Вообще, с учетом того, что теория фидуциарных правоотношений в отечественной науке совершенно не развита, точки зрения на оценку таких отношений не отличаются разнообразием и сводятся в целом к тому, что фидуциарные правоотношения имеют лично-доверительный характер.
Так, например, авторы известного учебника по гражданскому праву делят отношения на фидуциарные и нефидуциарные по особому характеру взаимоотношений участников. Согласно им, фидуциарные – это отношения, основанные на особых, лично-доверительных связях сторон. Утрата такого характера взаимоотношений дает возможность любой из сторон в одностороннем порядке отказаться от исполнения сделки (например, в договоре поручения как поверенный, так и доверитель вправе в любое время отказаться от его исполнения без указания мотивов). Участник полного товарищества вправе в любое время без согласия других участников выйти из товарищества, что означает свободный выход из учредительного договора[64]. Юридическое значение доверия при характеристике фидуциарных правоотношений подчеркивают и другие авторы: «…в наиболее обобщенном виде под фидуциарными обязанностями понимаются основанные на доверии правовые или этические отношения, возникающие в связи с управлением деньгами или имуществом между двумя или более сторонами, как правило, именуемыми фидуциарий и принципал»[65].
Часто в оценке фидуциарных правоотношений основной акцент делается на том, что в таких отношениях участники действуют не в своих интересах, а в интересах контрагента. В связи с этим, кстати, характеристика фидуциарных отношений очень часто осуществляется через рассмотрение только посреднических сделок (поручения, комиссии, агентирования). Так, некоторые авторы отмечают, что фидуциарными «в частности являются правоотношения, содержание которых заключается в наделении субъекта гражданского права возможностью осуществления субъективных прав или правоспособности другого субъекта, с тем, чтобы первый, действуя самостоятельно, руководствовался при этом исключительно интересами второго, а не собственными интересами»[66]. Еще один пример такого, узкого, на наш взгляд, понимания фидуциарных правоотношений: «фидуциарное правоотношение – это правоотношение, в рамках которого одно лицо обязуется действовать от имени и в интересах другого лица, зачастую в качестве посредника, с той степенью усмотрения или полномочий, которые влияют на интересы другого лица, которое зависит от фидуциария в отношении той информации и рекомендаций, которые ему предоставлены»[67].
Отсюда, к слову, и еще один критерий, характеризующий, по мнению многих авторов, фидуциарные правоотношения, – несовпадение между внутренними отношениями участников и их внешним выражением. Первым на это обратил внимание О.С. Иоффе, который в своем учебнике по гражданскому праву писал: фидуциарная – это такая сделка, которая обусловливает несовпадение между внутренними отношениями участников сделки и их внешним выражением. Так, в отношениях комиссии комиссионер действует от своего имени и соответственно выступает стороной по сделке с третьим лицом. По этой причине исключается возможность контроля со стороны третьих лиц, а потому и вопрос о доверии в таких случаях стоит особенно остро[68].
Данная точка зрения находит поддержку и в последнее время[69]. Например, по словам А.П. Васильченко, «суть фидуции состоит… в предоставлении больших полномочий… вовне, во внешних… отношениях, нежели это предполагается во внутреннем отношении сторон (фидуциара и учредителя фидуции), имеющем личную природу»[70].
На наш взгляд, этот последний критерий в целом не представляет собой самостоятельного признака фидуциарных правоотношений. Во-первых, данная особенность характерна только для ограниченного их круга, а именно для тех отношений, которые складываются в сфере посредничества. Во-вторых, рассматриваемый критерий в действительности отражает только особенности содержания и структуры правоотношения. Такие особенности обусловлены хозяйственным смыслом соответствующих операций и, уже в свою очередь, определяют важность присутствия в данных правоотношениях элемента повышенного доверия сторон, а также необходимость действовать, сообразуясь не с собственными интересами, а с интересами другого лица[71].
Таким образом, фидуциарные правоотношения определяются в основном через два критерия; (а) наличие лично-доверительного основания (в таких отношениях доверие приобретает правовое значение) и (б) необходимость для участников таких отношений действовать, руководствуясь не своими интересами, а интересами контрагента. Оба этих критерия представляют собой известные исключения и тем самым позволяют выделять фидуциарные правоотношения среди прочих. Они же, в свою очередь, определяют и особенности защиты прав участников фидуциарных правоотношений.
Кроме того, специфика указанной защиты зависит и от конкретной разновидности правоотношений рассматриваемого вида: характерные механизмы защиты свойственны корпоративным правоотношениям, отношениям, возникающим из договоров; они также могут зависеть от структуры договорных связей, целей сторон и др. Поэтому целесообразно коротко остановиться и на классификации фидуциарных правоотношений.
По данному вопросу В.В. Агламазова, например, ссылаясь на отношения в системе общего права, пишет, что «наличие фидуциарных обязанностей признается в одном из четырех случаев:
– по договору траста;
– когда одно лицо имеет возможность управлять или оказывать влияние на действия другого лица;
– когда одно лицо получает возможность давать обязательные к исполнению советы другому лицу, выходящие за рамки предмета договора;
– в тех случаях, когда традиционно признается наличие фидуциарных правоотношений (например, отношения юристов и биржевых брокеров со своими клиентами)»[72].
C точки зрения российского права фидуциарные правоотношения можно разделить на следующие группы (с учетом особенностей реализуемого в таких отношениях интереса):
1. Отношения, основанные на элементе власти-подчинения между носителем интереса и лицом, осуществляющим его реализацию.
В таких отношениях одно лицо управляет или оказывает влияние на действия другого лица, дает обязательные для него указания, действуя при этом в интересах последнего. Сюда следует относить отношения, складывающиеся между юридическим лицом и теми субъектами (субъектом), которые уполномочены выступать от имени организации, лицами, определяющими действия юридического лица по различным основаниям;
2. Отношения, основанные на поручении, исходящем от носителя интереса.
В фидуциарных отношениях данной группы одно лицо действует в интересах другого лица в соответствии с его поручением, заботливо и осмотрительно, в соответствии с обстоятельствами и в рамках предоставленных полномочий (отношения, складывающиеся на основе посреднических договоров (поручение, комиссия, агентирование), договора простого товарищества, доверительного управления и т. п.);
3. Отношения, основанные на трактовке и реализации интереса без участия субъекта соответствующего интереса.
В этом случае одно лицо действует в интересах другого лица заботливо и осмотрительно, в соответствии с обстоятельствами, но без предоставления соответствующих полномочий. В рассматриваемых правоотношениях определяющими являются элементы сотрудничества, а также добросовестность участников. Сюда следует относить действия в чужом интересе без поручения;
4. Отношения, основанные на специфике содержания реализуемого интереса.
В рамках таких отношений значение имеет характер интереса, который и определяет специфику фидуциарных отношений соответствующего вида. Сюда, например, можно относить правоотношения, в которых фидуциарий действует в жизненно-важных интересах контрагента (отношения ренты и пожизненного содержания с иждивением), правоотношения, в рамках которых интерес может быть встречным или иметь иные специфические особенности (обеспечительная купля-продажа, сделки РЕПО, обеспечительный факторинг). Фидуциарные отношения можно классифицировать и по иным основаниям.
Как видно, отношения, которые можно относить к числу фидуциарных, чрезвычайно разнообразны. Соответственно индивидуальными должны быть и подходы к их защите. С учетом особенностей конкретных отношений различаются формы, способы защиты, методы их реализации. Вместе с тем любая гражданско-правовая защита в рамках рассматриваемых правоотношений должна, как представляется, строиться на одних и тех же принципах, обусловленных главной специфической чертой фидуциарных правоотношений – невозможностью полного исключения элемента доверия и его юридического влияния.
Известно, что гражданско-правовая защита – это совокупность мер гражданско-правового характера, применяемых к нарушителям соответствующих прав и законных интересов[73]. В свою очередь, способами (мерами) защиты субъективных гражданских прав являются предусмотренные законом материально-правовые принудительные меры, посредством которых производится восстановление (признание) нарушенных (оспариваемых) прав, возмещение потерь (в случае невозможности такого восстановления), а также негативное воздействие на правонарушителя.
2. Особенности защиты прав принципала в фидуциарных правоотношениях
В части защиты прав участников фидуциарных правоотношений внимание законодателя сосредоточено главным образом на защите принципала (доверителя, в случае с договором поручения, комитента в договоре комиссии, учредителя управления в ситуации с договором доверительного управления и т. д.). Законом для случаев нарушения прав принципала в различных фидуциарных правоотношениях предусмотрены, в частности, возможность признания сделки недействительной (ст. 174 «Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица» ГК РФ), возможность считать сделку совершенной от имени и в интересах совершившего ее лица, действовавшего при отсутствии полномочий или с их превышением (п. 1 ст. 182 ГК РФ), невозможность или затруднительность для контрагента отказаться от договора, в том числе в случаях, когда принципал лишен возможности иначе обеспечить свои интересы (п. 3 ст. 978, п. 1 ст. 1004 ГК РФ), обязанность возмещения убытков, включая упущенную выгоду в условиях отсутствия должной заботливости об интересах принципала или выгодоприобретателя со стороны фидуциария (например, ст. 53.1, п. 1 ст. 1022 ГК РФ), право принципала практически без ограничений в любое время отказаться от договора и прекратить соответствующие правоотношения (например, п. 1 ст. 977, п. 1 ст. 1003, п. 1 ст. 1024 ГК РФ) и многие другие. Причем, как видно, перечисленные инструменты могут носить характер и средств гражданско-правовой ответственности, и мер оперативного воздействия, и ограничений прав контрагента с целью защиты прав и законных интересов принципала.
Очевидно, такой подход обусловлен, в первую очередь, тем, что с позиции содержания данного обязательства (как правило, взаимного по своему характеру) именно принципал выступает в качестве основного кредитора, т. е. кредитора, которому принадлежит право требовать исполнения обязанностей, составляющих существо соответствующего обязательства. Ведь «по сути своей обязательственное право – это совокупность норм, направленных на защиту кредитора и устанавливающих правовые средства получения причитающегося ему по договору или из внедоговорного обязательства»[74].
Во-вторых, именно принципал в фидуциарных отношениях является лицом, вынужденным опираться на доверие к контрагенту, а значит, в известной мере более слабой стороной рассматриваемых правоотношений. Известно, что защита слабой стороны наряду, например, с защитой добрых нравов, публичных интересов или стабильности оборота является одним из принципов, на которых строится защита гражданских прав и законных интересов в целом[75]. С точки зрения фидуциарных правоотношений такой принцип, как защита слабой стороны, выражается, на наш взгляд, в предоставлении повышенной защиты принципалу, как участнику отношений, вынужденному в силу специфики правовых связей и экономической основы отношений проявлять повышенное доверие к своему контрагенту – фидуциарию. Позиция принципала более уязвимая, следовательно, его права требуют более серьезной и широкой защиты.
Анализ положений действующего законодательства позволяет сделать вывод, что защита принципала строится именно как защита слабой стороны. Продемонстрировать это можно, в частности, на следующих примерах.
Так, в договоре доверительного управления учредитель управления вправе отказаться от договора вне зависимости от причин и мотивов такого отказа. В то же время, доверительный управляющий может отказаться от договора только в связи с невозможностью для доверительного управляющего лично осуществлять доверительное управление имуществом (ст. 1024 ГК РФ). Таким образом, учредителю управления (принципалу) в данной части предоставлены более широкие права, чем доверительному управляющему (фидуциарию).
Еще пример: одно из правил в рамках регулирования договора комиссии (ст. 993 ГК РФ) предусматривает обязанность комиссионера в случае неисполнения третьим лицом сделки, заключенной с ним комиссионером, немедленно сообщить об этом комитенту, собрать необходимые доказательства, а также по требованию комитента передать ему права по такой сделке с соблюдением правил об уступке требования. Такая уступка прав комитенту по сделке допускается независимо от соглашения комиссионера с третьим лицом, запрещающего или ограничивающего уступку, и это не освобождает комиссионера от ответственности перед третьим лицом в связи с уступкой права в нарушение соглашения о ее запрете или об ограничении. При этом комиссионер не вправе отказать в передаче комитенту прав по сделкам с третьим лицом в случае, указанном в ст. 993 ГК РФ, даже тогда, когда комитентом не исполнены встречные обязанности перед комиссионером (обязанности по возмещению расходов и уплате вознаграждения).
Данное правило применимо и в том случае, когда комиссионер вынужден действовать в ущерб собственным интересам. Так, в п. 10 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.11.2004 № 85 рассмотрена следующая ситуация: комиссионер заключил договор поставки, но в установленный договором срок покупатель товар не оплатил, о чем комиссионер проинформировал комитента. Комитент потребовал от комиссионера уступить ему право требования к покупателю о взыскании покупной цены на основании п. 2 ст. 993 ГК РФ. В ответ на это требование комиссионер предложил комитенту возместить понесенные им расходы и выплатить вознаграждение в соответствии с условиями договора комиссии. Комитент отказался выполнить требования комиссионера, поскольку сделка третьим лицом не была исполнена, и обратился в суд с указанным иском.
Возражая против заявленного иска, комиссионер сослался на то, что ст. 997 ГК РФ в интересах комиссионера установлено: комиссионер вправе удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента. Однако, если комиссионер на основании п. 2 ст. 993 ГК РФ будет вынужден уступить комитенту право требования к покупателю, он утратит возможность защиты собственных интересов в части причитающихся ему сумм. На этом основании ответчик полагал, что, поскольку истец отказывается уплачивать ему вознаграждение и возмещать понесенные расходы, право требования не может быть переведено на комитента в судебном порядке, а иск подлежит отклонению.