Стратегия российского национального развития в условиях геоэкономического вызова неэффективна. Акцент на поддержку отечественных финансово-промышленных групп, ориентирующихся на добычу сырья, привел к резкому обвалу отечественной экономики в 2015–2016 гг. Политическая элита, не рассматривающая науку как стратегически приоритетную в век информационных технологий, не только лишает шанса свою страну стать полноправным участником глобализирующегося пространства, но и окончательно закрепляет за ней место на задворках мировой политики.
Геоэкономические стратегии должны внести существенные коррективы в формирование России как страны-системы, участвующей в формировании и перераспределении мирового дохода, что позволит стране вновь стать полноправным субъектом политического пространства.
Изменяется технология освоения политического пространства. Сегодня политическим лидером может стать государство, не только успешно отвечающее на внешние и внутренние вызовы, но и способное предложить и заставить других принять новые правила взаимодействия, обеспечивающие ему наиболее эффективные условия развития.
Глава 2
Политическое время
2.1. Хронополитика: содержание и основные направления
Политическое пространство – область, где пересекаются и взаимодействуют различные системы, каждая из которых живет и развивается в соответствии со своими «внутренними часами» и ритмами. Политическая система как часть более общей социальной системы находится в постоянном взаимодействии с ее элементами, и характер политических процессов напрямую зависит от согласования и корреляции временных потоков этих элементов.
Необходимость исследования и корреляции временных параметров социокультурных, экономических и политических процессов, динамики и ритма их развития сегодня стала очевидной. Время политических преобразований может намного опередить экономические и социальные преобразования, что приведет к полному или частичному провалу политических реформ.
А. С. Панарин, исследуя процессы трансформации российского общества, отмечал несовпадение темпов времени: «…медленнее всего течет время глубинных социокультурных процессов, связанных с изменениями архетипов национального сознания. Поэтому так часто оказывается, что, заимствуя новейшие общественно-политические формы, общество вкладывает в них старое социокультурное содержание. Если время быстрых процессов оказывается отпущенным на свободу или тем более форсируется, тогда как другие процессы, обладающие иной ритмикой, заметно отстают, это грозит, с одной стороны, полной разбалансированностью потоков времени и дестабилизацией общества, а с другой стороны – начинкой новых форм старым содержанием, относящимся к сферам замедленной временной динамики»[31].
Каждая социальная система имеет свое историческое время, опережая или отставая от общеисторического времени. Это является причиной несовпадения временных ритмов взаимодействующих социумов, что достаточно ярко подтвердил мировой опыт модернизации. Большинство стран либо вынуждено отказаться от опыта модернизации европейских стран, либо корректировать его с учетом национальных особенностей. Она из причин – различие временных ритмов социальных систем.
Исследование скорости протекания политических процессов в разных социальных системах обусловлено также необходимостью координации и синхронизации процессов, происходящих в глобальном мире.
Но и внутри каждой социальной системы взаимодействуют несколько временных потоков, свойственных разным поколениям, этническим, религиозным и социальным группам. Задача не только в том, чтобы учитывать эти различные по своей динамике развития потоки, но и скоординировать их, сформировав общую перспективу развития социума как единого организма.
Развитие политической сферы регулируется политическими циклами: политико-деловым циклом, партийным циклом, циклами мирового господства и т. д. Исследования Р. Эмерсона, П. Штомпки, И. Валлерстайна свидетельствуют о том, что политические циклы, их временные и количественные параметры испытывают серьезное воздействие со стороны реального политического пространства, а также обладают своей логикой развития и оказывают мощнейшее влияние на ритм и темп развития всей социальной системы.
Не менее важная государственная проблема – проблема распределения общественного времени. История подтверждает, что социальные группы находятся в постоянном конфликте по поводу распределения и перераспределения национального бюджета времени (времени труда и досуга, времени учебы и времени выхода на пенсию и т. п.). От решения этих проблем во многом зависят и политическая стабильность, и, в конечном счете, политический режим государства. Эти и ряд других вопросов, связанных с проблемой времени, вызвали необходимость формирования нового направления в политической науке – хронополитики.
Хронополитика исследует темпы и ритмы развития политического, распределение общественного времени, а также взаимосвязь между типом его распределения, политическим режимом и особенностью социально- политических процессов.
2.2. Типы времени
Проблема времени вызывает интерес с глубокой древности. Есть две точки зрения, которые представлены в философском споре. Первую отстаивали Демокрит, Эпикур, Ньютон, и ее принято называть субстанциальной концепцией: пространство и время трактовались как самостоятельные сущности, существующие наряду с материей и независимо от нее, а отношение между пространством, временем и материей представлялось как отношение между самостоятельными субстанциями. Этот подход привел к выводу о независимости свойств пространства и времени от характера и динамики протекающих материальных процессов. Согласно теории Ньютона, «абсолютное истинное математическое время само по себе и по своей сущности, безо всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью»[32].
Вторую концепцию называют реляционной (от relation – отношение). Аристотель, Лейбниц, Гегель и их последователи понимали пространство и время не как самостоятельные сущности, а как системы отношений, образуемых взаимодействующими материальными объектами.
В современной науке реляционная концепция имеет естественнонаучное обоснование в виде созданной в начале XX в. А. Эйнштейном теории относительности, подтвердившей непосредственную связь пространства и времени с движущейся материей и друг с другом.
Теория относительности обнаружила существенную сторону пространственно-временных отношений материального мира, показав, что в природе существует единое пространство-время. Теория Эйнштейна ликвидировала всеобщее, т. е. текущее везде и всегда одинаково, время и поставила его в зависимость не просто от движения, а от скорости. Чем выше скорость, тем медленнее течет время в данной системе по сравнению с другой системой, движущейся с меньшей скоростью.
Фундаментальный вывод, следующий из этой теории, гласит: пространство и материя не существуют без материи, их метрические свойства создаются распределением и взаимодействием материальных масс, т. е. гравитацией. Время не может быть отделено от пространства, и в разных частях Вселенной время течет с разной скоростью. Сама структура пространства-времени зависит от распределения вещества во Вселенной.
Благодаря специальной и общей теории относительности в современную физику вошли такие новые представления о времени, как многомерность, обратимость, замкнутость, разветвленность, представление о попятном движении во времени, удвоение событий во времени и т. д.[33].
В 80-е гг. XX столетия физики пришли к выводу, что специальная теория относительности не только не отрицает существование частиц, движущихся быстрее света, но и подтверждает его. Подобные частицы получили название тахионов. Гипотеза о наличии тахионов привела к пересмотру временной структуры причинно-следственной связи: цепь событий может иметь как прямое, так и обратное направление (о взаимопревращении причины и следствия в диалектике говорилось давно).
Оригинальное толкование времени содержалось и в трактовке позитрона как электрона, движущегося вспять во времени[34]. По мнению отечественного ученого Н. А. Козырева, «геометрическое представление о времени является недопустимо упрощенным. Пространство может обладать не только геометрическими свойствами, но у него могут быть и физические свойства, которые мы называем силовыми полями. Поэтому совершенно естественно полагать… что у времени могут быть физические свойства. Благодаря этим свойствам время может воздействовать на физические системы, на вещество и становиться активным участником мироздания»[35].
Наибольшую роль в современных представлениях о времени играет модель, построенная в связи с переходом к изучению необратимых процессов (рождение и смерть микрочастиц, радиоактивный распад, теплопередача, трение, диффузия и т. д.). Этот переход вызвал крушение линейно-причинной парадигмы и становление новой (нелинейной, циклопричинной, синергетической). И. Пригожин последовательно развил концепцию внутреннего времени для классических динамических систем с сильной неустойчивостью (это может быть Вселенная, в которой распространяются диспергирующие световые волны, либо химический реактор, в котором идет нестационарная реакция, либо социальная система).
С точки зрения синергетического подхода любая самоорганизующаяся система имеет свой «системный архетип». В течение физического времени в системе происходят различные изменения (фазовые переходы, бифуркации, трансмутации, структурогенез, морфогенез, усложнение, иерархическая перестройка и т. д.), которые порождают собственное время системы. Это время есть выражение динамики изменений системы как целого. Поскольку самоорганизующаяся система проходит через точки бифуркации, и в эти моменты характер поведения системы кардинальным образом изменяется, то и значения времени системы будут меняться[36].
Согласно данному подходу, в бифуркационной фазе «прошлое» актуализируется в форме одного из вариантов «будущего», не выбранного и не реализованного в предыдущем развитии системы. Так в каждый момент времени в открытой диссипативной системе происходит сегрегация энтропии, т. е. использование потоков негэнтропии – потоков энергии, освобождающейся в ходе разложения высокоорганизованной материи в низкоорганизованную. Тем самым система владеет информацией о многих состояниях, как прошлых, так и будущих. В течение своей жизни система проходит ряд ключевых бифуркаций, где осуществляется выбор одной из возможных устойчивых ветвей дальнейшего развития системы. Информация об этом моменте переносится до следующей бифуркации, а «что-либо рожденное или сделанное в этот момент обладает свойствами этого момента времени»[37]. В точке бифуркации существует целая комбинация возможных состояний прошлого и будущего. В будущих состояниях открытых систем генерируется новая информация, в отличие от замкнутых систем, где «будущее» – это деградированное «прошлое»[38].
Эта теория объясняет и механизм образования многослойности временных потоков. Поскольку в мире одновременно сосуществует множество открытых систем, и находятся они в разных фазах своего возраста, индивидуального системного времени, постольку мир политемпорален. Разнофазность систем позволяет одной системе использовать диссипативный поток другой системы и ее нерастраченное время: ведь смерть одной системы освобождает темпоральную нишу для другой системы. При этом выстраивается иерархия времен систем различного уровня организации. Обмениваясь свободной энергией или негэнтропией в процессе взаимодействия, системы тем самым обмениваются темпоральными потоками. Таким образом, фаза развития (время) окружающих систем активно влияет на данную систему Это влияние может приводить к реализации определенных потенциальных возможностей системы, что выражается в изменении характера ее поведения не только во времени, но и в пространстве. Итак, ученые приходят к выводу о существовании поливекторной иерархической метасистемы темпоральных миров, взаимодействующих между собой.
Признание активной роли времени наряду с активной ролью материи становится знаком новой парадигмы. Складывающаяся сегодня синергетическая парадигма заставляет увидеть еще одно свойство времени. Различные события, зачастую кажущиеся несвязанными, могут оказаться синхронными. Эта синхронность приводит к «возмущению», напряжению процессов, находящихся рядом с этими событиями. Возникает некое силовое поле, в которое втягивается все больше событий, которые до этого были безразличны друг другу. Это может привести к усилению или ослаблению, повернуть вспять или ускорить какое-либо социальное изменение.
Синергетический подход открывает новый путь – понимание «присутствия в истории системных связей, способных на резонансное содействие. История и реализуется как синхронизация более или менее спонтанных автономных возможностей»[39], наложение множества факторов, которые, усиливая друг друга, порождают конкретную ситуацию[40].
Во всех основных моделях есть одно общее: время не абсолютно, а относительно и образуется теми длительностями и ритмами, которыми обладают сами вещи и процессы. Это определило необходимость введения понятий специфических времен: биологического, физиологического, геологического, исторического, географического, социального, психологического, политического и т. д.
Различные области действительности, построенные на иных типах взаимодействия составляющих их элементов, обнаруживают и новые свойства времени, что фиксируется в конкретных науках.
Линейность времени современной наукой также поставлена под сомнение. Общество представляет собой переплетение самых разнообразных и разнонаправленных сил и действий, имеющих разный «возраст», находящихся на разных стадиях своего индивидуального развития, демонстрирующих специфическую ритмику и разнофазность. Поэтому реальное время общества складывается из времени субъектов и процессов, принадлежащих различным хроносам.
В политических процессах фиксируются повторяемость, последовательность, ритм и другие характеристики, являющиеся свойствами времени. Многообразный арсенал временных понятий, который используют конкретные науки, исследуя соответствующие реальности (стадия, эра, эпоха, период, век, возраст, фаза, цикл, ритм и т. д.), свидетельствует о полиморфичности времени. В XX в. обогащается нелинейное понимание времени: появляются представления о маятникообразном, спиралевидном, волновом движении.
Победа реляционной концепции времени была подкреплена появлением концепции нелинейной эволюции культуры. Нелинейная модель анализа истории, предложенная Ф. Броделем, базируется на концептуальной установке о том, что глобальная история многослойна, и в ней отражается наличие исторической действительности нескольких уровней, каждому из которых свойствен свой временной ритм.
Согласно данной теории, в течении времени взаимодействуют три различных потока – временные протяженности, каждая из которых соответствует определенному глубинному уровню исторической реальности. В нижнем слое господствуют стабильные структуры, основными элементами которых являются земля, человек, космос. Время протекает здесь настолько медленно, что кажется почти неподвижным. Это, по определению Ф. Броделя, очень длительная временная протяженность. Второй слой состоит из реальностей экономической и социальной действительности, которые имеют, подобно морским приливам и отливам, циклический характер и требуют иных масштабов времени. Этими же временными характеристиками отличаются общества и цивилизации. В третьем, поверхностном, слое (политическая, дипломатическая и т. п. история) события чередуются, как волны в море и измеряются короткими временными промежутками[41].