В 1030 году Эстония взбунтовалась против России и провозгласила себя независимым государством. Ярослав отправился на эстов в поход и, восстановив свою власть, основал там город Дерпт[106], называемый русскими Юрьев[107], где поставил гарнизон для сбора дани. Дерпт принадлежал русским до 1210 года, когда его захватил Фольквин, гроссмейстер ордена меченосцев. Чтобы выразить свою благодарность новгородцам за верную службу и ценную помощь в трудные времена, Ярослав даровал его жителям множество привилегий, а также форму правления, которая заложила основы независимости и процветания Новгорода в Средние века. Правитель города и области, который всегда княжеского рода, по восшествии на престол приносил клятву соблюдать новгородские законы и не вмешивался в решения народа. Главой города, в своем роде мэром, был посадник, избиравшийся на ограниченный срок, ему подчинялся совет, который состоял из бояр и тысяцкого, и в этот совет избиралось по одному члену на каждые сто свободных людей, а в эту категорию входили все, кто не относился ни к боярам, ни к рабам. Горожане судили дела по собственному усмотрению; никто, кроме новгородской знати, не мог быть назначен правителем их княжества, а назначенного должен был одобрить посадник; также гражданин Новгорода не мог быть арестован за долги. Кроме того, новгородцы имели право взимать собственные налоги и составлять свои торговые законы.
Ярослав также ввел в действие Русскую правду – правовой кодекс, так называемую судебную грамоту, действующую на территории всего государства, и, по-видимому, это был первый русский письменный свод законов. Судьи осуществляли правосудие, переезжая из одной области в другую, и получали содержание и плату от жителей тех местности, где они отправляли правосудие. Смертная казнь была отменена; прежде когда совершалось убийство, то отец, брат, сын или племянник убитого имели право за него отомстить, и никто иной; исключением были граждане Новгорода, так как в случае убийства новгородца обязанность возмездия возлагалась на жителей города, которые забивали преступника камнями; но этот обычай был отменен, а вместо него был введен штраф в наказание за преступление. За убийство боярина взималось восемьдесят гривен, причем гривна равнялась примерно фунту серебра, за убийство свободного русского – сорок гривен, за женщину – половина суммы; но за убийство рабыни взималась большая сумма, чем за убийство раба. Штраф за удар кулаком или ножнами или рукояткой меча, за выбитый зуб или за дерганье мужчины за бороду составлял двенадцать гривен; за удар дубинкой – три гривны, а за кражу лошади – пожизненное заключение. Полными рабами были только захваченные в плен и купленные у иностранцев как мужчины, так и женщины и их потомки; однако должник, который не мог в положенный срок вернуть долг, поступал во владение своему кредитору и служил ему, пока не выкупал себя работой. Хозяин имел право убить своего раба, а свободные люди иногда продавались боярам, одни ради защиты, другие ради пропитания, но лишь на ограниченный срок. Позволялось убить вора, если его застали с поличным ночью, но, если его задержали по наступлении утра, закон обязывал доставить его к судье; и если свидетели показывали, что его убили, когда он уже был связан и не способен причинить вред, это считалось убийством и наказывалось соответствующим образом. Ростовщики брали такой грабительский процент, что пришлось принять закон, по которому кредитор не мог запросить более 50 процентов годовых.
В доход князя шло то, что приносили его личные владения, добровольные пожертвования и штрафы, взимаемые с преступников. Ярослав основал в Новгороде учебное заведение, в котором за свой счет содержал триста юношей из знатных родов; он доставил для них учителей из Константинополя и приказал сделать переводы трудов греческих отцов церкви на славянский язык, причем лично помогал в этой работе священникам, и затем составил из переведенных книг небольшую библиотеку, учрежденную лично им в Киеве. В его княжение в церквях впервые начали петь гимны и псалмы, причем тот вид хорового пения, который сейчас распространен в России, был введен в нее греческими певчими, которых специально с этой целью привезли из Константинополя вместе с семьями; и великий князь брал к себе на службу самых умелых мастеров Греции, которые построили в Киеве собор Святой Софии по образцу византийского, а также Георгиевскую церковь и монастырь Святой Ирины. Новгород-Северский и множество других городов также обязаны своим появлением Ярославу, который в 1044 году построил в Новгороде кремль; и его двор стал приютом для изгнанных и бедствующих иноземных принцев, так как он заключил семейные союзы с большинством королевских домов Европы.
Около 1019 года Ярослав отправил посольство к Олафу Святому[108], королю Норвегии, прося у него руки его дочери Ингигерды. Та согласилась на его предложение при условии, что она получит от супруга город Ладогу с прилегающими землями; в то же время она поставила условием, что в Новгород ее должен сопровождать швед, имеющий одинаково высокое положение и на Руси, и у себя на родине; она получила согласие и выбрала себе в сопровождающие родственника ярла Рёнгвальда и сделала его ладожским посадником. Вскоре после заключения этого брака Олафа изгнал из собственного королевства мятежный вассал – ярл Хакон, и Олаф с женой и сыном нашел убежище в России, где Ярослав пожаловал ему во владение область, достаточную для поддержки его сторонников; великий князь также предложил ему править областью на Волге, от чего Олаф отказался, так как собирался предпринять паломничество в Иерусалим. Однако в 1030 году Хакон умер, и Олафу приснился ангел, велевший ему возвращаться в Норвегию, и тогда он вернулся на родину, оставив сына по имени Магнус получать образование в Киеве, и попытался силой вернуть себе трон. Поход его, однако, окончился провалом, ибо норвежский король был разбит и погиб в смертельной битве при Стикластадире[109], которая состоялась 29 июля того же года; и его единоутробный брат, знаменитый Харальд Суровый, получивший серьезное ранение в том же бою, спасся в России, где великий князь гостеприимно принял его со всеми почестями и сделал одним из своих военачальников. В поэме скальда Бёльверка так говорится о его проживании в этой стране:
Пробыв несколько лет в России, в 1034 году он со множеством своих дружинников поступил на службу в константинопольскую Варяжскую стражу, в основном состоявшую из его соотечественников, и, сопровождая греков во многих военных походах в Сицилию и на сарацин в Палестине и Африке, постепенно скопил огромные богатства в золоте и драгоценных камнях. Время от времени он отправлял добычу с русскими купцами на хранение в Новгород и поручал заботам Ярослава до его возвращения[111].
Во время пребывания при дворе великого князя он полюбил Елизавету, или Эллисиф, как она называется в норвежских хрониках, дочь Ярослава; переплыв Черное море и возвратясь во владения ее отца, он написал шестнадцать восхваляющих ее вис – песен, которые оканчивались одной и той же строкой, например вот так:
По возвращении в Новгород в 1045 году он получил назад все свое золото, шелка, украшения и драгоценные камни, которые скопил на службе у греческого императора; и норвежские саги рассказывают, что «там было столько добра, сколько никто в Северных Странах не видал в собственности одного человека»; ведь он помогал грекам захватить восемьдесят цитаделей и трижды побывал в императорской сокровищнице, так как воины и начальники Варяжской стражи имели такую привилегию: после смерти императора они шли по его сокровищнице и брать себе все, что по пути попадалось под руку. Зимой после возвращения в Россию Харальд женился на княжне Елизавете, которая в его отсутствие отвергла нескольких знатных претендентов, и древний норвежский бард Стув Слепой так рассказывает об этом событии:
Пробыв в России еще два года, он отправился в Норвегию по приглашению своего племянника Магнуса, который прожил несколько лет после смерти Олафа при дворе в Новгороде и только покинул его по настоятельным просьбам своих подданных с небольшой флотилией кораблей на родину примерно в 1035 году. Скальд Сигват говорит о нем:
А Арнор Скальд Ярлов незадолго до его возвращения в Норвегию говорит:
Путешествие Харальда в Норвегию запечатлено в стихах норвежского барда Вальгарда с Поля:
В Новгороде к нему присоединились многие сторонники отца, с которыми он отправился в Швецию и в конце концов вернул себе Норвегию.
Он царствовал совместно с Магнусом до смерти последнего в 1047 году, после чего Харальд стал единственным правителем королевства; впоследствии он участвовал в походе Тостига, герцога Нортумберлендского, против его брата – короля Англии Гарольда Годвинсона, они были разгромлены и оба погибли в битве при Стамфорд-Бридж, около города Йорк, 25 сентября 1066 года, и норвежского монарха сменили на троне его сыновья Олав и Магнус.
Около 1040 года Ярослав отдал Новгород своему старшему сыну Владимиру, которому в то время было двенадцать лет, и едва тот успел сесть на престол, как отец послал его в морской поход на Константинополь – подобных кампаний Россия не предпринимала с той неудачной попытки Игоря, да и в этот раз ему не суждено было окончиться большим успехом. Под предлогом возмездия за убийство некоего русского гражданина в Византии он подошел ко входу в Босфор и попытался пробиться мимо греческих кораблей, снаряженных своим губительным греческим огнем; но его корабли были отброшены, и 15 тысяч человек погибли в пламени. Однако во время погони константинопольский флот оказался рассеян, его авангард окружили русские ладьи, и так как запасы огня у греков кончились, то из двадцать четырех галер одни были захвачены русскими, а другие затоплены; и чтобы отомстить за это поражение, император Константин Мономах приказал ослепить всех русских пленников, попавших в руки греков. Это зверство по отношению к его подданным страшно разгневало Ярослава, и после войны, когда скончался киевский митрополит Феопемпт, созвал русских епископов, чтобы выбрать его преемника среди них, независимо от византийского патриарха. Конклав избрал священника Илариона; но так как новый митрополит был недоволен своим противоканоническим поставлением, то есть в нарушение церковных правил, он обратился к константинопольскому патриарху Михаилу Керуларию и получил от него письменное благословение и приказ, подтверждающий его полномочия.
В 1051 году король Франции Генрихом I отправил посольство епископов к Ярославу в Киеве, чтобы просить руки его дочери Анны. Она сопровождала послов в их обратном путешествии во Францию со многими богатыми дарами от отца к будущему супругу[116]. В том же году умер новгородский князь Владимир. Его преемником стал брат Изяслав, а похоронили Владимира в Софийском соборе в Новгороде, который был как раз достроен в его княжение, и он повелел греческим художникам украсить стены собора иконами по образцу константинопольских церквей; там же упокоились и его жена[117], дядя Мстислав[118], брат Ярослава, и его мать Ингигерда, получившая в России имя Ирина.
Ярослав скончался в 1053 году, примерно через два года после сына. Незадолго до смерти он разделил свое государство среди пяти сыновей, сделав младших подданными старшего – Изяслава, князя Киевского, и дав ему право принуждать братьев к подчинению силой оружия, буде они проявят непокорность; и на смертном одре, вспоминая разорительные войны, последовавшие за смертью Святослава и Владимира, и распри, к которым всегда приводил раздел империи, он умолял сыновей жить в мире друг с другом и не губить безопасности и благосостояния страны ради корыстных целей. Его похоронили в Киевском соборе, который он заложил и стены которого пережили бурю монгольского нашествия и все пожары, разграбления и осады, которым подвергался с тех пор многострадальный Киев; и над местом его упокоения до сих пор стоит мраморный памятник, и так как это единственный подобный саркофаг в России, высказывалось предположение, что его доставили из Константинополя.
Для своей эпохи Ярослав был образованным и высокоразвитым государем и прилежным учеником в то время, когда даже умение читать в основном было прерогативой духовенства. Ярослав восстановил в своей империи мир, который ему удавалось в основном поддерживать в течение всей своей жизни, и он надолго сохранился в памяти народа, заслуженно пользуясь признательностью и уважением по причине справедливости и мягкости, с которыми он правил, а также мудрости и нелицеприятия его законов. Но пагубный обычай того времени, которому он последовал, а именно разделил владения между сыновьями, после его смерти привел к тому, что вновь повторились распри и междоусобицы, ознаменовавшие начало предыдущих правлений; и имперские князья, забыв о предсмертной просьбе отца и все прочие соображения в своей честолюбивой жажде достичь величия и никому не подотчетной верховной власти, вновь погрузили Русь во все бедствия губительной и разорительной гражданской войны.
По внешности Ярослав был худощав, черноглаз и черноволос и, пожалуй, ниже среднего роста. Он женился на норвежской принцессе Ингигерде, которая по обычаю, распространенному при русском дворе, при переходе в православие приняла имя Ирины и у которой от него родилось шестеро сыновей и четыре дочери; а именно Владимир, умерший раньше его; Изяслав, женившийся на дочери императора Германии Генриха III и унаследовавший киевский престол; Святослав, новгородский князь, взявший в жены сестру короля Польши Казимира; Вячеслав, полоцкий князь; Всеволод, который женился на греческой царевне, дочери Константина Мономаха; и Хольти Смелый; Елизавета, жена Харальда III Сурового, короля Норвегии; Анна, супруга Генриха I и королева Франции; и еще две дочери, из которых одна стала женой короля Польши Болеслава II, а другая, предположительно Анастасия, – короля Венгрии Андраша I[119].