим инструментом изучения сложных различных процессов, удаётся объяснить механизм качественно новых свойств целого (системы)» (Ю. Александровский, 2004).
В последние десятилетия к изучению человека, его сознания подключились физики, математики, причём довольно активно и продуктивно. Теория информационного поля привела к созданию голографической модели Вселенной, в любой точке которой содержится вся информация. Психологи забили тревогу по поводу возрастающего количества информации, информационного потока, в котором живёт человек. Однако человеческий мозг и не воспринимает, и не перерабатывает всю существующую вокруг нас информацию. Мы не воспринимаем радиоволны, телеволны, мы не слышим ультразвук и не видим инфракрасные лучи из-за стимульного барьера. По Выготскому, психика – это «решето, процеживающее мир». Но этот процесс не пассивный, психика «позволяет», чтобы к нам пришло именно то, в чём мы нуждаемся «здесь и теперь». Она строит свою структуру на основе отражения, удовольствия/неудовольствия, учится отбирать то, что соответствует интересам, ценностной ориентации человека, и только потом переходит на новый уровень адаптации. Этот уровень более сложный, т. к. на нём создаётся собственная реальность в процессе обмена с внешней средой.