Хепри, от египетского глагола «существовать» – одно из имен солнечного божества Атума, А Нун – олицетворение первозданных вод праокеана, окружавшего землю.
Вот начало шумерского мифа о возникновении мира: «Когда-то небеса и Земля были слиты, и не было на них ни травы, ни тростника, ни деревьев, ни рыб, ни зверей, ни людей. Были они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами дочери океана Намму, праматери всего сущего» («Гора небес и земли», миф шумеров, по А.И.Немировскому).
«Намму – богиня-прародительница, "мать, создавшая Небо и Землю", олицетворение морской стихии и, возможно, изначальных вод. В аккадской мифологии, где космогония разработана более детально, божество первого поколения, олицетворявшее изначальные соленые воды, приняло облик чудовищной Тиамат», – объясняет А.И.Немировский в «Мифах и легендах Древнего Востока».
Миф аккадян и вавилонян начинается так: «Когда вверху небеса ещё не имели названья, когда твердь ещё прозвища не имела, существовали лишь первородный создатель их Апсу, Мумму мудрый его советчик, и Тиамат, всего живого праматерь. Обитали они в бездне великой, воедино смешивая свои воды» («Когда вверху»).
В «Ведах» написано: «В начале не было ни сущего, ни не сущего. Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Не было ни смерти, ни бессмертия. Не было дня и ночи. Но было нечто, что дышало, не колебля воздуха. И не было ничего, кроме него. Мир был сокрыт мраком. Все было неразличимой пучиной, пустотой, порожденной силой жара. Первым пришло желание, семя мысли. Потом появились боги. Но создали ли они мир? Откуда это творение появилось? Не создало ли оно себя само? Надзирающий над миром в высшем мире может об этом знать, а может и не знать. Воды возникли ранее всех иных творений. Они породили огонь. Огнем же в них рождено Золотое яйцо. Неведомо, сколько лет оно плавало в безбрежном и бездонном океане».
Что же Фалес знал из греческой космогонии?
Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
И, между вечными всеми богами прекраснейший,– Эрос.
Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из Хаоса.
(Гесиод, «Теогония»)
Если же он был финикийцем, возможно, родители поведали ему, что «Началом всего был Воздух, мрачный и подобный ветру, или дуновение мрачного воздуха, и мутный мрачный Хаос; они были безграничны, и в продолжение многих веков не имели конца. Когда же Дух полюбил свои собственные начала и произошло смешение, это соединение получило название Желания. Таково начало устроения всего. Дух же не знал своего создания. И из соединения Духа произошел Мот; его некоторые считают илом, другие – гнилью водянистого смешения; и из нее произошли все семена создания, и рождение всего. Были некие животные, не обладавшие чувством, от которых произошли одаренные умом животные, называемые Зофасимины, т.e. стражи неба; они были по форме яйцеобразны. Засиял Мот, солнце, луна, звезды и великие светила» (Филон Библский, «Финикийская история»).
Как видим, идея воды мало общего имеет с логикой и рассудком…
Фалес был гениальной личностью! Но жила эта личность в божественном мире. И после «создания теории» мир по-прежнему остался божественным. Все эти войны, Кир, Крез, борьба демоса с аристократией и проч. происходило в божественном мире, в мире, «полном богов»!! И как бы некоторые сейчас ни настаивали на том, что он был философом-материалистом, для меня Фалес – пример человека, стремящегося к новому религиозному опыту, к новому пониманию божества. Его божество было тесно связано с миром. Неизвестно, насколько оно было личностным и разумным. Но оно помогало увидеть мир по-новому. И, по-моему, в каком-то смысле Фалес делился этим новым пониманием божества со своими соплеменниками! Привнес новую форму. Но открыл ли он новое по сути?..
Отец философии
Почему же этого мистика считают отцом философии?
– в основе природных явлений он нашел некий скрытый порядок, прозрел за видимым разнообразием единство,
– в поисках более глубокого понимания божественного принципа он отодвинул в сторону антропоморфизм,
– свою концепцию он попытался построить по законам разума и подвести под нее новую систему доказательств.
Интересно, что «решение» Фалеса (точнее то, что нам кажется решением, ведь, по большому счету, мы понятия не имеем, что он решал) принято не было, но многие философы занялись развитием его проблематики. Сама постановка вопроса Фалесом открыла пространство для спора, для критического переосмысления.
Резюме по Фалесу
Космос божественен и одушевлен.
Природа – часть Космоса. Она божественна, но и материальна. Нет ли за разнообразными формами ее проявления общего материального принципа?
Раз природа состоит из материальных состояний, значит, и первоначало должно быть вещественно-материальной стихией.
Первооснова бытия, исходное состояние материи, архэ – Вода. Вода – некое мировое вещество, из которого все рождается и образуется, аморфное, текущее сосредоточение материи. Исходное состояние вещей.
Здесь можно увидеть идею многих мифологий о возникновении мира из водного хаоса.
В мире идет процесс вечного становления элементов: вода переходит в воздух, в землю.
Если природа одушевлена, в ней живет дух, который и есть причина движения и становления.
Вода и все, что из неё произошло, не является мертвым, но одушевлено
Душа, как активная сила и носитель разумности, причастна божественному.
То, что нельзя воспринять глазом, можно постичь мыслью.
Анаксимандр (611–546 до н. э.)
Ученик и родственник Фалеса Анаксимандр жил с ним практически в одно время. Данных о нем я практически не нашла.
«Говорят, что он первым из людей сделал карту. Он утверждал, что Земля имеет форму цилиндра. До нас дошли разнообразные свидетельства, согласно которым он считал Солнце то равным по размерам Земле, то превосходящим ее по величине в двадцать семь или двадцать восемь раз» (Б.Рассел, «История западной философии»).
Суда сообщает, что Анаксимандр «первым открыл равноденствие, солнцевороты, [изобрел] часы и [установил], что Земля находится в самом центре [космоса]. Еще ввел гномон и дал общий очерк геометрии («Фрагменты ранних греческих философов», под ред. Лебедева А.В.).
Цицерон пишет о том, что «Анаксимандр предостерег лакедемонян, чтобы, покинув городские дома, они провели ночь во всеоружии и на открытом воздухе в поле, так как надвигалось землетрясение – то самое, когда весь город обратился в развалины» (Цицерон, «О дивинации»).
Считается, что он был первым учеником, дерзнувшим поспорить с учителем. Или спровоцированным учителем на спор. В чем же этот спор заключался?
Спор с Фалесом. Почему вода?
Подойдем к развитию мысли Анаксимандра по-обывательски…
Если мы наблюдаем четыре стихии, почему одна из них получает преимущество перед другими? Чем вода лучше воздуха? Или огня? Не произволен ли такой выбор? К тому же не целостна ли природа? Если целостна, стихии должны находиться в состоянии единства. Как же так получается: едины, но, по сути, противоположны друг другу? Непорядок! О какой целостности мы можем говорить в таком случае?
Сравнивая двух мыслителей, А.Лосев пишет: «Уже у Анаксимандра, хотя он моложе Фалеса всего на 40 лет, философская мысль значительно прогрессирует. Анаксимандр принимает в качестве начала вещей – Беспредельное, Άπειρον. Для Фалеса это все еще только мифически-чувственный путь. Для Анаксимандра же здесь уже начало некоторой неясности: он еще сам хорошо не знает, о каком бытии он хочет говорить. Есть единое, единственное Бытие, окружающий нас мистически-символически-мифический мир, и нет никакого иного Бытия или иного мира. Но методы их рассмотрения – разные. Один рассматривает части мировой картины и связывает их в целое. Другой не хочет знать никаких частей, рассматривает мир в его сущности, вне каких бы то ни было частей или конкретно-чувственных определений. Вот эти два метода и кроются в Анаксимандровом понятии Беспредельного» (А.Ф.Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии»).
Апейрон
Первосубстанция не может быть ни водой, ни каким-либо другим известным элементом. Ведь если бы один из элементов был основным, то в космической борьбе он поглотил бы все остальное.
Следовательно, первичная субстанция должна быть нейтральной. А чтоб можно было говорить о тождестве единичного и всеобщего, Беспредельное следовало бы поместить в каждом элементе. Первосубстанция превращается в различные известные нам субстанции, а те переходят друг в друга. Сами боги появились из Апейрона. Таким образом, Апейрон был объявлен особой реальностью, из которой все возникает и в которую все возвращается. Реальность эта оказалась непреходящей и неуничтожимой, вечной и бесконечной, бескачественной, включающей в себя все и содержащей в себе противоположности. «Причиной самой себя».
Бесконечность
Рассуждение Аристотеля я сама не воспроизведу. Потому сразу перейдем к первоисточнику:
«Рассмотрение бесконечного вполне подобает физикам. С полным основанием также все полагают его как начало. … Ведь все существующее или [есть] начало, или [исходит] из начала, у бесконечного же не существует начала, так как оно было бы его концом. Далее, [бесконечное], будучи неким началом, не возникает и не уничтожается; ведь то, что возникает, необходимо получает конечное завершение, и всякое уничтожение приводит к концу. Поэтому, как мы сказали, у него нет начала, но оно само, по всей видимости, есть начало [всего] другого, все объемлет и всем управляет, как говорят те, которые не признают, кроме бесконечного, других причин, например разума или любви. И оно божественно, ибо бессмертно и неразрушимо, как говорит Анаксимандр и большинство физиологов» (Аристотель, «Физика»).
Движение
Каким же образом вещи возникают из Апейрона? Как выше было отмечено – благодаря движению, которое внутренне ему присуще. Именно в силу этого движения из него выделяются противоположности. Так рождается Вселенная, которая, естественно, является живым существом. Как всякое рожденное живое существо, она должна развиться, состариться и умереть, а потом, как не всякое существо, возникнуть из недр Апейрона вновь.
«Согласно Анаксимандру, существует вечное движение; в ходе этого движения произошло образование миров. Миры возникли не в результате творения, как это считается в иудейской или христианской теологиях, но в результате развития. И в животном царстве имела место эволюция» (Б.Рассел, « История западной философии»).
Космический аспект
Кстати, проблемы Вселенной надо бы путь мельком, но коснуться! Фалеса интересовала структура космоса, его план и материал, из которого он сделан. Для него материалом была вода.
Карл Поппер пишет:
«Теория Фалеса относилась к тому типу теорий, которые при последовательной разработке ведут к регрессу в бесконечность. Если устойчивость Земли мы объясняем посредством допущения, что она поддерживается водой, то есть плавает в океане, то не обязаны ли мы также объяснять устойчивость океана посредством аналогичной гипотезы? Тогда мы должны были бы искать поддержку для океана, а затем поддержку для этой поддержки. Такой метод объяснения неудовлетворителен. … Мы интуитивно чувствуем, что устойчивость мира не может быть обеспечена системой поддержек и подпорок». Анаксимандр выбрал другой принцип – «там, где нет различий, не может быть и изменения. И устойчивость Земли он объясняет, ссылаясь на то, что она равно удалена от всех других вещей. Он отказывается от идеи направления, «абсолютного верха и низа» (К. Поппер, «Предположения и опровержения. Рост научного знания. Назад к досократикам»).
Анаксимандру приписывается такое изречение: «Земля – парящее тело, ничто ее не держит, на месте же она остается вследствие равного расстояния от всех (точек периферии космоса). Форма у нее округлая, (закругленная), подобная барабану каменной колонны: из (двух) плоских поверхностей по одной ходим мы, а другая ей противоположна» (Фрагменты. Анаксимандр).
Как он мог прийти к такой модели космоса? Позаимствовать у восточных соседей?
М.Вольф не соглашается с этой идеей. Для вавилонян земной и небесный миры были параллельными плоскостями. Для иранцев звезды, Луна и Солнце являлись стоянками на пути к Безначальному Свету, и расстояние между этими небесными телами были равны. А для Анаксимандра существует бесконечное количество миров, у него равны расстояния между мирами, а не между телами. Согласно Евдему, Анаксимандр первым пришел к учению о размерах и расстояниях.
Этический аспект
Мы уже поняли, что благодаря движению из единого возникает множество, а, следовательно, и противоположности. Борьба противоположностей лежит в основе мира. Но дальше Анаксимандр говорит: «А из чего возникают все вещи, в то же самое они и разрешаются, согласно необходимости. Ибо они за свою нечестивость несут наказание и получают возмездие друг от друга в установленное время» (Фрагменты). Что это значит? За какую нечестивость? Видимо, мы поняли что-то не то…
В каком-то смысле обособление частей неправильно – они «виноваты» перед целым и должны понести наказание, быть разрушены и вновь вернуться в лоно Апейрона. Мы оказываемся перед проблемами справедливости, наказания, вины. А это уже этические понятия! Неужели Космос пронизан этикой, и космический закон является законом этическим? Откуда вообще взялось понятие «вины»? Не может ли оно быть связано с орфизмом?… Почему нет?
Что еще можно сказать о законе? Для грека закон связан с судьбой. И, если движение нарушает вечный порядок, судьба восстанавливает его, возвращая мир в исходное состояние.
Что же получается? Движение и судьба дополняют друг друга. Движение воспринимается, как категория мира материального, а судьба – божественного.
Конечно, можно рассуждать о том, что судьба язычников «и есть то, что по выключении мистических и мифологических моментов превращается в новоевропейское учение о причинности. Учение древних, и прежде всего Анаксимандра, о "судьбе", "справедливости" и "необходимости", ведущих к возникновению вещей и к их гибели, – есть типичное учение о причинности, одинаковое во всех видах натурализма» (А.Ф.Лосев, «Очерки античного символизма и мифологии»). Но это последствия. А когда концепция создавалась, в Греции судьба была силой, которой подчинялся даже Зевс. Силой, стоящей за богами.
Получается, что Апейрон сам содержит в себе противоречие – движение и судьбу. Позже подобную идею мы находим у Эмпедокла.